Претор занялся человеком по имени Бем Шандар из Табора. Тот уже заполнил необходимые бумаги. Парень хотел получить обратно отобранные у него деньги. Толпа Рассеивалась.
— Капитан! — крикнул я вслед Улафи.
Он обернулся.
— Я готов заплатить за проезд серебряный тарск.
— Похоже, тебе не терпится покинуть Порт-Кар, — усмехнулся он.
— Может, и так, — согласился я.
— Мы не берем пассажиров, — повторил он. Помощник даже не взглянул в мою сторону. Я вернулся к стражникам претора.
— Какие вы предприняли меры по розыску беглой рабыни? — строго спросил я.
— Ты с «Пальмы Шенди»? — спросил в ответ старший.
— Надеюсь выкупить каюту, — ответил я. — И боюсь, что из-за этой девчонки капитан задержит отправление.
— Мы ее ищем, — проворчал старший группы.
— Она может одеться как самка урта, — сказал я.
— Нам это известно, горожанин, — строго произнес он.
— Мне попалась одна в тряпках самки урта, — вмешался в разговор один из стражников, — но когда я проверил бедро, клейма на нем не было.
— Где ты ее видел? — спросил я.
— Возле Пряной пристани.
— Спасибо, стражник, — сказал я.
Судя по всему, белокурая беглянка разработала целую стратегию бегства. Не думаю, чтобы она воспользовалась дорожками вдоль каналов. Они слишком узкие, там ее легко бы схватили. Опасность подстерегала рабыню возле городских ворот, хотя она, конечно, об этом не знала. Вряд ли она рискнула бы украсть лодку. Маловероятно, чтобы неподготовленная землянка сумела справиться с горианским судном. Кроме того, в море ее задержали бы мгновенно. Самка урта в лодке всегда вызывает подозрение, поскольку лодку она может только украсть. Уйти по крышам беглянка тоже не могла, учитывая архитектуру большинства зданий Порт-Кара. Я уже не говорю о том, что никто не впустил бы ее в дом. Скорее всего, она попытается пробраться на рынки или останется вблизи верфи. Рынки располагались в противоположной части города. Дороги к ним она не знала. По всему выходило, что рабыня где-то рядом. Она могла забраться между коробок, укрыться парусиной, спрятаться под бухтами каната. Стражники, конечно, рано или поздно ее найдут и доставят претору.
Я уже дошел до Пряной пристани. Вообще-то я не надеялся с первого раза выйти на ее укрытие. Девушка была очень сообразительна, иначе ее не выбрали бы в качестве агента кюров.
Я схватил темноволосую самку урта за руку.
— Отпусти! — завизжала она. — Я ничего не сделала.
Я несколько раз хорошенько ее встряхнул.
— О! О! — кричала она.
Тогда я перестал ее трясти и немного приподнял. Пальчики ног девушки едва касались земли. Она смотрела на меня полными ужаса глазами. Похоже, она была готова мне помочь.
— Я знаю, где прячутся девушки, — произнесла она. — За патовыми тавернами в аллее Лент.
Я отпустил ее, и она повалилась на колени.
Канал Лент — один из наиболее известных в Порт-Каре каналов. К югу от него отходит более узкий канал, который называется Притоком Лент. Только что рассвело, а значит, из таверн скоро начнут выбрасывать накопившийся за ночь мусор. Самки уртов стараются не пропустить такие моменты.
До прилива оставалось не более часа. Я быстро перешел через два моста и направился на восток, в сторону канала Лент. Как и многие каналы, он не связан напрямую с морем. К слову сказать, на многих каналах Порт-Кара построены плавающие мосты. При ненадобности их прижимают к берегу. Это позволяет проходить по каналам крупным торговым судам, а в случае войны дает возможность отсекать целые районы города. Таким образом, каналы успешно выполняют роль оборонных рвов. Как правило, плавающие мосты разводят между восьмым и десятым аном, а потом Между пятнадцатым и семнадцатым. Почти во всех домах Порт-Кара есть лодки. Как правило, это плоскодонки с oдним веслом, которое служит и рулем. Пользоваться ими умеют даже дети. Разумеется, существуют и другие суда. Весьма популярны плоты. Передвигаются на них при помощи шеста. Вдоль берегов крупных каналов всегда стоят сотни суденышек. На ночь их прикрывают парусиной.
Я увидел ее почти сразу. Вместе с десятком других побирушек она рылась в мусорных баках возле таверны «Серебряный ошейник». После того как нищие перероют баки, мусор вывалят в каналы. Разумеется, работники таверны могли бы и сразу выбросить мусор. Подобное делалось из обычного сострадания.
