Царский саркофаг стоял посреди комнаты — массивный гроб, вырубленный из целого куска гранита. Интересно, сколько рабов понадобилось, чтобы пронести эту массу камня через подземные проходы, подумал Николас. Ему представились потные тела в свете масляных ламп, скрип деревянных катков под невероятным весом гроба.
Потом англичанин заглянул внутрь, и сердце его упало. Саркофаг оказался пуст. Массивную гранитную крышку сняли с места и швырнули оземь с такой силой, что она треснула по ширине и развалилась на две части, лежащие теперь на полу рядом.
Археологи медленно подошли еще ближе, пока не смогли как следует посмотреть внутрь, ощущая горький вкус разочарования во рту. Там оказались только разбитые остатки четырех сосудов. Их вырезали из алебастра, чтобы вместить кишки, печень и прочие органы правителя. Сломанные крышки сосудов украшали изображения голов богов и мифических существ из мира мертвых.
— Пусто! — прошептала Ройан. — Тело фараона похищено.
В последующие дни, фотографируя фрески и упаковывая статуи восьми богов и богинь, Ройан и Николас обсуждали исчезновение мумии фараона из саркофага и не раз спорили об этом.
— Печати на входе оставались в целости, — говорила Ройан.
— Да, и этому должно быть объяснение, — заявил Харпер. — Таита мог сам забрать тело и сокровища. В седьмом свитке он много раз оплакивает утрату такого богатства. Он указывает, что разумнее было бы потратить его на египетский народ.
— Нет, это нелогично, — возразила Ройан. — Потратить столько труда, построить плотину, прорыть туннель, выстроить такую красивую гробницу, а потом похитить и уничтожить мумию правителя. Таита всегда был разумен и логичен. Он по-своему чтил богов Египта. Это видно по всем его работам. И он никогда бы не нарушил религиозные традиции, в которые сам верил так истово. Что-то в этой гробнице подсказывает мне, что она ненастоящая. Таинственное и почти небрежное исчезновение тела, даже картины и надписи на стенах…
— Насчет исчезновения тела я с тобой согласен. Но что нелогичного в росписи? — поинтересовался Николас.
— Возьмем для начала картины. — Ройан указала на изображение Исиды. — Они очень красивые, и это работа профессионального художника. Но цвета в них подобраны банальные, да и рисунок не отличается новизной. Фигуры деревянные — они не танцуют и не двигаются. В них не хватает искры гения, проявленной в могиле царицы Лострис, где были спрятаны свитки в алебастровых кувшинах.
Николас посмотрел на фрески.
— Понимаю, о чем ты. Даже фрески на гробнице Тануса отличались от этих.
— Вот именно! — подтвердила она. — Те рисовал сам Таита. А эти нет. Здесь поработал один из его помощников.
— А что тебе не нравится в надписях?
— Ты когда-нибудь видел могилу, где бы не присутствовали надписи из «Книги мертвых» и не изображался бы путь покойного через семь врат в рай?
Николас был поражен. Ему это и в голову не пришло. Он, не отвечая, повернулся и отправился вниз по длинной галерее, чтобы понаблюдать за упаковкой статуй. (На самом деле Харпер хотел получить больше времени на раздумье.)
Перед отъездом из Англии Николас упаковал все хрупкое и бьющееся оборудование, которое отправлялось в ущелье по воздуху, в прочные металлические ящики из-под боеприпасов. Все они имели водонепроницаемые резиновые прокладки и прочные запоры. Содержимое было надежно запрятано в пенопласт. Оборудование после окончания работ баронет собирался оставить в Эфиопии, но ящики сохранил для перевозки находок.
Хотя шесть статуй помещались в эти контейнеры, изваяния Хатор и Сета оказались слишком большими. К счастью, обнаружилось, что они разборные. Головы отделялись, ноги коровы надевались на деревянные штыри, сгнившие за тысячи лет. Разделенные на части, эти статуи тоже влезли в металлические ящики.
Николас понаблюдал, как Хансит упаковывает свирепую голову Сета из черного дерева и камеди в один из контейнеров, а потом отправился обратно к Ройан, изучавшей надписи на стене над пустым саркофагом.
— Хорошо. Я согласен. Ты права насчет отсутствия цитат из «Книги мертвых». Это странно. Но что мы можем поделать по этому поводу, кроме как принять тайну, раскрыть которую не суждено?
— Ники, здесь кроется что-то еще. Дело не закончено. Я чувствую это каждой клеточкой. Мы чего-то не заметили.
— Кто я такой, простой мужчина, чтобы сомневаться в истинности женской интуиции?
