Фред подцепил поддон, поднял его и повез из ангара, а потом по трапу «геркулеса».
В грузовом отсеке огромного самолета Джанни и Сапер помогали Фреду размещать контейнеры, а потом надежно привязывали. Последним подняли маленький трактор-погрузчик. Сапер отыскал его на распродаже подержанной техники в Йорке и, испытав, объявил краденым. Теперь он заехал на нем по трапу и любовно прикрепил к роллерам.
Трактор составлял почти треть от общего веса груза, но новый владелец считал его необходимым для своевременного завершения работ по строительству плотины. По расчетам, требовалось пять грузовых парашютов, чтобы спустить его на землю без повреждений. Особую проблему представляло горючее. Поэтому заметную часть второй партии груза занимало дизельное топливо в специальных нейлоновых резервуарах.
Первая часть оборудования была заложена в самолет только после полуночи. Оставшиеся контейнеры стояли у стены ангара, ожидая возращения «Толстой Долли». Теперь улетающие смогли воздать должное прощальному банкету, на котором подавались деликатесы островной кухни, приготовленные Марой в маленьком офисе «Африк эйр».
— Да, — подтвердил Джанни. — Она еще и хороший повар.
С этими словами Баденхорст обнял Мару, пока она положила грудь ему на плечо, подкладывая в тарелку кальмаров.
— За счастливые приземления! — Николас поднял бокал с красным кьянти.
— За восемь часов до полета ни-ни, — извинился Джанни, поднимая бокал с кока-колой.
Они легли спать прямо в одежде на койки, прикрепленные к переборке кабины. Ройан показалось, что буквально через несколько минут ее разбудили голоса пилотов, завершавших предполетные проверки. Раздался вой запущенных турбовинтовых двигателей. Когда Джанни поговорил с башней радиоконтроля, а Фред подвел самолет к точке разгона, трое пассажиров вылезли из постелей и пристегнулись к складным сиденьям в основном отсеке. «Толстая Долли» начала подъем в ночное небо, и скоро огни острова, все уменьшаясь и уменьшаясь, исчезли позади. Внизу было только темное море, а над головой мерцали яркие звезды. Ройан повернулась к Николасу и улыбнулась в тусклом свете кабины.
— Ну, Таита, мы возвращаемся на корт для последнего сета, — возбужденно проговорила она.
— Единственный плюс того, как мы крадемся сюда, это то, что «Пегасу» понадобится время, чтобы понять — мы вернулись в ущелье Аббая, — благодушно промолвил Николас.
— Будем надеяться, что ты прав. — Ройан подняла правую руку, скрестив пальцы. — Нам вполне хватит того, что приготовил для нас Таита.
— Они возвращаются в Эфиопию, — убежденно сказал немец.
— Как мы можем быть уверены в этом, герр фон Шиллер? — спросил Нахут.
Тот сердито посмотрел на египтянина. Услужливый археолог все сильнее раздражал коллекционера, и Шиллер уже сожалел, что вообще нанял его. Нахут очень мало продвинулся в расшифровке надписей на стеле, добытой в монастыре.
Собственно перевод не представил собой непреодолимой проблемы. Фон Шиллер был уверен, что и сам мог бы проделать эту работу, без Нахута, при наличии времени и при помощи своей внушительной библиотеки. Текст по большей части состоял из непонятных рифм и стихов, лишенных видимого смысла. Одну из сторон стелы почти полностью покрывали столбцы букв и цифр, не имеющих ни малейшего отношения к трем другим сторонам.
Но хотя Нахут и не признавался в этом, становилось ясно, что он не понимал скрытого смысла большинства надписей. Терпение фон Шиллера было на исходе. Он устал слушать бесконечные оправдания египтянина, обещания, которые никогда не исполнялись. Все в Нахуте, от слащавого льстивого голоса до грустных глубоко посаженных глаз, начало раздражать магната. Но особенно он возненавидел привычку сомневаться в утверждениях его, Готхольда фон Шиллера.
— Генерал Обейд сообщил мне из Аддис-Абебы точные данные об их полете. Также не составило труда отправить за ними людей в Англию. Харпера и его женщину не слишком легко потерять. Даже в толпе. Мои люди следили за женщиной и в Каире…
— Простите меня, герр фон Шиллер, но почему вы не убрали Ройан, если так хорошо знаете о ее перемещении?
— Dummkopf! Болван! — сердито рявкнул немец. — Потому что сейчас она с большей вероятностью приведет меня к гробнице, чем вы.
