Нам нечем заняться до этого момента. Что ты собираешься делать?
— Завтра я вернусь за проклятым Бемби. Он уже дважды умудрился оставить меня в дураках.
— Я пойду с тобой, — твердо заявила она, чем доставила Николасу немалое удовольствие.
— Но Тамре мы с собой не возьмем, — предупредил англичанин, выходя за дверь.
Маленькая антилопа выступила из тени колючего кустарника на свет, и в раннем утреннем свете блеснула ее шелковистая шкурка. Она не торопясь шла по узкой полянке.
Николас, часто дыша от возбуждения, наводил на нее прицел. Казалось, смешно волноваться, охотясь на такого маленького зверька, но предыдущие неудачи обострили желание достичь успеха. Кроме того, им руководила особая страсть, ведомая только настоящим коллекционерам. Потеряв Розалинду и девочек, Николас направил всю свою энергию на расширение коллекции в «Куэнтон-Парке». Поэтому дик-дик стал неожиданно значить так много.
Харпер положил палец на спусковой крючок, хотя не собирался стрелять, пока зверек не остановится. Антилопа шла медленно, но все же существовала возможность промаха. Ему надо было попасть особенно точно, чтобы как можно меньше повредить шкурку и моментально убить животное.
Для этой цели Николас зарядил «ригби» цельными металлическими пулями, которые не разрываются при попадании, оставляя широкие отверстия. Эти твердые пули пробьют в шкурке маленькую дырочку диаметром с карандаш, которую таксидермист в музее сумеет как следует замаскировать.
Нервы охотника натянулись еще сильнее, когда Николас понял, что дик-дик не собирается остановиться на полянке, а идет к густому кусту на противоположной стороне. Значит, это последний шанс подстрелить его. Баронет отверг искушение выстрелить по движущейся мишени, и чтобы снять палец со спускового крючка, потребовалось огромное усилие воли.
Антилопа добралась до стены из колючей поросли, но за мгновение перед тем, как исчезнуть, неожиданно остановилась и сунула голову в один из низких кустов. Стоя боком к Николасу, она начала щипать листики. Голова оставалась скрытой, так что в нее стрелять было никак нельзя, но плечо торчало наружу. Охотник видел контур лопатки под сияющей красно-коричневой шкуркой. Выстрелить в сердце дик-дика было совсем несложно — надо лишь целиться пониже плеча.
Николас неторопливо навел прицел на нужную точку и мягко нажал на спусковой крючок.
В тяжелом душном воздухе прогрохотал выстрел. Маленькая антилопа высоко подпрыгнула и помчалась со всех ног. Пуля ударила подобно рапире, не сбив животное с ног. Опустив голову, дик-дик понесся прочь, как обычно делают подстреленные в сердце. Он был мертв, но бежал на остатках кислорода в крови.
— О нет, только не туда! — вскричал Николас, вскакивая на ноги.
Зверек мчался прямо к краю пропасти. Наконец он прыгнул вперед и, кувыркаясь на лету, исчез из виду, падая вниз на две сотни футов в ущелье Дандеры.
— Вот ведь невезуха. — Англичанин выскочил из-за куста, за которым они прятались, и подбежал к краю. Ройан последовала за ним. Оба принялись вглядываться в бездонную пропасть.
— Вон он! — указала она.
— Вижу, — кивнул Николас.
Тело лежало прямо под ними, выброшенное на каменный островок в середине реки.
— Что ты собираешься делать? — спросила Ройан.
— Спуститься и достать его. — Харпер выпрямился и отступил от края. — К счастью, еще довольно рано. У нас хватит времени закончить работу до темноты. Мне придется сходить в лагерь за веревкой и помощниками.
Они вернулись после полудня, вместе с Борисом и его следопытами, прихватив четыре бухты нейлоновой веревки. Николас заглянул в пропасть и облегченно вздохнул:
— Что ж, тело еще там. Мне все это время представлялось, как его уносит вода.
Он принялся наблюдать за охотниками, разворачивающими веревку и раскладывающими ее по поляне.
— Понадобятся две бухты, чтобы спуститься вниз, — оценил расстояние англичанин, проверяя, как завязан узел, соединяющий веревки. Потом он принялся измерять глубину, спустив связку со скалы, пока она не коснулась воды. После этого Харпер вытащил ее и померил руками. — Тридцать морских саженей. Сто восемьдесят футов. Я не смогу залезть обратно, — сказал он Борису. — Вам и вашим людям придется вытаскивать меня.
