Воздух в легких сжался почти до половины того объема, что занимал на поверхности. С понижением плавучести погружение пошло проще и быстрее.
Николас держал глаза широко открытыми, но воды внизу были темными и мутными. Он едва видел стену прямо перед лицом. Появилась шестая ниша, и, уцепившись за нее, ныряльщик заколебался.
«Уже тридцать шесть футов глубины и никаких признаков дна», — подумал Харпер. Были времена, когда он охотился с гарпуном в составе армейской команды и мог нырнуть без груза на шестьдесят футов, оставаясь внизу на целую минуту. Но тогда он был моложе и куда в лучшей форме.
«Еще одна ниша, — пообещал Николас себе. — А потом обратно на поверхность».
Грудь начинала болеть и гореть от недостатка воздуха, но он сильно оттолкнулся от зацепки и поплыл вниз. Впереди в сумраке обрисовались очертания седьмой ниши.
«Они идут вниз до самого дна, — понял Николас в изумлении. — Как же Таита умудрился сделать это? У египтян не было аквалангов».
Он ухватился за нишу и снова застыл, не уверенный, стоит ли рисковать дальше. Харпер знал, что достиг своего физического предела. Грудь и так начинала непроизвольно вздыматься от жажды воздуха.
«Почему бы не достичь еще одной, черт подери?» Баронет начал вести себя легкомысленно, его охватила странная эйфория. Николас узнал опасные признаки глубинного опьянения и посмотрел на собственное тело. Сквозь муть стало видно, что кожа сморщилась, собралась в складки под давлением воды. Ныряльщик находился под воздействием двух атмосфер. Мозгу грозило кислородное голодание, но Харпер ощущал себя безнаказанным и неуязвимым.
«Еще один прорыв, дорогие друзья», — решил он. Николас принялся погружаться.
«Номер восемь, и доктора попросим. — Он коснулся пальцами восьмой ниши. Ему приходила в голову всякая чушь. — Номер восемь, тарелка с лососем».
Николас уже развернулся, намереваясь всплывать, когда коснулся ногами дна.
«Пятьдесят футов, — осознал он сквозь пелену в мозгах. — Я перестарался. Надо возвращаться. Пора подышать».
Ныряльщик собирался оттолкнуться от дна, когда что-то схватило его за ноги и подтащило к каменной стене.
«Осьминог! — подумал Харпер, вспомнив строку на стеле Таиты. — Ее влагалище — осьминог, поглотивший царя».
Англичанин попытался вырваться, но ноги словно связали щупальца морского чудища. Что-то холодное и коварное держало его в плену.
«Осьминог Таиты, клянусь! Это не иносказание. Он схватил меня».
Баронета пригвоздило к стене, все сильнее притягивая. Николаса охватил ужас, и приток адреналина в кровь прогнал галлюцинации лишенного кислорода мозга. Он понял, что именно произошло с ним.
«Никакого осьминога. Это давление воды».
Однажды Николасу уже довелось испытать такое явление на собственной шкуре. На учениях в армии, где они ныряли вблизи водозабора гидроэлектростанции в Лох-Арране, его приятель, бывший с ним в одной связке, попал в сильнейшее течение. Его подтащило к решетке забора воды, и тело так сплющило, что осколки ребер, как острые кинжалы, проткнули кожу и вылезли сквозь черный неопреновый костюм.
Сам Николас едва избежал подобной судьбы. Поскольку он был в нескольких метрах от напарника, то оказался на некотором удалении от основного потока, идущего в турбину. И все же Харпер сломал тогда ногу. И понадобились усилия двух других ныряльщиков, чтобы вытащить его против течения.
На сей раз у Николаса был ограничен запас воздуха, и рядом не было людей, которые могли бы помочь. Его затягивало в узкую щель, в подводный туннель, в шахту, уходящую в камень.
