На коленях она держала Мага, склонившись над ним в безутешном горе, и вовсю рыдала. Грудную клетку пса раздавило. Язык высовывался из угла пасти в последней улыбке, с розового кончика капала кровь, и Джорджина утирала ее собственным шарфом.
Ройан опустилась на землю рядом с матерью и обняла за плечи. Ей впервые пришлось видеть слезы Джорджины. Она прижалась к ней изо всех сил, пытаясь разделить скорбь, но плач не стихал.
Ройан не знала, сколько они просидели так. Однако вид искалеченной ноги матери и просыпающийся страх, что водитель вернется, чтобы закончить свое черное дело, заставили ее подняться. Ройан с трудом заползла на склон и выбралась на середину дороги, пытаясь остановить какую-нибудь проезжающую машину.
Только когда с момента назначенной встречи прошло два часа, Николас достаточно обеспокоился, чтобы позвонить в полицейское управление Йорка. К счастью, он запомнил регистрационный номер «лендровера» — это оказалось совсем несложно. Инициалы его матери и несчастное число тринадцать.
Небольшая пауза — женщина-полицейский открывала сводку происшествий на компьютере.
— Мне очень жаль, сэр, но эта машина сегодня утром попала в аварию.
— Что случилось с водителем? — резко спросил Николас.
— Водитель и один пассажир доставлены в Йоркскую приходскую больницу.
— С ними все в порядке?
— К сожалению, сэр, я не располагаю такой информацией.
Николасу понадобилось сорок минут, чтобы добраться до больницы, и почти столько же, чтобы отыскать там Ройан. Она сидела у постели матери в женском отделении хирургии. Джорджина еще не пришла в себя после наркоза.
Когда Николас подошел к ней, Ройан подняла голову.
— С тобой все в порядке? — спросил он. — Что произошло?
— У мамы сильно повреждена нога. Хирургу пришлось поместить в бедро пластину.
— А как ты?
— Пара синяков и царапин. Ничего серьезного.
— Что произошло?
— Грузовик. Он столкнул нас с дороги.
— Нарочно?
В Николасе что-то дрогнуло, когда он вспомнил другой грузовик на другой дороге другой ночью.
— Думаю, да. На водителе была маска, вязаный шлем. Он врезался в нас сзади. Я уверена, что нарочно.
— Ты рассказала полиции?
Ройан кивнула.
— Кажется, грузовик украли сегодня рано утром. Задолго до происшествия, когда водитель остановился в одном из придорожных кафе. Он немец. И не говорит по-английски.
— Тебя пытались убить в третий раз, — мрачно проговорил Николас. — Все, я беру дело в свои руки.
Он отправился в зал ожидания больницы и позвонил оттуда. Главный констебль графства был его хорошим другом, как, впрочем, и главный врач больницы.
Когда Николас вернулся, Джорджина пришла в сознание после наркоза. Хотя она еще не вполне оправилась от последствий операции, состояние было удовлетворительным, и мать Ройан перевезли в частную палату, которую ей устроил Николас. Хирург-ортопед появился через несколько минут.
— Привет, Ник, что ты здесь делаешь? — поприветствовал он хозяина «Куэнтон-Парка».
Ройан снова подивилась широкому кругу знакомств баронета.
Затем врач повернулся к Джорджине:
— Как вы себя чувствуете? У вас весьма сложный перелом. Кости напоминали конфетти. Мы умудрились собрать все воедино, но вам придется пролежать не менее десяти дней.
— Слушай внимательно, юная леди, — сказал Николас Ройан, когда Джорджина заснула, а они вышли из палаты. — Нужны еще доказательства моей правоты? Горничная уже приготовила комнату в «Куэнтон-Парке». Я не дам тебе снова бродить где попало. Иначе следующее покушение может оказаться несколько более удачным.
Ройан была слишком потрясена и напугана, чтобы спорить. Поэтому она послушно вскарабкалась на переднее сиденье «ренджровера» и позволила сначала отвезти себя к врачу снять швы, а потом в «Куэнтон-Парк». Как только они прибыли туда, Николас отправил ее в спальню.
— Повар пришлет обед. Не забудь принять снотворное, которое прописал врач. Если ты дашь ключ от дома в Брэндсбери, кто-нибудь привезет твои вещи. А пока что моя экономка подобрала ночную рубашку и зубную щетку. И чтобы до завтрашнего утра я тебя не видел.
