Хорошо!
На второй час бодрости поубавилось.
Еще через пару часов Атран уже вслух проклинал свою затею и экстремальщиков всех видов и направлений. Глубина возросла, температура упала, а света едва хватало, чтоб различить дно.
Когда боковая линия сообщила, что где-то рядом работают мощные хвосты кулов, Атран даже обрадовался. Развернулся и пошел им наперерез. Вскоре различил шесть, а потом еще два силуэта.
Но кулы были без рулевых.
Атран призывно засвистел, опытным глазом выделил вожака и прицелился на верхнее пятно. Пятна не было! Более того, верхний плавник располагался так неудачно, что на спине просто невозможно было закрепиться. Артан выпростал рук-ку из обтекателя и ухватил кула за нос, чтоб хоть как-то удержаться. Кул недовольно дернул головой, ударил хвостом и ушел вниз. Вот те раз… — подумал Атран, догнал кула, поднырнул под брюхо и прицелился на нижнее пятно. Нижнего пятна тоже не было!
Дикие кулы! Сейчас сожрут, — отрешенно подумал ученый, косясь на приблизившихся хищников. Страха не было. Только усталость и злость. Кулы почему-то не нападали. Атран, словно рыбка-лоцман, держался под брюхом вожака. Постепенно комизм ситуации начал доходить до него. Сейчас остальные считали его добычей вожака. Почему не трогал вожак — непонятно. Наверно, на самом деле принял за лоцмана-переростка. Или был сыт. Или не ощутил запаха страха — добыча ведь должна излучать запах страха, чтоб предупредить об опасности свой косяк.
Долго я на такой скорости не продержусь, — размышлял Атран. — А как отстану — порвут. Вот если б продержаться подольше, пока ко мне привыкнут, за своего примут… Что я, ваших повадок не знаю?
Атран растопырил плавники в стороны и чуть вниз, до боли в мышцах выгнул вперед, чтоб концы стали острыми, как у кулов, и начал подражать движениям и повадкам хищников. Плавное, всем телом, с оттяжкой, движение хвоста, чуть заметное рысканье головой. Он просто кожей чувствовал удивление кулов. Добыча превратилась в детеныша. Пусть из чужого косяка, но схожего вида. Да еще под защитой вожака…
Первыми потеряли интерес самки. Самцы еще некоторое время приглядывались. А Атран спешно вспоминал, как вела себя Бала, встречая его, возвращающегося с работы. Как, взбрыкивая хвостом, плела веселый танец. Попробовал повторить. Реакция последовала незамедлительно. Самцы еще больше заинтересовались, а одна из самок, принимая устрашающие позы, перешла в атаку. Нет, это не настоящая атака. Это был вариант брачного танца. Выражение недовольства соперницей. Стоило вожаку сердито дернуть хвостом, и она смирилась бы с конкуренткой. Но вожак недовольства не высказал. Атран резко взял вниз, пропустил кулу над собой и снова занял позицию под самым брюхом вожака. Кула развернулась и повторила атаку. На этот раз Атран взял влево и вверх, укрылся за корпусом вожака. А когда кула прошла под ним, показал ей вслед угрожающую позу. Самцы тоже возбудились. Второй после вожака решил напомнить молодым, кто есть кто. То ли ради профилактики, то ли взять Атрана себе, раз боссу тот не нужен.
Вот те раз, — сказал себе ученый. — Кажется, меня приняли в косяк, и начинаются подвижки на иерархической лестнице. Короче, будут бить…
И точно! Еще одна самка, резко ускорившись, напала справа. Атран по крутой дуге обогнул вожака сверху и спрятался за его левым боком. А когда приблизилась третья, совсем молоденькая самка, позволил себя отогнать. Сбавил ход и вовсе отстал от косяка.
— Я транссексуал, — вслух произнес он, не зная, смеяться, или сердиться. Нервный смех булькал в горле — Я голубой транссексуал… Но я живой голубой транссексуал!