Течение не действовало на верхнюю часть тела, но ноги неудержимо тянуло вниз. Англичанин видел, что края дыры сильно обтесаны, как каменный оконный проем. Вытянув руки, он сопротивлялся изо всех сил, но скрюченные пальцы скользили по гладкой, склизкой поверхности.
«Настал мой час, — подумал Николас. — Вот удар, от которого невозможно уклониться». Он снова вцепился пальцами в стену. Неожиданно англичанин дотянулся до последней ниши перед стоком, затягивающим его внутрь.
Теперь по крайней мере ему было за что ухватиться. Николас схватился за нишу обеими руками, сопротивляясь току воды. Он напрягал оставшиеся силы и мужество, хотя они быстро подходили к концу. Ныряльщик почувствовал, как раздулись мышцы на руках, как натянуты все сухожилия подобно стальным тросам, а в голове что-то собиралось лопнуть. Но скольжение в подводный сток прекратилось.
«Еще немного, — подумал Николас. — Чуть-чуть».
Он знал, что на большее и не способен. Воздух закончился, а вместе с ним решимость и отвага. Голова кружилась, перед глазами появились темные пятна.
Николас собрал последние силы и принялся подтягиваться, пока темнота в голове не взорвалась слепящими метеорами и огненными колесами. Но он продолжал тянуться. Наконец ноги освободились, хватка вод ослабла, и Харпер снова напрягся, надеясь, что силы еще остались.
Неожиданно Николас оказался свободен и начал подниматься на поверхность. Слишком поздно. Темнота затопила разум, в ушах зашумело словно от водопада над бездной. Харпер тонул. Сил не осталось. У него не было понятия, где он находится, сколько осталось до поверхности, только обреченность — ему не доплыть. С ним все кончено.
Прорвав пелену воды головой, Николас не осознал этого. У него не осталось сил на то, чтобы поднять лицо и вздохнуть. Он продолжал болтаться, как полузатопленный труп, лицом вниз и умирая. Потом пальцы Ройан вцепились в его волосы и лица баронета коснулся холодный воздух.
— Ники! — закричала она. — Дыши, Ники, дыши!
Англичанин открыл рот. Оттуда вырвалась вода вперемешку со слюной и затхлым воздухом, а потом Николас все же принялся кашлять и дышать.
— Ты еще жив! Слава Богу! Ты был внизу так долго. Я думала, ты утонул.
Он продолжал жадно глотать воздух, смутно понимая, что Ройан слезла с сиденья и пришла ему на помощь.
— Ты был под водой так долго. Я не могла поверить своим глазам. — Она приподняла голову Харпера, держась свободной рукой за нишу в стене. — Теперь все будет в порядке. Я помогу. Только подожди немного. Все будет в порядке.
Удивительно, как успокоил и вдохновил Николаса ее голос. Воздух казался сладким и свежим, а силы постепенно возвращались.
— Надо поднять тебя наверх, — сказала Ройан. — Несколько минут, чтобы прийти в себя, а там я подсажу тебя в подъемник.
Она подплыла к болтающемуся сиденью и подала знак людям наверху опустить подъемник в воду. Потом Ройан раздвинула ткань так, чтобы Харпер мог просунуть туда ноги.
— С тобой все в порядке, Ники? — с волнением спросила она. — Погоди, сейчас доберемся до верха. — Она положила его руки на веревки. — Держись крепко!
— Я не могу оставить тебя внизу, — пробормотал он.
— Со мной все будет нормально, — заверила Ройан. — Главное, пусть Али быстро спустит вниз сиденье.
На полпути вверх Николас увидел, как над темной водой торчит голова молодой женщины. Она выглядела такой маленькой и одинокой, а лицо бледным и слабым.
— Смелая, — хриплым до неузнаваемости голосом проговорил Харпер. — Ты действительно смелая.
Но он был слишком высоко, чтобы Ройан могла расслышать его слова.
Как только Ройан вытащили из ущелья, Николас приказал Али разобрать подъемник и спрятать его части в колючих кустах. С вертолета их было бы легко заметить, а привлекать внимание Джейка Хелма не следовало.
