ТЕНДЕ ГОВОРИТ С КИСУ
Я смотрел на звезды, слушал шорохи джунглей и тихое потрескивание дров в костре.
Тенде стояла на коленях, склонившись над Кису. Доносились звуки поцелуев. Руки девушки были спутаны за спиной; конец веревки тянулся к дереву, служившему невольничьим шестом. Лодыжки девушки тоже были связаны.
Дженис и Элис уже спали. Я не стал связывать их на ночь.
— Хорошо, рабыня! — Кису схватил девушку за волосы и пригнул ее голову к себе. — Молодец!
Спустя некоторое время он отпустил ее голову. Девушка прижалась щекой к его животу.
— Я так хочу нравиться тебе, господин! — прошептала она.
— Ты мне нравишься.
— Я так люблю тебя, господин!
— Ты — дочь моего заклятого врага Аибу.
— Нет, господин! Я — твоя покорная любящая рабыня!
— Может быть.
— Ты думаешь, я не такая покорная, как Дженис и Элис, мои белые сестры?
— Не знаю, — сказал Кису. — Трудно судить о таких еещах.
— Я такая же, как они! Я тоже рабыня, жалкая и беспомощная.
— Но ты — черная, — возразил Кису.
— Это не имеет значения! — воскликнула девушка. — Я такая же женщина, как они, и так же, как они, люблю своего господина.
Кису молчал.
— Ты ненавидишь меня, господин?
— Нет.
— Я нравлюсь тебе? Ну хоть чуточку?
— Может быть.
— Я люблю тебя!
— Правильно.
— Неужели ты совсем не веришь мне? — упавшим голосом спросила Тенде.
— Не знаю. Это от меня не зависит.
— Странно, — сказала она. — Белые рабыни привольно спят рядом со своим господином, а я связана по рукам и ногам, хотя я люблю тебя не меньше, чем они — его.
Кису молчал.
— Почему, господин?
— Потому что я так хочу.
— Как мне убедить тебя в моей любви? Как завоевать твое доверие?
— Хочешь, чтобы я выпорол тебя плетью?
— Нет, господин.
Кису повернулся, схватил ее за плечи и опрокинул на спину.
— Девушка просит господина о самой малости — развязать ее и позволить ей спать у его ног. Ты думаешь, я хуже, чем белые рабыни?
— Нет, — сказал он. — Ты не хуже и не лучше. Все вы, рабыни, одинаковы.
— Но связана только я!
— Да.
— Господин, может быть, ты развяжешь мне хотя бы лодыжки?
— А-а! — рассмеялся Кису. — Какая же ты хитрая рабыня, Тенде!
Без лишних слов он овладел ею. Закончив, он не стал снова связывать ей ноги.
— Почему ты решил сжалиться надо мной?
— С чего ты взяла? — удивился Кису. — Просто мне надоело возиться с веревками. На рассвете я опять захочу тебя.
— Да, господин, — радостно засмеялась Тенде и свернулась клубочком у его ног. Вскоре они оба уснули.
41. СЕТЬ В РЕКЕ
— Осторожней! — воскликнул Айари. Прямо перед нами возникло препятствие — сплетенная из лиан сеть перегораживала реку.
— Рубите сеть! — крикнул Кису.
В тот же миг сзади донеслись крики. Мы обернулись. В двух сотнях ярдов от нас с обоих берегов на воду спускали каноэ.
— Рубите сеть! — повторил Кису.
Айари выхватил нож и что было силы ударил по сетке. Мы с Кису развернули каноэ боком к сети и тоже принялись рубить ее пангами.
Крики приближались.
Скрытая под водой ловушка приводилась в действие двумя плетеными канатами. Канаты крепились по обоим берегам к бревнам, которые лежали на замаскированных помостах. Если бревна повернуть — сеть натянется и перегородит реку. Мы и не заметили, как кто-то подал условный cигнал.
Острая сталь наших клинков перерубила толстые лианы.
— Прорываемся! — крикнул Кису. Мы втиснули каноэ в образовавшееся отверстие. Мимо просвистело и упало в воду копье.
— Вперед! — кричал Кису. — Быстрее на весла, если вам дорога жизнь!
