Ни один из них не произнес ни слова, и они бок о бок пошли
дальше. Солнце уже припекало вовсю. Смоченная ночным дождиком почва
высохла, и пыль клубилась на дороге у них под ногами. Сперва день этот
показался Аррену мрачным и скучным, отравленным его снами. Теперь он
наслаждался теплом выглянувшего солнца и игрой теней, ему нравилось
бродить по острову, не имея ни малейшего представления о том, где они
находятся.
Да это было и ни к чему, ибо они не узнали ничего нового. Весь день
ушел на разговоры с людьми, что добывали сырье для красителя, и на
приобретение у них после отчаянной торговли нескольких кусочков камня,
который и был, по их словам, эммелем. Когда они с последними лучами
обжигавшего их шеи и затылки солнца вошли в Сосару, Сокол заметил:
- Это голубой малахит, но я нисколько не сомневаюсь в том, что даже в
Сосаре никто не знает, в чем отличие.
- Люди здесь какие-то странные, - сказал Аррен. - Эта их
неспособность отличать одну вещь от другой проявляется во всем. Помнишь,
как один человек упрекнул старейшину прошлым вечером: "Ты не в силах
отличить подлинную лазурь от голубоватой грязи..." Они все валят на дурные
времена, но не знают, когда эти времена наступили; понимают, что делают
халтуру, но не пытаются исправить положение. Они даже не видят разницы
между ремесленником и заклинателем, между творением рук человеческих и
искусством магии. Похоже, что в их головах отсутствуют четкие
представления о форме, индивидуальных отличиях и цвете вещей. Для них все
едино.
- Да, - задумчиво произнес маг. Вот уже некоторое время он шел,
втянув голову в плечи, словно ястреб. Несмотря на небольшой рост, шагал он
размашисто.
- Что же они утратили?
- Вкус к жизни, - не колеблясь ответил Аррен.
- Ты прав, - вновь согласился Сокол после некоторого размышления.
Немного промолчав, он продолжил:
- Я рад, что ты в состоянии мыслить самостоятельно, парень... Я
чувствую себя усталым и поглупевшим. Что-то гложет мое сердце с самого
утра, когда мы разговаривали с той, кого некогда звали Акарен. Мне не по
нраву запустение и распад. Я не желаю иметь никаких врагов. А если уж это
неизбежно, то мне абсолютно не хочется гоняться за своим врагом, находить
его и встречаться с ним лицом к лицу. Если уж кто-то вынужден выйти на
охоту, то призом должно быть сокровище, а не всякая мерзость.
- Значит, наш враг - одиночка, - сказал Аррен.
Сокол кивнул.
- Когда она упомянула о Великом Человеке, Повелителе Теней, то...
Сокол снова кивнул.
- ...мне пришла в голову эта мысль, - закончил маг. - Мне кажется, мы
должны добраться не только до какого-то определенного места, но и до
конкретной личности. Опустошение, охватившее остров, утрата мастерства и
гордости, беспросветность жизни - все это работа некоей злой воли. Но она
ни на секунду не задержалась здесь, даже не заметив ни Лорбанери, ни, тем
более, Акарен. След, который мы взяли - это полоса разрушений, как будто
мы бежим за мчащейся с горы телегой и видим колею, оставшуюся за ней.
- Не могла ли она - Акарен - рассказать тебе еще что-нибудь об этом
враге: кто он такой, откуда взялся и _ч_т_о_ являет собой?
- Без сомнения, могла бы, но не сейчас, - ответил маг мягко, но
весьма решительно. - При всем своем безумии она не утратила магической
силы. По правде говоря, в ее безумии и заключается ее магическая сила. Но
я не желаю любой ценой добиваться от нее ответа. Она слишком много
страдала.
И он зашагал дальше, немного покачиваясь, словно сам испытывал
нестерпимую боль и пытался избавиться от нее.
Услышав топот ног по дороге позади них, Аррен обернулся. К ним со
всех ног мчался какой-то человек. До него было еще далеко, но он быстро
приближался. Дорожная пыль и его длинная нечесаная шевелюра создавали
вокруг него в неверном свете заходящего солнца некий красноватый ореол.
Его длинная тень причудливо скакала по стволам растущих у дороги деревьев.
- Эй! - кричал он. - Подождите! Я нашел! Я нашел это!
Он стремительно подбежал к ним. Рука Аррена сперва рванулась туда,
где должна была находиться рукоять меча, затем - к потерянному в Хорттауне
ножу и, наконец, сжалась в кулак - и все это за каких-нибудь полсекунды.
