Аррен пытался не обращать внимания на Сэпли, но это оказалось
невозможным. В конце концов, сумасшедший даже стал для него кем-то вроде
союзника. Сэпли был не так безумен, или, точнее, безумие его не было столь
примитивно, как могло показаться из-за его спутанной шевелюры и бессвязной
речи. Возможно, единственным ярким проявлением психоза являлась его
патологическая боязнь воды. Плавание на лодке для него явилось проявлением
отчаянной храбрости, и он так и не смог окончательно побороть страх. Сэпли
проводил большую часть времени с опущенной вниз головой потому, что не в
силах был вынести вида плещущейся вокруг воды, от которой его отделял лишь
хрупкий корпус лодки. Встать на ноги ему мешало мгновенно обрушивающееся
на него головокружение, поэтому он и прилип к мачте. Когда Аррен впервые
решил искупаться и спрыгнул с кормы, Сэпли вскрикнул от ужаса, а когда
мальчик вскарабкался обратно в лодку, бедняга позеленел от изумления.
- Я решил, что ты утопился, - сказал он, и Аррен не смог удержаться
от смеха.
Днем, когда Сокол погрузился в медитацию, ничего не видя и не слыша
вокруг, Сэпли осторожно перебрался через сидения поближе к Аррену.
- Ты не стремишься умереть, не так ли? - спросил он вполголоса.
- Конечно, нет.
- А вот он стремится, - сказал Сэпли, едва заметно указав подбородком
на Сокола.
- С чего ты так решил?
Аррен избрал повелительный тон, который и впрямь являлся для него
естественным, а Сэпли принял его как должное, хотя он был лет на
десять-пятнадцать старше паренька. Красильщик отвечал с раболепной
готовностью, хотя и в своей обычной отрывистой манере.
- Он хочет найти тайное место. Но я не понимаю, зачем. Он не хочет...
Он не верит... в обещание.
- Что за обещание?
Сэпли взглянул на него, тлеющие угли былого мужества вспыхнули у него
в глазах, но Аррен обладал более сильной волей, и Красильщик едва слышно
прошептал:
- Ты знаешь. Жизни. Вечной жизни.
Тело Аррена пронзила дрожь. Он вспомнил свои грезы: пустошь, яму,
утесы, полумрак. Это была смерть, боязнь смерти. Это от нее он стремился
удрать, пытаясь отыскать верный путь. А в дверях стояла фигура, закутанная
в тень, держа в руках крошечный, не больше жемчужины, огонек - пламя
вечной жизни. Аррен впервые посмотрел Сэпли в глаза. Они были карие и
очень ясные. В них он увидел обретенное, наконец, знание, которым с ним
поделился Сэпли.
- Он, - сказал Красильщик и вновь указал челюстью на Сокола, - не
желает отдавать свое Имя. Но никто не в силах пронести свое Имя через
проход. Тот слишком узок.
- Ты видел его?
- Во тьме, в моем мозгу. Этого недостаточно. Я хочу попасть туда и
увидеть его своими глазами, при свете дня. Что если... Что если я умру и
не смогу найти путь к тому месту? Большинство людей не в силах отыскать
его, они даже не знают, что оно вообще существует. На это способны лишь
те, кто обладает Силой. Но попасть туда нелегко, нужно пожертвовать ради
этого всем своим могуществом... Больше никаких заклинаний, никаких Имен. С
этим очень трудно смириться! Но когда ты... умираешь, твой мозг... умирает
вместе с тобой.
Он вздрагивал от ужаса при каждом слове.
- Я хочу _б_ы_т_ь _у_в_е_р_е_н_н_ы_м_ в том, что смогу вернуться. Я
хочу побывать там со стороны жизни. Мне хочется жить, я хочу спастись. Я
ненавижу... Я ненавижу эту воду...
Красильщик поджал руки и ноги, словно падающий паук, и втянул свою
огненно-рыжую голову в плечи, чтобы не видеть моря.
Но после этого Аррен не боялся вступать с ним в разговор, зная, что
Сэпли разделяет не только его видения, но и его страхи. Если дела пойдут
плохо, Сэпли, возможно, выступит вместе с ним против Сокола.
Мало-помалу продвигались они, подгоняемые легким ветерком, по
спокойному морю на запад. Сокол хотел, чтобы Сэпли служил им проводником,
но от того толку было мало. Он ничего не знал о море, никогда не видел
морских карт и вообще, впервые оказавшись в лодке, смертельно боялся воды.