Ройан даже понравилось, что ее жизнь взята под контроль. Впервые с той страшной ночи в оазисе она почувствовала себя по-настоящему в безопасности. И все же Ройан предприняла последний жест независимости — спустила снотворное могадон в унитаз.
Длинная ночная рубашка, лежащая на подушке, была сшита из натурального шелка и отделана лучшими уэльскими кружевами. Раньше Ройан не приходилось надевать таких роскошных вещей. Она осознала, что рубашка, должно быть, принадлежала покойной жене Николаса. Эта мысль всколыхнула в ней странные чувства. Она забралась в кровать с балдахином, но даже огромный, слишком мягкий матрас и незнакомое окружение не помешали ей заснуть.
На следующее утро молодая горничная разбудила Ройан, принеся ей «Таймс» и горячий чайник, а следом и большую сумку с вещами.
— Сэр Николас приглашает вас позавтракать с ним в столовой в восемь тридцать.
Принимая душ, Ройан изучила свое тело в огромном зеркале, которое занимало целую стену ванной. Помимо ножевого ранения на руке, которое оставалось синевато-багровым и зажило только отчасти, на бедре красовался огромный синяк, еще два на левом боку и ягодице — последствия автокатастрофы. На голени была большая царапина, и Ройан надела свободные брюки, чтобы прикрыть ее. Слегка хромая, она спустилась по лестнице и прошла в столовую.
— Ешь, не стесняйся, — сказал Николас, поднимая глаза от утренней газеты. Он указал рукой на блюда на боковом столике.
Чуть выше на стене висела картина — накладывая яичницу себе на тарелку, Ройан узнала пейзаж Констебля.
— Как тебе спалось? — Николас не дождался ответа и продолжил: — Я слышал новости из полиции. Они нашли брошенный трейлер на придорожной площадке для автомобилей в Харроугейте. Полиция пытается установить, кому он принадлежит, но не надеется на хорошие результаты. Кажется, мы имеем дело с профессионалом.
— Мне нужно позвонить в больницу, — проговорила Ройан.
— Я уже сделал это. Твоя мать хорошо спала. Я оставил сообщение, что ты навестишь ее вечером.
— Вечером? — резко обернулась она. — Почему так поздно?
— Я намереваюсь занять все твое время до этого. Хочу, чтобы мои деньги не пропали даром.
Когда Ройан подошла к обеденному столу, он поднялся и отодвинул для нее стул. Ройан стало неловко при проявлении подобной вежливости, но она ничего не сказала.
— Что касается первого нападения на вас с Дурайдом на вилле в оазисе — мы не можем сделать никаких заключений, помимо того, что убийцы хорошо знали, что ищут и где это должно лежать. — Ей стало не по себе от неожиданной смены темы. — Однако рассмотрим второе покушение в Каире. Граната. Кто знал, что ты едешь в это время в министерство, помимо самого министра?
Ройан задумалась, не переставая жевать.
— Не знаю точно. Кажется, я сказала об этом секретарю Дурайда, может быть, паре научных сотрудников.
Он нахмурился.
— Значит, половина музея знала об этой встрече?
— Вроде того. Увы.
Николас ненадолго задумался.
— Ну ладно. Кто знал, что ты уезжаешь из Каира? Что будешь жить в домике матери?
— Один из клерков из администрации привез мои слайды в аэропорт.
— Ты называла ему номер рейса?
— Нет, конечно, нет.
— А кому-нибудь вообще говорила об этом?
— Нет. Хотя…
Она заколебалась.
— Да?
— Я сказала министру во время разговора, когда попросила об отпуске… Но не он же это, правда?
На лице Ройан явно читался ужас. Николас пожал плечами:
— Порой случается и не такое. Министр знал о работе, которую вы с Дурайдом вели над седьмым свитком?
— Без подробностей, но… Да, в общих чертах представлял, чем мы занимаемся.
— Хорошо. Тогда следующий вопрос: чай или кофе? — Николас налил ей кофе и продолжил: — Ты говорила, что у Дурайда был список потенциальных спонсоров экспедиции. Можно использовать его в качестве списка подозреваемых.
— Музей Гетти, — проговорила Ройан, и Николас улыбнулся.
— Смело вычеркиваем. Они не стали бы бросать гранаты на улицах Каира. Кто еще?
— Готхольд Эрнст фон Шиллер.
— Гамбург. Тяжелая промышленность. Заводы по производству металлов и сплавов. Добыча полезных ископаемых, — кивнул Николас. — Кто был третьим?
— Питер Уолш. Техасец.
