– Долг и есть пламя моей жизни.
– Да. Но когда вам не удается исполнить его или, того хуже, когда долг вас подводит, ничего не остается.
– Нет.
– Я сбросила свои доспехи, сэр Нейл, и не утонула. Я наполню свою жизнь другими, лучшими вещами, другими причинами, чтобы каждое утро ждать наступления нового дня.
– Но вы их еще не нашли.
– А теперь вы бьете в мою мишень.
– Мне это кажется только справедливым.
– Вы промахнулись, – ответила Лебедь. – У меня больше нет мишеней, которые вы могли бы поразить. – Она подошла и снова села рядом с ним. – Мне все равно, кто вы такой, сэр Нейл. И кому служили. Но я бы хотела, чтобы вы служили мне. Я нуждаюсь в таком человеке, как вы, в человеке, которому я могла бы доверять.
Мимолетная улыбка коснулась губ Нейла.
– Если я предам одного господина, как вы сможете мне доверять?
– Вы правы, – кивнув, согласилась Лебедь. – Но я надеялась, что вы этого не скажете.
– Однако вы об этом подумали.
– Разумеется. Только мне кажется, что предали вас, а не наоборот.
– Человек, которому я служу, никогда меня не предавал.
– Во сне вы говорили иначе, – заметила Лебедь. – Сейчас я вас оставлю. А вы подумайте над моими словами.
– Я не изменю своего ответа. И прошу вас еще раз: высадите меня в ближайшем порту.
– Если вы отклоните мое предложение, я высажу вас, когда вы поправитесь настолько, что сможете путешествовать самостоятельно. Не раньше.
Нейл смотрел ей вслед и слышал крики чаек сквозь открытую дверь. Он выждал немного, а потом, не обращая внимания на боль в боку, подошел к окну.
В лучах солнца сияло сапфировое море, а примерно в лиге виднелась полоска берега.
Значит, Дева-Лебедь его не обманула. Если бы они направлялись в Палдх, сейчас бы они находились в открытом море. В южной части моря Святого Лира не было такого большого острова.
Нейл вернулся на кровать, спрашивая себя о том, что он говорил во сне. Или Лебедь просто высказала догадку и попала в цель? Королева его не предала, но… он чувствовал себя преданным. Она отослала его от себя, оставшись одна в замке, где ее окружают опасности. Если кто-нибудь попытается ее убить, он ничем не сможет помочь. А ведь он просил оставить его рядом.
Однако когда она отослала его, он испытал облегчение, потому что знал: ее смерть останется на ее совести и он не будет виноват. В Вителлио он снова почувствовал себя по-настоящему живым и сильным, он сражался с реальными врагами, даже если они не умирали, когда он рубил их своим мечом. Даже это казалось легче, чем ощетинившиеся ножами тени дворца.
В службе Деве-Лебеди была своя притягательность, и какая-то часть его стремилась к ней.
«Ты меня забыл», – сказала ему Фастия.
«Не забыл».
«Забыл. Забудешь. Это одно и то же».
По его щекам катились слезы, узел боли в груди ослаб и начал постепенно расползаться. Нейл уткнулся лицом в подушку и заплакал.
Лебедь вернулась через шесть часов, когда солнце отправилось в леса за краем мира. Нейл сделал вид, что спит, и она не стала его будить. Он прислушивался к тому, как она устраивалась на койке за ширмой, некоторое время беспокойно ворочалась, пока ее дыхание не стало ровным. Тогда он встал, придерживая повязку на боку, и с трудом захромал к двери.
Приподняв щеколду, Нейл выглянул наружу. На залитой лунным светом палубе царила тишина. Около штурвала стояли двое и о чем-то тихо разговаривали. Еще один человек стоял на носу. На корме никого не было.
Стараясь не шуметь, Нейл пошире приоткрыл дверь.
И чуть не ударил какого-то человека, сидевшего у каюты с копьем на коленях. Человек дремал. Дева-Лебедь была права – ей нужны более надежные стражи. Но Нейл не мог стать одним из них.
Никто его не заметил, пока он шел к борту корабля. Прищурившись, Нейл попытался понять, действительно ли земля, которую он видел, достаточно близка. Ему показалось, что он разглядел далекие огни, хотя это вполне могли быть искры, плясавшие от боли перед его глазами.
Отбросив в сторону колебания, он перевалился через борт и с плеском рухнул в море. От холода у него перехватило дыхание, однако он сумел перевернуться на спину и начал колотить руками и ногами, отчаянно надеясь, что рана в боку не откроется. Он не знал, что станет делать, когда доберется до берега, но каждый день, проведенный на борту корабля, уносил его все дальше от того места, куда он должен был попасть.