Рассмеялся, резко развернулся и, энергично работая хвостом, направился к берегу.
Лотвич встретил его хмуро.
— Что скажешь, экстремал?
— Бала умерла от старости, и я был с ней до конца, ты это хотел услышать, охотник?
Из хома показались Урена, Аранк и незнакомая широкомыслящая.
— Здравствуйте. Вы и есть тот экстремал, который с нашего кордона лучшую кулу увел? — поздоровалась незнакомка.
Атран непонимающе взглянул на Лотвича, но тот сердито отвернулся.
— У шефа тогда были крупные неприятности, — пояснил Аранк. — Начальству пришлось выбирать между ним и Умбрией. Кончилось тем, что Умбрию выперли с треском. А потом до нас начали доходить слухи о говорящей куле, которая носится по городу в сопровождении двух малолеток, распугивает шалотов и прохожих. Да, познакомься, моя подруга Амса.
— Очень приятно, — пробормотал Атран. — Так что там с говорящей кулой?
— О, это в двух словах не передать, — оживился Аранк. В Управлении как услышали, что кула пугает прохожих, так принялись выяснять, чья кула. Для начала сняли чешую с Лотвича. Чисто для профилактики. Потом послали комиссию из трех охотников к вам. Те встретили кулу, пообщались с ней, и тут начинаются настоящие чудеса. Все три инспектора клянутся, что кула общалась с ними на мыслеречи, рассказала, что работает с подружками на почте курьером, что ее самец работает в институте гетики, охотится на непонятное-неизвестное, что вечером она будет помогать-охранять его, а он обрадуется ей. В общем, кула сыта, ухожена, контактна, жизнерадостна, и при ней трое рулевых. Все инструкции по содержанию животных выполняются, вмешательство не требуется.
— А года три назад с почты прибыли два курьера, просили выделить им молодую кулу для доставки срочных сообщений. Управление отказало.
— Три года назад Бала умерла, — подтвердил Атран. — А у вас как?
— Из тех, кого ты знал, только моя кула осталась, — вступила в разговор Урена. — Но она совсем старушка, патрулировать не может.
— Самцы у нас из ее помета, и до сих пор ее за старшую признают, — пояснил Аранк. — Просто матриархат какой-то.
— Хватит лирики, зачем пожаловал? — прервал Лотвич. Атран подтянулся, принял официальный вид.
— Я руководитель вновь организуемого института освоения Темноты.
— Большим начальником стал, — угрюмо прокомментировал Лотвич.
— Очень большим, — серьезно подтвердил Атран. — Через несколько лет, наверно, стану самым большим начальником в этом регионе.
— Так что требуется большому начальнику от нас?
Атран смущенно развел плавники.
— Институту будет нужна охрана. Требуется выбрать места для кордонов, маршруты патрулирования, найти район с наилучшей слышимостью для узла связи и так далее. По старой памяти решил сначала проконсультироваться с вами.
— А где будете строить институт? — поинтересовалась Амса. Атран подробно описал.
— Ты поосторожнее там, — посоветовал Аранк. — Недавно десяток кулов в том районе пассажирский шалот скрадывали. Водитель толковый попался. Шалота на дно положил, пассажиров под бока загнал, а кулов свистом отогнал. Ты слышал, как шалот в полный голос свистит?
— Слышал. Полдня потом оглохший ходил. И косяк этот вчера встретил. Четыре самца и четыре самки. Одна совсем молоденькая.
— Пассажиры говорили, их десять было.
— Восемь. У страха глаза велики. А я их как тебя видел.
— Ты видел диких кулов с двух метров — и остался живой? — заинтересовался Лотвич.
— Я не знал, что они дикие, — сознался Атран. — Устал зверски, хотел взять одного напрокат, до вас доехать. А у них контактного пятна нет…
— Как же они тебя не съели?
— У них аллергия на высокое начальство, — усмехнулся Атран. — А если честно, я кулой прикинулся и вожака домогаться начал. Самки на меня обиделись и прогнали из косяка.