Харпер был не в состоянии помочь своим людям и лежал в тени дерева, а Ройан ухаживала за ним. Англичанина очень огорчило, насколько длительное пребывание под водой выбило его из колеи. Голова раскалывалась после кислородного голодания. Вся грудь болела, и внутри кололо при каждом вздохе — судя по всему, вырываясь из объятий смерти, Харпер что-то себе повредил.
Его впечатлило терпение Ройан. Она не пыталась расспрашивать его об увиденном на дне и куда больше беспокоилась о самочувствии баронета, чем об успехе археологических поисков.
Ройан помогла Харперу встать на ноги, и они отправились в лагерь. Николас двигался как старик, скрученный артритом. Все мышцы и сухожилия ужасно болели. Он знал: понадобится время, чтобы ткани освободилась от накопившейся молочной кислоты и азота.
Добравшись до лагеря, Ройан отвела его в хижину и засуетилась вокруг, укладывая на кровать и прикрывая антимоскитной сеткой. К этому моменту Николас чувствовал себя куда лучше, но не торопился сообщать об этом. Было очень приятно, что Ройан так беспокоится о нем. Ройан принесла ему пару таблеток аспирина и кружку горячего чаю с сахаром. Пожалуй, Николас немного преувеличивал свои страдания, слабым голосом прося вторую кружку.
Присев рядом с кроватью, Ройан внимательно смотрела, как он пьет.
— Лучше? — спросила она, когда Харпер допил.
— Ставки, что я выживу, два к одному, — отозвался Николас. Ройан улыбнулась.
— Вижу, тебе лучше. Снова стал острить. Ты меня ужасно напугал, знаешь ли.
— Все, что угодно, только бы привлечь твое внимание.
— Ну теперь, когда мы решили, что ты выживешь, расскажи, что произошло. С чем ты столкнулся там, на дне бассейна?
— На самом деле ты, разумеется, хочешь узнать, что я обнаружил внизу. Я прав?
Николас поведал ей обо всем увиденном. Особенно подробно — о том, как его подхватило течением в подводном стоке. Ройан слушала не перебивая, а когда он закончил, некоторое время молчала, напряженно думая.
Наконец Ройан подняла взгляд на Харпера.
— Ты хочешь сказать, что Таита сумел соорудить эти каменные ниши до самого дна бассейна, на пятьдесят футов ниже поверхности? — Николас кивнул, и она снова помолчала. Потом опять заговорила: — Как же он сумел? Твое мнение?
— Четыре тысячи лет назад уровень воды мог быть ниже. Может, был год засухи, река пересохла, и он смог добраться туда. Ну как тебе для начала?
— Неплохо, — признала она, — но зачем тогда строить леса? Почему бы просто не использовать сухое русло? Опять же Таиту явно привлекает река. Если бы она пересохла, то ничем бы не отличалась от тысячи других мест в ущелье. Нет, у меня есть чувство, что основной, если не единственной, причиной выбора этого места была его недоступность.
— Подозреваю, что ты права, — согласился Николас.
— Таким образом, если река текла пусть даже и не на нынешнем уровне, то каким образом он умудрился вырезать эти ниши? И в чем смысл лесов под водой?
— Я иссяк. Ни малейшей идеи, — признался Харпер.
— Ну хорошо, оставим это ненадолго. Обратимся к описанию стока, в который тебя чуть не затянуло. Ты получил какое-нибудь представление о его размере?
— Там почти совсем темно, — покачал головой Николас. — Я видел не дальше трех футов.
— А располагался он строго между двумя рядами ниш?
— Нет, не строго, — задумчиво проговорил Николас. — Слегка сбоку. Я коснулся дна ногами и собирался оттолкнуться, когда меня скрутило потоком.
— Значит, сток находится на самом дне бассейна и чуть сбоку от лесов. Ты говорил, будто само отверстие прямоугольное?
