От Найроби до Аддис-Абебы было сравнительно недалеко, а земля, проплывающая под крылом самолета, не давала Ройан оторваться от иллюминатора. Облака не закрывали вершину горы Кения, и заснеженные пики сияли на солнце золотом.
Блеклые коричневые пустыни Северного приграничного региона оживляли зеленые холмы оазиса Марсабит, а с левого борта далеко-далеко блестела вода озера Туркана, бывшего озера Рудольфа. Пустыня наконец уступила место плоскогорьям большого центрального плато Эфиопии.
Национальный парк Кении.
— Во всей Африке только у египтян более древняя цивилизация, — заметил Николас, тоже глядя в окно. — Эфиопы были культурным народом, когда мы, люди северных земель, все еще одевались в некрашеные шкуры и жили в пещерах. Они крестились, когда европейцы почитали старых богов, Пана и Диану.
— Да, цивилизация была здесь уже во времена Таиты, четыре тысячи лет назад, — согласилась Ройан. — В своих записях он говорит о них почти как о равных, что для него редкость. Все остальные народы Таита заведомо считал низшими.
С воздуха Аддис-Абеба, как и многие другие африканские города, представляла собой причудливую смесь старого и нового, традиционных и экзотических архитектурных стилей, соломенных крыш рядом с конструкциями из стекла и бетона. Округлые стены старых тукулов, построенных из глины и тростника, контрастировали с прямоугольными высокими кирпичными зданиями, многоквартирными домами, виллами богатых людей, правительственными зданиями и огромным, украшенным многими флагами зданием Организации африканского единства.
Вокруг города повсюду были видны плантации эвкалиптов, высоких деревьев, обеспечивающих население дровами. Это было единственное топливо, доступное многим в бедной, раздираемой войной на части стране, которую многие столетия грабили армии захватчиков и где совсем еще недавно господствовала чуждая и малопонятная политическая доктрина.
После душного Найроби горный воздух казался прохладным и приятным. Ройан и ее спутник вышли из самолета и побрели по бетонной площадке к зданию аэропорта. Войдя внутрь, они не успели даже приблизиться к очереди на паспортный контроль, как Николаса окликнули по имени:
— Сэр Николас!
Они обернулись и увидели высокую улыбающуюся женщину, шагающую к ним с грацией танцовщицы. На ней была традиционная юбка до земли, которая подчеркивала стремительность движений.
— Добро пожаловать в мою страну, Эфиопию. Я возеро Тессэ. — Она посмотрела с интересом на гостью. — А вы, должно быть, возеро Ройан.
Женщины пожали друг другу руки, и Николас моментально почувствовал возникшую между ними симпатию.
— Давайте паспорта, я улажу все формальности, а вы пока что отдохнете в зале для VIP-персон. Там вас ждет человек из британского посольства, сэр Николас. Уж и не знаю, откуда он выяснил, когда вы прилетаете.
В зале сидел только один человек, одетый в хорошо скроенный тропический костюм и желто-оранжево-синий полосатый галстук из Сандхерста. При виде прибывших человек немедленно поднялся и бросился к Николасу со словами:
— Ники, как дела? Как приятно снова встретиться с тобой! Прошло не меньше двенадцати лет, верно?
— Здорово, Джеффри. Я и не подозревал, что ты окажешься здесь.
— Военный атташе. Его превосходительство послал меня встречать вас, как только выяснил, что мы с тобой вместе учились в Сандхерсте.
Джеффри с интересом посмотрел на Ройан, и Николас с обреченным видом представил их друг другу.
— Джеффри Теннант. Будь с ним поосторожнее. Главный племенной бычок к северу от экватора. Все девушки ближе полумили к нему находятся в опасности.
— Но-но, зачем же так, — запротестовал Джеффри, хотя замечание Николаса явно польстило ему. — Пожалуйста, не верьте ни единому его слову, доктор Аль Симма. Он знаменитый врун и хитрец.
Джеффри отвел старого друга в сторону и вкратце обрисовал ситуацию в стране, особенно на границе.
— Его превосходительство немного обеспокоен. Ему не нравится, что вы собираетесь отправиться одни неизвестно куда. Вокруг полно неприятных людей. Но я сказал, что вы позаботитесь о себе.
Возеро Тессэ вернулась удивительно скоро.