Рассказ пришлось повторить с подробностями несколько раз. Потом Лотвич послал Урену за инфором в управление. Приказал гнать кулу на максимальной скорости.
— Мой прием так важен? — изумился Атран.
— Твой прием интересен, но важно не это. Дикие кулы не ходят косяком. Ты встретил гибрид домашних и диких кулов. Если кулы начнут сбиваться в косяки, им ничто не сможет противостоять. Они одолеют даже шалотов.
Вскоре прибыл инфор. Атран слился с ним и передал отчет, структурировав его на два раздела: Первый — наличие у диких кулов стадного инстинкта, характерного для домашних животных. Второй — приемы выживания при встрече с дикими кулами. Приемы были разделены на две группы — общие и характерные только для одичавших кулов. Инфор поразился четкости изложения и структурированности информации. Лотвич, наблюдавший за записью отчета, слившись с инфором через нижнее пятно, добавил несколько замечаний и поставил гриф максимальной срочности. Когда он вышел из слияния, Атран добавил свой гриф «Срочно, важно», подкрепив его титулом директора института. И вышел из слияния.
Назад инфор возвращался на куле Амсы. Лотвич решил, что кула Урены могла утомиться.
— Что теперь? — поинтересовался Атран.
— Соберем большой отряд, уничтожим косяк, который ты встретил, а потом будем искать, откуда пришла к нам эта зараза. — Лотвич с подозрением покосился на ученого. — Нет, не проси! Кула я тебе не дам!!!
Алим. Зрение суши
Алим сосредоточился на внутренних прозрачных веках. Ничего не получилось. Опять опустились не только внутренние, но и внешние, непрозрачные.
— Не выходит, — пожаловался он Иранье. Выпластал рук-ки из обтекателей и пальцами поднял внешние веки. Мир стал мутным и расплывчатым, а все предметы увеличились на треть. Алим поспешно отпустил веки и поморгал. — Страшно… Словно близоруким стал.
Иранья описала дугу и села на его верхнее пятно.
— Расслабься, пусти меня внутрь и прислушайся к мышцам.
Алим так и сделал. Раскрылся полностью. В конце концов, именно она управляла и стационаром, и его сонным организмом всю последнюю неделю, пока выращивала ему вторые веки. Иранья мягко, но решительно перехватила двигательные центры, и веки Алима стали опускаться и подниматься как бы сами собой.
— Прислушайся к мышцам. Это — верхние веки. А это — нижние. Чувствуешь разницу?
— Чувствую…
— Теперь сам попробуй.
Алим попробовал — и получилось!
— Поднимемся над поверхностью.
Дружно пошли вверх. Алим высунул голову из среды, опустил прозрачные веки, чуть напряг мышцы глаз…
— Невероятно… Ты должна это сама увидеть! Садись на нижнее пятно.
Огромные крутые волны катили куда-то на север. В затянутом тучами небе четко виднелись отдельные облака — словно в спокойную погоду смотришь вверх через тонкий-тонкий слой среды. А когда волна поднимала Алима на гребень, он видел далеко-далеко. До самого горизонта. И до самого горизонта над серыми волнами белели барашки.
— «Этого еще никто не видел!» — передал Алим мыслеречью.
— «Расслабь глаза,» — попросила иранья. — «Так и есть. С первого раза не получилось. Придется тебе еще в стационаре полежать.»
— «Зачем? Я все четко вижу.»
— «Ты глаза напрягаешь. А должен четко видеть без всякого напряжения. Как в среде.»
Алим вынужден был согласиться. Почему-то ему казалось, что напряжение глаз — это плата за возможность видеть вне среды.
Каким-то образом слух об испытании сухопутного зрения пробежал по институту. Появились первые стайки любопытных. Приставать к начальнику стеснялись, держались в отдалении.