Именно маг вел их, сознательно сбивая с пути. Теперь Аррен не сомневался в
этом, понимая, в чем причина таких действий. Верховный Маг знал, что они и
им подобные жаждут вечной жизни, которая была им обещана, стремятся к ней
и, возможно, обретут ее. В своей гордыне, самонадеянной гордыне Верховного
Мага, он боялся, что они добьются своего, и завидовал им, страшась
появления людей более могущественных, чем он сам. Маг решил плыть в
Открытое Море, прочь от всех островов, до тех пор, пока они окончательно
не потеряют ориентировку и не умрут от жажды, будучи не в силах вернуться
обратно. Он умрет сам, но не допустит их к вечной жизни.
Время от времени Сокол обсуждал с Арреном какие-то проблемы
управления лодкой, купался вместе с ним в теплом море или желал ему доброй
ночи под огромными звездами - в такие минуты все эти идеи казались
мальчику полной чушью. Он глядел на жесткое спокойное лицо своего спутника
и думал: "Вот мой повелитель и друг".
И ему казалось невероятным то, что он мог усомниться в нем. Но
немного погодя сомнения вновь возвращались к юноше, и они с Сэпли
обменивались многозначительными взглядами, предупреждая друг друга
относительно их общего врага.
Каждый день солнце жгло вовсю, но было каким-то тусклым. Его свет
наводил обманчивый глянец на лениво вздымающиеся волны моря. В воде
отражалась первозданная, ничем не замутненная, голубизна неба. Подул
легкий ветерок и тут же стих. Они развернули парус, дабы поймать его и
продолжить свое неспешное плавание в никуда.
Однажды, после обеда, задул, наконец, попутный ветерок, и Сокол ткнул
пальцем вверх, в сторону заходящего солнца, сказав:
- Смотрите.
Высоко над мачтой летела, словно черная руна, начертанная на небе,
стайка чаек. Они направлялись на запад. "Ясноглазка" последовала за ними,
и на следующий день на горизонте показался большой остров.
- Вот он, - сказал Сэпли. - Нужный нам остров. Мы должны были прибыть
сюда.
- Место, что ты ищешь, находится здесь?
- Да, мы должны высадиться. Дальше нам плыть некуда.
- Это, должно быть, Обехол. Кроме него, в Южном Пределе есть еще
остров - Веллоги. А острова Западного Предела лежат много западнее
Веллоги. Ты уверен, Сэпли?
Красильщик разозлился так, что глаза его вспыхнули огнем безумия, но
рассуждал он здраво, не то что, подумал Аррен, в тот день, когда они
впервые встретили его на Лорбанери.
- Да. Мы должны высадиться здесь. Мы заплыли достаточно далеко.
Место, что мы ищем, находится на этом острове. Хочешь, я поклянусь, что
уверен в этом? Могу я поклясться своим Именем?
- Не можешь, - сурово ответил Сокол, глядя на более рослого
Красильщика снизу вверх. Держась за мачту, Сэпли выпрямился во весь рост,
чтобы лучше видеть остров. - И не пытайся, Сэпли.
Красильщик нахмурился, словно от ярости или от боли. Он взглянул на
синеющие прямо по курсу лодки горы, вздымающиеся над неспокойной водной
равниной, и сказал:
- Вы взяли меня в качестве проводника. Вот нужное вам место. Мы
должны высадиться здесь.
- Мы высадимся в любом случае, поскольку нам необходимо пополнить
запасы пресной воды, - заметил Сокол и пошел к румпелю. Сэпли вновь уселся
на свое место у мачты, что-то бормоча себе под нос. Аррен слышал, как он
твердит:
- Я клянусь своим Именем. Своим Именем, - повторяя эти слова вновь и
вновь, каждый раз морщась, словно от боли.
Подгоняемые северным ветром, они приблизились к острову и поплыли
вдоль берега, ища удобное для высадки место или гавань, но на всем
протяжении береговой полосы в жарком мареве солнца оглушительно ревели
буруны. Заросшие лесом до самых вершин склоны гор, расположенных в глубине
острова, купались в океане света.
Обогнув мыс, они заметили, наконец, глубокую полукруглую бухту с
песчаными берегами. Здесь волны улеглись, сдерживаемые мысом, и лодка
могла пристать к берегу. Вокруг не было никаких следов пребывания здесь
человека: ни лодок, ни крыш, ни единой струйки дыма. Легкий ветерок стих,
как только "Ясноглазка" вошла в бухту. Было безветренно, тихо и жарко.
Аррен греб, а Сокол правил. Лишь скрип весел в уключинах нарушал царившую
здесь тишину. Заросшие лесом холмы возвышались над бухтой, закрывая обзор.