— Я не абсолютно уверен — не забудь, я очень плохо видел. Но именно таким было мое впечатление.
— Значит, оно могло тоже быть рукотворным. Вроде входной шахты, пробитой в бассейн?
— Возможно, — неохотно согласился Николас. — Но с другой стороны, это вполне могла быть естественная дыра в камне, в которую вытекает река.
Ройан поднялась и направилась к двери.
— Куда ты? — спросил англичанин.
— Я ненадолго. Схожу в свою хижину за записями и материалами со стелы. Скоро вернусь.
Возвратившись, она села на пол рядом с кроватью Николаса, подогнув под себя ноги, как обычно делают женщины. Когда Ройан разложила вокруг бумаги, он откинул угол москитной сетки и принялся наблюдать за ней.
— Вчера, пока ты занимался подъемником, я смогла расшифровать большую часть «весенней» стороны стелы. — Она передвинула записную книжку так, чтобы были видны страницы. — Это мои предварительные записи. Видишь, я поставила знаки вопроса — например, здесь и здесь. Тут я не уверена в переводе. Или Таита вставил новый странный символ. Мне придется подумать об этом несколько позже.
— Я внимательно слушаю, — сказал Николас, и Ройан продолжила:
— Выделенные зеленым части — это цитаты из стандартной версии «Книги мертвых». Взять, например, эту: «Вселенная очерчивает круг — диск бога солнца, Ра. Жизнь человека — это круг, начинающийся в утробе и оканчивающийся в могиле. Круг колеса колесницы предсказывает смерть змея, попавшего под его край».
— Да, узнаю цитату, — проговорил Николас.
— А другие части текста написаны Таитой. А может, взяты не из «Книги мертвых», а из другого, неизвестного мне источника. Например, я хотела привлечь твое внимание к такому параграфу. — Проведя пальцем по странице, Ройан начала читать: — «Дочь богини зачала. Она беременна от не имеющего семени. Она зачала собственного близнеца. Плод лежит навеки, свернувшись в ее утробе. Близнец никогда не родится. Ей не увидеть света Ра.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88
Николас держал глаза широко открытыми, но воды внизу были темными и мутными. Он едва видел стену прямо перед лицом. Появилась шестая ниша, и, уцепившись за нее, ныряльщик заколебался.
«Уже тридцать шесть футов глубины и никаких признаков дна», — подумал Харпер. Были времена, когда он охотился с гарпуном в составе армейской команды и мог нырнуть без груза на шестьдесят футов, оставаясь внизу на целую минуту. Но тогда он был моложе и куда в лучшей форме.
«Еще одна ниша, — пообещал Николас себе. — А потом обратно на поверхность».
Грудь начинала болеть и гореть от недостатка воздуха, но он сильно оттолкнулся от зацепки и поплыл вниз. Впереди в сумраке обрисовались очертания седьмой ниши.
«Они идут вниз до самого дна, — понял Николас в изумлении. — Как же Таита умудрился сделать это? У египтян не было аквалангов».
Он ухватился за нишу и снова застыл, не уверенный, стоит ли рисковать дальше. Харпер знал, что достиг своего физического предела. Грудь и так начинала непроизвольно вздыматься от жажды воздуха.
«Почему бы не достичь еще одной, черт подери?» Баронет начал вести себя легкомысленно, его охватила странная эйфория. Николас узнал опасные признаки глубинного опьянения и посмотрел на собственное тело. Сквозь муть стало видно, что кожа сморщилась, собралась в складки под давлением воды. Ныряльщик находился под воздействием двух атмосфер. Мозгу грозило кислородное голодание, но Харпер ощущал себя безнаказанным и неуязвимым.
«Еще один прорыв, дорогие друзья», — решил он. Николас принялся погружаться.
«Номер восемь, и доктора попросим. — Он коснулся пальцами восьмой ниши. Ему приходила в голову всякая чушь. — Номер восемь, тарелка с лососем».
Николас уже развернулся, намереваясь всплывать, когда коснулся ногами дна.