Я посмотрел на девушек. Все они были похожи друг на друга. У всех были красивые ноги, все были одеты в тряпье, и все были босы. Блондинка прикасалась к мусору с отвращением — сразу видно, что это занятие ей противно и непривычно. Остальные не обращали на нее никакого внимания. Пожалуй, только это и выделяло беглянку из шайки попрошаек. В остальном она была такая же грязная и такая же хорошенькая.
Неожиданно наши взгляды встретились. Блондинка вздрогнула, потом успокоила себя тем, что я не могу ее знать. В конце концов, она обыкновенная самка урта. На ней даже не было клейма. Стараясь во всем походить на самку урта, она глубоко засунула руку в мусорный контейнер и вытащила оттуда половину горианской груши. К мякоти прилип кусок сыра. Не думаю, чтобы за ночь эта еда могла испортиться, между тем, когда блондинка поднесла находку ко рту, ее чуть не вырвало.
В это время высокая красивая девушка резко схватила ее за руку и спросила:
— А ты кто такая? Откуда ты здесь взялась? — С этим словами она вырвала у нее грушу и сыр. — Как спать с уборщиками, так вас не найдешь, как жрать — так все сбежались! Убирайся!
Голодная женщина, пусть даже и свободная, пойдет на все, лишь бы поесть. Уборщики в паговых тавернах хорошо это поняли.
— Убирайся! — повторила высокая красивая девушка.
Не думаю, чтобы блондинка поняла все, что ей сказали. Как бы то ни было, она попятилась, с ужасом глядя, как соперница впилась зубами в грушу.
— Давай, вали отсюда. Это наша территория, — повторила самка урта уже спокойнее. — Иначе свяжем и бросим в канал.
Белокурая варварка не стала испытывать судьбу и медленно отошла. Остальные вернулись к мусору.
Блондинка взглянула на меня. Она явно не знала, куда идти. Ей не хотелось проходить мимо меня, с другой столоны, оставаться с самками уртов было опасно. Она старалась во всем на них походить, даже в походке, и приближалась, старательно избегая смотреть в мою сторону. Наконец она не выдержала и посмотрела мне прямо в глаза, Нагло и откровенно, всем видом давая понять, как ей надоело бесцельно шляться по каналам.
Я развернулся и пошел следом за девушкой, стараясь держаться в двадцати — тридцати футах. Последнее вселило в нее тревогу. Она допускала мысль, что я знаю, кто она такая. Хотя, разумеется, надеялась, что это не так.
Позади нас раздался визг и крики. Две девушки сцепились между собой за лакомый кусок из помойного бака.
Я следовал за блондинкой. Предпринимать что-либо на этом этапе не имело никакого смысла, ибо девчонка и так шла в нужную мне сторону.
Спустя некоторое время мы натолкнулись на четырех самок уртов. Опустившись на животы, они пытались вылoвить из канала что-нибудь съестное.
Белокурая беглянка тут же присоединилась к ним. Бедра и лодыжки у нее были очень хороши.
Я видел, что мое присутствие весьма ее тревожит. Вытащив из воды круглую лепешку, она вызывающе взглянула в мою сторону и откусила приличный кусок. От отвращения ее чуть не вывернуло наизнанку. Тем не менее она заставила себя пережевать и проглотить пищу. Меня вполне устраивало, что она питалась помоями из канала. Чем быстрее она поймет, что она не на Земле, тем лучше.
Пожалуй, наступало время ее брать. Улафи собирался отходить с приливом.
Я остановился, порылся в мешке и вытащил из него моток веревки. Девушка непроизвольно отшатнулась. В несколько прыжков я настиг беглянку и прижал ее к стене. Она отчаянно сопротивлялась; пришлось швырнуть ее на землю и крепко связать руки за спиной.
Неожиданно на меня обрушился целый град ударов. Четыре самки урта бросились на помощь своей подруге и безжалостно молотили меня маленькими, крепкими кулачками. Я поднялся на ноги, и бродяжки отскочили, угрожающе скаля зубы. Одна из них пошла в атаку, собираясь, очевидно, расцарапать мне лицо и глаза крепкими грязными ногтями. Я дал ей пощечину, и самка урта откатилась в сторону. Похоже, так сильно ее не били ни разу в жизни. Она растерянно прижимала к губам руку. Между пальцами струилась кровь.
Вторая девушка растерянно попятилась, хотя за секунду до этого собиралась на меня напасть.
— Отпусти ее! — потребовала предводительница маленькой шайки. — Никто не имеет права так просто нас забирать. Мы все-таки свободные женщины!
— Мы позовем стражу! — предупредила другая.