— Но, сэр, я сделал…
— Вы ничего не сделали, помимо извинений за собственные неудачи. Благодаря вам стела остается тайной, — презрительно перебил ученого фон Шиллер.
— Это очень трудно…
— Разумеется, трудно. Именно за это я и плачу вам немало денег. Будь это просто, я сам бы все сделал. Если для поиска гробницы Мамоса нужно описание, то, разумеется, Таита сделал его сложным.
— Если вы дадите мне еще немного времени… Я полагаю, что очень близок к отгадке…
— Времени больше нет. Вы не слышали, что я сказал? Харпер возвращается в ущелье Аббая. Прошлой ночью они вылетели из Мальты на зафрахтованном тяжелогруженом самолете. Моим людям не удалось установить характер груза. Правда, они узнали, что там присутствовало землеройное оборудование: трактор с передним ковшом. И это значит лишь одно. Они обнаружили гробницу и возвращаются вскрыть ее.
— Вы сможете избавиться от них, как только они доберутся до монастыря. — Нахута порадовала эта мысль. — Полковник Ного…
— Почему я должен повторять? — резко проговорил фон Шиллер, стукнув кулаком по столу. — Сейчас они — наш лучший шанс найти могилу фараона Мамоса. Последнее, что мне сейчас нужно, — это причинить им вред. — Коллекционер опять яростно посмотрел на Нахута. — Я немедленно отправляю вас в Эфиопию. Может быть, там вы принесете пользу. Здесь — точно нет.
Нахут выглядел недовольным, но почел за лучшее не спорить. Он просто помрачнел.
— Отправитесь в базовый лагерь и поступите под командование Хелма. Будете выполнять его приказы. Считайте, что они исходят непосредственно от меня. Поняли?
— Да, герр фон Шиллер, — угрюмо произнес египтянин.
— Никаким образом не мешайте Харперу и женщине. Они не должны догадываться о вашем присутствии в базовом лагере. Геологическая команда «Пегаса» продолжит свою нормальную работу. — Шиллер помолчал, потом слегка улыбнулся. — Очень удачно, что Хелм и в самом деле обнаружил многообещающие залежи галенита — руды, из которой, как вам должно быть известно, получают свинец. Джейк продолжит работу над месторождением, и если оно будет действительно хорошим, то вся операция неожиданно окажется прибыльной.
— В чем будут заключаться мои обязанности? — поинтересовался Нахут.
— Ваша задача — выжидать. Я хочу, чтобы вы были готовы воспользоваться достижениями Харпера. Однако у него должно оставаться пространство для маневра. Поэтому никаких ночных полетов, не стоит и приближаться к его лагерю. Нападений тоже быть не должно. Каждый шаг следует согласовывать со мной до того, как начать действовать.
— Если я буду работать с такими ограничениями, то каким образом узнаю, продвинулись ли Харпер и женщина?
— У полковника есть надежный человек, шпион в монастыре. Он сообщит нам обо всех действиях англичанина.
— А как же я? Чем буду заниматься я?
— Изучать сведения полковника Ного. Вы знакомы с археологическими методами и способны осознать, что пытается сделать Харпер, и определить, добивается ли он успеха.
— Понятно, — пробормотал Нахут.
— Если бы это было возможно, я бы сам отправился в ущелье Аббая. Однако это нереально. Могут пройти целые месяцы, прежде чем Харпер добьется успеха. Вы как никто другой знаете, как долго длятся археологические раскопки.
— Говард Картер копал в Фивах десять лет, пока нашел могилу Тутанхамона, — ядовито заметил Нахут Гуддаби.
— Надеюсь, так много времени это не займет, — холодно проговорил фон Шиллер. — А если займет, то вряд ли вы и дальше будете участвовать в поисках. Что касается моих планов, то меня ждет серия важных переговоров здесь, в Германии. И также годовой совет директоров, который я никак не могу пропустить.
— Значит, вы вообще не вернетесь в Эфиопию? — спросил египтянин, оживившись при мысли о том, что хотя бы на время укроется от давления немца.
— Приеду, как только произойдет что-нибудь важное. Я доверяю вам определить, когда понадобится мое присутствие.
— Как насчет стелы? Мне следует…
— Вы продолжите работать над переводом, — опередил его возражения фон Шиллер. — Возьмете с собой в Эфиопию комплект фотографий и работайте. Я буду ждать ваших отчетов по спутниковой связи по крайней мере раз в неделю.