42. МЫ ПОКИДАЕМ ДЕРЕВНЮ НОЧЬЮ
— Тэрл! — прошептал Айари.
— Что? — откликнулся я.
— Нужно бежать из этой деревни.
Мы шли по реке уже четыре месяца, считая с того дня, увидели с вершины водопада корабли и каноэ Билы. Мы даже не знали, гонятся ли за нами или давно отстали. Следов Шабы тоже не было видно. Миновал месяц с тех пор, как мы попали в сеть на реке и ускользнули в темноте от преследователей — те не рискнули пускаться в погоню ночью.
Невозможно описать словами и малую толику того, что повидали мы за это время на великой реке. Сама по себе река кажется огромным сказочным миром; что уж говорить о ее берегах, о растительном и животном царстве, о диковинах, которые возникают перед тобой на каждом шагу Река, бескрайняя и необузданная, точно сверкающая дорога, вела нас в самое сердце доселе неведомых земель, изобилующих несметными богатствами. Я не географ и потому могу лишь догадываться о том, какие сокровища окружали меня. На прибрежных скалах блестели жилы меди и золота. В воде и в лесах жизнь била неиссякаемым ключом. Джунгли являли собой кладезь древесины и лекарственных растений Река открыла нам поистине новый мир — прекрасный, величественный и грозный.
— Что-то не так? — спросил я.
— Как только стемнело, я отправился погулять…
— Ну и что?
— …и обнаружил мусорную свалку.
— Прямо в деревне?
— Да.
— Странно, — задумался я. Обычно деревенская свалка располагается за околицей.
— Я тоже решил, что что-то здесь нечисто, и как следует осмотрел ее, — сказал Айари.
— И что же?
— Там человеческие кости, — проговорил Айари упавшим голосом.
— Теперь понятно, почему у них свалка прямо в деревне.
— Вот-вот. Иначе чужаки могут ее увидеть раньше, чем надо.
— Мне сразу показалось подозрительным их дружелюбие, — усмехнулся я. — Не помню, когда вообще я последний раз видел такой радушный прием. Кстати, мне аборигены сразу не понравились из-за зубов. Они у них острые и длинные, как у зверей.
— Никогда не доверяй человеку, пока не узнаешь, что он ест, — глубокомысленно заметил Айари.
— Где они сейчас?
— Не спят. Собрались в хижине.
— Я разбужу Дженис и Элис. А ты поднимай Кису и Тенде.
— Я мигом, — шепнул Айари.
Через несколько ен мы украдкой выбрались из деревни и бесшумно спустили каноэ на воду. На берегу вспыхнули факелы и послышались вопли бессильной ярости, но мы были уже далеко.
43. ТАЛУНЫ
— Посмотри, какой здоровый! — изумился Айари.
— Вряд ли он набросится на каноэ, — сказал Кису.
Айари замахнулся веслом, и чудовище, плеснув хвостом по воде, ушло в глубину.
— Я уже видел похожих, — сказал я, — но те не превышали шести дюймов.
Существо же, которое только что вынырнуло около нас, имело добрых десять футов в длину и весило не меньше тысячи фунтов. Пучеглазое и чешуйчатое, с огромными мясистыми грудными плавниками, оно дышало как легкими, так и жабрами. Этим оно напоминало гинтов — крошечных рыбок, которые нежатся под солнышком на корнях деревьев и даже на спинах тарларионов. Внезапно до нас донесся отчаянный крик:
— Люди! Помогите! Сжальтесь надо мной! Помогите, люди!
— Господин, смотри! — ахнула Элис. — Белая девушка!
На берегу действительно была белая девушка — темноволосая, с длинными стройными ногами, в коротком одеянии из шкур. На запястьях болтались обрывки веревок, точно ей удалось освободиться от пут. Она со всех ног бежала к воде.
— Пожалуйста, помогите! Спасите меня!
Я окинул взглядом наряд девушки и не без удивления заметил золотой браслет и ожерелье из зубов хищника. Кроме того, на ней был пояс с короткими ножнами. Ножа, однако, я не увидел.
— Спасите меня, благородные господа!
Девушка забежала в воду и жалобно протянула к нам руки. Она была весьма недурна собой.
Я глянул на берег. Там, откуда появилась беглянка, плотной стеной смыкался лес.