Николас закрепил конец веревки беседочным узлом на стволе одного из колючих гибких деревьев, которое тщательно испытал на прочность, заставив четырех охотников навалиться на него изо всех сил.
— Довольно, — заявил Харпер, снял с себя все лишнее, оставшись в рубашке и шортах, и стянул тяжелые ботинки.
На краю обрыва он развернулся и отклонился назад, держа верхний край веревки на плече, а нижний пропустив между ногами, как делают альпинисты.
— Что ж, лечу на крыльях молитвы, — сказал Николас и спрыгнул спиной вперед, в пропасть. Он контролировал спуск, постепенно вытравливая веревку через плечо, притормаживая, вращаясь, раскачиваясь как маятник и отталкиваясь от скалы обеими ногами. Так он быстро продвигался вниз, пока не коснулся воды ногами, где течение подхватило его и закрутило. Харпер был в нескольких ярдах от выступа, на котором лежал мертвый дик-дик. Англичанину пришлось опуститься в воду, проплыть это расстояние, зажав кончик веревки в зубах и делая невероятно сильные гребки, чтобы его не унесло вниз по реке.
Николас вылез на островок, перевел дыхание и только потом залюбовался прекрасным маленьким существом, которое он убил. Гладя прекрасную шкурку зверька и рассматривая красивую голову с длинным носом, охотник почувствовал знакомую меланхолию и вину. Однако времени на сожаления и муки совести не оставалось.
Он поднял дик-дика, надежно связал все четыре ноги, закрепил узлом и, когда поднял голову, увидел, что Борис смотрит на него.
— Тащите! — закричал Харпер и трижды потянул за нижний конец веревки, как договаривались. Снизу следопытов видно не было, но провис исчез, дик-дик постепенно оторвался от острова и рывками начал подниматься наверх, вдоль стены. Николас с волнением наблюдал за этим. Что-то заело, когда зверька подняли на две трети, но потом движение продолжилось.
Наконец дик-дик исчез из виду, и через некоторое время веревка снова начала спускаться. Борис предусмотрительно привязал к ее концу круглый камень размером с человеческую голову. Русский наблюдал за спуском, слегка свесившись с обрыва и подавая знаки своим людям.
Когда привязанный камень коснулся воды, Николас не смог до него дотянуться. Борис принялся раскачивать веревку, пока англичанин не схватился за нее. Сделав широкую петлю и затянув ее на уровне подмышек булинем, Харпер посмотрел на Бориса.
— Тяните! — крикнул Николас, трижды потянув за узел.
Его подняло в воздух и начало крутить и дергать. Постепенно смыкающиеся стены ущелья приблизились к Харперу. Он оттолкнулся от камня босыми ногами и перестал наконец вращаться. Ему оставалось подняться на какие-нибудь пятьдесят футов, когда подъем неожиданно прекратился. Николас повис, беспомощно болтаясь рядом с каменной стеной.
— Что происходит? — крикнул он Борису.
— Проклятая веревка застряла! — заорал тот в ответ. — Ты видишь, где это случилось?
Николас поднял голову и увидел, как крученый нейлон застрял в вертикальной трещине в скале. Должно быть, той же самой, что едва не помешала дик-дику достичь верха. Вес Харпера был раз в пять больше, чем у маленькой антилопы, и веревку заклинило куда сильнее.
Он висел в воздухе на высоте сотни футов.
— Попробуй раскачаться и освободиться! — крикнул ему Борис. Англичанин послушно оттолкнулся от скалы и потянул за веревку, пытаясь вытащить ее из трещины. Он старался изо всех сил, пока пот не затек в глаза, а петля не врезалась в подмышки.
— Бесполезно! — ответил он Борису. — Пробуйте вытащить грубой силой!
Последовала заминка, а потом нейлон выше трещины натянулся до предела, потому что за веревку взялись пятеро мужчин. До Николаса доносились голоса охотников, которые тянули по команде.
Конец веревки не двинулся с места. Она застряла как следует, и вытащить ее не представлялось возможным. Николас посмотрел вниз. Поверхность воды казалась существенно дальше, чем жалкая сотня футов.
— Скорость свободного падения человеческого тела сто пятьдесят миль в час, — напомнил себе Харпер. При такой скорости вода будет мало отличаться от бетона. — Но я же не успею настолько разогнаться при падении, верно?
Англичанин снова поднял голову. Люди наверху продолжали тянуть. В этот момент одна из жил нейлоновой веревки перерезалась об острый край и начала распускаться подобно длинному зеленому червю.