— Когда мне вылетать?
— Немедленно. Сегодня, если это возможно. Поговорите с фрейлейн Кемпер. Она все организует.
В первый раз за время беседы Нахут выглядел довольным.
«Толстая Долли» неуклонно летела на юго-восток, и скуку полета не оживляли никакие события. На рассвете они пересекли берег Африки, одинокий пустынный пляж, специально избранный Джанни. Над сушей лететь оказалось не веселее, чем над океаном. Коричневая и безликая пустыня бесконечно тянулась вдаль, куда ни бросишь взор.
Время от времени Джанни общался с башнями радиоконтроля, но до них доносилась только половина разговоров, так что невозможно было уловить ни название аэропорта, ни даже страну. Иногда Баденхорст переходил на арабский. Ройан удивилась, насколько свободно он говорит на этом языке. Однако для южноафриканца гортанные звуки арабской речи оказались вполне привычны, и ему даже удавалось изображать различные акценты, ложью прокладывая путь через пустыню.
Первые несколько часов Сапер сидел, склонившись над чертежами дамбы. Потом, не в силах продолжать, пока нет точных измерений местности, он вытянулся на кровати с романом в мягкой обложке. Несчастному автору тоже не удалось долго удерживать внимание Уэбба. Открытая книга лежала у него на лице, и страницы приподнимались всякий раз, как он издавал оглушительный храп.
Николас и Ройан пристроились у нее на койке, поставив между собой шахматную доску, пока не проголодались и не отправились на импровизированную кухню. Здесь Ройан приняла на себя роль резчика хлеба и кофевара, а Николас продемонстрировал свое искусство в изготовлении дагвудских сандвичей. Они угостили и Джанни с Фредом, которые съели сандвичи прямо в кабине, не вылезая из пилотских кресел.
— Мы все еще над Египтом? — спросила Ройан. Джанни с набитым ртом указал на пустыню под левым крылом «Толстой Долли».
— В пятидесяти морских милях находится Халфия. Там убили моего отца в 1943-м. Он служил в Шестой южноафриканской дивизии. Это место звали Адский огонь. — Баденхорст откусил еще огромный кусок сандвича. — Я не знал его. Однажды мы с Фредом приземлились здесь. Пытались найти его могилу. Но это огромная земля. Могил полно. И очень немногие подписаны.
Некоторое время все молчали, каждый думал о своем. Отец Николаса тоже сражался в пустыне против армии Роммеля. Ему повезло больше, чем отцу Джанни.
Англичанин бросил взгляд на Ройан. Она смотрела вниз, на свою родину, и ее взгляд сиял настоящей страстью, поразив Николаса. Искушение воспринимать подругу как англичанку вроде ее матери временами было неодолимым. И только в такие моменты он начинал осознавать другие грани ее личности.
Казалось, Ройан не замечает его испытующего взгляда. Она полностью погрузилась в себя. Ему стало интересно, что за таинственные мысли кроются в ее голове. Харпер вспомнил, как по возвращении в Англию она воспользовалась первой же возможностью улизнуть в Каир, и снова ему стало не по себе. Интересно, подумал Николас, не могут ли эти другие, неведомые привязанности перевесить ее преданность их общему делу? Неожиданно англичанин осознал, что знаком с Ройан всего лишь несколько недель и, несмотря на сильное влечение, ничего толком о ней не знает.
В этот момент Ройан подняла голову и быстро посмотрела на Харпера. Сидя у одного и того же окна, они оказались на расстоянии не многим больше фута друг от друга. Николас на доли мгновения заметил в ее глазах темные тени вины или другого чувства, что нисколько не усыпило его подозрения.
Ройан повернулась к Джанни, заглянув ему через плечо, и спросила:
— Когда мы будет перелетать Нил?
— По другую сторону границы. Суданское правительство сосредоточило все внимание на юге, где разразилось восстание, а на севере есть довольно заброшенные участки реки. Скоро мы резко снизимся, чтобы поднырнуть под лучи радаров суданских станций возле Хартума. Проскользнем в одну из таких щелок.
Джанни поднял с колен авиационную карту на дощечке и показал Ройан толстым коротким пальцем предполагаемый маршрут, нарисованный синим восковым карандашом.
— «Толстая Долли» так часто летала здесь, что могла бы проделать путь без моей руки на штурвале. Верно, старушка? — Он любовно погладил панель управления.
