До чего это было замечательно! Среда теплела и светлела. Исчез неприятный привкус во рту, вновь заработало обоняние. Но подняться к самой поверхности Лотвич не дал. Целый час они двигались на границе света и тьмы. Где глаза уже различают предметы, но не могут еще определить форму.
— Почему? — удивился Атран.
— Сразу всплывать — дурная примета, — усмехнулся охотник.
Это я тоже запомню, — решил юноша.
— Я надумал дать куле имя, — заявил он на четвертый день.
— Хм-м… Так иногда делают. Но зачем?
— Ну, во-первых, я не умею громко свистеть, как вы, — смутился Атран.
— А во-вторых?
— А во-вторых, Бала очень умная.
— Лотвич! Урена! У нас новость! Кулу Атрана зовут Бала.
— Атран, какой ты молодец! Это нужно отметить, — защебетала Урена. Лотвич тоже поздравил. Но вечером, выбрав момент, начал неприятный разговор.
— Атран, мне не нравится то, что происходит. Ты слишком… Даже не знаю, как назвать. Слишком серьезно относишься к куле. Ты сам стал похож на кула. Так нельзя. Я знал охотников, которые чересчур увлекались слиянием. Они плохо кончили.
— Ну, мне это не грозит.
— Ошибаешься, юноша.
— Лотвич, я ведь уеду через три недели.
— Совсем забыл об этом. Ну да, конечно… Но, все-таки, держи барьер между собой и кулой. Тем более, вы разнополые.
— Ты хочешь сказать?…
— Да. Я хочу сказать то же, что и раньше. Кулы — не мы. Ими правят чувства и эмоции. Не давай чувствам кулы зайти слишком далеко.
— Но я генетик. Я работаю с живой материей. Я должен понимать жизнь!
— Ах вот в чем дело. Но помни о главном, парень. Ты уедешь, а кула останется. Не делай ей больно.
Алим. Водопад
— …Мы не сможем вернуться?
— Не знаю. — Икша старалась избегать его взгляда. — Один раз похожее случалось. Появилась новая гряда порогов, но другие пороги ушли в глубину. Маршрут закрыли на целый сезон как опасный. Мы долго расчищали тот участок, чтоб он не представлял большой опасности для группы. Но этот обвал намного серьезнее. Даже сравнить не с чем.
— Я должен все увидеть своими глазами.
— Не торопись, Алим, — возразил Орчак. — У нас есть еще несколько спокойных дней. Завтра экскурсия к водопаду, потом группа неделю отдыхает, а мы можем обдумать ситуацию.
— А потом?
— А потом, когда придет пора возвращаться, может начаться паника.
— Алим, — мягко произнесла Икша, — наверно, лучше, чтоб ты знал… Орчак — работник турбазы и теневой инструктор. Его задача — помогать мне в трудных ситуациях и руководить группой изнутри под видом опытного туриста.
— А что мне делать?
— Помогать нам. Гасить панику в зародыше. Если выбраться не сможем, со временем вы займете мое место.
— Вот еще! Не хочу я ничье место занимать!
— Алим, вы с Орчаком всеядные, у вас есть шанс продержаться. Я хищница. Это озеро слишком мало, чтобы прокормить нескольких крупных хищников. Мы, скорее всего, умрем с голода.
— Ничего себе дела… Икша, вот что я думаю! Придется вам дружно переходить на травку. Тут, как говорится, не до жиру.
— Физиология, Алим, чистая физиология. Если б дело шло о вкусах… Думаешь, сырое мясо вкусней сырой зелени? Наш кишечник не приспособлен к перевариванию растительной пищи. Он короткий. Чуть-чуть больше длины тела. А у вас, всеядных, длинней раза в четыре, а то и в шесть. Мы обречены, Алим.
Всю ночь Алим размышлял над проблемой. Икша не подумала, а может, не захотела пугать его. Голод — не единственная опасность. Есть еще вымывание солей из организма… А даже если нет, кто захочет всю жизнь прожить в маленьком, холодном озере? Нет, надо отсюда выбираться. Любым путем.
Только под утро появилась и оформилась идея. Алим неторопясь, без спешки, со всех сторон рассмотрел ее — и уснул, успокоенный и удовлетворенный.