— Прекратите тянуть! — завопил Николас. — Веревка рвется!
Увы, Бориса больше не было видно. Он отправился помогать охотникам, добавив еще и свой вес.
Порвалась новая жила. Осталась только одна. Она лопнет в любой момент, понял Николас.
— Борис, ты, тупой ублюдок, перестань тянуть!
Русский так и не услышал его голоса. С негромким щелчком, похожим на хлопок пробки шампанского, третья, и последняя, жила лопнула.
Харпер полетел вниз, оторванный кусок веревки болтался над головой. Вытянув обе руки над головой, чтобы выровнять полет, Николас выпрямил ноги, вытягиваясь, чтобы войти в воду под прямым углом.
Англичанин подумал об острове под ним. Минует ли он алые каменные клыки или врежется прямо в них, переломав все кости в теле? Он не решился посмотреть, чтобы не нарушить положения в воздухе и не закувыркаться. Если бы Харпер упал в воду плашмя, то сломал бы ребра или позвоночник.
Казалось, внутренности подступили к горлу от жуткой скорости полета, и, последний раз вдохнув, Николас вошел в воду ногами вниз. Сила удара ошеломила его. Она передалась по позвоночнику до черепа, зубы лязгнули, перед глазами поплыли яркие пятна. Река поглотила Харпера. Он пошел ко дну, причем скорость была столь высока, что ноги стукнулись о дно. Колени подогнулись, и баронету показалось, будто обе ноги сломаны.
От удара он резко выдохнул, и, поднимаясь к поверхности, чтобы глотнуть воздуха, с радостью осознал, что кости остались целы. Николас вынырнул, кашляя и отплевываясь. Он понял, что едва-едва не попал на островок. Теперь же течение унесло его далеко.
Харпер высунул голову из бурных вод, протер глаза и быстро огляделся. Мимо него проносились стены ущелья, по его оценке, на скорости десять узлов — так что стоит столкнуться с камнем, и переломов не миновать. В этот момент рядом промчался еще один остров, так близко, что можно было коснуться его. Перевернувшись на спину, Николас выставил вперед ноги, готовясь отталкиваться, если что.
«Придется прокатиться как следует, — угрюмо сказал себе страдалец. — Есть только один путь наружу — проплыть до конца каньона».
Он попытался прикинуть, далеко ли находится от места, где река выходит из ущелья через розовую каменную арку, и сколько ему осталось плыть.
«По меньшей мере три-четыре мили, и перепад высот почти тысяча футов. Наверняка на пути есть пороги и даже водопады. Н-да, как ни посмотри, не слишком весело. Шансы добраться до конца, не оставив на камнях собственной шкуры, примерно три к одному».
Николас поднял голову. Стены ущелья смыкались над головой, местами почти касаясь друг друга наверху. Виднелась только тоненькая полоска неба, а в глубине было темно и сыро. За долгие годы река прорезала в камне удобное русло.
«И мне еще повезло, черт побери, что сейчас сухой сезон. Интересно, что здесь творится во время дождей?»
Взглянув наверх, Николас увидел следы воды на камне примерно в пятнадцати или двадцати футах выше себя.
Вздрогнув при мысли о разлившейся Дандере, он опять сосредоточился на своем пути. Англичанин уже успел отдышаться и проверил, все ли цело. К счастью, если не считать синяков и, судя по ощущению, потянутого колена, он оказался в полном порядке. Все конечности слушались. Харпер смог проплыть несколько футов вбок, чтобы избежать еще одной торчащей скалы, и даже больная нога работала вполне сносно.
Постепенно в каньоне начал нарастать новый звук — низкий гул, становящийся громче с каждой минутой. Стены сошлись наверху, каменный канал сузился, и, кажется, течение ускорилось. Гул быстро превращался в грохот, отдающийся жутким эхом.
Николас перевернулся на живот и изо всех сил поплыл к ближайшей каменной стене. Он попытался отыскать выступ или хотя бы крошечную зацепку, чтобы ухватиться рукой, но река тщательно отполировала камень за долгие годы. Харпер скользил по стене беспомощными ладонями, а в голове шумела Дандера. Поверхность воды вокруг него стала гладкой, как стекло. Река будто чувствовала, что ее ждет впереди, подобно тому как лошадь прижимает уши перед прыжком.
Англичанин оттолкнулся от скалы, чтобы найти простор для маневра, и снова поплыл по течению. Неожиданно под ним оказался воздух, и Харпер полетел вниз. Пространство вокруг него наполнили белые клочья пены и струи воды.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88
— Завтра я вернусь за проклятым Бемби. Он уже дважды умудрился оставить меня в дураках.
