Эти сволочи совсем рядом!
Я бросил взгляд на индикаторы – топлива оставалось всего на один маневр.
– Господи! Боже мой! – завопил Филип, подскочив в кресле.
Я в ужасе смотрел на экран. В трехстах метрах от правого борта появилась рыбина таких габаритов, каких я еще не видел.
– Обнаружилась цель в направлении ноль-девять-три, расстояние триста метров, – доложил Керрен.
Из рыбины вылез щупалец.
– Командир! Они проплавляют стену! – крикнул Ка-савополус.
Может случиться непоправимое. Из машинного отделения выйдет воздух, и люди окажутся незащищенными перед чудищами.
– Дакко у вас?!
– Да, сэр!
– Справитесь?
– Попробуем сжечь их лазерами. Сюда лезут три мелкие гадины. Но если прорвется рыбина, тогда не знаю…
Касавополус не договорил – и так было ясно, что оружие Уолтера Дакко бессильно против космического чудища. Рыбины атаковали нас со всех сторон, но наибольшая опасность исходила от двух: той, что выпустила трех мелких гадов, и самой большой, приближавшейся к середине корабля. Одна рыбина, у кормы, уже находилась в метре от корпуса. На память пришли погибшие от рыб на «Гибернии». Уолтер Дакко со своим маленьким отрядом вряд ли сможет что-либо сделать. Если корпус проплавится – все пропало.
– Надо вывести людей из машинного отделения, – тихо сказал я Филипу, не решаясь отдать приказ.
– Нет! – взвился Филип.
– А что делать?!
– Но мы лишимся электроэнергии для лазеров!
– Нельзя допустить, чтобы погибли люди! Машинное отделение мы все равно не можем спасти!
От исполинской рыбины, устремившейся к центру корабля, отделился какой-то предмет.
– Можем!! – горячился Филип.
– Ручными лазерами чудищ не убьешь! – возразил я.
– Рыба вот-вот коснется корпуса! – заорал Касаво-полус.
– Разрешите взять шлюпку, – сказал побледневший Филип.
– В ней нет оружия.
– Попробую пойти на таран! На мгновение я онемел.
– Позвольте, сэр, – настаивал Филип, – возможно, я их отпугну.
– Нет, – отрезал я.
– Ведь здесь от меня никакого толку!
– Нет!
– Тогда все погибнут! – Поколебавшись, Филип ринулся к выходу. – Я обожгу их выхлопными газами! – крикнул он, остановившись у двери. – Разрешите, сэр!
Я вдруг сообразил, что ничего не говорю, только шевелю губами, и наконец произнес;
– Разрешаю.
Гардемарин кое-как отдал честь и скрылся за дверью. Я снова впился глазами в экран. Шквалом огня стрелки уничтожили летевшего к кораблю гада, но исполинская рыбина метнула еще одного. Вскоре мигнул индикатор, знак того, что из шлюпочного отсека выкачивается воздух. Тем временем гад, пущенный рыбиной, вошел в мертвую зону лазерных пушек.
– Падла! – заорал Эдди Босс с поста связи. – Он попал в мою пушку!
– Лазерная пушка в центре корабля выведена из строя! – доложил Керрен.
Из шлюпочного отсека в открытый космос вылетела шлюпка с Филипом.
– Командир, чудище пробуравило стену! – доложил Касавополус.
– Выключить электростан…
– Не выключайте, Касавополус! – перебил меня Филип по рации. – Я у цели. Укройтесь все в мастерской!
– Укройтесь, Касавополус, – повторил я.
– Есть, сэр.
Чудище-исполин выпустило в центр корабля еще трех гадов.
– Все пушки по этому борту выведены из строя, сэр! – крикнул Цы. – Необходимо развернуть корабль!
– Сейчас! – Я включил маневровые двигатели на полную мощность. Корабль повернулся к рыбине-исполину носом.
Керрен вывел на экран изображение шлюпки – она приближалась к рыбине, устремившейся к шахте сверхсветового двигателя. Подлетев к ней, Филип развернул шлюпку на сто восемьдесят градусов, раскаленные газы, вырывавшиеся из сопла шлюпки, обожгли чудище, оно дернулось, но не сдохло.
– Ах ты, сука! – Филип снова развернулся и еще ближе подлетел к рыбине.
– Командир, они сломали передние лазеры! – доложил Цы.
Проклятый Тремэн! Забрал у нас столько пушек…
Теперь Филип обжег рыбину с близкого расстояния, никакого эффекта. В отчаянии я схватился за голову.
– Декомпрессия в машинном отделении! Командир, они проплавили стену!
– Жгите их лазерами! – приказал я.
– Иду на таран, – сообщил Филип.
– Нет!
– Это единственный шанс!
– Мистер Таер!
Словно не слыша, он развернул шлюпку метрах в ста от рыбы, включил двигатель на полную мощность и понесся, целя ей в голову.