— Проснись, Алим! Рыбки-ракушки, впервые вижу среди экстремальщиков такого соню! Помогите мне отнести его к холодным ключам.
Алим приоткрыл один глаз. Вокруг толпились и весело перешучивались туристы.
— Не надо меня к родникам. Я хороший… Я спать хочу.
— Мы к водопаду идем, — сообщила Икша. — Ты с нами?
— Конечно, с ыва-а-ами, — Алим сладко зевнул и попытался открыть второй глаз. Автоматом закрылся первый.
— Группа! В походную колонну становись! — звонко скомандовала Икша и повела экстремальщиков в ручей с очень холодной средой. Сон мигом слетел. Никогда в жизни Алим не забирался в такое мелкое место. Пришлось ползти грудью по дну, помогая себе рук-ками. Пленка защитной слизи на спине, возвышающейся над уровнем среды, сохла и неприятно стягивала кожу. Ригла грубо, по-мужски выругалась, легла на бок и отчаянно забила хвостом. Алим страшно удивился, когда этот необычный прием себя оправдал. В облаке пузырей и брызг она промчалась мимо него словно курьерский шалот. Опрокинувшись на бок, юноша попытался скопировать стиль Риглы. Оказалось, что смотреть со стороны намного приятнее, чем самому плыть этим стилем. Но уже через минуту он вновь оказался на глубине. Икша его сосчитала, указала плавником направление и что-то произнесла. Что именно, Алим не расслышал. Озерцо наполнял гул, чем-то похожий на шум очень мощного летнего ливня. Или на гул прибоя. Заинтересованный, он поплыл на звук и вскоре обнаружил группу. Точнее, задние половины экстремальщиков, так как головы все до одного высунули из среды. И, судя по ориентации хвостов, все смотрели в одну сторону. Алим не стал отрываться от коллектива.
Водопад был фантастичен, грандиозен и невозможен. Не возникало никакого сомнения, что именно ЭТО — водопад. Откуда-то со скал обрушивался вниз, в облаке брызг, ревущий поток. Он не иссякал, длился минута за минутой, и это было самым поразительным и невероятным из всего, что видел Алим в жизни. Как такая масса пресной среды оказалась где-то высоко на скалах? Откуда она там взялась? Что ее удерживает? Почему она не скатилась сразу мутным валом, словно волна прибоя? Почему поток не иссякает и не слабеет? Вопросы теснились в голове, и ни на один не было ответа.
— Не верю! Себе не верю… Смотрю — и все равно не верю! — пораженно произнес кто-то рядом.
— Этого просто не может быть, — поддержал Алим, вышел из ступора и заметался в поисках Корпена.
— Как?! Почему?! Откуда все это?! — набросился он на ни в чем не повинного инфора.
— А я знаю?
Который раз вижу картину -
Изумленный широкомыслящий.
Мир сложнее, чем он думал.
Прозвучало за их спинами. Дружно оглянувшись, увидели спину и хвост Ольяна. Подняв голову над поверхностью, тот любовался водопадом.
— Давай отойдем в сторонку, здесь слишком шумно.
За скалой можно было нормально говорить.
— Прежде всего — я сам не знаю, как это происходит, — с ходу осадил его Корпен. — Но я собрал кой-какие факты, а ты их обдумай. Первый факт — дождь. Такое же загадочное явление, но мы к нему привыкли. Второй факт — скопления белой среды на окружающих горах. И третий факт — сам водопад. Кстати, ты не думал, откуда берется среда в реках?
— Подземные ключи бьют.
— А этот ручей питается от водопада.
Алим надолго задумался.
— Подземные ключи и водопады, — уточнил он. Корпен не торопил.
— Если б сейчас дождь шел… — пробормотал Алим минут через пять.
— Но дождя нет. А водопад есть.
Полюбовавшись не прощанье водопадом, Алим отправился в обратный путь. Мелкое место миновал на удивление просто. Лег на бок, и течение само пронесло его над самыми камнями. А среда в большом озере показалась такой теплой и ласковой — словно всю жизнь в ней жил.
Икша построила группу, пересчитала и объявила, что снимает с себя обязанности тирана, и целую неделю все могут отдыхать кто как хочет. По пустякам ее не беспокоить, потому что она тоже отдыхает. По всем вопросам обращаться к Мудрому Соне или Орчаку.