— Я пойду с тобой, — твердо заявила она, чем доставила Николасу немалое удовольствие.
— Но Тамре мы с собой не возьмем, — предупредил англичанин, выходя за дверь.
Маленькая антилопа выступила из тени колючего кустарника на свет, и в раннем утреннем свете блеснула ее шелковистая шкурка. Она не торопясь шла по узкой полянке.
Николас, часто дыша от возбуждения, наводил на нее прицел. Казалось, смешно волноваться, охотясь на такого маленького зверька, но предыдущие неудачи обострили желание достичь успеха. Кроме того, им руководила особая страсть, ведомая только настоящим коллекционерам. Потеряв Розалинду и девочек, Николас направил всю свою энергию на расширение коллекции в «Куэнтон-Парке». Поэтому дик-дик стал неожиданно значить так много.
Харпер положил палец на спусковой крючок, хотя не собирался стрелять, пока зверек не остановится. Антилопа шла медленно, но все же существовала возможность промаха. Ему надо было попасть особенно точно, чтобы как можно меньше повредить шкурку и моментально убить животное.
Для этой цели Николас зарядил «ригби» цельными металлическими пулями, которые не разрываются при попадании, оставляя широкие отверстия. Эти твердые пули пробьют в шкурке маленькую дырочку диаметром с карандаш, которую таксидермист в музее сумеет как следует замаскировать.
Нервы охотника натянулись еще сильнее, когда Николас понял, что дик-дик не собирается остановиться на полянке, а идет к густому кусту на противоположной стороне. Значит, это последний шанс подстрелить его. Баронет отверг искушение выстрелить по движущейся мишени, и чтобы снять палец со спускового крючка, потребовалось огромное усилие воли.
Антилопа добралась до стены из колючей поросли, но за мгновение перед тем, как исчезнуть, неожиданно остановилась и сунула голову в один из низких кустов. Стоя боком к Николасу, она начала щипать листики. Голова оставалась скрытой, так что в нее стрелять было никак нельзя, но плечо торчало наружу. Охотник видел контур лопатки под сияющей красно-коричневой шкуркой. Выстрелить в сердце дик-дика было совсем несложно — надо лишь целиться пониже плеча.
Николас неторопливо навел прицел на нужную точку и мягко нажал на спусковой крючок.
В тяжелом душном воздухе прогрохотал выстрел. Маленькая антилопа высоко подпрыгнула и помчалась со всех ног. Пуля ударила подобно рапире, не сбив животное с ног. Опустив голову, дик-дик понесся прочь, как обычно делают подстреленные в сердце. Он был мертв, но бежал на остатках кислорода в крови.
— О нет, только не туда! — вскричал Николас, вскакивая на ноги.
Зверек мчался прямо к краю пропасти. Наконец он прыгнул вперед и, кувыркаясь на лету, исчез из виду, падая вниз на две сотни футов в ущелье Дандеры.
— Вот ведь невезуха. — Англичанин выскочил из-за куста, за которым они прятались, и подбежал к краю. Ройан последовала за ним. Оба принялись вглядываться в бездонную пропасть.
— Вон он! — указала она.
— Вижу, — кивнул Николас.
Тело лежало прямо под ними, выброшенное на каменный островок в середине реки.
— Что ты собираешься делать? — спросила Ройан.
— Спуститься и достать его. — Харпер выпрямился и отступил от края. — К счастью, еще довольно рано. У нас хватит времени закончить работу до темноты. Мне придется сходить в лагерь за веревкой и помощниками.
Они вернулись после полудня, вместе с Борисом и его следопытами, прихватив четыре бухты нейлоновой веревки. Николас заглянул в пропасть и облегченно вздохнул:
— Что ж, тело еще там. Мне все это время представлялось, как его уносит вода.
Он принялся наблюдать за охотниками, разворачивающими веревку и раскладывающими ее по поляне.
— Понадобятся две бухты, чтобы спуститься вниз, — оценил расстояние англичанин, проверяя, как завязан узел, соединяющий веревки. Потом он принялся измерять глубину, спустив связку со скалы, пока она не коснулась воды. После этого Харпер вытащил ее и померил руками. — Тридцать морских саженей. Сто восемьдесят футов. Я не смогу залезть обратно, — сказал он Борису. — Вам и вашим людям придется вытаскивать меня.