— Ты снова утер нос Северо-Западу, — с веселой злостью воскликнула Ардина. Никто не заметил, когда она появилась. — Но они сделают все, чтоб нас обогнать.
— Какая разница! Мы на два корпуса впереди, — беззаботно отмахнулся Алим. — Я вижу! Вижу в воздушной среде! Атран в Темноте не видит. Ни глазами, ни сонаром. Он только начал перевозить инструменты. А я вижу!
Разумеется, все захотели посмотреть его глазами. Алим не заставил себя упрашивать, а возглавил косяк любопытных и повел к берегу. Ему самому не терпелось взглянуть на сушу.
Демонстрация невиданной остроты зрения продолжалась до самого вечера. Алим наглотался воздушной среды и иссушил жабры. Но показал сушу всем желающим. Вплоть до лаборантов и студентов. Сеансы проводил драматично: Поднимал голову над средой, несколько секунд жмурился на мутную полоску берега, а затем опускал прозрачные веки и наслаждался восхищенными охами и ахами.
Вернулся домой поздно. Солнце еще не село, но хом погрузился в красноватый полумрак. Зажег светоч. Из пушистого кустика постели тут же вынырнула Ардина.
— Сегодня, дорогой, ты был великолепен. Я уплываю ночным шалотом в центр, надо застолбить наш приоритет. Если получится, сумею выбить разрешение на генетически модифицированных разумных испытателей.
— Ты торопишься. Мы еще долго будем работать с фенотипически модифицированными испытателями.
— Стратегия, дорогой. Разрешение срока давности не имеет. Легче получить его на модификацию глаз, чем на вторую пару рук-ков. Да, тебя искала старая подружка из экстремалок. Та самая, которая меня боится.
— Ригла?
— Точно, Ригла. Никак не могу запомнить ее имя.
Алим вышел проводить и долго задумчиво смотрел ей вслед. Как всегда, Ардина была права. Не разбираясь в науке, она отлично знала правила административных игр, умела видеть перспективу, и в этом качестве была незаменима.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52
На второй час бодрости поубавилось.
Еще через пару часов Атран уже вслух проклинал свою затею и экстремальщиков всех видов и направлений. Глубина возросла, температура упала, а света едва хватало, чтоб различить дно.
Когда боковая линия сообщила, что где-то рядом работают мощные хвосты кулов, Атран даже обрадовался. Развернулся и пошел им наперерез. Вскоре различил шесть, а потом еще два силуэта.
Но кулы были без рулевых.
Атран призывно засвистел, опытным глазом выделил вожака и прицелился на верхнее пятно. Пятна не было! Более того, верхний плавник располагался так неудачно, что на спине просто невозможно было закрепиться. Артан выпростал рук-ку из обтекателя и ухватил кула за нос, чтоб хоть как-то удержаться. Кул недовольно дернул головой, ударил хвостом и ушел вниз. Вот те раз… — подумал Атран, догнал кула, поднырнул под брюхо и прицелился на нижнее пятно. Нижнего пятна тоже не было!
Дикие кулы! Сейчас сожрут, — отрешенно подумал ученый, косясь на приблизившихся хищников. Страха не было. Только усталость и злость. Кулы почему-то не нападали. Атран, словно рыбка-лоцман, держался под брюхом вожака. Постепенно комизм ситуации начал доходить до него. Сейчас остальные считали его добычей вожака. Почему не трогал вожак — непонятно. Наверно, на самом деле принял за лоцмана-переростка. Или был сыт. Или не ощутил запаха страха — добыча ведь должна излучать запах страха, чтоб предупредить об опасности свой косяк.
Долго я на такой скорости не продержусь, — размышлял Атран. — А как отстану — порвут. Вот если б продержаться подольше, пока ко мне привыкнут, за своего примут… Что я, ваших повадок не знаю?