Мы с Кису не сговариваясь налегли на весла.
— Господин! — воскликнула Дженис. — Вы ведь не оставите ее здесь?
— Прикуси язык, рабыня! — приказал я.
— Да, господин. — Она приглушенно всхлипнула и, следуя нашему примеру, взялась за весло.
— Пожалуйста, помогите! — надрывалась девушка. Наше каноэ быстро удалялось от берега.
— Господин! — снова взмолилась Дженис.
— Замолчи, рабыня!
— Да, господин.
— Глядите! — крикнула Элис. — Вон еще одна!
Белокурая девушка, прикованная цепями к столбу, отчаянно извивалась, пытаясь избавиться от оков. На ней были такие же одежды из шкур и ожерелье, только браслетов оказалось два — на руке и на левой лодыжке.
Мы извлекли весла из воды.
— Хороша, — ухмыльнулся Кису.
— Да, — кивнул я.
— Помогите! — кричала вторая девушка. — Помогите! Спасите! Меня бросили здесь умирать! Пожалуйста, спасите!
— Господин, сжальтесь над ней! — умоляла Дженис — Вы не можете оставить ее здесь на верную смерть!
— По-моему, мы и так слишком задержались, — нахмурился Кису. — Места здесь опасные.
— Согласен, — сказал я.
— Пожалуйста, благородные господа, не бросайте здесь этих несчастных! — не унималась Дженис.
— Пожалуйста, господин! — хором затянули Тенде и Элис
— Вот дуры! — сплюнул Кису. — Неужели не видно, что это ловушка?
Глаза Тенде округлились от удивления.
— Господин… Кису расхохотался.
— Господин, прошу тебя, объясни, что происходит! — попросила Дженис.
— Во-первых, они говорят по-гориански. Значит, это не туземки. Вы могли бы и сами догадаться, хотя бы по цвету кожи. Во-вторых, веревки на запястьях у темноволосой чересчур длинны. Для того чтобы связать женщине руки, не важно, сзади или спереди, с лихвой хватает восемнадцати дюймов. К тому же принято связывать обе руки вместе.
— А вдруг она была привязана к дереву, — возразила Дженис.
— Может быть. Но веревка явно отрезана, а не перетерта. О чем это говорит?
— Не знаю, господин…
— Идем дальше, — продолжал я. — Обрати внимание на пояс и ножны от кинжала. Ты можешь представить злоумышленника, который оставит на жертве всю эту сбрую?
— Нет, господин…
— Далее. На обеих — дорогая одежда и украшения. Когда женщин берут в плен, с них в первую очередь срывают одежду. На то есть много причин: надо убедиться, что женщина не прячет на себе оружия; дать ей понять, что она — пленница; посмотреть на добычу; прикинуть, сколько она будет стоить на рынке… Об украшениях, тем более золотых, и говорить нечего: они тотчас становятся добычей мужчины. Потом, конечно, он может, если пожелает, украсить ими свою новую рабыню. У этих красоток одежда в полном порядке. Ясно, что никто не нападал на них и не пытался раздеть. И заметь: одеты они не в репс и не в полотно из коры, а в дорогие меха. Такие наряды носят свободные женщины, большей частью охотницы.
Кису добавил:
— Да, на пленниц они не похожи. Что-то я не вижу у них ни синяков, ни ссадин.
Я кивнул. Попадая в плен, свободные женщины нередко отказываются признать полное и безраздельное господство мужчин. В таких случаях не обойтись без плетки.
— Эти девки явно не те, за кого себя выдают, — продолжал я. — Взгляните на ту, у столба. Руки ее связаны за спиной, впрочем, утверждать, что они связаны, я не стану. А ведь привязывая рабыню к столбу, ей обычно выворачивают руки, чтобы подчеркнуть красоту груди. И наконец, кто в здешних лесах станет приковывать женщину к столбу цепями?
— Сжальтесь! Помогите! — вопила тем временем блондинка.
— Сколько времени ты так стоишь? — крикнул я.
— Уже два дня! Спасите!
— Ну, убедились? — повернулся я к рабыням. — Посмотрите, как она выглядит! Похожа она на женщину, простоявшую двое суток в цепях?