«Пятьдесят футов, — осознал он сквозь пелену в мозгах. — Я перестарался. Надо возвращаться. Пора подышать».
Ныряльщик собирался оттолкнуться от дна, когда что-то схватило его за ноги и подтащило к каменной стене.
«Осьминог! — подумал Харпер, вспомнив строку на стеле Таиты. — Ее влагалище — осьминог, поглотивший царя».
Англичанин попытался вырваться, но ноги словно связали щупальца морского чудища. Что-то холодное и коварное держало его в плену.
«Осьминог Таиты, клянусь! Это не иносказание. Он схватил меня».
Баронета пригвоздило к стене, все сильнее притягивая. Николаса охватил ужас, и приток адреналина в кровь прогнал галлюцинации лишенного кислорода мозга. Он понял, что именно произошло с ним.
«Никакого осьминога. Это давление воды».
Однажды Николасу уже довелось испытать такое явление на собственной шкуре. На учениях в армии, где они ныряли вблизи водозабора гидроэлектростанции в Лох-Арране, его приятель, бывший с ним в одной связке, попал в сильнейшее течение. Его подтащило к решетке забора воды, и тело так сплющило, что осколки ребер, как острые кинжалы, проткнули кожу и вылезли сквозь черный неопреновый костюм.
Сам Николас едва избежал подобной судьбы. Поскольку он был в нескольких метрах от напарника, то оказался на некотором удалении от основного потока, идущего в турбину. И все же Харпер сломал тогда ногу. И понадобились усилия двух других ныряльщиков, чтобы вытащить его против течения.
На сей раз у Николаса был ограничен запас воздуха, и рядом не было людей, которые могли бы помочь. Его затягивало в узкую щель, в подводный туннель, в шахту, уходящую в камень.
Течение не действовало на верхнюю часть тела, но ноги неудержимо тянуло вниз. Англичанин видел, что края дыры сильно обтесаны, как каменный оконный проем. Вытянув руки, он сопротивлялся изо всех сил, но скрюченные пальцы скользили по гладкой, склизкой поверхности.
«Настал мой час, — подумал Николас. — Вот удар, от которого невозможно уклониться». Он снова вцепился пальцами в стену. Неожиданно англичанин дотянулся до последней ниши перед стоком, затягивающим его внутрь.
Теперь по крайней мере ему было за что ухватиться. Николас схватился за нишу обеими руками, сопротивляясь току воды. Он напрягал оставшиеся силы и мужество, хотя они быстро подходили к концу. Ныряльщик почувствовал, как раздулись мышцы на руках, как натянуты все сухожилия подобно стальным тросам, а в голове что-то собиралось лопнуть. Но скольжение в подводный сток прекратилось.
«Еще немного, — подумал Николас. — Чуть-чуть».
Он знал, что на большее и не способен. Воздух закончился, а вместе с ним решимость и отвага. Голова кружилась, перед глазами появились темные пятна.
Николас собрал последние силы и принялся подтягиваться, пока темнота в голове не взорвалась слепящими метеорами и огненными колесами. Но он продолжал тянуться. Наконец ноги освободились, хватка вод ослабла, и Харпер снова напрягся, надеясь, что силы еще остались.
Неожиданно Николас оказался свободен и начал подниматься на поверхность. Слишком поздно. Темнота затопила разум, в ушах зашумело словно от водопада над бездной. Харпер тонул. Сил не осталось. У него не было понятия, где он находится, сколько осталось до поверхности, только обреченность — ему не доплыть. С ним все кончено.
Прорвав пелену воды головой, Николас не осознал этого. У него не осталось сил на то, чтобы поднять лицо и вздохнуть. Он продолжал болтаться, как полузатопленный труп, лицом вниз и умирая. Потом пальцы Ройан вцепились в его волосы и лица баронета коснулся холодный воздух.
— Ники! — закричала она. — Дыши, Ники, дыши!