Я улыбнулся. До чего же все-таки они хорошенькие. Слабые и наивные. Гордятся своей свободой. Как будто из них трудно сделать рабынь.
— Извини, что ударил тебя так сильно, — произнес я, обращаясь к лежащей на земле девушке. — Но вы меня испугали. Извини.
В конце концов, она действительно была свободной. Это рабынь можно избивать столько, сколько хочешь. Как, например, эту, которая лежала между моих ног. Скоро она это хорошо усвоит.
— Развяжи ее, — сказала старшая.
— Ты не имеешь права ее забирать, — добавила другая. — Она свободная.
— Не надо так волноваться, — усмехнулся я. — Перед вами беглая незаклейменная рабыня с корабля.
— Это правда? — строго спросила предводительница.
— Да, — ответил я. — Если хотите, можете пойти со мной к претору на верфи. Там вы все увидите сами.
— Ты рабыня? — обратилась предводительница к связанной блондинке.
— Она не понимает по-гориански, — ответил за нее я. — Во всяком случае, много не понимает. Не уверен, что до нее дошел смысл твоего вопроса.
Связанная девушка заплакала.
— Если это рабыня, — проворчала одна из самок, — то в ее интересах побыстрее выучить язык.
С последним утверждением было трудно не согласиться.
— Надеюсь, что ты все-таки не рабыня, — проворчала старшая, обращаясь к белокурой варварке. — Иначе тебе не поздоровится. Принесите веревку! — приказала она своим подругам.
— Мы пойдем к претору? — недоверчиво произнесла одна из девушек.
— Конечно, — ответила старшая. — Мы ни в чем не провинились, и нам нечего бояться.
— Там мужчины, — напомнила другая.
— Мужчин мы тоже не боимся, — парировала старшая. — Все, хватит пререкаться. Идем на пристань.
Я поднял с земли беглую рабыню и перебросил ее через плечо. Девушка заплакала. Одна из самок уртов подала мне мешок, и я зашагал к пристани Красного Урта.
— Посмотрите на бедро, — приказал претор.
— Клейма нет, — пожал плечами стражник.
Одетая в лохмотья самки урта беглянка стояла перед трибуналом претора. Стражники уже успели накинуть ей на горло свои ремни.
— Это твоя рабыня? — спросил претор Улафи из Шенди.
— Да, — кивнул капитан.
— Как ты можешь доказать, что она рабыня? — спросил претор. — Ни по телу, ни по манере двигаться этого не видно. Для рабыни она слишком закрепощена и холодна.
— Раньше она была свободной, — пояснил Улафи. — Пока Беджар не захватил «Цветок Телнуса». Она еще не привыкла к новому положению.
— А где Беджар? — спросил претор.
— Его здесь нет, — ответил Улафи. — Вчера он покинул Порт-Кар, чтобы в очередной раз попытать счастья в сияющих просторах Тассы.
— По телосложению она вполне подходит для рабыни, — заметил стражник, закончив измерять объемы стоящей на небольшом помосте девушки.
Претор кивнул. Немаловажное обстоятельство. Стражник измерил рост, объем лодыжек, горла, бедер и ширину запястий. После этого девушку взвесили.
Претор пристально посмотрел на блондинку и отчетливо произнес:
— Каджейра?
Она отчаянно замотала головой. По крайней мере, хоть что-то она понимает. И не хочет, чтобы ее считали рабыней.
Претор незаметно кивнул одному из стражников. Тот подошел к ней сзади и громко и резко крикнул:
— Поводок!
От испуга девушка едва не подпрыгнула. Между тем руки ее даже не дернулись, хотя любая рабыня непроизвольно свела бы их за спиной.
— Налу! — крикнул стражник. После этой команды рабыня должна непременно опуститься на колени.
— У меня есть бумаги, удостоверяющие, что она рабыня, — произнес Улафи и протянул документы претору. — Она не реагирует на команды потому, что ее никто этому не учил.
Претор взял бумаги. В Аре у рабынь часто снимают отпечатки пальцев. Они хранятся вместе с остальными документами.
— Кто-нибудь может подтвердить, что это рабыня Улафи? — спросил претор.
Я промолчал. Иначе мне бы пришлось признать, что я присутствовал на аукционе. Мне бы не хотелось, чтобы об этом сейчас узнали.
Четыре самки урта, с которыми блондинка вылавливала мусор из канала, напряженно следили за происходящим.
— Странно, что ее не заклеймили, — проворчал претор. — K тому же на ней должен быть ошейник.
— Ошейник у меня есть, — отозвался Улафи. — Вот, стальной, с эмблемой Шенди. Кандалы и ятаган. Кстати, я хочу отплыть с приливом.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58