— Но как мы поймем, что на сей раз правы? — спросил он.
— Если, следуя его указаниям, мы окажемся в одной из выигрышных комбинаций. В эквиваленте мата для бао, ровно на восемнадцатом ходу. После этого не будет логичного хода, и тогда можем считать, что правильно угадали.
— И что мы обнаружим на этом месте?
— Я скажу, когда мы туда доберемся, — мило улыбнулась она. — Крепись, Ники. Это все еще цветочки.
Ройан поменяла местами значения второго и третьего столбцов в записи Таиты, приняв первый из них за номер строки, а другой за номер столбца. На сей раз они сделали только пять ходов и уперлись в стену.
— Может быть, наше предположение, что третий символ означает смену уровня, неверно? — задал вопрос Николас. — Давай начнем снова, приняв его за второй столбец.
— Ники, ты понимаешь, сколько существует комбинаций в уравнении с тремя неизвестными? — начала понемногу сдаваться Ройан. — Таита превосходно играл в бао. У нас есть только общие представления о его правилах. Это все равно как если бы гроссмейстер пытался объяснить новичку сложности индийской защиты.
— Причем по-русски! — дополнил ее Николас. — Такими темпами мы никогда не доберемся до финала. Должен быть какой-то другой подход. Давай вернемся к строчкам, которые Таита вставил между ходами.
— Хорошо. Я буду читать, а ты слушай. — Она склонилась к записям. — Проблема в том, что самые маленькие оттенки смысла могут изменить все. Таита обожает каламбуры, а для создания каламбура порой достаточно одного слова. Единственное неверное истолкование — и все.
— Все равно попробуй, — поддержал ее Николас. — Вспомни, даже Таите не приходилось играть в бао в трех измерениях. Если он оставил нам подсказку, она в самом начале стелы. Сосредоточимся на первой паре ходов и разделяющих их фразах.
— Попробуем, — согласилась Ройан. — Первый ход — это пчела, за которой следуют цифры пять и семь.
Николас улыбнулся:
— Ладно, я слышал это столько раз, что мне уже не забыть. Что дальше?
— Первая цитата. — Ройан провела пальцем по строчке иероглифов. — «То, что имеет имя, можно познать. Лишенное имени — лишь ощутить. Я плыву, и прилив идет за мной следом, а ветер дует в лицо. О, возлюбленная, на моих губах твоя сладость».
— Это все? — спросил Харпер.
— Да, потом следующий ход. Скорпион, цифры два, три и систр.
— Постой! Постой! Действуем по порядку. Что нам говорят слова «плыть» и «возлюбленная»?
Они гадали, читая и перечитывая текст стелы, пока глаза не начали гореть и чувство времени не пропало. Их привел в себя голос Сапера, доносящийся с лестницы. Николас поднялся из-за стола и потянулся, а потом посмотрел на часы:
— Восемь. Только не знаю, утра или вечера.
Потом он перевел взгляд на показавшегося на лестнице Сапера и заметил, что лысая голова его друга блестит от влаги, а рубашка совсем намокла.
— Что случилось? — спросил Николас. — Ты свалился в озеро?
Сапер вытер лицо тыльной стороной ладони.
— Вам никто не сказал, да? Снаружи дождь льет как из ведра.
Оба в ужасе уставились на него.
— Так рано? — прошептала Ройан. — Ведь у нас оставалось еще несколько недель.
— Видимо, кто-то забыл сказать об этом делателю погоды, — пожал плечами инженер.
— И это надолго? — спросил Николас. — В каком состоянии река? Уровень воды поднимается?
— Именно за этим я к вам и пришел. Я отправляюсь к плотине и беру с собой «Буйволов». Хочу присматривать за ней. Как только станет опасно, я пошлю к вам гонца. И тогда не спорьте, быстро выметайтесь отсюда. Это будет значить, что плотину может прорвать в любую минуту.
— Только не уводи Хансита, — велел баронет. — Он нужен мне здесь.
Когда Сапер ушел, забрав с собой большинство рабочих из туннеля, Ройан и Николас серьезно посмотрели друг на друга.
— Время на исходе, а Таита загнал нас в очередной тупик, — проговорил англичанин. — Но я должен предупредить тебя об одном. Когда река начет подниматься…
Она не дала ему закончить.
— Река! — закричала Ройан. — Не море! Я неверно перевела. Я решила, что это «прилив», а надо было сказать «течение». Египтяне не делали между этими понятиями различий.
Друзья бросились к столу и записным книжкам.
— «Течение у меня за спиной, а ветер в лицо», — по-новому перевел цитату Николас.