— Нет, господин, — сдалась Дженис.
— И не забывайте о тарларионах. За два дня от нее бы остались одни цепи.
— Верно, господин.
— Да и лес этот мне не нравится, — сказал я. — Слишком уж он густ. Наверняка там засада.
— Давайте скорей уходить отсюда, — встрепенулась Тенде
— Ну-ка за весла! — скомандовал Кису.
— Не уплывайте! — взмолилась красотка в цепях. — Не дайте мне погибнуть!
— Неужели мы можем оставить ее тут? — вздрогнула Дженис.
— Можем, — ответил Кису.
— Еще как можем, — подтвердил я. Дженис тяжко вздохнула.
— Шевелись, — приказал я, указывая на весло.
— Да, господин.
— За ними! — донеслось с берега. — В погоню!
Мы оглянулись. Светловолосая красотка легко выскользнула из цепей и, наклонившись, подхватила копье. Из зарослей повыскакивали другие женщины и бросились к берегу.
— Может быть, сейчас, — съязвил я, обращаясь к оторопевшей Дженис, — ты изволишь грести порезвей?
— Да, господин!
За нами уже гнались восемь каноэ. В каждом сидело пять или шесть воительниц. На носу первого судна оказалась блондинка, которая только что корчилась в цепях, на втором была длинноногая темноволосая красотка, первой окликнувшая нас с берега. С ее запястий по-прежнему свисали обрывки веревок.
— Неужели они догонят нас? — в страхе прошептала Элис.
— Не думаю. В каждом каноэ — не больше шести гребцов. В нашем — тоже, но трое из них — мужчины.
И правда, через четверть ана мы изрядно оторвались от преследовательниц.
— Помнишь, Дженис, — сказал я, — несколько месяцев назад в одной деревне кто-то спросил, не талуна ли ты?
— Да, помню.
— Так вот, — продолжал я, — те, кто гонятся за нами, и есть талуны.
Через половину ана погоня прекратилась, но мы упорно продолжали грести.
— Я устала, господин, — пожаловалась Элис. Дженис и Тенде тоже лишились сил. Они тяжко дышали и то и дело выбивались из ритма.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58
Я смотрел на звезды, слушал шорохи джунглей и тихое потрескивание дров в костре.
Тенде стояла на коленях, склонившись над Кису. Доносились звуки поцелуев. Руки девушки были спутаны за спиной; конец веревки тянулся к дереву, служившему невольничьим шестом. Лодыжки девушки тоже были связаны.
Дженис и Элис уже спали. Я не стал связывать их на ночь.
— Хорошо, рабыня! — Кису схватил девушку за волосы и пригнул ее голову к себе. — Молодец!
Спустя некоторое время он отпустил ее голову. Девушка прижалась щекой к его животу.
— Я так хочу нравиться тебе, господин! — прошептала она.
— Ты мне нравишься.
— Я так люблю тебя, господин!
— Ты — дочь моего заклятого врага Аибу.
— Нет, господин! Я — твоя покорная любящая рабыня!
— Может быть.
— Ты думаешь, я не такая покорная, как Дженис и Элис, мои белые сестры?
— Не знаю, — сказал Кису. — Трудно судить о таких еещах.
— Я такая же, как они! Я тоже рабыня, жалкая и беспомощная.
— Но ты — черная, — возразил Кису.
— Это не имеет значения! — воскликнула девушка. — Я такая же женщина, как они, и так же, как они, люблю своего господина.
Кису молчал.
— Ты ненавидишь меня, господин?
— Нет.
— Я нравлюсь тебе? Ну хоть чуточку?
— Может быть.
— Я люблю тебя!
— Правильно.
— Неужели ты совсем не веришь мне? — упавшим голосом спросила Тенде.
— Не знаю. Это от меня не зависит.
— Странно, — сказала она. — Белые рабыни привольно спят рядом со своим господином, а я связана по рукам и ногам, хотя я люблю тебя не меньше, чем они — его.
Кису молчал.
— Почему, господин?
— Потому что я так хочу.
— Как мне убедить тебя в моей любви? Как завоевать твое доверие?
— Хочешь, чтобы я выпорол тебя плетью?
— Нет, господин.
Кису повернулся, схватил ее за плечи и опрокинул на спину.