— Знаю. Живет в Форт-Уорте. Лицензия на торговлю фаст-фудом по почте.
В мире не много людей, финансовое положение которых позволяет соревноваться с крупными музеями, когда речь заходит о приобретении значительных пополнений в коллекцию древностей или финансировании экспедиции. Николас знал всех, поскольку это был круг соперников, включающий не более пары дюжин человек. Ему приходилось соревноваться с ними на аукционах Сотсби и Кристи, не говоря уж о менее знаменитых, где продавались «свежие» древности. Прилагательное «свежие» использовалось в значении «свежевыкопанные».
— Это просто бандиты с горящими глазами. Они сожрали бы собственных детей, если бы слегка проголодались. Представляешь их действия, знай они, что ты стоишь на пути к гробнице Мамоса? Кстати, не связывался ли кто из них с Дурайдом после публикации книги, как я?
— Не знаю, но в принципе могли.
— Не могу поверить, что хотя бы один из этих красавцев не воспользовался таким очевидным способом. Надо исходить из предположения, что оба знают о последней работе Дурайда. Придется внести их в список подозреваемых. — Николас посмотрел на ее тарелку. — Наелась? Еще яичницы? Нет? Хорошо, тогда пойдем в музей и посмотрим, что для нас подготовила миссис Стрит.
Зайдя в его кабинет, Ройан поразилась, как многое Николас успел сделать за такое малое время. Должно быть, он работал весь вечер, превращая комнату почти в военный штаб. В центре кабинета стояла большая доска, на которую были прикреплены несколько наложенных друг на друга спутниковых фотографий. Ройан подошла, чтобы получше рассмотреть их, и обратила внимание на другие материалы, висящие рядом.
Помимо крупномасштабной карты, отражающей ту же часть юго-западной Эфиопии, что и спутниковая съемка, на доске висел список имен и адресов, перечень необходимого оборудования и магазинов, в которых Николас ранее закупал товары для других поездок в Африку, лист расчетов расстояния и нечто напоминающее наброски для бюджета экспедиции. В верхней части доски висели листы, озаглавленные «Эфиопия — общая информация». Всего там оказалось пять листов формата A3 мелким шрифтом, поэтому Ройан не стала их читать целиком, но основательность подхода ее потрясла.
Она решила изучить все материалы, как только представится возможность. Однако пока что она подошла к одному из двух стульев, которые Николас поставил возле стола перед доской. Сам Харпер встал у доски, взял офицерскую тросточку с серебряным кончиком и взмахнул ею, словно учительской указкой.
— Внимание, класс. — Николас постучал по доске. — Первое, что потребуется, — это убедить меня, что мы возьмем след Таиты после того, как он остывал несколько тысяч лет. Для начала рассмотрим географические особенности ущелья Аббая.
Николас провел указкой по руслу реки на спутниковой съемке.
— В этой части река выгрызла русло в базальтовом плато. В некоторых местах стены отвесны и достигают четырех или пяти сотен футов с каждой стороны. Там, где присутствуют вкрапления более твердого аспидного сланца вулканического происхождения, река не сумела их разрушить. Они образуют серию огромных порогов в русле. Думаю, ты справедливо предположила, что ступени Таиты — это водопады.
Баронет подошел к столу, заваленному различными документами, и выбрал из кучи бумаг фотографию.
— Я снял это в ущелье во время экспедиции вооруженных сил в 1976 году. Таким образом, ты сможешь представить, каковы некоторые из них.
Николас протянул ей черно-белую фотографию — справа и слева высоченные скалы, а в середине огромный водопад, падающий прямо с небес, на фоне которого полуобнаженные люди в лодках казались лилипутами.
— Я не представляла, что такое бывает! — Ройан уставилась на отпечаток не без трепета.
— Конечно, снимок не передает всего величия и грандиозности этого забытого Богом места, — сказал Николас. — С точки зрения фотографа, там неоткуда было снять кадр, передающий перспективу. И все же ты поймешь, как водопад мог остановить отряд египтян, идущих вверх по реке пешком или с вьючными лошадьми. Обычно в обход водопадов существуют тропы, сделанные слонами или другими животными за долгие века. Но способа обойти этот водопад нет.
Ройан кивнула, и Харпер продолжил:
— Даже двигаясь вниз по течению, нам приходилось спускать лодки и все снаряжение на веревках. Это было непросто.
Николас снова взял тросточку и провел ею по руслу реки на спутниковом фотоснимке вверх от темного клина плотины в центральном Судане.