Англичанин открыл рот. Оттуда вырвалась вода вперемешку со слюной и затхлым воздухом, а потом Николас все же принялся кашлять и дышать.
— Ты еще жив! Слава Богу! Ты был внизу так долго. Я думала, ты утонул.
Он продолжал жадно глотать воздух, смутно понимая, что Ройан слезла с сиденья и пришла ему на помощь.
— Ты был под водой так долго. Я не могла поверить своим глазам. — Она приподняла голову Харпера, держась свободной рукой за нишу в стене. — Теперь все будет в порядке. Я помогу. Только подожди немного. Все будет в порядке.
Удивительно, как успокоил и вдохновил Николаса ее голос. Воздух казался сладким и свежим, а силы постепенно возвращались.
— Надо поднять тебя наверх, — сказала Ройан. — Несколько минут, чтобы прийти в себя, а там я подсажу тебя в подъемник.
Она подплыла к болтающемуся сиденью и подала знак людям наверху опустить подъемник в воду. Потом Ройан раздвинула ткань так, чтобы Харпер мог просунуть туда ноги.
— С тобой все в порядке, Ники? — с волнением спросила она. — Погоди, сейчас доберемся до верха. — Она положила его руки на веревки. — Держись крепко!
— Я не могу оставить тебя внизу, — пробормотал он.
— Со мной все будет нормально, — заверила Ройан. — Главное, пусть Али быстро спустит вниз сиденье.
На полпути вверх Николас увидел, как над темной водой торчит голова молодой женщины. Она выглядела такой маленькой и одинокой, а лицо бледным и слабым.
— Смелая, — хриплым до неузнаваемости голосом проговорил Харпер. — Ты действительно смелая.
Но он был слишком высоко, чтобы Ройан могла расслышать его слова.
Как только Ройан вытащили из ущелья, Николас приказал Али разобрать подъемник и спрятать его части в колючих кустах. С вертолета их было бы легко заметить, а привлекать внимание Джейка Хелма не следовало.
Харпер был не в состоянии помочь своим людям и лежал в тени дерева, а Ройан ухаживала за ним. Англичанина очень огорчило, насколько длительное пребывание под водой выбило его из колеи. Голова раскалывалась после кислородного голодания. Вся грудь болела, и внутри кололо при каждом вздохе — судя по всему, вырываясь из объятий смерти, Харпер что-то себе повредил.
Его впечатлило терпение Ройан. Она не пыталась расспрашивать его об увиденном на дне и куда больше беспокоилась о самочувствии баронета, чем об успехе археологических поисков.
Ройан помогла Харперу встать на ноги, и они отправились в лагерь. Николас двигался как старик, скрученный артритом. Все мышцы и сухожилия ужасно болели. Он знал: понадобится время, чтобы ткани освободилась от накопившейся молочной кислоты и азота.
Добравшись до лагеря, Ройан отвела его в хижину и засуетилась вокруг, укладывая на кровать и прикрывая антимоскитной сеткой. К этому моменту Николас чувствовал себя куда лучше, но не торопился сообщать об этом. Было очень приятно, что Ройан так беспокоится о нем. Ройан принесла ему пару таблеток аспирина и кружку горячего чаю с сахаром. Пожалуй, Николас немного преувеличивал свои страдания, слабым голосом прося вторую кружку.
Присев рядом с кроватью, Ройан внимательно смотрела, как он пьет.
— Лучше? — спросила она, когда Харпер допил.
— Ставки, что я выживу, два к одному, — отозвался Николас. Ройан улыбнулась.
— Вижу, тебе лучше. Снова стал острить. Ты меня ужасно напугал, знаешь ли.
— Все, что угодно, только бы привлечь твое внимание.
— Ну теперь, когда мы решили, что ты выживешь, расскажи, что произошло. С чем ты столкнулся там, на дне бассейна?
— На самом деле ты, разумеется, хочешь узнать, что я обнаружил внизу. Я прав?