– Хвас ист тата? – крикнул кто-то. – Хвас фол? Айрик?
– Не, ни мих.
Нейл упрямо продолжал двигаться к цели. Он узнал язык – ханзейский, язык врага.
Постепенно голоса стихли. В какой-то момент ему показалось, что он слышал голос своей спасительницы, но уверенности не было. А потом осталась только борьба с волнами.
Руки его устали и налились свинцом гораздо быстрее, чем ему бы хотелось, и, несмотря на пылающий в боку жар, тепло постепенно покидало его тело. Если берег окажется слишком далеко, его заберет смерть, от которой его спасла Дева-Лебедь.
Права ли она? Действительно ли он хотел умереть?
Нейл представил себе королеву, ее бледное лицо, и темные волосы, и руки, которые тянутся к ней со всех сторон, но не смог удержать в сознании ее образ. Вместо этого в свете луны он увидел голубые глаза Девы-Лебеди. Его охватило странное отчаяние и новые вопросы – множество вопросов. Если она из Ханзы – а теперь он был в этом уверен, – почему она ему помогла? И от кого бежит?
Его накрыла огромная волна, и лицо оказалось под водой. Выплюнув воду, Нейл перевернулся и поплыл на животе. Издалека доносился тихий шорох – наверное, прибой или же последние удары его сердца.
Он продолжал плыть. Больше ему ничего не оставалось.
Когда Нейл пришел в себя, над головой у него сияло голубое небо, а где-то поблизости потрескивал костер. На мгновение ему показалось, будто он спит, но тут он услышал голос Девы-Лебеди. Он чувствовал себя значительно лучше, как будто проспал дней десять. Раненый бок напоминал о себе лишь тупой болью, и на короткий миг ему представилось, что все случившееся с ним с тех пор, как он покинул Эслен, всего лишь сон.
Но тут он услышал разговор у костра на ханзейском и потянулся к мечу.
– Вы очень глупый человек, – сообщила ему Дева-Лебедь.
Нейл открыл глаза и сел. Оказалось, что он лежит на одеяле. Рядом действительно горел костер, а чуть дальше тянулся песчаный берег, на который были вытащены две большие лодки. Корабль покачивался на волнах ярдах в ста.
Дальше от воды начиналась равнина, поросшая короткой жесткой травой. Лебедь сидела у костра на маленькой табуреточке. Похоже, ее люди разбили на берегу лагерь. Двое из них разделывали маленького, странно выглядящего оленя.
Лебедь была в широкополой шляпе, словно сефри, но ее лицо показалось Нейлу усталым. Синий цвет глаз потускнел, словно она лишилась чего-то очень важного.
– Простите, – сказал он. – Я должен был попытаться.
– Теперь я это понимаю, – ответила она. – И все равно вы поступили глупо.
Нейл молча кивнул.
– Мы не смогли полностью запастись провизией в з'Эспино, – пожав плечами, добавила Лебедь. – Мои люди восполняют упущенное. – Она склонила голову набок. – Как вы себя чувствуете?
– Прекрасно, – ответил Нейл.
– Хорошо. Вы что-нибудь помните?
– Последнее, что я помню, – это шорох прибоя.
– Мы нашли вас у самой воды. Ваши раны открылись, и вы едва дышали. И совсем окоченели.
– Но как… что произошло?
– Я уже говорила вам, что обладаю кое-какими умениями. Я редко ими пользуюсь, потому что они имеют свою цену. – Она мрачно улыбнулась. – Вам повезло, что между жизнью и смертью очень тонкая грань.
Внутри у Нейла все похолодело.
– Я умер? Вы…
– Вы не умерли. Жизнь в вас была похожа на мерцающее пламя свечи, но еще не погасла.
– Леди, каким бы колдовством вы ни пользовались, вам не следовало этого делать. Скажите мне, какова цена, и я заплачу.
– Это не в ваших силах, – тихо проговорила она. – Кроме того, все уже сделано. – Ее голос стал тверже. – Я сама принимаю решения. Не бойтесь, вы не прокляты и не попали в плен к духам анхулта. Вы не станете разгуливать по ночам и творить зло по моему приказу.
– Я не могу представить вас причиняющей мне вред, – ответил Нейл.
– Правда? Однако вы отвергли мое общество, хотя обязаны мне жизнью. – Лебедь заговорила громче. – Вы понимаете? В з'Эспино вы отказались от собственной жизни и вместе с ней отбросили все свои прежние обязательства. Вы их отбросили, а я подобрала. Разве теперь они не принадлежат мне? Разве вы не чувствуете себя обязанным мне?