Спустя минуту до Алима дошло, что Мудрый Соня — это он.
Только после полудня юноша вспомнил про обвал. И отправился к порогам. Вошел в реку, вытекающую из озера, прошел первую быстрину и поразился. Там, где шумели пороги, глубина увеличилась, течение замедлилось, а вся река приобрела солидность и величие. А еще чуть ниже по течению река вышла из берегов и подтопила заросли сухопутных растений, которые Корпен именовал лесом. Но Алим придерживался прежнего русла, пока не увидел Икшу. Охотница занималась странным делом: набрав полные горсти глины у берега плыла к насыпи, перегородившей русло и мутила среду, растирая глину в ладонях.
Зачем? — изумился Алим.
— Зачем? — спросил он вслух.
— Хочу знать, фильтруется среда через завал, или вся остается здесь. Если муть всасывается под завал, значит фильтруется. А иначе — нет.
— Я думаю, не фильтруется. Река глубже стала. Вот лес уже подтопила.
— Да, уже лес подтопила, — с непонятной интонацией произнесла Икша.
Алим высунулся из среды, оценивая высоту завала. Серьезное препятствие, но не настолько, чтоб отказаться от вчерашней идеи. Но и афишировать свои знания раньше времени не стоит. Поспешишь — всех рыб насмешишь.
— Икша, знаешь, о чем я сейчас думаю? — произнес он, чтоб отвлечь охотницу от грустных размышлений. — Лес уже начало подтапливать, скоро совсем затопит. Поверхность нашего озера увеличится в три-четыре раза!
— Ну и что?
— Как — что? Скоро в озере будет в четыре раза больше пресноводных рыб! Вам, хищным, хватит еды. И еще нам, всеядным, останется.
— Ах, это… Да, через несколько лет здесь и на самом деле будет много еды, — как-то вяло согласилась Икша.
— Не через несколько лет, а уже этой осенью.
— Алим, ты же биолог…
— Генетик.
— Неважно. Скажи, смогут деревья, растущие на суше, жить под средой?
— Нет, наверно. А что?
— Раз не смогут, значит умрут. А когда кто-то умирает, он начинает разлагаться и отравлять все вокруг.
— Если весь лес умрет… здесь невозможно будет жить! Чтоб я сдох!
— Не торопись, мальчик мой. Успеется.
— Столько мертвой органики… Это смерть всего живого… — бормотал юноша.
Выпростав рук-ки из обтекателей, Алим ухватился за камень и рванул на себя. Камень покачнулся и съехал вниз метра на три, устроив маленький обвал. Алим столкнул еще несколько камней и высунулся из среды, чтоб оценить объем работы.
— Жизни не хватит, — поделился с Икшей, выбрал маленький камень, подплыл к стене каньона, пробитого рекой и процарапал метку, поставив рядом ряд палочек — дату. Левая стена каньона была выше и круче правой. Именно с нее сошел оползень в тысячи кубометров, засыпавший доверху каньон и перекрывший реку.
— Будем здесь отмечать ежедневный подъем уровня среды, — уверенно произнес Алим.
— Зачем?
— Надо же что-то делать… — уверенности в тоне заметно поубавилось. — Я сейчас другие варианты проверю.
Не замечая удивленного взгляда инструктора, Алим удалился, буквально обнюхивая правую стену каньона. Такой реакции Икша не ожидала. Ни тени страха, но какое-то сосредоточенное, суровое любопытство. Надо хорошо знать широкомыслящих и самого Алима, чтоб понять, что двигало парнишкой. Впервые назначенный на высокий пост помощника заместителя руководителя группы, он был до такой степени переполнен ответственностью, что не догадался испугаться за себя. А любовь широкомыслящих к умственной деятельности толкала на поиск решения. И Алим забирался во все ручьи и бухточки, надеясь найти второй выход из озера.
— Если в озеро много ручьев втекает, значит, вытекать тоже должно много! — бормотал он, перебираясь с помощью рук-ков через завалы из камней и мелкие места, раздвигая упавшие стволы растений суши и поминутно застревая в глубокой грязи, служившей дном ручью.
Выбираясь из пятого или шестого ручья, услышал голоса:
— Переизбрать, клюв алмара, всех троих!