Николас поведал ей обо всем увиденном. Особенно подробно — о том, как его подхватило течением в подводном стоке. Ройан слушала не перебивая, а когда он закончил, некоторое время молчала, напряженно думая.
Наконец Ройан подняла взгляд на Харпера.
— Ты хочешь сказать, что Таита сумел соорудить эти каменные ниши до самого дна бассейна, на пятьдесят футов ниже поверхности? — Николас кивнул, и она снова помолчала. Потом опять заговорила: — Как же он сумел? Твое мнение?
— Четыре тысячи лет назад уровень воды мог быть ниже. Может, был год засухи, река пересохла, и он смог добраться туда. Ну как тебе для начала?
— Неплохо, — признала она, — но зачем тогда строить леса? Почему бы просто не использовать сухое русло? Опять же Таиту явно привлекает река. Если бы она пересохла, то ничем бы не отличалась от тысячи других мест в ущелье. Нет, у меня есть чувство, что основной, если не единственной, причиной выбора этого места была его недоступность.
— Подозреваю, что ты права, — согласился Николас.
— Таким образом, если река текла пусть даже и не на нынешнем уровне, то каким образом он умудрился вырезать эти ниши? И в чем смысл лесов под водой?
— Я иссяк. Ни малейшей идеи, — признался Харпер.
— Ну хорошо, оставим это ненадолго. Обратимся к описанию стока, в который тебя чуть не затянуло. Ты получил какое-нибудь представление о его размере?
— Там почти совсем темно, — покачал головой Николас. — Я видел не дальше трех футов.
— А располагался он строго между двумя рядами ниш?
— Нет, не строго, — задумчиво проговорил Николас. — Слегка сбоку. Я коснулся дна ногами и собирался оттолкнуться, когда меня скрутило потоком.
— Значит, сток находится на самом дне бассейна и чуть сбоку от лесов. Ты говорил, будто само отверстие прямоугольное?
— Я не абсолютно уверен — не забудь, я очень плохо видел. Но именно таким было мое впечатление.
— Значит, оно могло тоже быть рукотворным. Вроде входной шахты, пробитой в бассейн?
— Возможно, — неохотно согласился Николас. — Но с другой стороны, это вполне могла быть естественная дыра в камне, в которую вытекает река.
Ройан поднялась и направилась к двери.
— Куда ты? — спросил англичанин.
— Я ненадолго. Схожу в свою хижину за записями и материалами со стелы. Скоро вернусь.
Возвратившись, она села на пол рядом с кроватью Николаса, подогнув под себя ноги, как обычно делают женщины. Когда Ройан разложила вокруг бумаги, он откинул угол москитной сетки и принялся наблюдать за ней.
— Вчера, пока ты занимался подъемником, я смогла расшифровать большую часть «весенней» стороны стелы. — Она передвинула записную книжку так, чтобы были видны страницы. — Это мои предварительные записи. Видишь, я поставила знаки вопроса — например, здесь и здесь. Тут я не уверена в переводе. Или Таита вставил новый странный символ. Мне придется подумать об этом несколько позже.
— Я внимательно слушаю, — сказал Николас, и Ройан продолжила:
— Выделенные зеленым части — это цитаты из стандартной версии «Книги мертвых». Взять, например, эту: «Вселенная очерчивает круг — диск бога солнца, Ра. Жизнь человека — это круг, начинающийся в утробе и оканчивающийся в могиле. Круг колеса колесницы предсказывает смерть змея, попавшего под его край».
— Да, узнаю цитату, — проговорил Николас.
— А другие части текста написаны Таитой. А может, взяты не из «Книги мертвых», а из другого, неизвестного мне источника. Например, я хотела привлечь твое внимание к такому параграфу. — Проведя пальцем по странице, Ройан начала читать: — «Дочь богини зачала. Она беременна от не имеющего семени. Она зачала собственного близнеца. Плод лежит навеки, свернувшись в ее утробе. Близнец никогда не родится. Ей не увидеть света Ра.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88