Атран растопырил плавники в стороны и чуть вниз, до боли в мышцах выгнул вперед, чтоб концы стали острыми, как у кулов, и начал подражать движениям и повадкам хищников. Плавное, всем телом, с оттяжкой, движение хвоста, чуть заметное рысканье головой. Он просто кожей чувствовал удивление кулов. Добыча превратилась в детеныша. Пусть из чужого косяка, но схожего вида. Да еще под защитой вожака…
Первыми потеряли интерес самки. Самцы еще некоторое время приглядывались. А Атран спешно вспоминал, как вела себя Бала, встречая его, возвращающегося с работы. Как, взбрыкивая хвостом, плела веселый танец. Попробовал повторить. Реакция последовала незамедлительно. Самцы еще больше заинтересовались, а одна из самок, принимая устрашающие позы, перешла в атаку. Нет, это не настоящая атака. Это был вариант брачного танца. Выражение недовольства соперницей. Стоило вожаку сердито дернуть хвостом, и она смирилась бы с конкуренткой. Но вожак недовольства не высказал. Атран резко взял вниз, пропустил кулу над собой и снова занял позицию под самым брюхом вожака. Кула развернулась и повторила атаку. На этот раз Атран взял влево и вверх, укрылся за корпусом вожака. А когда кула прошла под ним, показал ей вслед угрожающую позу. Самцы тоже возбудились. Второй после вожака решил напомнить молодым, кто есть кто. То ли ради профилактики, то ли взять Атрана себе, раз боссу тот не нужен.
Вот те раз, — сказал себе ученый. — Кажется, меня приняли в косяк, и начинаются подвижки на иерархической лестнице. Короче, будут бить…
И точно! Еще одна самка, резко ускорившись, напала справа. Атран по крутой дуге обогнул вожака сверху и спрятался за его левым боком. А когда приблизилась третья, совсем молоденькая самка, позволил себя отогнать. Сбавил ход и вовсе отстал от косяка.
— Я транссексуал, — вслух произнес он, не зная, смеяться, или сердиться. Нервный смех булькал в горле — Я голубой транссексуал… Но я живой голубой транссексуал!
Рассмеялся, резко развернулся и, энергично работая хвостом, направился к берегу.
Лотвич встретил его хмуро.
— Что скажешь, экстремал?
— Бала умерла от старости, и я был с ней до конца, ты это хотел услышать, охотник?
Из хома показались Урена, Аранк и незнакомая широкомыслящая.
— Здравствуйте. Вы и есть тот экстремал, который с нашего кордона лучшую кулу увел? — поздоровалась незнакомка.
Атран непонимающе взглянул на Лотвича, но тот сердито отвернулся.
— У шефа тогда были крупные неприятности, — пояснил Аранк. — Начальству пришлось выбирать между ним и Умбрией. Кончилось тем, что Умбрию выперли с треском. А потом до нас начали доходить слухи о говорящей куле, которая носится по городу в сопровождении двух малолеток, распугивает шалотов и прохожих. Да, познакомься, моя подруга Амса.
— Очень приятно, — пробормотал Атран. — Так что там с говорящей кулой?
— О, это в двух словах не передать, — оживился Аранк. В Управлении как услышали, что кула пугает прохожих, так принялись выяснять, чья кула. Для начала сняли чешую с Лотвича. Чисто для профилактики. Потом послали комиссию из трех охотников к вам. Те встретили кулу, пообщались с ней, и тут начинаются настоящие чудеса. Все три инспектора клянутся, что кула общалась с ними на мыслеречи, рассказала, что работает с подружками на почте курьером, что ее самец работает в институте гетики, охотится на непонятное-неизвестное, что вечером она будет помогать-охранять его, а он обрадуется ей. В общем, кула сыта, ухожена, контактна, жизнерадостна, и при ней трое рулевых. Все инструкции по содержанию животных выполняются, вмешательство не требуется.
— А года три назад с почты прибыли два курьера, просили выделить им молодую кулу для доставки срочных сообщений. Управление отказало.
— Три года назад Бала умерла, — подтвердил Атран. — А у вас как?