— Девушка просит господина о самой малости — развязать ее и позволить ей спать у его ног. Ты думаешь, я хуже, чем белые рабыни?
— Нет, — сказал он. — Ты не хуже и не лучше. Все вы, рабыни, одинаковы.
— Но связана только я!
— Да.
— Господин, может быть, ты развяжешь мне хотя бы лодыжки?
— А-а! — рассмеялся Кису. — Какая же ты хитрая рабыня, Тенде!
Без лишних слов он овладел ею. Закончив, он не стал снова связывать ей ноги.
— Почему ты решил сжалиться надо мной?
— С чего ты взяла? — удивился Кису. — Просто мне надоело возиться с веревками. На рассвете я опять захочу тебя.
— Да, господин, — радостно засмеялась Тенде и свернулась клубочком у его ног. Вскоре они оба уснули.
41. СЕТЬ В РЕКЕ
— Осторожней! — воскликнул Айари. Прямо перед нами возникло препятствие — сплетенная из лиан сеть перегораживала реку.
— Рубите сеть! — крикнул Кису.
В тот же миг сзади донеслись крики. Мы обернулись. В двух сотнях ярдов от нас с обоих берегов на воду спускали каноэ.
— Рубите сеть! — повторил Кису.
Айари выхватил нож и что было силы ударил по сетке. Мы с Кису развернули каноэ боком к сети и тоже принялись рубить ее пангами.
Крики приближались.
Скрытая под водой ловушка приводилась в действие двумя плетеными канатами. Канаты крепились по обоим берегам к бревнам, которые лежали на замаскированных помостах. Если бревна повернуть — сеть натянется и перегородит реку. Мы и не заметили, как кто-то подал условный cигнал.
Острая сталь наших клинков перерубила толстые лианы.
— Прорываемся! — крикнул Кису. Мы втиснули каноэ в образовавшееся отверстие. Мимо просвистело и упало в воду копье.
— Вперед! — кричал Кису. — Быстрее на весла, если вам дорога жизнь!
42. МЫ ПОКИДАЕМ ДЕРЕВНЮ НОЧЬЮ
— Тэрл! — прошептал Айари.
— Что? — откликнулся я.
— Нужно бежать из этой деревни.
Мы шли по реке уже четыре месяца, считая с того дня, увидели с вершины водопада корабли и каноэ Билы. Мы даже не знали, гонятся ли за нами или давно отстали. Следов Шабы тоже не было видно. Миновал месяц с тех пор, как мы попали в сеть на реке и ускользнули в темноте от преследователей — те не рискнули пускаться в погоню ночью.
Невозможно описать словами и малую толику того, что повидали мы за это время на великой реке. Сама по себе река кажется огромным сказочным миром; что уж говорить о ее берегах, о растительном и животном царстве, о диковинах, которые возникают перед тобой на каждом шагу Река, бескрайняя и необузданная, точно сверкающая дорога, вела нас в самое сердце доселе неведомых земель, изобилующих несметными богатствами. Я не географ и потому могу лишь догадываться о том, какие сокровища окружали меня. На прибрежных скалах блестели жилы меди и золота. В воде и в лесах жизнь била неиссякаемым ключом. Джунгли являли собой кладезь древесины и лекарственных растений Река открыла нам поистине новый мир — прекрасный, величественный и грозный.
— Что-то не так? — спросил я.
— Как только стемнело, я отправился погулять…
— Ну и что?
— …и обнаружил мусорную свалку.
— Прямо в деревне?
— Да.
— Странно, — задумался я. Обычно деревенская свалка располагается за околицей.
— Я тоже решил, что что-то здесь нечисто, и как следует осмотрел ее, — сказал Айари.
— И что же?
— Там человеческие кости, — проговорил Айари упавшим голосом.
— Теперь понятно, почему у них свалка прямо в деревне.
— Вот-вот. Иначе чужаки могут ее увидеть раньше, чем надо.
— Мне сразу показалось подозрительным их дружелюбие, — усмехнулся я. — Не помню, когда вообще я последний раз видел такой радушный прием. Кстати, мне аборигены сразу не понравились из-за зубов. Они у них острые и длинные, как у зверей.