– Мистер Таер!
– Рад был служить вместе с вами, сэр. Увидите Алекса Тамарова, передайте ему мои извинения. Да поможет нам Бог, сэр… – Шлюпка набирала скорость.
– Керрен, записывай! Мистер Таер! Я, командир Николас Сифорт, от имени Правительства ООН присваиваю гардемарину Филипу Таеру звание лейтенанта Военно-Космических Сил!
В динамике раздался треск. Шлюпка врезалась рыбе в голову, вошла в нее и исчезла. Из дыры выплескивались струи вязкой жидкости. Рыба задергалась и полетела прочь от корабля вместе с застрявшей в ней шлюпкой.
– Проникновение в трюм! – доложил Керрен. «Господи! Каюсь в своих грехах!»
– ДЕКОМПРЕССИЯ ШЕСТОЙ СЕКЦИИ ВТОРОГО УРОВНЯ!
– Командир, зал гидропоники левого борта разгерметизировался!
«Господи! Помилуй!»
– Машинное отделение! – крикнул я в микрофон.
– Мы тут, сэр! Сожгли двух гадин. Клингер, заделай дыру плитой!
– Инженер, дайте оставшееся топливо!
– Берите! Его не хватит даже на минуту, сэр. «Господи! Умоляю Тебя, прими меня в Царство Свое!» «Дерзкий» уже был развернут носом прямо на гигантскую рыбину, которая только что швыряла в середину корабля свои снаряды. А вокруг появлялись все новые и новые чудища. Ясно, сражение нами проиграно.
– Керрен, идем на таран! Рассчитай курс!
– Курс рассчитан. Направление ноль-ноль-ноль.
«Аманда, мы скоро встретимся».
Я включил маневровые двигатели на полную мощность, бросил корабль вперед. Он так медленно разворачивался, что казалось, стоит на месте.
– В чем дело, Керрен, кончилось топливо?!
– Нет, просто невозможно сразу набрать скорость, – объяснил мне, словно школьнику, компьютер.
Скорость медленно нарастала. Рыбина, заметив угрозу, начала удирать. Я скорректировал курс и стал ее преследовать.
– Всем надеть скафандры! – скомандовал я в микрофон, не отрываясь от экрана. Диск первого уровня находился примерно в середине длинного корпуса «Дерзкого». На мой экран передавалось изображение носовой телекамеры.
– Ну, погоди, гадина! – процедил я сквозь зубы.
Еще секунда – и нос «Дерзкого» коснется исполинской рыбины. Чудище стало вибрировать. Только бы не исчезло!
– ПОДОЖДИ, ДЬЯВОЛЬСКОЕ ОТРОДЬЕ!
Наконец корабль коснулся рыбины. Керрен включил тревогу и завопил:
– Нос поврежден! Разрушен корпус до первого диска! Я вскочил, ожидая удара.
– Керрен? – Ответа не последовало. – Керрен!! Экран погас. Наконец Керрен сообщил:
– Заработал сверхсветовой двигатель. Введите координаты для расчета!
– Что?!
– Сверхсветовой двигатель включен, сэр, – повторил компьютер. – Пожалуйста, введите координаты пункта назначения.
– Касавополус! – завопил я.
– Машинное отделение слушает, сэр.
– Сверхсветовой двигатель включен?!
– Нет, конечно.
– Господи! – Я оторопело уставился на темный экран без единой звезды. Значит…
– Что случилось? – спросил Касавополус.
– Рыба нырнула как раз в тот момент, когда мы в нее врезались.
– Что вы говорите, сэр?
– Она… Она взяла нас с собой.
* * *
Мы собрались в коридоре второго уровня – Касавополус, Уолтер Дакко, Грегор и я. Время шло, а на экранах был полный мрак, как во время сверхсветового полета.
Керрен уверял, что сверхсветовой двигатель работает, а я не решался обследовать корабль, опасаясь катастрофических последствий. Дело в том, что во время сверхсветового полета любой предмет, выброшенный за пределы корабля, мгновенно распадается на атомы; а в корпусе «Дерзкого» наверняка немало дыр; достаточно оказаться рядом с одной из них, чтобы погибнуть.
– Как быть? – растерянно спросил я, забыв о субординации, едва сдерживая дрожь.
– Главное, что мы живы, – проворчал Касавополус.
– Пока.
– А где мы? – охрипшим голосом спросил Уолтер Дакко.
– Наверное, в чистилище, – пожал я плечами.
– И что дальше? – спросил Грегор.
– Отдадим концы, – утешил я его.
– Когда, сэр?
– Скоро. Как только рыбешка тормознется или переварит нас. Или когда у нас кончатся запасы еды.
– Переварит? – с ужасом переспросил Дакко.