Через два часа, когда Николас и Ройан снова вернулись к шахматной доске в основном отсеке, Джанни объявил по системе внутреннего оповещения:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88
В грузовом отсеке огромного самолета Джанни и Сапер помогали Фреду размещать контейнеры, а потом надежно привязывали. Последним подняли маленький трактор-погрузчик. Сапер отыскал его на распродаже подержанной техники в Йорке и, испытав, объявил краденым. Теперь он заехал на нем по трапу и любовно прикрепил к роллерам.
Трактор составлял почти треть от общего веса груза, но новый владелец считал его необходимым для своевременного завершения работ по строительству плотины. По расчетам, требовалось пять грузовых парашютов, чтобы спустить его на землю без повреждений. Особую проблему представляло горючее. Поэтому заметную часть второй партии груза занимало дизельное топливо в специальных нейлоновых резервуарах.
Первая часть оборудования была заложена в самолет только после полуночи. Оставшиеся контейнеры стояли у стены ангара, ожидая возращения «Толстой Долли». Теперь улетающие смогли воздать должное прощальному банкету, на котором подавались деликатесы островной кухни, приготовленные Марой в маленьком офисе «Африк эйр».
— Да, — подтвердил Джанни. — Она еще и хороший повар.
С этими словами Баденхорст обнял Мару, пока она положила грудь ему на плечо, подкладывая в тарелку кальмаров.
— За счастливые приземления! — Николас поднял бокал с красным кьянти.
— За восемь часов до полета ни-ни, — извинился Джанни, поднимая бокал с кока-колой.
Они легли спать прямо в одежде на койки, прикрепленные к переборке кабины. Ройан показалось, что буквально через несколько минут ее разбудили голоса пилотов, завершавших предполетные проверки. Раздался вой запущенных турбовинтовых двигателей. Когда Джанни поговорил с башней радиоконтроля, а Фред подвел самолет к точке разгона, трое пассажиров вылезли из постелей и пристегнулись к складным сиденьям в основном отсеке. «Толстая Долли» начала подъем в ночное небо, и скоро огни острова, все уменьшаясь и уменьшаясь, исчезли позади. Внизу было только темное море, а над головой мерцали яркие звезды. Ройан повернулась к Николасу и улыбнулась в тусклом свете кабины.
— Ну, Таита, мы возвращаемся на корт для последнего сета, — возбужденно проговорила она.
— Единственный плюс того, как мы крадемся сюда, это то, что «Пегасу» понадобится время, чтобы понять — мы вернулись в ущелье Аббая, — благодушно промолвил Николас.
— Будем надеяться, что ты прав. — Ройан подняла правую руку, скрестив пальцы. — Нам вполне хватит того, что приготовил для нас Таита.
— Они возвращаются в Эфиопию, — убежденно сказал немец.
— Как мы можем быть уверены в этом, герр фон Шиллер? — спросил Нахут.
Тот сердито посмотрел на египтянина. Услужливый археолог все сильнее раздражал коллекционера, и Шиллер уже сожалел, что вообще нанял его. Нахут очень мало продвинулся в расшифровке надписей на стеле, добытой в монастыре.
Собственно перевод не представил собой непреодолимой проблемы. Фон Шиллер был уверен, что и сам мог бы проделать эту работу, без Нахута, при наличии времени и при помощи своей внушительной библиотеки. Текст по большей части состоял из непонятных рифм и стихов, лишенных видимого смысла. Одну из сторон стелы почти полностью покрывали столбцы букв и цифр, не имеющих ни малейшего отношения к трем другим сторонам.
Но хотя Нахут и не признавался в этом, становилось ясно, что он не понимал скрытого смысла большинства надписей. Терпение фон Шиллера было на исходе. Он устал слушать бесконечные оправдания египтянина, обещания, которые никогда не исполнялись. Все в Нахуте, от слащавого льстивого голоса до грустных глубоко посаженных глаз, начало раздражать магната. Но особенно он возненавидел привычку сомневаться в утверждениях его, Готхольда фон Шиллера.
— Генерал Обейд сообщил мне из Аддис-Абебы точные данные об их полете. Также не составило труда отправить за ними людей в Англию. Харпера и его женщину не слишком легко потерять. Даже в толпе. Мои люди следили за женщиной и в Каире…
— Простите меня, герр фон Шиллер, но почему вы не убрали Ройан, если так хорошо знаете о ее перемещении?
— Dummkopf! Болван! — сердито рявкнул немец. — Потому что сейчас она с большей вероятностью приведет меня к гробнице, чем вы.