— На Ниле, — воскликнула Ройан, — основной ветер всегда с севера, а течение — с юга! Таита стоял лицом на север. Значит, это северный замок.
— Но мы решили, что символ севера — бабуин, — напомнил Николас.
— Нет! Я ошиблась! — Лицо Ройан вдохновенно светилось. — «О, возлюбленная, на моих губах твоя сладость». Мед! Пчела! Я перепутала север и юг!
— А как насчет востока и запада? Что у нас там? — Харпер с энтузиазмом вернулся к текстам. — «Мои грехи алые, как сердолик. Они связали меня бронзовыми цепями. Они колют мое сердце, словно огонь, и я возвожу очи к вечерней звезде».
— Не понимаю…
— «Колют» — неверный перевод, — с готовностью объяснил Николас. — Правильно «жалят». Скорпион смотрит на вечернюю звезду. Вечерняя звезда всегда на западе. Скорпион — это западный замок, а не восточный.
— Мы смотрели на доску с точностью до наоборот, — возбужденно подпрыгнула Ройан. — Попробуем по-другому!
— Мы еще не решили с уровнями, — возразил Николас. — Действительно ли систр — верхний уровень, или это три меча?
— Постой, когда мы сделали такой прорыв, осталась только одна переменная. Мы или правы, или нет. Сначала примем систр за верхний уровень, а если не поможет, попробуем наоборот.
Теперь все оказалось куда проще. Запутанный лабиринт казался им куда более знакомым, на всех развилках были большие пометки Николаса, так что друзья быстро продвигались по сложным поворотам, исполняясь радостного возбуждения, делая ход за ходом и не теряя возможности двигаться вперед.
— Восемнадцатый ход. — Голос Ройан дрогнул. — Скрести пальцы. Если он приведет нас на одну из открытых позиций, угрожающих замку противника, тогда это выигрышный ход. — Она глубоко вздохнула и прочитала вслух: — Птица. Номера три и пять. И нижний уровень — три меча.
Они сделали последний шаг и прошли через пять поворотов на самый нижний уровень лабиринта, определив это по отметкам на каменных стенах.
— Вот он! — сказал Николас. Они, остановившись, огляделись по сторонам.
— В этом месте нет ничего особенного. — В голосе Ройан прозвучало разочарование. — Мы проходили его уже пятьдесят раз, и этот поворот такой же, как и все остальные.
— Таита, конечно, так и задумывал. Черт возьми, не стал бы он оставлять нам указателя с надписью «место помечено крестом», верно?
— И что теперь делать? — Ройан посмотрела на Харпера в полной растерянности.
— Читай последнюю цитату со стелы.
Ройан взяла блокнот в руки.
— «Из черной святой земли Египта урожай обилен. Я посеял семя и пожал урожай винограда и кукурузы. Со временем я выпью вина и отведаю хлеба. Я следую циклу времен года и ухаживаю за землей».
Ройан подняла голову.
— Циклу времен года? Он имеет в виду четыре стороны стелы? Земля? — спросила она вслух и посмотрела на плиты под ногами. — Он обещает награду из земли? Может быть, у нас под ногами?
Николас потопал ногой, но звук был глухой. — Можно узнать это только одним способом. — Он закричал на весь лабиринт: — Хансит! Иди сюда!
Сидя под дождем на высоком сиденье желтого трактора, Сапер весело честил «Буйволов» на чем свет стоит, уверенный, что они не понимают ни единого слова. Порывы ветра с высоких гор то и дело швыряли в них дождевую воду. Это был еще не тот сплошной, промачивающий насквозь ливень, что приходил с сезоном дождей. Однако река медленно поднималась, из-за всколыхнувшейся со дна глины и ила приобретя грязный серо-голубой оттенок.
Сапер знал, что по-хорошему подъем воды еще не начался. Гром, зловеще рычавший у горных пиков, подобно стае охотящихся львов, был только прелюдией к яростной атаке с небес, которой следовало вскорости ожидать. Хотя река уже плескалась у верхнего яруса габионов плотины и бурлила в обводном канале, проложенном в соседней долине, Уэбб все еще мог удержать ее.