Он нахмурился и шагнул вперед. Человек был высок - на голову выше Сокола -
и широкоплеч. Он тяжело дышал и что-то бессвязно бормотал, тараща горящие
безумием глаза.
- Я нашел это! - захлебываясь, твердил он, пока Аррен не попытался
взять контроль над ситуацией в свои руки, спросив его жестким угрожающим
тоном:
- Что тебе нужно?
Человек попытался обойти его и приблизиться к Соколу. Аррен вновь
встал на его пути.
- Ты - Главный Красильщик Лорбанери, - сказал Сокол.
Тут Аррен, вставший на защиту своего спутника, почувствовал себя
круглым дураком и отступил в сторону, убравшись с дороги. После четырех
слов, произнесенных магом, безумец перестал тяжело пыхтеть и размахивать
своими большими, испещренными пятнами руками. Неистовый блеск его глаз
слегка угас, и он кивнул.
- Я был Красильщиком, - сказал он, - но теперь я не умею красить
ткани.
Затем он искоса взглянул на Сокола и, ухмыльнувшись, покачал головой
с копной рыжеватых, покрытых пылью, волос.
- Вы забрали Имя у моей матери, - сказал он. - Теперь я не узнаю ее,
а она - меня. Она по-прежнему любит меня, и все же оставила меня одного.
Она умерла.
У Аррена бешено заколотилось сердце, но он заметил, что Сокол лишь
слегка покачал головой.
- Нет, нет, - сказал он, - она не мертва.
- Но это когда-нибудь случится. Она умрет.
- Да. Такова участь всех живых существ, - сказал маг. Красильщик,
казалось, с минуту обдумывал его слова, затем подскочил к Соколу, схватил
его за плечи и наклонился к нему. Двигался он столь проворно, что Аррен не
успел помешать ему, но мальчик подошел достаточно близко, чтобы услышать
шепот безумца:
- Я нашел отверстие во тьме. Там стоит повелитель. Он наблюдает и
правит. Он держит крошечное пламя, маленькую свечку в своей руке. Он дует
на нее, и она гаснет. Затем он дует вновь, и она вспыхивает! Она
вспыхивает!
Сокол не протестовал против столь бесцеремонного обращения и
навязчивого шепота. Он лишь спросил:
- Где ты был, когда видел это?
- В постели.
- Ты спал?
- Нет.
- Через стену?
- Нет, - ответил Красильщик неожиданно спокойным голосом, словно
вопрос был ему неприятен. Он отпустил мага и отступил на шаг.
- Нет, я... я не знаю, где отверстие. Я нашел его, но не знаю где.
- Именно это мне и хотелось бы узнать, - сказал Сокол.
- Я могу помочь тебе.
- Каким образом?
- У тебя есть лодка. Ты на ней приплыл сюда, на ней и уплывешь. Вы
отправляетесь на запад? Это нужный вам путь - путь к месту, где он
появляется. Ведь должно быть какое-то место, определенное место, поскольку
он живой, а не дух или привидение, преодолевшее стену. Нет, мы все не в
силах перенести что-либо кроме души через стену, а у него есть тело -
бессмертная плоть. Я видел, как пламя колеблется во тьме от его дыхания,
пламя, что гаснет потом. Я видел это.
Лицо безумца преобразилось. Освещенное золотисто-красными лучами
заходящего солнца, оно поражало какой-то дикой красотой.
- Я знаю, что он одолел смерть. Я знаю это. Я отдал мою магическую
силу, чтобы узнать это. Когда-то я был колдуном! И вы знаете об _э_т_о_м_,
раз собираетесь туда. Возьмите меня с собой.
Тот же свет озарил и лицо Сокола, но оно осталось таким же жестким и
невозмутимым.
- Да, я пытаюсь добраться до того места, - сказал он.
- Позвольте мне отправиться с вами!
Сокол быстро кивнул.
- Если тебе с нами по пути, - ответил он так же холодно.
Красильщик отступил еще на шаг и пристально взглянул на него.
Выражение восхищения медленно сползло с его лица, на смену ему пришли
настороженность и хмурость. Словно сквозь вихрь слов, чувств и видений
пробилась здравая мысль, которая смутила его. Наконец он безмолвно
повернулся и побежал назад по дороге, на которой еще не улегся столб
поднятой им прежде пыли. Аррен облегченно вздохнул.
Сокол тоже вздохнул, но, судя по всему, на душе у него вряд ли
полегчало.
- Ладно, - сказал он, - странные дороги требуют странных проводников.
Пойдем-ка дальше.
Аррен держался в шаге за ним.
- Неужели ты хочешь взять его с собой? - спросил он.
- Одному ему не пройти.
