Тессэ смотрела, как говорит Ниммур. Собственно, она почти не сводила с него глаз все утро, а теперь прошептала Ройан:
— Он — великий человек, способный объединить нашу землю впервые за тысячу лет. Я чувствую себя ничтожеством в его присутствии, но также снова ощущаю молодость, полную радости и надежды.
Путь к монастырю занял все утро. Когда впереди показалась река Дандера, Мек Ниммур отвел своих людей в сторону от тропы, в густые кусты, послав вперед одного разведчика. Через час тот вернулся с послушниками из монастыря. Каждый из них нес большой сверток на голове.
Они почтительно приветствовали Мека и отдали свертки его людям, а потом отправились обратно по тропе в ущелье Аббая.
В свертках оказались монашеские шаммы, покрывала и сандалии. Люди Мека переоделись в ношеную и нестираную одежду, чтобы не вызывать подозрений, оставив только пистолеты. Все остальное они спрятали в пещере в известняковом утесе и приставили стражу.
Последние несколько миль по пути к монастырю прошли уже монахи, радостно встреченные «собратьями». Здесь Николас и женщины расстались с Меком, отправившись крутой тропой в фиговую рощу. Там их ждал злой и расстроенный Борис, который будто мерил лагерь шагами.
— Какого черта ты шлялась незнамо где, женщина? — рявкнул он на Тессэ. — Небось трахалась с кем попало всю ночь, а?
— Вчера вечером мы заблудились, — принялся излагать Николас заранее обговоренную с Меком Ниммуром историю. Ее придумали, дабы держать в секрете присутствие поблизости отряда партизан. Борису не стоило доверять. — Сегодня нас нашли монахи из монастыря и помогли вернуться.
— Значит, ты — великий охотник и следопыт? — прорычал Борис. — И я тебе совсем не нужен, так? А ты ведь потерялся, англичанин… Теперь мне ясно, почему ты хочешь охотиться только на дик-дика. — Русский безрадостно засмеялся и снова посмотрел на Тессэ бледными мертвыми глазами. — С тобой я позже поговорю, женщина. Иди присмотри за едой.
Несмотря на жару, Николас и Ройан проголодались. Вскоре Тессэ смогла организовать холодный ленч под тенистыми ветвями фиговых деревьев. Николас отказался от предложенного Борисом вина.
— Сегодня я снова хочу отправиться на охоту. Я уже потерял почти целый день.
— Наверное, мне надо держать тебя за руку, англичанин? Чтобы ты опять не потерялся.
— Спасибо, приятель, но я думаю, что справлюсь один.
За едой Николас толкнул Ройан локтем в бок.
— Прибыл твой поклонник, — проговорил он и кивнул головой в сторону нескладной фигуры Тамре. Мальчик тихонько подкрался к лагерю и сидел около кухни. Как только Ройан посмотрела на него, он идиотски, восторженно улыбнулся, потом кивнул головой и весь изогнулся от робости.
— Сегодня я не пойду с тобой, — негромко сказала Ройан, когда Борис отвернулся. — Думаю, между ним и Тессэ будет ссора. Я хотела бы остаться с ней. Возьми с собой Тамре.
— Право слово, удивительно привлекательная альтернатива. Я ждал этого момента всю жизнь.
Продолжая ворчать, Харпер взял ружье и рюкзак и поманил за собой мальчика. Тамре оглянулся на Ройан, но она была в своей хижине. Наконец он неохотно пошел за Николасом вдоль долины.
— Отведи меня на другую сторону реки, — велел англичанин мальчику. — Покажи, как добраться до стороны, где живет священное животное.
При этой мысли Тамре приободрился и затрусил вперед, ведя Николаса по висячему мосту над розовыми скалами.
Они шли по тропе около часа, но та становилась все уже и уже, пока не закончилась на неровной, каменистой площадке среди скал, порядком разрушенных дождями и ветром. Нисколько не смущаясь, Тамре нырнул в колючий куст, и еще около двух часов они пробирались, пересекая скалистые отроги и заросшие терниями ложбины.
— Теперь я понимаю, почему ты повел Ройан другим путем, — проворчал Николас. Его голые руки исцарапали шипы, а штаны были порваны во многих местах. И все же он умудрился запомнить путь. Отныне Харпер знал, что сможет добраться сюда без особого труда.
Наконец они поднялись на еще один гребень, и Тамре остановился, указывая куда-то вниз. Там виднелись скалы над пропастью и небольшая полянка, на которой пасся дик-дик. Николас даже узнал колючее дерево на другом берегу реки Дандеры, под которым они сидели, когда их неожиданно окружили люди Мека.