«Буйволы» нагружали новые корзины, используя остатки стальной сетки из запасов в каменоломне. Когда очередную корзину наполняли и надежно заматывали проволокой, Сапер подхватывал ее трактором-погрузчиком и отвозил вниз, на берег Дандеры. Он укрепил все слабые места плотины, после чего начал надстраивать еще один ярус. Инженер отлично знал о разрушительной силе реки, которая даст себя знать, как только вода начнет переливаться через край плотины. Если это случится, ничто не сможет удержать напора воды. Река может снести с места набитый камнями габион, как сухую ветку баобаба. И достаточно будет одной-единственной бреши в стене, чтобы вся конструкция рухнула. У Сапера не было ни малейших иллюзий насчет того, как мало времени понадобится реке на погибельную работу.
Он знал, что не будет дожидаться появления первой бреши, не предупредив заранее Николаса и Ройан в каньоне внизу по течению. Река могла с легкостью расправиться с любым посыльным, а когда стена начнет поддаваться, будет уже поздно. Это было ясно как божий день.
Сапер прищурился, когда новый порыв ветра бросил ему дождевую воду прямо в лицо. Инстинкт подсказывал немедленно убираться из ущелья — край плотины, оставшийся над водой, теперь составлял каких-нибудь двенадцать дюймов.
Однако он понимал, что Николас страшно разозлится, если его заставят преждевременно прекратить работу и таким образом сведут на нет все их труды. Сапер отлично знал, сколько раз Харпер рисковал и в какие расходы вошел, чтобы достичь нынешней стадии исследований. Еще до вылета из Англии тот намекнул Саперу о крайне стесненных обстоятельствах, в которых он оказался. Хотя Уэбб и не понимал всей неразберихи, связанной с компанией «Ллойд», по шуму, поднятому британской прессой, сложно было не догадаться: если их рискованное предприятие провалится, следующей остановкой для Николаса станет отдел по делам о финансовой несостоятельности. А Николас был его другом.
Шквал дождя прекратился, и сквозь валы низких облаков прорвались жаркие и яркие солнечные лучи. Уровень реки, похоже, не стал ниже, но вода хотя бы прекратила подниматься.
— Ладно, дадим тебе еще час, — пробормотал Сапер, включая двигатель автопогрузчика и направляя машину вниз по берегу, чтобы водрузить на место очередной габион.
Николас работал плечом к плечу с командой Хансита, когда они принялись поднимать плиты, которыми был вымощен пол на самом нижнем уровне лабиринта. Каменные блоки так плотно примыкали друг к другу, что даже ломами их было трудно разделить. Чтобы сэкономить время, Харпер принял жестокое решение перейти к разрушительным действиям. Он поставил четверых сильнейших в команде людей разбивать плиты самодельными кувалдами, представлявшими собой глыбы камня на деревянных рукоятках. По частям плиты куда легче отрывались от пола. Николас чувствовал себя виноватым в том, что по его приказу этому месту причиняли вред, но зато работа пошла куда быстрее.
Энтузиазм рабочих и присутствие духа мало-помалу угасали. Они слишком долго трудились в гнетущих условиях лабиринта, и каждый из них помнил, что у входа в ущелье постоянно повышается уровень реки. О смертельной угрозе, исходящей от этих вод, никто не забыл. Выражения лиц были мрачными, не слышалось смеха и шуток. Но более всего Николаса волновал тот факт, что в начале этой смены Хансит доложил о первых случаях дезертирства. Шестнадцать его людей отказались приступить к выполнению обязанностей. Ночью они потихоньку завязали в узлы из одеял все ценное, что удалось подобрать в лагере, и ускользнули в темноту.
Николас знал, что нет смысла посылать кого-либо вдогонку — у них была слишком большая фора, сейчас они, должно быть, уже на середине подъема. Это была Африка — и Харпер отлично понимал, что раз уж гниение началось, оно распространится очень быстро.
Он шутил и подбадривал остальных, никому не показывая своих истинных чувств, работал рядом, потел вместе с ними над раскопками в попытке удержать людей. Но при этом знал, что, если их интерес и ожидания не будут подогреты в скорейшем же времени новой находкой, завтра он может проснуться и обнаружить, что даже монахи и верный Хансит его покинули.
Николас начал приподнимать плиты в углу лабиринта, а остальные принялись продвигаться в обоих направлениях по рукавам туннеля. Сердце Харпера болезненно отзывалось всякий раз, когда под новой плитой, разбитой кувалдой, обнаруживался все тот же сплошной пласт местного камня без намека на шов или полость.
— Выглядит не слишком обнадеживающе, — прошептал он Ройан, на минуту оторвавшись от работы, чтобы попить воды из фляги.
Она тоже выглядела невесело, когда лила воду на его сложенные ковшом руки, чтобы Николас смыл с лица грязь и пот.
— Может быть, я неправильно истолковала символы уровней, — предположила Ройан.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88