"Да и мне тоже", внезапно разозлившись, подумал Аррен, но промолчал,
и остаток пути они проделали в тишине.
Когда они вернулись в Сосару, их ждал весьма прохладный прием. На
таком крохотном островке, как Лорбанери, вести разносятся быстро, и, без
сомнения, кто-то видел, как они свернули к Дому Красильщиков и как
разговаривали с безумцем на дороге. Хозяин постоялого двора вел себя с
ними вызывающе, а его жена боялась их, как огня. Вечером, когда жители
деревни собрались под навесом гостиницы, они демонстративно не
разговаривали с чужаками, соревнуясь друг с другом в остроумии и иронии.
Но надолго их запала не хватило, и вскоре веселье заглохло. Они долго
сидели в гробовой тишине, пока, наконец, мэр не спросил Сокола:
- Нашли ли вы голубые камни?
- Да, нашли немного, - вежливо ответил Сокол.
- Сэпли очень точно указал вам, где их искать.
- Ха, ха, ха, - рассмеялся кто-то, услышав эту восхитительную шутку.
- Должно быть, Сэпли - это тот рыжеволосый человек?
- Чокнутый. Вы разговаривали утром с его матерью.
- Я искал чародея, - ответил маг.
Тощий человек, сидевший рядом с ним, сплюнул в темноту.
- Зачем?
- Хотел расспросить его о том, что ищу.
- Люди приплывают на Лорбанери за шелком, а не за камнями, - сказал
мэр. - Им не нужны чары, размахивание руками и прочие колдовские трюки.
Люди здесь живут честные и работают они честно.
- Верно. Он прав, - поддержали остальные.
- И мы не желаем, чтобы разные там чужеземцы разнюхивали здесь
невесть что и лезли в наши дела.
- Верно, верно, - вторили ему.
- Если в округе найдется какой-нибудь не свихнувшийся чародей, мы
дадим ему честную работу в мастерских, но они не умеют работать честно.
- Они смогли бы, если бы там было что делать, - сказал Сокол. - Ваши
склады пусты, сады разорены, последний шелк в ваших мастерских был соткан
несколько лет назад. Чем же вы здесь, на Лорбанери, занимаетесь?
- Своими собственными делами, - огрызнулся мэр, но тут в разговор
решительно встрял тощий.
- Скажи нам, почему не приходят корабли? Не потому ли, что наши ткани
никуда не годятся?
Его слова вызвали взрыв возмущения. Они перекрикивали друг друга, мэр
размахивал кулаком прямо перед носом Сокола, кто-то выхватил нож. Ситуация
становилась угрожающей. Аррен тут же вскочил на ноги и взглянул на Сокола,
ожидая увидеть его стоящим посреди внезапно вспыхнувшего магического света
и разящим их своей несокрушимой силой. Но ничего подобного. Он сидел там
же, где и раньше, и переводил взгляд с одного человека на другого,
спокойно выслушивая сыпавшиеся на него ругательства. И внезапно люди
умолкли, словно были не в состоянии долго злиться, как, впрочем, и
изображать дурное веселье. Ножи вернулись в ножны, угрозы сменились
насмешками. Они начали расходиться, похожие на собак, покидающих поле
собачьей брани - немного задаваясь и слегка труся.
Когда наши друзья остались одни, Сокол встал, зашел в гостиницу и
сделал большой глоток из кувшина с водой, стоявшего у двери.
- Пойдем, парень, - сказал он. - С меня достаточно.
- К лодке?
- Да.
Сокол положил на подоконник пару серебряных монет в качестве платы за
постой и забрал их легкую поклажу. Аррен устал и хотел спать, но, оглядев
унылую загаженную комнату гостиницы с многочисленными летучими мышами,
висевшими на стропилах, он вспомнил прошедшую ночь и охотно последовал за
Соколом. Когда они спускались по одной из темных улочек Сосары, Аррену
также пришла в голову мысль, что, уезжая сейчас, они обманут Сэпли. Но
когда они подошли к гавани, тот уже ждал их на пристани.
- Ты уже здесь, - сказал маг. - Залезай в лодку, если хочешь плыть с
нами.
Не сказав ни слова, Сэпли спрыгнул в суденышко и устроился у мачты,
как большая лохматая собака. И тут Аррен вышел из себя.
- Милорд! - вскричал он. Сокол обернулся. Они стояли лицом к лицу на
пирсе у лодки.
- Они тут все сумасшедшие на этом острове, но мне казалось, что вы-то
в здравом уме. Зачем вы взяли его?
- Он будет проводником.
- Проводником... к еще большему безумию? К смерти в воде или от ножа
в спину?
- Да, к смерти, но каким способом, я пока не знаю.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30