Эспер внимательно изучал местность. Он хорошо знал лес к югу и, кажется, догадывался, куда их ведет сефри.
– Вы оба возвращайтесь к прогалине, которую мы пересекли в полдень, – сказал он. – А я пройду по этой тропе немного дальше. Если к утру я не вернусь, значит, меня больше не нужно ждать.
– И что это должно означать? – спросила Винна.
Эспер пожал плечами.
– И что нам делать, если ты не вернешься? – не унималась она.
– Мы уже обсуждали этот вопрос. Возвращайтесь в Эслен. И сразу же отвечу на вопрос, который ты собираешься задать: я иду один только из-за того, что умею передвигаться почти бесшумно.
– А я и не спорю, – ответила Винна.
Его сердце дрогнуло, но в то же время Эспер ощутил некоторое удовлетворение.
– Ну, вот и хорошо, – заключил он.
Если Огру и не хотелось подниматься обратно в горы, откуда они только что спустились, он не подал виду. Им удалось взобраться вверх по склону, не потревожив листву дубов. К тому времени, как Эспер оказался на относительно ровном плато, он уже не сомневался, куда ведет след, и перестал идти вдоль него, опасаясь ловушки. Вместо этого он сделал круг, чтобы подойти к нужному месту с другой стороны.
Солнце уже спустилось довольно низко, когда лесничий услышал голоса. Он спешился, оставил Огра возле ручья и дальше зашагал пешком.
И хотя Эспер и ожидал чего-то подобного, зрелище, представшее его глазам, все же потрясло лесничего.
Те немногие люди, что бывали здесь, называли это место Элбретом. Земляной курган конической формы, голый, если не считать пожелтевших сорняков и одинокого искривленного дерева, чья кора напоминала черную чешую, а листья походили на поникшие зазубренные ножи.
Часть ветвей клонилась к самой земле, с них свисали обрывки сгнившей веревки, хотя обряд, о котором они напоминали, был уж много лет как запрещен королевским указом. На этом самом месте в прежние времена вешали преступников, принося их в жертву Гриму Неистовому. На этом самом месте родился Эспер, в этой чахлой траве, под свежей петлей. Здесь умерла его мать.
Церковь положила конец языческим жертвоприношениям. Однако теперь занялась собственными.
Вокруг кургана были вкопаны деревянные столбы высотой примерно в четыре королевских ярда, и к каждому был прибит человек – руки над головой, ноги вытянуты вдоль столба. Эспер видел, как сочится кровь из ран на запястьях и лодыжках, но и без того здесь пролилось немало крови.
Каждому несчастному кто-то взрезал живот, вытаскивал кишки и располагал их продуманным узором. Жертвоприношение еще продолжалось – и зло творили люди, облаченные в монашеские одеяния. Эспер не понял, из какого они ордена. А вот Стивен наверняка сумел бы ответить на этот вопрос.
Эспер насчитал шестерых монахов. Стрел у него было вдвое больше. Стиснув зубы, он вытащил первую, размышляя, как ему управиться со всем.
Он еще не успел продумать план, когда из-за кургана появился греффин.
Он был меньше своего собрата, который едва не прикончил Эспера, темная чешуя отливала зеленью, но трудно было с чем-то спутать соколиный клюв и мощные тигриные лапы с могучими мышцами. Эспер даже на таком большом расстоянии ощутил присутствие зверя, как жар, опаляющий лицо, и голова его закружилась.
Прикосновение зверя – даже взгляд – было смертельным ядом. Он узнал это на собственном страшном опыте и по следам на трупах, оставшихся после встречи с собратом твари, на которую он сейчас смотрел. Те, кто прикасался к трупам, заболевали, у них начиналась гангрена, большинство умирало. Даже черви и падальщики не трогали жертв греффина.
Но монахи не собирались умирать. Более того, появление греффина не вызвало у них ни тревоги, ни удивления. К огромному изумлению Эспера, один из них протянул руку и погладил греффина, когда тот проходил мимо.
Эспер глубоко вздохнул, пытаясь осознать увиденное, и вновь пожалел, что рядом нет Стивена. Тот обязательно вспомнил бы какую-нибудь древнюю книгу или легенду, которая помогла бы понять, что тут происходит.
Шестерых монахов будет непросто убить, особенно если они из ордена Мамреса. Справиться с шестеркой монахов и с греффином невозможно – если он не воспользуется стрелой.
Но стрела предназначена Терновому королю.
Сначала один, а потом и все остальные монахи неожиданно выпрямились и повернулись на восток, словно услышав какой-то тайный зов. Их руки потянулись к мечам, и Эспер напрягся, сообразив, что необходимо бежать за помощью.