— Я получила ваш багаж и уладила вопросы с таможней, в том числе касательно огнестрельного оружия и патронов. Вот ваше временное разрешение. Находясь в Эфиопии, вы должны все время иметь его при себе. Вот паспорта — на визах поставили штампы, все в полном порядке. Наш рейс к озеру Тана вылетает через час, так что мы прекрасно успеем зарегистрироваться.
— Если вам когда-нибудь понадобится работа, просто обратитесь ко мне, — восхитился ее организаторскими способностями Николас.
Джеффри Теннант проводил их до входа в зал отлета и на прощание снова пожал Николасу руку.
— Если я смогу чем-нибудь помочь, не стесняйтесь обращаться. «Служи и победишь», Ники.
— «Служи и победишь»? — спросила Ройан, когда они побрели к самолету.
— Девиз Сандхерста, — пояснил ее спутник.
— Как мило — Ники, — пробормотала она.
— Я всегда считал, что Николас звучит солиднее и благороднее, — заметил он.
— Да, но Ники — очень милое имя.
Самолет поднял их в горный, разреженный воздух для последнего перелета на север. Маленький воздушный кораблик сильно трясли и раскачивали ветра, дующие с гор.
Хотя они находились на высоте пятнадцать тысяч футов над уровнем моря, земля проплывала под крылом достаточно близко, чтобы разглядеть деревни и редкие очаги земледелия. Много столетий почву здесь обрабатывали примитивными способами и постоянно пасли скот, поэтому она выглядела бедной и истощенной. Из красной плоти земли то и дело выглядывали каменные кости скал.
Неожиданно перед путешественниками открылась гигантская трещина в плато, над которым они летели. Казалось, землю рассекли могучим ударом меча до самой середины.
— Река Аббай!
Тессэ наклонилась вперед и дотронулась до плеча Ройан.
Сначала край ущелья уходил вниз почти вертикально, постепенно превращаясь в склон крутизной градусов тридцать. Пустынные земли плато уступали место густым лесам. С высоты можно было различить похожие на канделябры гигантские евфорбии, поднимающиеся из густых джунглей. Местами склоны обвалились, и были видны лишь голые каменистые осыпи; кое-где выступали отдельные утесы самой причудливой формы — ветер, словно искусный скульптор, превратил их в людей и разных сказочных существ.
Обрыв шел вниз и вниз, и они долго летели над пустотой, пока не увидели на глубине мили, а то и больше, блестящую змею реки на дне сужающегося ущелья. В пятистах футах над водами Нила начинался второй обрыв. Внизу, между страшных, пугающе острых скал, река образовала темные заводи и длинные извилистые потеки на красном песчанике. В некоторых местах ширина ущелья достигала сорока миль, в других — только десять, но по всей длине великолепие и первозданная дикость оставались теми же. Человек не смог оставить здесь след.
— Скоро вы окажетесь там, внизу, — проговорила Тессэ с таким благоговением, что ее можно было с трудом расслышать.
Все молчали. Слова казались лишними перед лицом могущественных и беспощадных сил природы.
Почти с облегчением путники увидели, как стены ущелья постепенно сближаются, а — впереди растет высокая горная цепь на фоне голубого африканского неба, выше, чем летел их хрупкий самолетик.
Начали снижаться, и Тессэ указала направо:
— Озеро Тана.
Внизу простиралась водная гладь, усыпанная островами, на каждом из которых стоял монастырь или древняя церковь. Пролетая над водой в одном из последних разворотов при заходе на посадку, они видели священников, плывущих от острова к острову на традиционных лодочках из папируса.
«Оттер» коснулся грунтовой взлетно-посадочной полосы рядом с озером и покатился в огромном облаке пыли. Самолет остановился и выключил двигатели возле жалкого здания аэропорта из тростника и глины.
Солнце светило так ярко, что Николас, ступив на трап, выудил из нагрудного кармана защитного цвета жилетки солнечные очки и надел их. Он внимательно посмотрел на оспины пуль на грязно-белой стене аэропорта и обгоревший остов русского танка «Т-55» в траве неподалеку от взлетной полосы. Дуло пушки смотрело в землю, между заржавевшими гусеницами выросла трава.
Прочие пассажиры нетерпеливо подтолкнули его в спину, радостно залопотав при виде друзей и родственников, встречающих их под сенью эвкалиптов, бросающих тень на здание. Там стоял только один автомобиль — «тойота-лендкрузер». В центре эмблемы на двери водителя была изображена горная винторогая ньяла, а внизу красовалась надпись — «Сафари». За рулем сидел белый человек.