Он передохнул пару минут и позволил себе сделать несколько глотков из фляги, передав ее потом Тамре.
«В конце концов, этот парень — монах, — размышлял англичанин. — Вряд ли у такого чертенка СПИД, верно?» И все же он тщательно вытер горлышко, когда мальчик вернул флягу.
Перед тем как начать спуск, Николас осмотрел ружье, тщательно протер линзу прицела, потом навел его на камень размером примерно с дик-дика у подножия склона, выставив самое маленькое увеличение. Теперь он был готов быстро стрелять с небольшого расстояния в густых кустах. Удовлетворенный Харпер зарядил оружие, поставил его на предохранитель и поднялся.
— Держись за мной, — велел Николас мальчику, — и делай как я.
Он принялся спускаться по склону, часто останавливаясь и осматривая кусты по обе стороны. Добравшись до родника, из которого вытекал ручеек, Николас изучил мягкую, влажную землю. Сюда приходили на водопой многие звери и птицы. Англичанин узнал следы куду и бушбока, но среди них встретились и крохотные отпечатки сердцевидных копыт намеченной жертвы.
Харпер двинулся дальше и возле куста заметил горку навоза, которой дик-дик отметил свою территорию. Всякий раз, как маленькая антилопа приходила сюда, к кучке добавлялись новые шарики размером с крупную дробь.
Охота полностью захватила Николаса. Прежние неудачи только подстегивали его стремление быть внимательнее и осторожнее. Он сосредоточился так, будто шел по следам льва, готового растерзать человека. Баронет продвигался вперед шаг за шагом, думая, куда поставить ногу, чтобы не зашуршать листьями или не хрустнуть веточкой. Взгляд обшаривал окрестности, подмечая любое движение в кустах.
Животное выдало шевельнувшееся ухо. Дик-дик стоял неподвижно, словно вырезанный из дерева, наполовину в тени, и пестрая шкурка сливалась с сухими ветками. Одно легкое движение — и все. Зверек был так близко, что Николас видел, как яркий глаз, похожий на полинованный оникс, отражает свет, а длинный нос обеспокоенно шевелился. Дик-дик чуял опасность, но не мог понять, откуда она грозит.
Николас медленно-медленно поднял ружье. Через объектив он видел каждый волосок шерсти между ушами и маленькие черные рожки. Охотник навел оружие на точку между шеей и головой. Ему хотелось минимизировать повреждение шкурки, чтобы легче потом было сделать чучело.
— Вот священное животное. Да будут благословенны Бог и Иоанн Креститель! — воскликнул мальчик рядом с ним и упал на колени, молитвенно сложив руки.
Дик-дик исчез из поля зрения бурым ветром, и только шелестение кустарника отмечало его путь сквозь заросли. Николас опустил ружье и посмотрел на послушника. Тот все еще стоял на коленях, распевая хвалы и молитвы.
— Чудесно. Кажется, возеро Ройан тебе приплачивает, — сказал он по-английски, потом схватил мальчика и рывком поднял его на ноги, переходя на арабский: — Оставайся здесь. Не шевелись. Не говори. Если прочитаешь хотя бы еще одну маленькую молитву до того, как я вернусь, я лично ускорю твой путь к святому Петру у дверей рая. Понял?
Харпер двинулся в путь один, но маленькая антилопа была настороже. Николас видел ее еще дважды, но та лишь проносилась по кустам, не давая возможности прицелиться. Англичанин высказал мальчику из монастыря немало упреков, слыша тихий звук копыт по сухой земле, удаляющийся в непролазные заросли. В конце концов он был вынужден махнуть на охоту рукой.
Они с Тамре вернулись в лагерь после наступления темноты. Когда Николас ступил в круг света костра, Ройан вышла ему навстречу:
— Что случилось? Видели дик-дика?
— Не спрашивай. Лучше узнай все у своего сообщника. Он спугнул его. Должно быть, тот все еще бежит.
— Тамре, ты молодец, и я тобой горжусь, — заявила она. Мальчик вел себя как щенок, которого похвалили. Удаляясь по тропе к монастырю, он хихикал и размахивал руками от радости.
Ройан была так довольна исходом охоты, что собственноручно налила Николасу виски и принесла стакан к костру, у которого охотник устало опустился на землю.
Англичанин сделал глоток, и его передернуло.
— Никогда не давайте трезвеннику наливать вам выпивку. С такой тяжелой рукой тебе надо было податься в кузнецы или метать бревна. — Несмотря на ворчание, Николас сделал еще один осторожный глоток.
Она села рядом, вертясь на месте от возбуждения. Однако Харпер не сразу заметил, что его спутница хочет поделиться с ним новостью.