Однако лесничий почти сразу же понял, что внимание монахов привлек вовсе не он. Вскоре и Эспер услышал далекий вой, похожий на собачий, ужасно знакомый и совершенно чуждый.
Мрак.
Лесничий вспомнил, как впервые встретил Стивена на Королевской дороге – тогда они услышали такой же далекий вой. Эспер узнал псов сэра Саймена Руксволда, но решил напугать своего спутника и сказал, что это Мрак и его псы, в которых вселились проклятые души, рыщущие в Королевском лесу. Ему удалось изрядно всполошить юношу.
А теперь у самого Эспера Белого сердце ушло в пятки. Неужели они вызвали его? Неужели сейчас появится Неистовый?
Вой усилился, Эспер уловил шорох листвы и почувствовал дрожь в руках – и ужасно рассердился на себя за такое проявление слабости. Если пробуждается скрытый мир, почему бы не появиться Мраку? Мраку, одноглазому богу, повелителю берсерков, кровавому гневу, безумному, как и положено древним языческим богам…
Греффин также обернулся на вой, и редкая шерсть у него на спине встала дыбом. Послышалось глухое рычание.
А за спиной Эспера кто-то прошептал на языке сефри:
– Жизнь или смерть, лесничий. Выбирай.
Глава 10
Предательство
Нейл все еще ждал Энни, когда солнце стало клониться к закату и вернулась Васето, ведя на поводу Урагана. К седлу были приторочены доспехи Нейла и немногие его личные вещи. Он подошел к коню и потрепал его по шее, с некоторым беспокойством отметив, что люди с большим интересом разглядывают и лошадь, и его самого. Это не укрылось и от внимания Васето.
– Не думаю, что лошади часто появляются в этой части города, – заметила она. – В особенности боевые.
– Наверное, – согласился Нейл, вспомнив, что не видел ни одного всадника с тех пор, как они пересекли большую площадь за городскими воротами.
Ураган нетерпеливо тряхнул головой.
– Ну, ничего, дружище, – прошептал Нейл. – Скоро ты сможешь размять наги. После поездки на корабле тебе это потребуется.
– Если они разрешат тебе взять с собой лошадь, – сказала Васето. – Место для человека – это одно дело, а для коня – совсем другое. – Она пожала плечами. – Впрочем, денег графини должно хватить – если, конечно, у них на борту поместится лошадь. – Она улыбнулась Нейлу. – В любом случае, теперь это твоя забота. Я возвращаюсь к своим псам.
Нейл поклонился.
– Я до сих пор не знаю, кто ты такая на самом деле, но еще раз тебя благодарю.
– Ты знаешь обо мне больше, чем многие другие, – ответила Васето. – Но на твоем месте я бы гораздо больше беспокоилась о том, кто такой ты сам. Для тебя это куда важнее.
И, бросив это таинственное замечание, Васето скрылась за углом.
По некоторому размышлению Нейл решил надеть доспехи. Если людям, которые разыскивают Энни, повезет не меньше, чем ему, доспехи могут пригодиться.
Пробил очередной колокол. Энни давно уже пора было спуститься. Кроме того, он так и не видел ни Остру, ни Казио. А Казио говорил, что им следует торопиться. Так где же они все?
Он взглянул на немолодого мужчину, которого все называли Осперо. Тот наблюдал за Нейлом, хотя и старался делать это незаметно – причем с той самой минуты, как Энни поговорила с Казио и ускользнула наверх.
– Вы не можете сказать, где комната Энни?
– Не комперумо, – пожав плечами, ответил старик. Нейл огляделся по сторонам, рассчитывая найти кого-нибудь, кто говорил бы на королевском языке. Казио еще не возвращался, хотя ушел, чтобы сделать последние приготовления.
Если только…
У Нейла вдруг потемнело перед глазами.
Почему? Почему Энни от него сбежала? Быть может, ее вителлианские друзья в союзе с врагом?
Нет, наверняка имелась более правдоподобная причина. Какой же он идиот, что не догадался раньше! Энни слышала, что ее отец и сестры убиты, но едва ли знала подробности. Почему она должна верить почти незнакомому рыцарю, который утверждает, будто прибыл, чтобы ее защитить?
«Теперь это не имеет значения», – сказал он себе, стараясь не поддаваться панике. Верит ему Энни или нет, но он должен исполнить свой долг. Так или иначе, но он обязан доставить ее домой живой и невредимой.
Он знал, где стоит корабль, однако Энни об этом не говорил. Он сумеет ее найти, если корабль еще не отплыл.
Кивнув Осперо, он вскочил в седло.