— Кручи начинаются на эфиопской стороне границы, и именно там находится ущелье.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88
Ройан опустилась на землю рядом с матерью и обняла за плечи. Ей впервые пришлось видеть слезы Джорджины. Она прижалась к ней изо всех сил, пытаясь разделить скорбь, но плач не стихал.
Ройан не знала, сколько они просидели так. Однако вид искалеченной ноги матери и просыпающийся страх, что водитель вернется, чтобы закончить свое черное дело, заставили ее подняться. Ройан с трудом заползла на склон и выбралась на середину дороги, пытаясь остановить какую-нибудь проезжающую машину.
Только когда с момента назначенной встречи прошло два часа, Николас достаточно обеспокоился, чтобы позвонить в полицейское управление Йорка. К счастью, он запомнил регистрационный номер «лендровера» — это оказалось совсем несложно. Инициалы его матери и несчастное число тринадцать.
Небольшая пауза — женщина-полицейский открывала сводку происшествий на компьютере.
— Мне очень жаль, сэр, но эта машина сегодня утром попала в аварию.
— Что случилось с водителем? — резко спросил Николас.
— Водитель и один пассажир доставлены в Йоркскую приходскую больницу.
— С ними все в порядке?
— К сожалению, сэр, я не располагаю такой информацией.
Николасу понадобилось сорок минут, чтобы добраться до больницы, и почти столько же, чтобы отыскать там Ройан. Она сидела у постели матери в женском отделении хирургии. Джорджина еще не пришла в себя после наркоза.
Когда Николас подошел к ней, Ройан подняла голову.
— С тобой все в порядке? — спросил он. — Что произошло?
— У мамы сильно повреждена нога. Хирургу пришлось поместить в бедро пластину.
— А как ты?
— Пара синяков и царапин. Ничего серьезного.
— Что произошло?
— Грузовик. Он столкнул нас с дороги.
— Нарочно?
В Николасе что-то дрогнуло, когда он вспомнил другой грузовик на другой дороге другой ночью.
— Думаю, да. На водителе была маска, вязаный шлем. Он врезался в нас сзади. Я уверена, что нарочно.
— Ты рассказала полиции?
Ройан кивнула.
— Кажется, грузовик украли сегодня рано утром. Задолго до происшествия, когда водитель остановился в одном из придорожных кафе. Он немец. И не говорит по-английски.
— Тебя пытались убить в третий раз, — мрачно проговорил Николас. — Все, я беру дело в свои руки.
Он отправился в зал ожидания больницы и позвонил оттуда. Главный констебль графства был его хорошим другом, как, впрочем, и главный врач больницы.
Когда Николас вернулся, Джорджина пришла в сознание после наркоза. Хотя она еще не вполне оправилась от последствий операции, состояние было удовлетворительным, и мать Ройан перевезли в частную палату, которую ей устроил Николас. Хирург-ортопед появился через несколько минут.
— Привет, Ник, что ты здесь делаешь? — поприветствовал он хозяина «Куэнтон-Парка».
Ройан снова подивилась широкому кругу знакомств баронета.
Затем врач повернулся к Джорджине:
— Как вы себя чувствуете? У вас весьма сложный перелом. Кости напоминали конфетти. Мы умудрились собрать все воедино, но вам придется пролежать не менее десяти дней.
— Слушай внимательно, юная леди, — сказал Николас Ройан, когда Джорджина заснула, а они вышли из палаты. — Нужны еще доказательства моей правоты? Горничная уже приготовила комнату в «Куэнтон-Парке». Я не дам тебе снова бродить где попало. Иначе следующее покушение может оказаться несколько более удачным.
Ройан была слишком потрясена и напугана, чтобы спорить. Поэтому она послушно вскарабкалась на переднее сиденье «ренджровера» и позволила сначала отвезти себя к врачу снять швы, а потом в «Куэнтон-Парк». Как только они прибыли туда, Николас отправил ее в спальню.
— Повар пришлет обед. Не забудь принять снотворное, которое прописал врач. Если ты дашь ключ от дома в Брэндсбери, кто-нибудь привезет твои вещи. А пока что моя экономка подобрала ночную рубашку и зубную щетку. И чтобы до завтрашнего утра я тебя не видел.
Ройан даже понравилось, что ее жизнь взята под контроль. Впервые с той страшной ночи в оазисе она почувствовала себя по-настоящему в безопасности. И все же Ройан предприняла последний жест независимости — спустила снотворное могадон в унитаз.