– Конечно, чувствую, – выпалил Нейл. – И меня это беспокоит. А теперь я обязан вам дважды, но не могу отплатить за вашу доброту. Это причиняет мне страшную боль, леди. Неужели вы не понимаете? Из-за вас я оказался между надвигающимся приливом и отвесной скалой…
– И потому не смогли придумать ничего лучше, чем взять и снова утопиться. – Она фыркнула. – Ладно. С меня довольно.
– Довольно?
– Теперь я вижу, что вы не собираетесь поступать ко мне на службу. Однако вы дважды мой должник. И я полагаю, вы об этом не забудете. Когда-нибудь я попрошу вас о помощи, и вы мне ее окажете. Вы меня поняли?
– Если смогу.
– Нет. Если вы действительно считаете себя моим должником, вы примете это как зарок. Я призову вас еще не скоро.
Нейл вздохнул и опустил голову.
– Вы хотите сказать, что отпустите меня, если я дам этот зарок?
– Тише. К полудню мы покинем эти места, и я доставлю вас в Палдх, вне зависимости от того, что вы мне сейчас ответите. Но если вы разделяете знаменитую честность жителей Скерна, вы примете мое условие.
– Я клянусь святыми, которым поклонялись мои предки, сделать то, о чем вы просите, – сказал Нейл. – Когда вы будете во мне нуждаться, я приду, если это не причинит вреда тем, кого я должен защищать.
– Хорошо, – проговорила Дева-Лебедь, встала и посмотрела на далекие поля.
– Я так и не вышла на берег в з'Эспино, – тихо сказала она. – Это единственная чужая земля, на которую мне довелось ступить. Здесь красиво.
– Леди…
– Подготовьте корабль! – крикнула она своим людям на ханзейском языке и, не оглянувшись на Нейла, зашагала прочь.
Глава 9
Ветер и море
– Они нас поймают? – спросила Энни, наблюдая за тем, как среди огромных волн появляются и исчезают мачты преследующего их корабля.
Бирюзу неба пятнали лишь редкие клочья белых облаков. Земли в поле зрения не было.
Капитан Малконио положил мозолистые руки на перила и наклонился вперед. Неожиданно Энни почуяла запах со слабым оттенком миндаля – такой же, как тот, что исходил от взмокшего Казио.
– Одному лорду Нетуно известно, – ответил он. – Это быстрый корабль, бримвульф, построенный в Салтмарке. Да еще и ветер им помогает.
– Они быстрее нас? – спросила Энни.
– Намного, – сказал Малконио.
– Значит, они нас догонят.
Малконио почесал бороду.
– Ну… одной скорости мало, делла. Против ветра мы проворнее, чем они, да и киль у нас ниже. Если нам удастся добраться до отмелей около Тер-на-Фата до наступления ночи, У нас будет шанс от них сбежать.
– Только шанс? – фыркнул Казио.
Малконио, прищурившись, посмотрел на брата.
– Знаешь, мне не часто приходилось убегать от боевого корабля, – язвительно сообщил он. – По правде говоря, такого со мной еще никогда не случалось. Мне нужно было связаться со своим милым братцем, чтобы получить столь восхитительную возможность. Знаешь, мне вдруг пришло в голову, что преследователи будут вполне удовлетворены, если я просто отдам им груз.
– Вы так с нами не поступите, – сказала Энни.
Малконио нахмурился, и у него сделался такой вид, словно она только что попросила его отрезать себе ногу.
– Прошу прощения? И с чего это у вас возникло такое впечатление?
– Эти люди пришли за мной, когда я была в монастыре Святой Цер, и убили всех сестер. С чего вы взяли, что они пожалеют вас?
– Кроме того, не следует забывать о морской гильдии, – заплетающимся языком добавил з'Акатто и помахал в воздухе бутылкой вина, которую он где-то отыскал. – Тебе прекрасно известно, что, если против их корабля будет выдвинуто обвинение, им не выпутаться. Капитан не станет рисковать – и не предоставит тебе возможности доложить о том, что произошло. Так что не будь идиотом.
– Успокойся, старик, – отмахнулся Малконио. – Ты же знаешь, я всего лишь сотрясаю воздух – это наше семейное проклятие. Но если нам не удастся от них убежать, сражаться я с ними не смогу. На таком корабле наверняка есть три или четыре баллисты, да еще из тех, что заряжаются огненными снарядами – специальными, для стрельбы на море. Моему братцу даже не придется пустить в дело свой клинок, если только девушка по какой-то причине не нужна им живой. – Он оглянулся на Энни. – Это возможно?
– Не думаю, – ответила Энни. – Полагаю, они хотят, чтобы я умерла.
– И вы по-прежнему не скажете мне почему?
– Я по-прежнему не знаю почему, – беспомощно сказала Энни.
– Что ж, – проговорил Малконио. – Значит, будем убегать и надеяться, что нам поможет ветер.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71