— Ну что такое? Кажется, тебе не терпится что-то рассказать.
Она бросила осторожный взгляд на Бориса, сидящего по другую сторону костра, и понизила голос, заговорив по-арабски:
— Мы с Тессэ ходили сегодня в монастырь к Меку Ниммуру. Тессэ попросила меня пойти с ней, чтобы Борис… Ну в общем, ты понимаешь о чем я.
— Примерно представляю. Ты была ее компаньонкой. — Николас сделал еще один глоток виски и резко выдохнул, едва не закашлявшись. — Ну же, — подбодрил он Ройан хрипловато.
— Сначала, пока я не оставила их вдвоем, мы обсуждали праздник Тимкат. На пятый день аббат несет табот в ущелье. Мек говорит, что к воде ведет тропа.
— Да, мы тоже это знаем.
— Здесь начинается самое интересное. Все отправляются процессией к реке. Все. Аббат, все священники, послушники, верующие, даже Мек и его люди… Все идут вниз и проводят ночь у воды. Монастырь стоит пустой целые сутки. Пустой! Там никого нет.
Николас посмотрел на Ройан поверх стакана, начиная улыбаться.
— Действительно интересно, — признал он.
— И не забудь, я иду с тобой, — сурово заявила Ройан. — Даже и думать не смей оставлять меня в лагере.
Вечером, после ужина, Николас снова зашел в домик к Ройан. Это было единственное место в лагере, где их никто не мог подслушать и где легко было остаться одним. На сей раз Харпер не стал совершать ошибку и садиться к ней на кровать. Она сидела на краешке, а он пристроился на стуле напротив.
— Перед тем как начать планировать операцию, я хочу тебя кое о чем спросить. Ты подумала о последствиях?
— Ты имеешь в виду, что будет, если нас поймают?
— По меньшей мере нас выгонят из ущелья. Аббат пользуется большим авторитетом. В худшем можно ожидать физического нападения. Это одно из самых священных мест в их религии, не стоит недооценивать этот факт. Мы затеяли очень опасное дело. Может дойти до ножа под ребро или какой-нибудь дряни в еде.
— Кроме того, мы поссоримся с Тессэ. Она очень религиозна, — добавила Ройан.
— И что еще важнее, мы скорее всего разъярим Мека Ниммура. — При этой мысли Николасу становилось грустно. — Не знаю, что он сделает, но вряд ли наша дружба выдержит такое испытание.
Они помолчали, обдумывая возможную цену затеи. Наконец Николас нарушил тишину:
— Кроме того, подумала ли ты о своей собственной позиции? В конце концов, это и твоя церковь тоже. А мы собираемся чуть ли не осквернить ее. Ты же верующая христианка. Сможешь ли простить себе такой поступок?
— Я подумала об этом, — созналась Ройан. — И хотя не очень рада такому положению вещей, это все же не моя церковь. Это другая ветвь коптской церкви.
— Тебе не кажется, что ты оправдываешься?
— В египетской церкви не запрещается входить даже в самые священные части храма. Лично я считаю, что запрет аббата меня не связывает, а как верующая христианка я имею право входить в любое помещение собора.
— И кто-то еще говорил, что мне надо было стать юристом, — присвистнул Николас.
— Пожалуйста, перестань, Ники. Не стоит шутить над этим. Я знаю одно: надо попасть туда, невзирая ни на что.
Даже если при этом оскорбятся Тессэ, Мек и все священство, я сделаю это.
— Ты могла бы не принимать в этом участия и дать все сделать мне. В конце концов, я — старый язычник. Мои шансы на спасение нельзя ухудшить, поскольку они равны нулю.
— Нет, — возразила Ройан. — Если там есть надпись или что-нибудь в этом духе, мне надо увидеть ее. Ты хорошо читаешь иероглифы, но все же не как я. И не знаешь иератический шрифт. Я специалист, а ты лишь одаренный любитель. Я нужна тебе. И пойду вместе с тобой.
— Хорошо, тогда решили, — подытожил Харпер. — Начнем составлять план. Лучше написать список нужных вещей. Фонарик, нож, фотоаппарат «Полароид»…
— Художественная бумага и мягкие карандаши, чтобы снимать копии любых надписей, — добавила Ройан.
— Черт! — с досадой воскликнул Николас. — Я и не подумал их взять с собой.
— Видишь, о чем я говорила. Любитель. А я взяла.
Они проговорили допоздна, и наконец Харпер бросил взгляд на наручные часы и поднялся.
— Полночь давно миновала. Я могу превратиться в тыкву в любую минуту. Спокойной ночи.
— До праздника, когда табот понесут к реке, остается два дня.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88