— Никогда не доверяй человеку, пока не узнаешь, что он ест, — глубокомысленно заметил Айари.
— Где они сейчас?
— Не спят. Собрались в хижине.
— Я разбужу Дженис и Элис. А ты поднимай Кису и Тенде.
— Я мигом, — шепнул Айари.
Через несколько ен мы украдкой выбрались из деревни и бесшумно спустили каноэ на воду. На берегу вспыхнули факелы и послышались вопли бессильной ярости, но мы были уже далеко.
43. ТАЛУНЫ
— Посмотри, какой здоровый! — изумился Айари.
— Вряд ли он набросится на каноэ, — сказал Кису.
Айари замахнулся веслом, и чудовище, плеснув хвостом по воде, ушло в глубину.
— Я уже видел похожих, — сказал я, — но те не превышали шести дюймов.
Существо же, которое только что вынырнуло около нас, имело добрых десять футов в длину и весило не меньше тысячи фунтов. Пучеглазое и чешуйчатое, с огромными мясистыми грудными плавниками, оно дышало как легкими, так и жабрами. Этим оно напоминало гинтов — крошечных рыбок, которые нежатся под солнышком на корнях деревьев и даже на спинах тарларионов. Внезапно до нас донесся отчаянный крик:
— Люди! Помогите! Сжальтесь надо мной! Помогите, люди!
— Господин, смотри! — ахнула Элис. — Белая девушка!
На берегу действительно была белая девушка — темноволосая, с длинными стройными ногами, в коротком одеянии из шкур. На запястьях болтались обрывки веревок, точно ей удалось освободиться от пут. Она со всех ног бежала к воде.
— Пожалуйста, помогите! Спасите меня!
Я окинул взглядом наряд девушки и не без удивления заметил золотой браслет и ожерелье из зубов хищника. Кроме того, на ней был пояс с короткими ножнами. Ножа, однако, я не увидел.
— Спасите меня, благородные господа!
Девушка забежала в воду и жалобно протянула к нам руки. Она была весьма недурна собой.
Я глянул на берег. Там, откуда появилась беглянка, плотной стеной смыкался лес.
Мы с Кису не сговариваясь налегли на весла.
— Господин! — воскликнула Дженис. — Вы ведь не оставите ее здесь?
— Прикуси язык, рабыня! — приказал я.
— Да, господин. — Она приглушенно всхлипнула и, следуя нашему примеру, взялась за весло.
— Пожалуйста, помогите! — надрывалась девушка. Наше каноэ быстро удалялось от берега.
— Господин! — снова взмолилась Дженис.
— Замолчи, рабыня!
— Да, господин.
— Глядите! — крикнула Элис. — Вон еще одна!
Белокурая девушка, прикованная цепями к столбу, отчаянно извивалась, пытаясь избавиться от оков. На ней были такие же одежды из шкур и ожерелье, только браслетов оказалось два — на руке и на левой лодыжке.
Мы извлекли весла из воды.
— Хороша, — ухмыльнулся Кису.
— Да, — кивнул я.
— Помогите! — кричала вторая девушка. — Помогите! Спасите! Меня бросили здесь умирать! Пожалуйста, спасите!
— Господин, сжальтесь над ней! — умоляла Дженис — Вы не можете оставить ее здесь на верную смерть!
— По-моему, мы и так слишком задержались, — нахмурился Кису. — Места здесь опасные.
— Согласен, — сказал я.
— Пожалуйста, благородные господа, не бросайте здесь этих несчастных! — не унималась Дженис.
— Пожалуйста, господин! — хором затянули Тенде и Элис
— Вот дуры! — сплюнул Кису. — Неужели не видно, что это ловушка?
Глаза Тенде округлились от удивления.
— Господин… Кису расхохотался.
— Господин, прошу тебя, объясни, что происходит! — попросила Дженис.
— Во-первых, они говорят по-гориански. Значит, это не туземки. Вы могли бы и сами догадаться, хотя бы по цвету кожи. Во-вторых, веревки на запястьях у темноволосой чересчур длинны. Для того чтобы связать женщине руки, не важно, сзади или спереди, с лихвой хватает восемнадцати дюймов. К тому же принято связывать обе руки вместе.