— Перестань высокомерничать, — оборвала его Ройан. — Сколько у меня времени на работу с надписями на стеле?
— Не более недели-другой… Мне нужно назначить рандеву с Джанни. Мы должны оказаться на взлетной полосе в Судане, когда он прилетит. Опаздывать на это свидание нельзя.
— Боже мой! А я думала, все уже обговорено. И как ты собираешься отсюда связаться с Джанни?
— Очень просто, — улыбнулся Николас. — На почте в Дэбрэ-Мариам есть телефон. Тессэ может свободно перемещаться по Годжаму. Она поднимется наверх ущелья в сопровождении монахов и позвонит Джеффри Теннанту в британское посольство в Аддис-Абебе. Я с ним договорился заранее. Он передаст сообщение Джанни.
— А Тессэ согласна?
Харпер кивнул:
— Она отправится в Дэбрэ-Мариам завтра. Джанни надо сообщить о наших планах как можно раньше, чтобы он подготовился к вылету с Мальты. Мы должны прибыть на место одновременно, потому что слишком опасно ждать опоздавших.
— На рассвете первого апреля, — передал Николас сообщение Тессэ. — Скажи Джанни, что мы прибудем в День дурака. Легко запомнить.
Они смотрели, как Тессэ идет по дороге в сопровождении монахов, и Ройан негромко спросила Мека Ниммура:
— А ты не беспокоишься, отпуская ее вот так, одну?
— Она очень ловкая. И ее знают и любят по всему Годжаму. Она настолько в безопасности, насколько может быть человек на этой опасной земле. — Мек посмотрел на стройную фигуру Тессэ в шамме и штанах. — Я бы хотел пойти с ней, но… — Ниммур пожал плечами.
Неожиданно Ройан воскликнула:
— Я забыла попросить ее!..
Она оставила Николаса и Мека, а сама побежала по дороге за Тессэ, крича:
— Тессэ! Подожди! Вернись!
Молодая женщина обернулась и дождалась, пока Ройан подбежит к ней. Пока две женщины стояли и тихо разговаривали, Николас потерял к ним интерес и принялся изучать далекий силуэт гор. Стоило ему увидеть, как густеют грозовые облака над вершинами, становясь более тяжелыми и зловещими, чем даже несколько дней назад, как на душе у него помрачнело. Дожди скоро начнутся. Вопрос только в том, действительно ли у них будет столько времени, сколько они полагают. Или нагрузка на плотину станет угрожающей и поднимающаяся вода заставит экспедицию покинуть ущелье.
Харпер снова повернулся к тропе и увидел, как Ройан передает что-то Тессэ, а та кивает и прячет листочек в карман штанов. Наконец женщины тепло обнялись, и эфиопка двинулась прочь. Ройан же осталась стоять посередине дороги, пока ее подруга не скрылась за холмом. Потом она медленно вернулась к ожидающему Николасу.
— В чем было дело? — спросил он, и Ройан загадочно улыбнулась в ответ.
— Женские тайны. Есть вещи, о которых вы, грубые мужланы, и не догадываетесь. — Когда Николас посмотрел на Ройан, приподняв бровь, она смилостивилась и ответила: — Тессэ попросит Джеффри Теннанта передать маме, что со мной все в порядке. Я не хочу, чтобы Джорджина беспокоилась из-за меня.
Спускаясь к временному лагерю на каменном уступе возле заводи Таиты, Николас размышлял, как по счастливой случайности телефон матери был записан на бумажке у Ройан и почему же ей внезапно захотелось сообщить о себе.
«Интересно, что она решила на самом деле? — подумал Харпер. — Придется попробовать вытянуть это из Тессэ по возвращении».
Ройан предпочла бы оставаться не в лагере, а в самой гробнице, чтобы быть ближе к надписям, над которыми работает. Но Николас настаивал, чтобы они спали на открытом воздухе, а уступ находился ближе всего к их рабочему месту.
— Затхлый воздух гробницы скорее всего очень вреден, — заявил он. — Пещерная болезнь — серьезная опасность в этих древних местах. Говорят, что от нее погибли некоторые люди Говарда Картера, работавшие в могиле Тутанхамона.
— Споры плесени, которые вызывают пещерную болезнь, размножаются в помете летучих мышей, — возразила она. — В гробнице Мамоса их нет. Таита слишком плотно ее запечатал.
— Ну ради меня, — умолял Николас. — Нельзя работать там, внизу, без конца. Я хочу, чтобы ты выходила на поверхность. Хоть на несколько часов в день.