Николас закрепил конец веревки беседочным узлом на стволе одного из колючих гибких деревьев, которое тщательно испытал на прочность, заставив четырех охотников навалиться на него изо всех сил.
— Довольно, — заявил Харпер, снял с себя все лишнее, оставшись в рубашке и шортах, и стянул тяжелые ботинки.
На краю обрыва он развернулся и отклонился назад, держа верхний край веревки на плече, а нижний пропустив между ногами, как делают альпинисты.
— Что ж, лечу на крыльях молитвы, — сказал Николас и спрыгнул спиной вперед, в пропасть. Он контролировал спуск, постепенно вытравливая веревку через плечо, притормаживая, вращаясь, раскачиваясь как маятник и отталкиваясь от скалы обеими ногами. Так он быстро продвигался вниз, пока не коснулся воды ногами, где течение подхватило его и закрутило. Харпер был в нескольких ярдах от выступа, на котором лежал мертвый дик-дик. Англичанину пришлось опуститься в воду, проплыть это расстояние, зажав кончик веревки в зубах и делая невероятно сильные гребки, чтобы его не унесло вниз по реке.
Николас вылез на островок, перевел дыхание и только потом залюбовался прекрасным маленьким существом, которое он убил. Гладя прекрасную шкурку зверька и рассматривая красивую голову с длинным носом, охотник почувствовал знакомую меланхолию и вину. Однако времени на сожаления и муки совести не оставалось.
Он поднял дик-дика, надежно связал все четыре ноги, закрепил узлом и, когда поднял голову, увидел, что Борис смотрит на него.
— Тащите! — закричал Харпер и трижды потянул за нижний конец веревки, как договаривались. Снизу следопытов видно не было, но провис исчез, дик-дик постепенно оторвался от острова и рывками начал подниматься наверх, вдоль стены. Николас с волнением наблюдал за этим. Что-то заело, когда зверька подняли на две трети, но потом движение продолжилось.
Наконец дик-дик исчез из виду, и через некоторое время веревка снова начала спускаться. Борис предусмотрительно привязал к ее концу круглый камень размером с человеческую голову. Русский наблюдал за спуском, слегка свесившись с обрыва и подавая знаки своим людям.
Когда привязанный камень коснулся воды, Николас не смог до него дотянуться. Борис принялся раскачивать веревку, пока англичанин не схватился за нее. Сделав широкую петлю и затянув ее на уровне подмышек булинем, Харпер посмотрел на Бориса.
— Тяните! — крикнул Николас, трижды потянув за узел.
Его подняло в воздух и начало крутить и дергать. Постепенно смыкающиеся стены ущелья приблизились к Харперу. Он оттолкнулся от камня босыми ногами и перестал наконец вращаться. Ему оставалось подняться на какие-нибудь пятьдесят футов, когда подъем неожиданно прекратился. Николас повис, беспомощно болтаясь рядом с каменной стеной.
— Что происходит? — крикнул он Борису.
— Проклятая веревка застряла! — заорал тот в ответ. — Ты видишь, где это случилось?
Николас поднял голову и увидел, как крученый нейлон застрял в вертикальной трещине в скале. Должно быть, той же самой, что едва не помешала дик-дику достичь верха. Вес Харпера был раз в пять больше, чем у маленькой антилопы, и веревку заклинило куда сильнее.
Он висел в воздухе на высоте сотни футов.
— Попробуй раскачаться и освободиться! — крикнул ему Борис. Англичанин послушно оттолкнулся от скалы и потянул за веревку, пытаясь вытащить ее из трещины. Он старался изо всех сил, пока пот не затек в глаза, а петля не врезалась в подмышки.
— Бесполезно! — ответил он Борису. — Пробуйте вытащить грубой силой!
Последовала заминка, а потом нейлон выше трещины натянулся до предела, потому что за веревку взялись пятеро мужчин. До Николаса доносились голоса охотников, которые тянули по команде.
Конец веревки не двинулся с места. Она застряла как следует, и вытащить ее не представлялось возможным. Николас посмотрел вниз. Поверхность воды казалась существенно дальше, чем жалкая сотня футов.
— Скорость свободного падения человеческого тела сто пятьдесят миль в час, — напомнил себе Харпер. При такой скорости вода будет мало отличаться от бетона. — Но я же не успею настолько разогнаться при падении, верно?
Англичанин снова поднял голову. Люди наверху продолжали тянуть. В этот момент одна из жил нейлоновой веревки перерезалась об острый край и начала распускаться подобно длинному зеленому червю.