— Но, сэр, я сделал…
— Вы ничего не сделали, помимо извинений за собственные неудачи. Благодаря вам стела остается тайной, — презрительно перебил ученого фон Шиллер.
— Это очень трудно…
— Разумеется, трудно. Именно за это я и плачу вам немало денег. Будь это просто, я сам бы все сделал. Если для поиска гробницы Мамоса нужно описание, то, разумеется, Таита сделал его сложным.
— Если вы дадите мне еще немного времени… Я полагаю, что очень близок к отгадке…
— Времени больше нет. Вы не слышали, что я сказал? Харпер возвращается в ущелье Аббая. Прошлой ночью они вылетели из Мальты на зафрахтованном тяжелогруженом самолете. Моим людям не удалось установить характер груза. Правда, они узнали, что там присутствовало землеройное оборудование: трактор с передним ковшом. И это значит лишь одно. Они обнаружили гробницу и возвращаются вскрыть ее.
— Вы сможете избавиться от них, как только они доберутся до монастыря. — Нахута порадовала эта мысль. — Полковник Ного…
— Почему я должен повторять? — резко проговорил фон Шиллер, стукнув кулаком по столу. — Сейчас они — наш лучший шанс найти могилу фараона Мамоса. Последнее, что мне сейчас нужно, — это причинить им вред. — Коллекционер опять яростно посмотрел на Нахута. — Я немедленно отправляю вас в Эфиопию. Может быть, там вы принесете пользу. Здесь — точно нет.
Нахут выглядел недовольным, но почел за лучшее не спорить. Он просто помрачнел.
— Отправитесь в базовый лагерь и поступите под командование Хелма. Будете выполнять его приказы. Считайте, что они исходят непосредственно от меня. Поняли?
— Да, герр фон Шиллер, — угрюмо произнес египтянин.
— Никаким образом не мешайте Харперу и женщине. Они не должны догадываться о вашем присутствии в базовом лагере. Геологическая команда «Пегаса» продолжит свою нормальную работу. — Шиллер помолчал, потом слегка улыбнулся. — Очень удачно, что Хелм и в самом деле обнаружил многообещающие залежи галенита — руды, из которой, как вам должно быть известно, получают свинец. Джейк продолжит работу над месторождением, и если оно будет действительно хорошим, то вся операция неожиданно окажется прибыльной.
— В чем будут заключаться мои обязанности? — поинтересовался Нахут.
— Ваша задача — выжидать. Я хочу, чтобы вы были готовы воспользоваться достижениями Харпера. Однако у него должно оставаться пространство для маневра. Поэтому никаких ночных полетов, не стоит и приближаться к его лагерю. Нападений тоже быть не должно. Каждый шаг следует согласовывать со мной до того, как начать действовать.
— Если я буду работать с такими ограничениями, то каким образом узнаю, продвинулись ли Харпер и женщина?
— У полковника есть надежный человек, шпион в монастыре. Он сообщит нам обо всех действиях англичанина.
— А как же я? Чем буду заниматься я?
— Изучать сведения полковника Ного. Вы знакомы с археологическими методами и способны осознать, что пытается сделать Харпер, и определить, добивается ли он успеха.
— Понятно, — пробормотал Нахут.
— Если бы это было возможно, я бы сам отправился в ущелье Аббая. Однако это нереально. Могут пройти целые месяцы, прежде чем Харпер добьется успеха. Вы как никто другой знаете, как долго длятся археологические раскопки.
— Говард Картер копал в Фивах десять лет, пока нашел могилу Тутанхамона, — ядовито заметил Нахут Гуддаби.
— Надеюсь, так много времени это не займет, — холодно проговорил фон Шиллер. — А если займет, то вряд ли вы и дальше будете участвовать в поисках. Что касается моих планов, то меня ждет серия важных переговоров здесь, в Германии. И также годовой совет директоров, который я никак не могу пропустить.
— Значит, вы вообще не вернетесь в Эфиопию? — спросил египтянин, оживившись при мысли о том, что хотя бы на время укроется от давления немца.
— Приеду, как только произойдет что-нибудь важное. Я доверяю вам определить, когда понадобится мое присутствие.
— Как насчет стелы? Мне следует…
— Вы продолжите работать над переводом, — опередил его возражения фон Шиллер. — Возьмете с собой в Эфиопию комплект фотографий и работайте. Я буду ждать ваших отчетов по спутниковой связи по крайней мере раз в неделю.
— Когда мне вылетать?