— Из тех, кого ты знал, только моя кула осталась, — вступила в разговор Урена. — Но она совсем старушка, патрулировать не может.
— Самцы у нас из ее помета, и до сих пор ее за старшую признают, — пояснил Аранк. — Просто матриархат какой-то.
— Хватит лирики, зачем пожаловал? — прервал Лотвич. Атран подтянулся, принял официальный вид.
— Я руководитель вновь организуемого института освоения Темноты.
— Большим начальником стал, — угрюмо прокомментировал Лотвич.
— Очень большим, — серьезно подтвердил Атран. — Через несколько лет, наверно, стану самым большим начальником в этом регионе.
— Так что требуется большому начальнику от нас?
Атран смущенно развел плавники.
— Институту будет нужна охрана. Требуется выбрать места для кордонов, маршруты патрулирования, найти район с наилучшей слышимостью для узла связи и так далее. По старой памяти решил сначала проконсультироваться с вами.
— А где будете строить институт? — поинтересовалась Амса. Атран подробно описал.
— Ты поосторожнее там, — посоветовал Аранк. — Недавно десяток кулов в том районе пассажирский шалот скрадывали. Водитель толковый попался. Шалота на дно положил, пассажиров под бока загнал, а кулов свистом отогнал. Ты слышал, как шалот в полный голос свистит?
— Слышал. Полдня потом оглохший ходил. И косяк этот вчера встретил. Четыре самца и четыре самки. Одна совсем молоденькая.
— Пассажиры говорили, их десять было.
— Восемь. У страха глаза велики. А я их как тебя видел.
— Ты видел диких кулов с двух метров — и остался живой? — заинтересовался Лотвич.
— Я не знал, что они дикие, — сознался Атран. — Устал зверски, хотел взять одного напрокат, до вас доехать. А у них контактного пятна нет…
— Как же они тебя не съели?
— У них аллергия на высокое начальство, — усмехнулся Атран. — А если честно, я кулой прикинулся и вожака домогаться начал. Самки на меня обиделись и прогнали из косяка.
Рассказ пришлось повторить с подробностями несколько раз. Потом Лотвич послал Урену за инфором в управление. Приказал гнать кулу на максимальной скорости.
— Мой прием так важен? — изумился Атран.
— Твой прием интересен, но важно не это. Дикие кулы не ходят косяком. Ты встретил гибрид домашних и диких кулов. Если кулы начнут сбиваться в косяки, им ничто не сможет противостоять. Они одолеют даже шалотов.
Вскоре прибыл инфор. Атран слился с ним и передал отчет, структурировав его на два раздела: Первый — наличие у диких кулов стадного инстинкта, характерного для домашних животных. Второй — приемы выживания при встрече с дикими кулами. Приемы были разделены на две группы — общие и характерные только для одичавших кулов. Инфор поразился четкости изложения и структурированности информации. Лотвич, наблюдавший за записью отчета, слившись с инфором через нижнее пятно, добавил несколько замечаний и поставил гриф максимальной срочности. Когда он вышел из слияния, Атран добавил свой гриф «Срочно, важно», подкрепив его титулом директора института. И вышел из слияния.
Назад инфор возвращался на куле Амсы. Лотвич решил, что кула Урены могла утомиться.
— Что теперь? — поинтересовался Атран.
— Соберем большой отряд, уничтожим косяк, который ты встретил, а потом будем искать, откуда пришла к нам эта зараза. — Лотвич с подозрением покосился на ученого. — Нет, не проси! Кула я тебе не дам!!!
Алим. Зрение суши
Алим сосредоточился на внутренних прозрачных веках. Ничего не получилось. Опять опустились не только внутренние, но и внешние, непрозрачные.
— Не выходит, — пожаловался он Иранье. Выпластал рук-ки из обтекателей и пальцами поднял внешние веки. Мир стал мутным и расплывчатым, а все предметы увеличились на треть. Алим поспешно отпустил веки и поморгал. — Страшно… Словно близоруким стал.