Длинная ночная рубашка, лежащая на подушке, была сшита из натурального шелка и отделана лучшими уэльскими кружевами. Раньше Ройан не приходилось надевать таких роскошных вещей. Она осознала, что рубашка, должно быть, принадлежала покойной жене Николаса. Эта мысль всколыхнула в ней странные чувства. Она забралась в кровать с балдахином, но даже огромный, слишком мягкий матрас и незнакомое окружение не помешали ей заснуть.
На следующее утро молодая горничная разбудила Ройан, принеся ей «Таймс» и горячий чайник, а следом и большую сумку с вещами.
— Сэр Николас приглашает вас позавтракать с ним в столовой в восемь тридцать.
Принимая душ, Ройан изучила свое тело в огромном зеркале, которое занимало целую стену ванной. Помимо ножевого ранения на руке, которое оставалось синевато-багровым и зажило только отчасти, на бедре красовался огромный синяк, еще два на левом боку и ягодице — последствия автокатастрофы. На голени была большая царапина, и Ройан надела свободные брюки, чтобы прикрыть ее. Слегка хромая, она спустилась по лестнице и прошла в столовую.
— Ешь, не стесняйся, — сказал Николас, поднимая глаза от утренней газеты. Он указал рукой на блюда на боковом столике.
Чуть выше на стене висела картина — накладывая яичницу себе на тарелку, Ройан узнала пейзаж Констебля.
— Как тебе спалось? — Николас не дождался ответа и продолжил: — Я слышал новости из полиции. Они нашли брошенный трейлер на придорожной площадке для автомобилей в Харроугейте. Полиция пытается установить, кому он принадлежит, но не надеется на хорошие результаты. Кажется, мы имеем дело с профессионалом.
— Мне нужно позвонить в больницу, — проговорила Ройан.
— Я уже сделал это. Твоя мать хорошо спала. Я оставил сообщение, что ты навестишь ее вечером.
— Вечером? — резко обернулась она. — Почему так поздно?
— Я намереваюсь занять все твое время до этого. Хочу, чтобы мои деньги не пропали даром.
Когда Ройан подошла к обеденному столу, он поднялся и отодвинул для нее стул. Ройан стало неловко при проявлении подобной вежливости, но она ничего не сказала.
— Что касается первого нападения на вас с Дурайдом на вилле в оазисе — мы не можем сделать никаких заключений, помимо того, что убийцы хорошо знали, что ищут и где это должно лежать. — Ей стало не по себе от неожиданной смены темы. — Однако рассмотрим второе покушение в Каире. Граната. Кто знал, что ты едешь в это время в министерство, помимо самого министра?
Ройан задумалась, не переставая жевать.
— Не знаю точно. Кажется, я сказала об этом секретарю Дурайда, может быть, паре научных сотрудников.
Он нахмурился.
— Значит, половина музея знала об этой встрече?
— Вроде того. Увы.
Николас ненадолго задумался.
— Ну ладно. Кто знал, что ты уезжаешь из Каира? Что будешь жить в домике матери?
— Один из клерков из администрации привез мои слайды в аэропорт.
— Ты называла ему номер рейса?
— Нет, конечно, нет.
— А кому-нибудь вообще говорила об этом?
— Нет. Хотя…
Она заколебалась.
— Да?
— Я сказала министру во время разговора, когда попросила об отпуске… Но не он же это, правда?
На лице Ройан явно читался ужас. Николас пожал плечами:
— Порой случается и не такое. Министр знал о работе, которую вы с Дурайдом вели над седьмым свитком?
— Без подробностей, но… Да, в общих чертах представлял, чем мы занимаемся.
— Хорошо. Тогда следующий вопрос: чай или кофе? — Николас налил ей кофе и продолжил: — Ты говорила, что у Дурайда был список потенциальных спонсоров экспедиции. Можно использовать его в качестве списка подозреваемых.
— Музей Гетти, — проговорила Ройан, и Николас улыбнулся.
— Смело вычеркиваем. Они не стали бы бросать гранаты на улицах Каира. Кто еще?
— Готхольд Эрнст фон Шиллер.
— Гамбург. Тяжелая промышленность. Заводы по производству металлов и сплавов. Добыча полезных ископаемых, — кивнул Николас. — Кто был третьим?
— Питер Уолш. Техасец.
— Знаю. Живет в Форт-Уорте. Лицензия на торговлю фаст-фудом по почте.