— А смысл?
— А смысл в том, что я не люблю, когда меня обманывают.
Алим затаился в грязи, боясь проронить хоть слово. По голосам узнал обоих. Это были Неток и Ефаль.
— …они знают, что обвалом перекрыло реку, но скрывают это от нас. А значит, недостойны быть у власти. Пусть мы все сдохнем здесь, но я хочу знать, что меня ждет, ясно?!
Голоса медленно удалялись. Алим вышел в озеро и растерянно растопырил плавники.
Надо что-то делать. Так же нельзя… Как будто мы этот обвал устроили… Перегрыземся все, а дальше что? — тоскливо размышлял он. — думаете, руководить приятно? Сами попробуйте…
Резко ускорившись, он бросился на розыски Орчака. Тот что-то объяснял четырем туристам.
— Три сотни каракатиц! Алим, что с тобой???
Алим изогнулся и скосил взгляд на свой хвост.
— Я хотел подняться по ручью и застрял в грязи. Пришлось вернуться. Можно тебя на два слова?
— Двое узнали про обвал, — горячо зашептал Алим, как только они остались вдвоем. — Хотят все рассказать остальным. Хотят выбрать новое руководство.
— Днем раньше, днем позже — какая разница?
— Ты не понимаешь! Они считают, что мы всех обманываем!
— Разве это не так?
— Но мы не…
— Мы всего только скрываем правду. Большая разница, правда?
— Так ты ничего им не скажешь?
— А что я должен сказать? «Не переживайте ребята, сдохнем все вместе?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52
— Почему? — удивился Атран.
— Сразу всплывать — дурная примета, — усмехнулся охотник.
Это я тоже запомню, — решил юноша.
— Я надумал дать куле имя, — заявил он на четвертый день.
— Хм-м… Так иногда делают. Но зачем?
— Ну, во-первых, я не умею громко свистеть, как вы, — смутился Атран.
— А во-вторых?
— А во-вторых, Бала очень умная.
— Лотвич! Урена! У нас новость! Кулу Атрана зовут Бала.
— Атран, какой ты молодец! Это нужно отметить, — защебетала Урена. Лотвич тоже поздравил. Но вечером, выбрав момент, начал неприятный разговор.
— Атран, мне не нравится то, что происходит. Ты слишком… Даже не знаю, как назвать. Слишком серьезно относишься к куле. Ты сам стал похож на кула. Так нельзя. Я знал охотников, которые чересчур увлекались слиянием. Они плохо кончили.
— Ну, мне это не грозит.
— Ошибаешься, юноша.
— Лотвич, я ведь уеду через три недели.
— Совсем забыл об этом. Ну да, конечно… Но, все-таки, держи барьер между собой и кулой. Тем более, вы разнополые.
— Ты хочешь сказать?…
— Да. Я хочу сказать то же, что и раньше. Кулы — не мы. Ими правят чувства и эмоции. Не давай чувствам кулы зайти слишком далеко.
— Но я генетик. Я работаю с живой материей. Я должен понимать жизнь!
— Ах вот в чем дело. Но помни о главном, парень. Ты уедешь, а кула останется. Не делай ей больно.
Алим. Водопад
— …Мы не сможем вернуться?
— Не знаю. — Икша старалась избегать его взгляда. — Один раз похожее случалось. Появилась новая гряда порогов, но другие пороги ушли в глубину. Маршрут закрыли на целый сезон как опасный. Мы долго расчищали тот участок, чтоб он не представлял большой опасности для группы. Но этот обвал намного серьезнее. Даже сравнить не с чем.
— Я должен все увидеть своими глазами.
— Не торопись, Алим, — возразил Орчак. — У нас есть еще несколько спокойных дней. Завтра экскурсия к водопаду, потом группа неделю отдыхает, а мы можем обдумать ситуацию.
— А потом?
— А потом, когда придет пора возвращаться, может начаться паника.
— Алим, — мягко произнесла Икша, — наверно, лучше, чтоб ты знал… Орчак — работник турбазы и теневой инструктор. Его задача — помогать мне в трудных ситуациях и руководить группой изнутри под видом опытного туриста.
— А что мне делать?