Когда Николас спустился по лестнице следом за двумя женщинами, водитель вылез из машины и пружинистой походкой направился к ним. Он был высокого роста и одет в выцветший камуфляж.
Около сорока — оценил его возраст Николас по седеющим волосам и бороде. Наверняка непростой человек. Волосы организатора сафари оказались коротко острижены, из-под бровей поблескивали холодные бледно-голубые глаза. По щеке змеился белый длинный шрам, уродующий часть носа.
Тессэ представила ему Ройан; тот коротко поклонился и пожал ей руку.
— Аншанте, — сказал он по-французски с ужасным акцентом и перевел взгляд на Николаса.
— Это мой муж, алто Борис, — произнесла Тессэ. — Борис, это алто Николас.
— Я плохо говорю по-английски. По-французски лучше, — заявил охотник.
Да, но не очень, подумал Николас. Однако он улыбнулся и промолвил:
— Значит, будем общаться по-французски. Бонжур, мсье Брусилов. Я рад нашему знакомству.
Он протянул русскому руку.
Борис ответил крепким рукопожатием — слишком крепким. Он превратил знакомство в соревнование, но Николас ждал этого. Ему был знаком такой тип людей, поэтому он напряг мышцы, чтобы Борис не смог раздавить пальцы. На лице англичанина не отразились прилагаемые усилия, он продолжал улыбаться. Борис первым отнял руку, в его бледных глазах мелькнула тень уважения.
— Итак, приехали охотиться на дик-дика? — спросил он едва ли не презрительно. — Большая часть моих клиентов хочет добыть слона или по меньшей мере горную ньялу.
— Для меня это чересчур, — ухмыльнулся Николас. — Дик-дик вполне устроит.
— Вы когда-нибудь были в ущелье? — требовательно спросил Борис.
Из-за сильного русского акцента было трудно понять французские слова.
— Сэр Николас был одним из организаторов экспедиции 1976 года, — вмешалась Ройан, и ее спутника это позабавило.
Она почувствовала напряжение, возникшее между мужчинами, и пришла на помощь другу.
Борис что-то проворчал и повернулся к жене:
— Ты привезла припасы, которые я велел?
— Да, — кротко ответила она. — Они все находятся на борту самолета.
Николас решил, что Тессэ боится мужа, и, вероятно, не без причины.
— Тогда будем перегружаться. Нас ждет долгий путь.
Мужчины сели на передние сиденья «тойоты», а женщины на задние, среди многих тюков с припасами. Старая добрая африканская традиция, улыбнулся Николас сам себе — мужчины впереди, а женщины устраиваются как знают.
— Вы не хотите проехать по туристскому маршруту? — В устах Бориса это прозвучало подобно угрозе.
— Туристскому маршруту?
— Озеро и электростанция, португальский мост над ущельем и место, где начинается Голубой Нил. — Не успели они согласиться, как он предупредил: — Если мы поедем все это смотреть, в лагерь прибудем после наступления темноты.
— Спасибо за предложение, — вежливо проговорил Николас, — но я здесь не в первый раз.
— Хорошо, — одобрил Борис. — Тогда лучше выбраться отсюда поскорее.
Дорога забирала на запад, в обход высоких пиков гор. Путешественники находились в Годжаме, стране высокомерных горцев. Местность была густо населена, и им пришлось увидеть многих людей, в большинстве своем высоких и худых. Они гнали стада овец или коз, положив длинные посохи на плечо. И мужчины, и женщины ходили в шерстяных платках, мешковатых белых штанах и открытых сандалиях.
Эти люди обладали красивыми гордыми лицами, а их пронзительные, темные глаза напоминали орлиные. Некоторые девушки отличались необыкновенной красотой. Почти все мужчины были вооружены до зубов. В серебряных ножнах поблескивали мечи, в руках эфиопы держали автоматы «АК-47».
— Чувствуют себя крутыми мужчинами, настоящими мачо, — указал на них Борис.
Домики в деревнях представляли собой круглые тукулы, окруженные плантациями эвкалипта и агавы.
Над высокими пиками гор собирались лилово-сизые облака, из которых обрушился ливень. Огромные капли серебряными монетками падали на ветровое стекло «лендкрузера», а дорога под колесами превратилась в сплошной грязевой поток.
Грунтовка была в ужасном состоянии — местами она превратилась в каменистый овраг, по которому не могла проехать даже полноприводная «тойота». Поэтому Борис был вынужден прокладывать собственную колею на склоне холма.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88