В мире не много людей, финансовое положение которых позволяет соревноваться с крупными музеями, когда речь заходит о приобретении значительных пополнений в коллекцию древностей или финансировании экспедиции. Николас знал всех, поскольку это был круг соперников, включающий не более пары дюжин человек. Ему приходилось соревноваться с ними на аукционах Сотсби и Кристи, не говоря уж о менее знаменитых, где продавались «свежие» древности. Прилагательное «свежие» использовалось в значении «свежевыкопанные».
— Это просто бандиты с горящими глазами. Они сожрали бы собственных детей, если бы слегка проголодались. Представляешь их действия, знай они, что ты стоишь на пути к гробнице Мамоса? Кстати, не связывался ли кто из них с Дурайдом после публикации книги, как я?
— Не знаю, но в принципе могли.
— Не могу поверить, что хотя бы один из этих красавцев не воспользовался таким очевидным способом. Надо исходить из предположения, что оба знают о последней работе Дурайда. Придется внести их в список подозреваемых. — Николас посмотрел на ее тарелку. — Наелась? Еще яичницы? Нет? Хорошо, тогда пойдем в музей и посмотрим, что для нас подготовила миссис Стрит.
Зайдя в его кабинет, Ройан поразилась, как многое Николас успел сделать за такое малое время. Должно быть, он работал весь вечер, превращая комнату почти в военный штаб. В центре кабинета стояла большая доска, на которую были прикреплены несколько наложенных друг на друга спутниковых фотографий. Ройан подошла, чтобы получше рассмотреть их, и обратила внимание на другие материалы, висящие рядом.
Помимо крупномасштабной карты, отражающей ту же часть юго-западной Эфиопии, что и спутниковая съемка, на доске висел список имен и адресов, перечень необходимого оборудования и магазинов, в которых Николас ранее закупал товары для других поездок в Африку, лист расчетов расстояния и нечто напоминающее наброски для бюджета экспедиции. В верхней части доски висели листы, озаглавленные «Эфиопия — общая информация». Всего там оказалось пять листов формата A3 мелким шрифтом, поэтому Ройан не стала их читать целиком, но основательность подхода ее потрясла.
Она решила изучить все материалы, как только представится возможность. Однако пока что она подошла к одному из двух стульев, которые Николас поставил возле стола перед доской. Сам Харпер встал у доски, взял офицерскую тросточку с серебряным кончиком и взмахнул ею, словно учительской указкой.
— Внимание, класс. — Николас постучал по доске. — Первое, что потребуется, — это убедить меня, что мы возьмем след Таиты после того, как он остывал несколько тысяч лет. Для начала рассмотрим географические особенности ущелья Аббая.
Николас провел указкой по руслу реки на спутниковой съемке.
— В этой части река выгрызла русло в базальтовом плато. В некоторых местах стены отвесны и достигают четырех или пяти сотен футов с каждой стороны. Там, где присутствуют вкрапления более твердого аспидного сланца вулканического происхождения, река не сумела их разрушить. Они образуют серию огромных порогов в русле. Думаю, ты справедливо предположила, что ступени Таиты — это водопады.
Баронет подошел к столу, заваленному различными документами, и выбрал из кучи бумаг фотографию.
— Я снял это в ущелье во время экспедиции вооруженных сил в 1976 году. Таким образом, ты сможешь представить, каковы некоторые из них.
Николас протянул ей черно-белую фотографию — справа и слева высоченные скалы, а в середине огромный водопад, падающий прямо с небес, на фоне которого полуобнаженные люди в лодках казались лилипутами.
— Я не представляла, что такое бывает! — Ройан уставилась на отпечаток не без трепета.
— Конечно, снимок не передает всего величия и грандиозности этого забытого Богом места, — сказал Николас. — С точки зрения фотографа, там неоткуда было снять кадр, передающий перспективу. И все же ты поймешь, как водопад мог остановить отряд египтян, идущих вверх по реке пешком или с вьючными лошадьми. Обычно в обход водопадов существуют тропы, сделанные слонами или другими животными за долгие века. Но способа обойти этот водопад нет.
Ройан кивнула, и Харпер продолжил:
— Даже двигаясь вниз по течению, нам приходилось спускать лодки и все снаряжение на веревках. Это было непросто.
Николас снова взял тросточку и провел ею по руслу реки на спутниковом фотоснимке вверх от темного клина плотины в центральном Судане.
— Кручи начинаются на эфиопской стороне границы, и именно там находится ущелье.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88