— Помогать нам. Гасить панику в зародыше. Если выбраться не сможем, со временем вы займете мое место.
— Вот еще! Не хочу я ничье место занимать!
— Алим, вы с Орчаком всеядные, у вас есть шанс продержаться. Я хищница. Это озеро слишком мало, чтобы прокормить нескольких крупных хищников. Мы, скорее всего, умрем с голода.
— Ничего себе дела… Икша, вот что я думаю! Придется вам дружно переходить на травку. Тут, как говорится, не до жиру.
— Физиология, Алим, чистая физиология. Если б дело шло о вкусах… Думаешь, сырое мясо вкусней сырой зелени? Наш кишечник не приспособлен к перевариванию растительной пищи. Он короткий. Чуть-чуть больше длины тела. А у вас, всеядных, длинней раза в четыре, а то и в шесть. Мы обречены, Алим.
Всю ночь Алим размышлял над проблемой. Икша не подумала, а может, не захотела пугать его. Голод — не единственная опасность. Есть еще вымывание солей из организма… А даже если нет, кто захочет всю жизнь прожить в маленьком, холодном озере? Нет, надо отсюда выбираться. Любым путем.
Только под утро появилась и оформилась идея. Алим неторопясь, без спешки, со всех сторон рассмотрел ее — и уснул, успокоенный и удовлетворенный.
— Проснись, Алим! Рыбки-ракушки, впервые вижу среди экстремальщиков такого соню! Помогите мне отнести его к холодным ключам.
Алим приоткрыл один глаз. Вокруг толпились и весело перешучивались туристы.
— Не надо меня к родникам. Я хороший… Я спать хочу.
— Мы к водопаду идем, — сообщила Икша. — Ты с нами?
— Конечно, с ыва-а-ами, — Алим сладко зевнул и попытался открыть второй глаз. Автоматом закрылся первый.
— Группа! В походную колонну становись! — звонко скомандовала Икша и повела экстремальщиков в ручей с очень холодной средой. Сон мигом слетел. Никогда в жизни Алим не забирался в такое мелкое место. Пришлось ползти грудью по дну, помогая себе рук-ками. Пленка защитной слизи на спине, возвышающейся над уровнем среды, сохла и неприятно стягивала кожу. Ригла грубо, по-мужски выругалась, легла на бок и отчаянно забила хвостом. Алим страшно удивился, когда этот необычный прием себя оправдал. В облаке пузырей и брызг она промчалась мимо него словно курьерский шалот. Опрокинувшись на бок, юноша попытался скопировать стиль Риглы. Оказалось, что смотреть со стороны намного приятнее, чем самому плыть этим стилем. Но уже через минуту он вновь оказался на глубине. Икша его сосчитала, указала плавником направление и что-то произнесла. Что именно, Алим не расслышал. Озерцо наполнял гул, чем-то похожий на шум очень мощного летнего ливня. Или на гул прибоя. Заинтересованный, он поплыл на звук и вскоре обнаружил группу. Точнее, задние половины экстремальщиков, так как головы все до одного высунули из среды. И, судя по ориентации хвостов, все смотрели в одну сторону. Алим не стал отрываться от коллектива.
Водопад был фантастичен, грандиозен и невозможен. Не возникало никакого сомнения, что именно ЭТО — водопад. Откуда-то со скал обрушивался вниз, в облаке брызг, ревущий поток. Он не иссякал, длился минута за минутой, и это было самым поразительным и невероятным из всего, что видел Алим в жизни. Как такая масса пресной среды оказалась где-то высоко на скалах? Откуда она там взялась? Что ее удерживает? Почему она не скатилась сразу мутным валом, словно волна прибоя? Почему поток не иссякает и не слабеет? Вопросы теснились в голове, и ни на один не было ответа.
— Не верю! Себе не верю… Смотрю — и все равно не верю! — пораженно произнес кто-то рядом.
— Этого просто не может быть, — поддержал Алим, вышел из ступора и заметался в поисках Корпена.
— Как?! Почему?! Откуда все это?! — набросился он на ни в чем не повинного инфора.
— А я знаю?
Который раз вижу картину -
Изумленный широкомыслящий.
Мир сложнее, чем он думал.
Прозвучало за их спинами. Дружно оглянувшись, увидели спину и хвост Ольяна. Подняв голову над поверхностью, тот любовался водопадом.