Ройан пожала плечами.
— Только ради тебя, — согласилась она. Однако, добравшись до низа лесов, Ройан удостоила свое новое жилье одним только взглядом и немедленно устремилась к плотине и входу в подземный туннель.
Они превратили площадку лестницы снаружи входа в гробницу в мастерскую. Ройан разложила рисунки, фотографии и справочники на деревянном столе, сколоченном для нее Ханситом. Сапер поставил один из прожекторов, чтобы ей было достаточно света для работы. Возле одной стены друзья сложили армейские ящики с восьмью священными статуями. Николас настаивал на размещении находок там, где их можно полноценно охранять. Вооруженные люди Мека все еще несли круглосуточное дежурство возле моста через сток.
Пока Николас завершал фотографирование стен длинной галереи и пустого погребального зала, Ройан сидела за столом, трудясь над бумагами много часов, делая записи и вычисления в блокнотах. Время от времени она вскакивала и мчалась через дыру в белой штукатурке к длинной галерее, чтобы изучить каждую подробность украшенных стен.
Когда это случалось, Николас отрывался от фотоаппарата и смотрел на Ройан с некоторым умилением. Она была так поглощена своим делом, что не замечала ни его, ни кого бы то ни было еще. Англичанину не приходилось раньше видеть ее в подобном настроении, и такая работа потрясала Харпера.
Когда Ройан провела за изучением надписей пятнадцать часов без перерыва, он отправился вытаскивать ее из пещеры. Несмотря на протесты, Николас потащил ее по туннелю к пруду, где их ожидал горячий ужин. После него англичанин отвел ее в домик и заставил лечь на надувной матрас.
— А теперь ты будешь спать, Ройан, — велел он. Николас проснулся, услышав, как она тихонечко вышла из соседнего домика и крадется по уступу к входу в гробницу. Он посмотрел на часы и с ужасом увидел, что они спали только три с половиной часа. Англичанин быстро побрился, проглотил кусок обжаренного инжира с чаем и отправился следом за Ройан под землю.
Она стояла в длинной галерее перед пустой нишей святилища, где некогда находилась статуя Осириса. Она была так поглощена размышлениями, что не услышала шагов баронета и подпрыгнула от неожиданности, когда он коснулся ее руки.
— Ты напугал меня, — упрекнула она Харпера.
— Куда ты так смотришь? Что ты открыла?
— Ничего, — быстро сказала Ройан, а потом прибавила: — Не знаю. Это просто идея.
— Давай же! Что ты задумала?
— Мне проще показать. — Она отвела его обратно к столу на каменной площадке и аккуратно разложила перед собой блокноты, прежде чем продолжить говорить. — Последние несколько дней я проглядывала материалы со стелы на могиле Тануса, выбирая все цитаты, которые относятся к классическим книгам — «Книге дыхания», «Книге врат» и «Книге Тота», и выписывая их в одну тетрадь. — Ройан показала пятнадцать страниц, исписанных мелким почерком. — Это древние материалы, не принадлежащие перу Таиты. Пока что я отложила их в сторону. — Она закрыла блокнот и взяла другой. — А эти строки относятся к четвертой стороне стелы. Здесь я не узнаю ничего из классических книг. Это длинный список цифр и фигур. Может быть, некий код? Я не уверена, но у меня появились идеи, к которым я вернусь позже. А вот это, — Ройан показала на следующие записи, — свежий материал, о котором я тоже не читала в классических трудах. Большая часть, а может, и все — творение Таиты. Если он оставил дальнейшие подсказки, то они должны быть здесь, в этих секциях.
— Например, чудесная цитата, описывающая розовые интимные части богини? — улыбнулся Николас.
— Не удивлена, что ты не забыл этой фразы. — Ройан слегка покраснела и не стала поднимать глаза от записей. — Посмотрим на цитату в начале третьей стороны стелы, озаглавленной Таитой как «осень». Это первая сторона, привлекшая мое внимание.
Николас наклонился к ней и прочел иероглифическую надпись вслух:
— «Великий бог Осирис делает первый шаг в соответствии с правилом четырех быков. У первой колонны он приносит первое свидетельство неизменному закону доски». — Он поднял голову. — Да, я помню эту цитату. Таита говорит о бао, игре, так страстно им любимой.
— Правильно. — Ройан выглядела несколько смущенной. — Помнишь, как я рассказала тебе о сне, в котором я видела Дурайда в одной из комнат гробницы?
— Помню. — Харпер рассмеялся при виде ее смущения. — Он сказал что-то о правиле четырех быков.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88