Осперо слегка усмехнулся и поднял руку.
Лишь в самый последний момент Нейл заметил вспышку стали. Он резко обернулся в седле, и что-то задело его левую руку. Мгновение назад на этом самом месте находилось его сердце.
Он круто развернул Урагана и обнажил свой клинок.
Словно повинуясь невидимому сигналу, с обеих сторон улицы появились люди. Нейл понимал, что очень скоро их станет больше, но не собирался этого дожидаться. Все они были вооружены дубинками и ножами, а один даже держал в руке копье. Если врагу удастся ранить Урагана, шансы Нейла на успех будут невелики.
Осперо что-то кричал, и Нейл вновь выругал себя за незнание вителлианского языка.
Он направил Урагана на человека с копьем и пришпорил своего скакуна.
Похоже, его противник знал, что нужно делать. Он опустился на колени, упер древко копья в мостовую, а наконечник направил в грудь Урагана.
Дыхание Нейла замедлилось, стало ровным и свободным. Он видел лица мужчин, различал шрамы и даже мог бы сказать, кто из них сегодня брился.
В последний момент Нейл увел Урагана в сторону, так что острие копья просвистело мимо. Приемом под названием «жнец» он обезглавил одного из противников, и тело рухнуло на мостовую, обагрив ее кровью. Ураган нанес мощный удар копытами в грудь второму врагу. Нейл почувствовал, как что-то скользнуло по его ноге, но уже через мгновение Ураган вырвался из кольца и поскакал по темным улицам.
Нейл ощупал ногу и убедился, что доспехи отразили удар ножа. Ураган вроде бы не пострадал, и они мчались все дальше, распугивая пешеходов. До Нейла долетали их возмущенные крики, он чувствовал волнение Урагана, да и сам был охвачен гневом.
«Ей следовало дать мне что-нибудь, – с обидой подумал он. – Чтобы я смог убедить Энни, что меня послала ее мать».
И почти сразу же ему стало стыдно. Как он мог ставить под сомнение действия своей королевы?
Он вновь пришпорил Урагана, надеясь, что еще не опоздал.
К тому времени, как Энни добралась до пристани, ей удалось забыть об уколах совести. Увидев корабли, она наконец-то поняла: она действительно возвращается домой. И ей больше не придется стирать чужую одежду, скрести полы или выслушивать непристойные предложения.
Конечно, ей еще предстоит испытать боль, когда она войдет в замок и увидит, что ее отца и сестер больше нет, но до этого было далеко. Сейчас она старалась думать только о хорошем.
– Но почему мы оставили сэра Нейла? – прошептала ей на ухо Остра.
Казио нашел ее в одном из домов на площади, где она мыла кухню. Энни работала там прежде, ей ужасно захотелось есть, когда она уловила аромат баранины, укропа и чеснока, исходивший от Остры.
– Казио ничего не объяснил?
– Объяснил, но Казио не знает сэра Нейла, – возразила Остра.
– Не верю своим ушам, – проворчала Энни. – Ты ставишь под сомнение выводы Казио?
Остра слегка покраснела.
– Он больше нас знает о Вителлио, – ответила она. – И очень умен. Однако как он может знать, что на сердце у сэра Нейла? Мне он всегда казался достойным рыцарем.
– Остра, мы сами не знаем сэра Нейла. Вполне возможно, что именно он убил моих сестер, а теперь явился и за мной.
– Но его не было среди рыцарей, напавших на обитель.
– Откуда ты знаешь? Мы видели не всех. – Энни взяла Остру за руку. – Мы не можем знать. И если я ошибаюсь – что ж, с ним все будет в порядке. Он добрался до Вителлио, значит, сумеет вернуться домой.
Остра нахмурилась.
– Не хочу вмешиваться в ваш разговор, – сказал Казио, – но корабль уже рядом.
З'Акатто, молчавший с того самого момента, как присоединился к ним в переулке, неожиданно проворчал:
– Мне известен этот герб. Если бы вы рассказали мне раньше, я бы никогда не дал своего согласия.
– Помолчи, старик, – прошипел Казио. – Я сделал то, что должен был сделать.
– Ты не так уж часто меня удивляешь, мальчик, – пробормотал учитель фехтования. – Сегодня тебе это удалось.
– О чем он говорит? – осведомилась Энни.
– Так, ерунда, – быстро ответил Казио.
Она повернулась к з'Акатто, в его глазах сверкнул гнев. И вдруг она заметила, что шпага з'Акатто только что покинула ножны. Энни не успела испугаться, ей просто стало любопытно, почему старик хочет ее убить. Но когда он схватил ее, она, хоть и с запозданием, почувствовала страх.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71