— А вдруг она была привязана к дереву, — возразила Дженис.
— Может быть. Но веревка явно отрезана, а не перетерта. О чем это говорит?
— Не знаю, господин…
— Идем дальше, — продолжал я. — Обрати внимание на пояс и ножны от кинжала. Ты можешь представить злоумышленника, который оставит на жертве всю эту сбрую?
— Нет, господин…
— Далее. На обеих — дорогая одежда и украшения. Когда женщин берут в плен, с них в первую очередь срывают одежду. На то есть много причин: надо убедиться, что женщина не прячет на себе оружия; дать ей понять, что она — пленница; посмотреть на добычу; прикинуть, сколько она будет стоить на рынке… Об украшениях, тем более золотых, и говорить нечего: они тотчас становятся добычей мужчины. Потом, конечно, он может, если пожелает, украсить ими свою новую рабыню. У этих красоток одежда в полном порядке. Ясно, что никто не нападал на них и не пытался раздеть. И заметь: одеты они не в репс и не в полотно из коры, а в дорогие меха. Такие наряды носят свободные женщины, большей частью охотницы.
Кису добавил:
— Да, на пленниц они не похожи. Что-то я не вижу у них ни синяков, ни ссадин.
Я кивнул. Попадая в плен, свободные женщины нередко отказываются признать полное и безраздельное господство мужчин. В таких случаях не обойтись без плетки.
— Эти девки явно не те, за кого себя выдают, — продолжал я. — Взгляните на ту, у столба. Руки ее связаны за спиной, впрочем, утверждать, что они связаны, я не стану. А ведь привязывая рабыню к столбу, ей обычно выворачивают руки, чтобы подчеркнуть красоту груди. И наконец, кто в здешних лесах станет приковывать женщину к столбу цепями?
— Сжальтесь! Помогите! — вопила тем временем блондинка.
— Сколько времени ты так стоишь? — крикнул я.
— Уже два дня! Спасите!
— Ну, убедились? — повернулся я к рабыням. — Посмотрите, как она выглядит! Похожа она на женщину, простоявшую двое суток в цепях?
— Нет, господин, — сдалась Дженис.
— И не забывайте о тарларионах. За два дня от нее бы остались одни цепи.
— Верно, господин.
— Да и лес этот мне не нравится, — сказал я. — Слишком уж он густ. Наверняка там засада.
— Давайте скорей уходить отсюда, — встрепенулась Тенде
— Ну-ка за весла! — скомандовал Кису.
— Не уплывайте! — взмолилась красотка в цепях. — Не дайте мне погибнуть!
— Неужели мы можем оставить ее тут? — вздрогнула Дженис.
— Можем, — ответил Кису.
— Еще как можем, — подтвердил я. Дженис тяжко вздохнула.
— Шевелись, — приказал я, указывая на весло.
— Да, господин.
— За ними! — донеслось с берега. — В погоню!
Мы оглянулись. Светловолосая красотка легко выскользнула из цепей и, наклонившись, подхватила копье. Из зарослей повыскакивали другие женщины и бросились к берегу.
— Может быть, сейчас, — съязвил я, обращаясь к оторопевшей Дженис, — ты изволишь грести порезвей?
— Да, господин!
За нами уже гнались восемь каноэ. В каждом сидело пять или шесть воительниц. На носу первого судна оказалась блондинка, которая только что корчилась в цепях, на втором была длинноногая темноволосая красотка, первой окликнувшая нас с берега. С ее запястий по-прежнему свисали обрывки веревок.
— Неужели они догонят нас? — в страхе прошептала Элис.
— Не думаю. В каждом каноэ — не больше шести гребцов. В нашем — тоже, но трое из них — мужчины.
И правда, через четверть ана мы изрядно оторвались от преследовательниц.
— Помнишь, Дженис, — сказал я, — несколько месяцев назад в одной деревне кто-то спросил, не талуна ли ты?
— Да, помню.
— Так вот, — продолжал я, — те, кто гонятся за нами, и есть талуны.
Через половину ана погоня прекратилась, но мы упорно продолжали грести.
— Я устала, господин, — пожаловалась Элис. Дженис и Тенде тоже лишились сил. Они тяжко дышали и то и дело выбивались из ритма.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58