— Прекратите тянуть! — завопил Николас. — Веревка рвется!
Увы, Бориса больше не было видно. Он отправился помогать охотникам, добавив еще и свой вес.
Порвалась новая жила. Осталась только одна. Она лопнет в любой момент, понял Николас.
— Борис, ты, тупой ублюдок, перестань тянуть!
Русский так и не услышал его голоса. С негромким щелчком, похожим на хлопок пробки шампанского, третья, и последняя, жила лопнула.
Харпер полетел вниз, оторванный кусок веревки болтался над головой. Вытянув обе руки над головой, чтобы выровнять полет, Николас выпрямил ноги, вытягиваясь, чтобы войти в воду под прямым углом.
Англичанин подумал об острове под ним. Минует ли он алые каменные клыки или врежется прямо в них, переломав все кости в теле? Он не решился посмотреть, чтобы не нарушить положения в воздухе и не закувыркаться. Если бы Харпер упал в воду плашмя, то сломал бы ребра или позвоночник.
Казалось, внутренности подступили к горлу от жуткой скорости полета, и, последний раз вдохнув, Николас вошел в воду ногами вниз. Сила удара ошеломила его. Она передалась по позвоночнику до черепа, зубы лязгнули, перед глазами поплыли яркие пятна. Река поглотила Харпера. Он пошел ко дну, причем скорость была столь высока, что ноги стукнулись о дно. Колени подогнулись, и баронету показалось, будто обе ноги сломаны.
От удара он резко выдохнул, и, поднимаясь к поверхности, чтобы глотнуть воздуха, с радостью осознал, что кости остались целы. Николас вынырнул, кашляя и отплевываясь. Он понял, что едва-едва не попал на островок. Теперь же течение унесло его далеко.
Харпер высунул голову из бурных вод, протер глаза и быстро огляделся. Мимо него проносились стены ущелья, по его оценке, на скорости десять узлов — так что стоит столкнуться с камнем, и переломов не миновать. В этот момент рядом промчался еще один остров, так близко, что можно было коснуться его. Перевернувшись на спину, Николас выставил вперед ноги, готовясь отталкиваться, если что.
«Придется прокатиться как следует, — угрюмо сказал себе страдалец. — Есть только один путь наружу — проплыть до конца каньона».
Он попытался прикинуть, далеко ли находится от места, где река выходит из ущелья через розовую каменную арку, и сколько ему осталось плыть.
«По меньшей мере три-четыре мили, и перепад высот почти тысяча футов. Наверняка на пути есть пороги и даже водопады. Н-да, как ни посмотри, не слишком весело. Шансы добраться до конца, не оставив на камнях собственной шкуры, примерно три к одному».
Николас поднял голову. Стены ущелья смыкались над головой, местами почти касаясь друг друга наверху. Виднелась только тоненькая полоска неба, а в глубине было темно и сыро. За долгие годы река прорезала в камне удобное русло.
«И мне еще повезло, черт побери, что сейчас сухой сезон. Интересно, что здесь творится во время дождей?»
Взглянув наверх, Николас увидел следы воды на камне примерно в пятнадцати или двадцати футах выше себя.
Вздрогнув при мысли о разлившейся Дандере, он опять сосредоточился на своем пути. Англичанин уже успел отдышаться и проверил, все ли цело. К счастью, если не считать синяков и, судя по ощущению, потянутого колена, он оказался в полном порядке. Все конечности слушались. Харпер смог проплыть несколько футов вбок, чтобы избежать еще одной торчащей скалы, и даже больная нога работала вполне сносно.
Постепенно в каньоне начал нарастать новый звук — низкий гул, становящийся громче с каждой минутой. Стены сошлись наверху, каменный канал сузился, и, кажется, течение ускорилось. Гул быстро превращался в грохот, отдающийся жутким эхом.
Николас перевернулся на живот и изо всех сил поплыл к ближайшей каменной стене. Он попытался отыскать выступ или хотя бы крошечную зацепку, чтобы ухватиться рукой, но река тщательно отполировала камень за долгие годы. Харпер скользил по стене беспомощными ладонями, а в голове шумела Дандера. Поверхность воды вокруг него стала гладкой, как стекло. Река будто чувствовала, что ее ждет впереди, подобно тому как лошадь прижимает уши перед прыжком.
Англичанин оттолкнулся от скалы, чтобы найти простор для маневра, и снова поплыл по течению. Неожиданно под ним оказался воздух, и Харпер полетел вниз. Пространство вокруг него наполнили белые клочья пены и струи воды.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88