— Немедленно. Сегодня, если это возможно. Поговорите с фрейлейн Кемпер. Она все организует.
В первый раз за время беседы Нахут выглядел довольным.
«Толстая Долли» неуклонно летела на юго-восток, и скуку полета не оживляли никакие события. На рассвете они пересекли берег Африки, одинокий пустынный пляж, специально избранный Джанни. Над сушей лететь оказалось не веселее, чем над океаном. Коричневая и безликая пустыня бесконечно тянулась вдаль, куда ни бросишь взор.
Время от времени Джанни общался с башнями радиоконтроля, но до них доносилась только половина разговоров, так что невозможно было уловить ни название аэропорта, ни даже страну. Иногда Баденхорст переходил на арабский. Ройан удивилась, насколько свободно он говорит на этом языке. Однако для южноафриканца гортанные звуки арабской речи оказались вполне привычны, и ему даже удавалось изображать различные акценты, ложью прокладывая путь через пустыню.
Первые несколько часов Сапер сидел, склонившись над чертежами дамбы. Потом, не в силах продолжать, пока нет точных измерений местности, он вытянулся на кровати с романом в мягкой обложке. Несчастному автору тоже не удалось долго удерживать внимание Уэбба. Открытая книга лежала у него на лице, и страницы приподнимались всякий раз, как он издавал оглушительный храп.
Николас и Ройан пристроились у нее на койке, поставив между собой шахматную доску, пока не проголодались и не отправились на импровизированную кухню. Здесь Ройан приняла на себя роль резчика хлеба и кофевара, а Николас продемонстрировал свое искусство в изготовлении дагвудских сандвичей. Они угостили и Джанни с Фредом, которые съели сандвичи прямо в кабине, не вылезая из пилотских кресел.
— Мы все еще над Египтом? — спросила Ройан. Джанни с набитым ртом указал на пустыню под левым крылом «Толстой Долли».
— В пятидесяти морских милях находится Халфия. Там убили моего отца в 1943-м. Он служил в Шестой южноафриканской дивизии. Это место звали Адский огонь. — Баденхорст откусил еще огромный кусок сандвича. — Я не знал его. Однажды мы с Фредом приземлились здесь. Пытались найти его могилу. Но это огромная земля. Могил полно. И очень немногие подписаны.
Некоторое время все молчали, каждый думал о своем. Отец Николаса тоже сражался в пустыне против армии Роммеля. Ему повезло больше, чем отцу Джанни.
Англичанин бросил взгляд на Ройан. Она смотрела вниз, на свою родину, и ее взгляд сиял настоящей страстью, поразив Николаса. Искушение воспринимать подругу как англичанку вроде ее матери временами было неодолимым. И только в такие моменты он начинал осознавать другие грани ее личности.
Казалось, Ройан не замечает его испытующего взгляда. Она полностью погрузилась в себя. Ему стало интересно, что за таинственные мысли кроются в ее голове. Харпер вспомнил, как по возвращении в Англию она воспользовалась первой же возможностью улизнуть в Каир, и снова ему стало не по себе. Интересно, подумал Николас, не могут ли эти другие, неведомые привязанности перевесить ее преданность их общему делу? Неожиданно англичанин осознал, что знаком с Ройан всего лишь несколько недель и, несмотря на сильное влечение, ничего толком о ней не знает.
В этот момент Ройан подняла голову и быстро посмотрела на Харпера. Сидя у одного и того же окна, они оказались на расстоянии не многим больше фута друг от друга. Николас на доли мгновения заметил в ее глазах темные тени вины или другого чувства, что нисколько не усыпило его подозрения.
Ройан повернулась к Джанни, заглянув ему через плечо, и спросила:
— Когда мы будет перелетать Нил?
— По другую сторону границы. Суданское правительство сосредоточило все внимание на юге, где разразилось восстание, а на севере есть довольно заброшенные участки реки. Скоро мы резко снизимся, чтобы поднырнуть под лучи радаров суданских станций возле Хартума. Проскользнем в одну из таких щелок.
Джанни поднял с колен авиационную карту на дощечке и показал Ройан толстым коротким пальцем предполагаемый маршрут, нарисованный синим восковым карандашом.
— «Толстая Долли» так часто летала здесь, что могла бы проделать путь без моей руки на штурвале. Верно, старушка? — Он любовно погладил панель управления.
Через два часа, когда Николас и Ройан снова вернулись к шахматной доске в основном отсеке, Джанни объявил по системе внутреннего оповещения:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88