– Понимаете, – принялся я объяснять, – наш «Дерзкий» воткнулся в рыбину как раз в тот момент, когда она нырнула в сверхсветовое состояние. Керрен доложил, что вся передняя часть корпуса разрушена, а теперь еще и датчики вышли из строя. Так что в трюм лучше не соваться, там не исключены повышенная радиация и вирусы. Возможно, рыба переварит остатки «Дерзкого» вместе с нами.
– И скоро это произойдет? – спросил Грегор.
– Откуда мне знать?! – вспылил я. – Не задавай дурацких вопросов!
– Простите, сэр! Есть, сэр. – Он вытянулся по стойке «смирно». Все были в отчаянии.
– Что еще известно, сэр? – спросил Уолтер Дакко.
Я с удовольствием послал бы их всех к дьяволу и смылся к себе в каюту. Пристают со своими вопросами, будто я прорицатель!
– Что с машинным отделением, Касавополус? – спросил я со вздохом.
– Мы успели заделать дыры в стене до погружения в сверхсветовое состояние, сэр. Поврежден только один силовой кабель, второй цел.
– Вы хотите сказать, что после всего этого электростанция не вышла из строя?
– Да. Электроэнергии для обогрева и освещения, сэр, вполне достаточно. Возможно, удастся починить поврежденный кабель. Кроме того, нам больше не потребуется электроэнергия для насосов маневровых двигателей, ведь топливо для них кончилось. И лазерных пушек не осталось.
Я попытался сосредоточиться. Итак, мы находимся внутри исполинского чудовища, которое летит со сверхсветовой скоростью бог знает куда. Корма и машинное отделение пока в порядке. Кольца-уровни герметичны. Разрушена только носовая часть корабля, пробит и разгерметизирован трюм.
– Что еще известно? – повторил я заданный мне вопрос, на который так и не нашел вразумительного ответа.
– Системы регенерации все еще работают, – напомнил Дакко, – только некоторые трубы разорваны, и из них вытекла жидкость. А вот гидропоника правого борта…
– Разрушена, – договорил Касавополус. – Это отделение разгерметизировано, как и восьмая секция, воздух оттуда вышел. Входить туда не стоит, все равно растения погибли.
– А что другое отделение гидропоники? Западное?
– Не пострадало, но большого урожая там не соберешь.
– Между восьмой секцией и восточным отделением гидропоники погибла почти половина растений, – с горечью констатировал Дакко.
– Может быть, их еще можно спасти? Пусть мистер Бранстэд посмотрит, он специалист. А трубы регенерации? Нельзя ли их залатать?
– Можно, по крайней мере большинство из них, если найдем достаточно материала, не забираясь в трюм, сэр, – ответил Касавополус.
– Тогда займитесь этим, – приказал я.
– Есть, сэр. Только работать система регенерации будет плохо. Из труб вытекла жидкость, а мне нечем ее заменить.
– Сделайте все, что возможно, – сказал я и, плохо соображая, спросил: – Где еще произошла декомпрессия?
– На третьем уровне, в четвертой и пятой секциях, сэр, – ответил Дакко.
Значит, мятежники погибли. Уцелел лишь Клингер, которого я выпустил из четвертой секции.
– Как с запасами кислорода? – спросил я.
– Их как раз хватит для тех помещений, из которых вышел воздух, – ответил Касавополус, – но тогда придется довольствоваться воздухом, поступающим из системы регенерации.
– Мистер Аттани, обойдите корабль, выясните, кто погиб, составьте список и принесите мне в каюту.
– Есть, сэр.
– Касавополус, сделайте все, что в ваших силах. Мистер Дакко, позаботьтесь об экипаже.
– Есть, сэр.
На мостике дел не было, и я пошел в каюту. Теперь оставалось лишь ждать, пока не кончится воздух или еда. На первом уровне я встретил миссис Ривс.
– Вы оказались правы, молодой человек, – заулыбалась старая женщина.
– В чем именно? – Я попытался вспомнить нашу беседу в каюте.
– Насчет воинской дисциплины.
– Она не помогла спасти корабль, – возразил я.
– Но мы все-таки живы, – настаивала миссис Ривс.
– Пока живы. Недолго осталось.
– Не к лицу командиру говорить подобные вещи, – разочарованно промолвила она и пошла дальше.
В каюте я сразу лег и предался размышлениям. Боже мой, как же я радовался тогда, за несколько дней до полета на «Дерзком»! Но Тремэн отобрал его у меня. Потом возвратил, но уже совсем в другом состоянии – словно приговорил меня к смерти. Похоже, тем дело и закончится. Смерть в чреве гигантского чудовища – такое и в дурном сне не приснится.
Лежать надоело; я сел за стол, снова вспомнил отца. Сколько еще осталось ждать смерти?
– Ты должен жить, – услышал я голос отца так отчетливо, будто он был рядом со мной. – Не ждать смерти, а жить.
– Легко тебе говорить, ты ведь не на борту «Дерзкого», – пробормотал я.
Отец осуждал меня за малодушие, но я не в силах был прогнать страх и искал себе оправданий:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59