Поверхность воды ослепительно сверкала в безжалостных лучах солнца. Аррен
слышал даже стук сердца в собственных ушах. Сэпли оставил безопасное место
у мачты и скрючился на носу, держась за планшир [деревянный брус с
гнездами для уключин, идущий по бортам лодки и накрывающий верхние концы
шпангоутов]. Он весь подался вперед, пристально разглядывая приближающуюся
землю. Смуглое, испещренное шрамами лицо Сокола блестело от пота так,
будто его намазали маслом. Взгляд мага постоянно перескакивал с легких
бурунов на покрытые зеленью утесы и обратно.
- Давай, - крикнул он Аррену и лодке. Юноша сделал три мощных гребка,
и "Ясноглазка" легко скользнула на песок. Сокол прыгнул в воду, чтобы
вытолкнуть судно подальше на последнем импульсе теряющей силу волны.
Изготовившись для толчка, он вдруг споткнулся и чуть не упал, в последний
момент ухватившись за борт лодки у кормы. Мощным рывком маг послал
"Ясноглазку" на откатывающейся волне обратно в воду и повис на планшире,
когда тот болтался между морем и берегом.
- Греби! - крикнул Сокол и упал на четвереньки, отплевываясь и
пытаясь восстановить дыхание. Маг держал в руке копье - двухфутовый дротик
с бронзовым наконечником. Где он его раздобыл? Еще один дротик возник в
тот момент, когда Аррен нерешительно взялся за весла. Он скользнул по
банке, расщепив дерево, и отлетел в сторону. Среди деревьев, растущих на
невысоких утесах, что нависали над полоской пляжа, метались согнутые
фигурки людей, метавших в них дротики. Воздух переполнял их тихий свист.
Аррен внезапно втянул голову в плечи, пригнулся и изо всех сил налег на
весла: два гребка, чтобы сойти с мели; три - чтобы развернуть лодку, и
прочь отсюда.
Сэпли, стоявший на носу лодки за спиной Аррена, начал орать во всю
глотку. Юношу неожиданно схватили за руки, весла повисли над водой, а
тупой конец одного из них так ударил его в солнечное сплетение, что Аррен
ослеп на миг и чуть не задохнулся.
- Поворачивай назад! Поворачивай! - кричал Сэпли. Лодка вдруг клюнула
носом, затем выровнялась. Ухватившись снова за весла, Аррен обернулся,
злой как черт. Сэпли в лодке не было.
Вокруг сверкала и переливалась в свете солнца водная гладь глубокой
гавани.
Обескураженный Аррен вновь оглянулся по сторонам и тут заметил
скорчившегося на корме Сокола.
- Там, - сказал маг, ткнув пальцем куда-то в сторону. Но в той
стороне было лишь море да блеск солнца. Мощно пущенный дротик пролетел в
нескольких ярдах от лодки и бесшумно исчез, погрузившись в воду. Аррен
сделал еще десять-двенадцать хороших гребков, затем поднял весла и вновь
посмотрел на Сокола.
Кисти и левое предплечье мага были в крови. Он прикладывал к плечу
кусок парусины. На дне лодки лежало копье с бронзовым наконечником.
Значит, когда Аррен впервые увидал дротик у мага, тот не держал его в руке
- дротик торчал у него из плеча. Сокол внимательно изучал полоску воды,
отделявшую их от белоснежного пляжа, где бегали и прыгали в жарком мареве
солнца несколько крошечных фигурок.
- Поплыли, - произнес, наконец, маг.
- Сэпли...
- Его не вернуть.
- Он утонул? - все еще не веря, спросил Аррен.
Сокол кивнул.
Аррен греб до тех пор, пока пляж не превратился в тоненькую белую
полоску у подножия поросших лесом утесов. Сокол сидел у румпеля, прижимая
клочок ткани к плечу. Он не обращал на рану никакого внимания.
- В него попал дротик?
- Он прыгнул.
- Но он же... не умел плавать и вообще боялся воды!
- Да, смертельно боялся. Он хотел... ему хотелось добраться до
берега.
- Почему они напали на нас? Кто они?
- Должно быть, местные жители приняли нас за врагов. Не мог бы ты...
подать мне вот это? - Аррен увидел, что ткань, которую Сокол прижимал к
плечу, насквозь пропиталась кровью.
Дротик вонзился между плечевым суставом и ключицей, повредив крупную
артерию, и кровь хлестала вовсю. Под руководством мага Аррен разорвал
тельняшку на полоски и наложил повязку на рану. Сокол попросил подать
копье, и когда Аррен положил дротик ему на колени, маг обхватил правой
рукой длинный узкий наконечник из закаленной бронзы, похожий на лист ивы.
Он попытался произнести заклинание, но спустя минуту покачал головой.
- У меня нет на это сил, - сказал Сокол.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30