Иранья описала дугу и села на его верхнее пятно.
— Расслабься, пусти меня внутрь и прислушайся к мышцам.
Алим так и сделал. Раскрылся полностью. В конце концов, именно она управляла и стационаром, и его сонным организмом всю последнюю неделю, пока выращивала ему вторые веки. Иранья мягко, но решительно перехватила двигательные центры, и веки Алима стали опускаться и подниматься как бы сами собой.
— Прислушайся к мышцам. Это — верхние веки. А это — нижние. Чувствуешь разницу?
— Чувствую…
— Теперь сам попробуй.
Алим попробовал — и получилось!
— Поднимемся над поверхностью.
Дружно пошли вверх. Алим высунул голову из среды, опустил прозрачные веки, чуть напряг мышцы глаз…
— Невероятно… Ты должна это сама увидеть! Садись на нижнее пятно.
Огромные крутые волны катили куда-то на север. В затянутом тучами небе четко виднелись отдельные облака — словно в спокойную погоду смотришь вверх через тонкий-тонкий слой среды. А когда волна поднимала Алима на гребень, он видел далеко-далеко. До самого горизонта. И до самого горизонта над серыми волнами белели барашки.
— «Этого еще никто не видел!» — передал Алим мыслеречью.
— «Расслабь глаза,» — попросила иранья. — «Так и есть. С первого раза не получилось. Придется тебе еще в стационаре полежать.»
— «Зачем? Я все четко вижу.»
— «Ты глаза напрягаешь. А должен четко видеть без всякого напряжения. Как в среде.»
Алим вынужден был согласиться. Почему-то ему казалось, что напряжение глаз — это плата за возможность видеть вне среды.
Каким-то образом слух об испытании сухопутного зрения пробежал по институту. Появились первые стайки любопытных. Приставать к начальнику стеснялись, держались в отдалении.
— Ты снова утер нос Северо-Западу, — с веселой злостью воскликнула Ардина. Никто не заметил, когда она появилась. — Но они сделают все, чтоб нас обогнать.
— Какая разница! Мы на два корпуса впереди, — беззаботно отмахнулся Алим. — Я вижу! Вижу в воздушной среде! Атран в Темноте не видит. Ни глазами, ни сонаром. Он только начал перевозить инструменты. А я вижу!
Разумеется, все захотели посмотреть его глазами. Алим не заставил себя упрашивать, а возглавил косяк любопытных и повел к берегу. Ему самому не терпелось взглянуть на сушу.
Демонстрация невиданной остроты зрения продолжалась до самого вечера. Алим наглотался воздушной среды и иссушил жабры. Но показал сушу всем желающим. Вплоть до лаборантов и студентов. Сеансы проводил драматично: Поднимал голову над средой, несколько секунд жмурился на мутную полоску берега, а затем опускал прозрачные веки и наслаждался восхищенными охами и ахами.
Вернулся домой поздно. Солнце еще не село, но хом погрузился в красноватый полумрак. Зажег светоч. Из пушистого кустика постели тут же вынырнула Ардина.
— Сегодня, дорогой, ты был великолепен. Я уплываю ночным шалотом в центр, надо застолбить наш приоритет. Если получится, сумею выбить разрешение на генетически модифицированных разумных испытателей.
— Ты торопишься. Мы еще долго будем работать с фенотипически модифицированными испытателями.
— Стратегия, дорогой. Разрешение срока давности не имеет. Легче получить его на модификацию глаз, чем на вторую пару рук-ков. Да, тебя искала старая подружка из экстремалок. Та самая, которая меня боится.
— Ригла?
— Точно, Ригла. Никак не могу запомнить ее имя.
Алим вышел проводить и долго задумчиво смотрел ей вслед. Как всегда, Ардина была права. Не разбираясь в науке, она отлично знала правила административных игр, умела видеть перспективу, и в этом качестве была незаменима.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52