— Давай отойдем в сторонку, здесь слишком шумно.
За скалой можно было нормально говорить.
— Прежде всего — я сам не знаю, как это происходит, — с ходу осадил его Корпен. — Но я собрал кой-какие факты, а ты их обдумай. Первый факт — дождь. Такое же загадочное явление, но мы к нему привыкли. Второй факт — скопления белой среды на окружающих горах. И третий факт — сам водопад. Кстати, ты не думал, откуда берется среда в реках?
— Подземные ключи бьют.
— А этот ручей питается от водопада.
Алим надолго задумался.
— Подземные ключи и водопады, — уточнил он. Корпен не торопил.
— Если б сейчас дождь шел… — пробормотал Алим минут через пять.
— Но дождя нет. А водопад есть.
Полюбовавшись не прощанье водопадом, Алим отправился в обратный путь. Мелкое место миновал на удивление просто. Лег на бок, и течение само пронесло его над самыми камнями. А среда в большом озере показалась такой теплой и ласковой — словно всю жизнь в ней жил.
Икша построила группу, пересчитала и объявила, что снимает с себя обязанности тирана, и целую неделю все могут отдыхать кто как хочет. По пустякам ее не беспокоить, потому что она тоже отдыхает. По всем вопросам обращаться к Мудрому Соне или Орчаку.
Спустя минуту до Алима дошло, что Мудрый Соня — это он.
Только после полудня юноша вспомнил про обвал. И отправился к порогам. Вошел в реку, вытекающую из озера, прошел первую быстрину и поразился. Там, где шумели пороги, глубина увеличилась, течение замедлилось, а вся река приобрела солидность и величие. А еще чуть ниже по течению река вышла из берегов и подтопила заросли сухопутных растений, которые Корпен именовал лесом. Но Алим придерживался прежнего русла, пока не увидел Икшу. Охотница занималась странным делом: набрав полные горсти глины у берега плыла к насыпи, перегородившей русло и мутила среду, растирая глину в ладонях.
Зачем? — изумился Алим.
— Зачем? — спросил он вслух.
— Хочу знать, фильтруется среда через завал, или вся остается здесь. Если муть всасывается под завал, значит фильтруется. А иначе — нет.
— Я думаю, не фильтруется. Река глубже стала. Вот лес уже подтопила.
— Да, уже лес подтопила, — с непонятной интонацией произнесла Икша.
Алим высунулся из среды, оценивая высоту завала. Серьезное препятствие, но не настолько, чтоб отказаться от вчерашней идеи. Но и афишировать свои знания раньше времени не стоит. Поспешишь — всех рыб насмешишь.
— Икша, знаешь, о чем я сейчас думаю? — произнес он, чтоб отвлечь охотницу от грустных размышлений. — Лес уже начало подтапливать, скоро совсем затопит. Поверхность нашего озера увеличится в три-четыре раза!
— Ну и что?
— Как — что? Скоро в озере будет в четыре раза больше пресноводных рыб! Вам, хищным, хватит еды. И еще нам, всеядным, останется.
— Ах, это… Да, через несколько лет здесь и на самом деле будет много еды, — как-то вяло согласилась Икша.
— Не через несколько лет, а уже этой осенью.
— Алим, ты же биолог…
— Генетик.
— Неважно. Скажи, смогут деревья, растущие на суше, жить под средой?
— Нет, наверно. А что?
— Раз не смогут, значит умрут. А когда кто-то умирает, он начинает разлагаться и отравлять все вокруг.
— Если весь лес умрет… здесь невозможно будет жить! Чтоб я сдох!
— Не торопись, мальчик мой. Успеется.
— Столько мертвой органики… Это смерть всего живого… — бормотал юноша.
Выпростав рук-ки из обтекателей, Алим ухватился за камень и рванул на себя. Камень покачнулся и съехал вниз метра на три, устроив маленький обвал. Алим столкнул еще несколько камней и высунулся из среды, чтоб оценить объем работы.
— Жизни не хватит, — поделился с Икшей, выбрал маленький камень, подплыл к стене каньона, пробитого рекой и процарапал метку, поставив рядом ряд палочек — дату. Левая стена каньона была выше и круче правой. Именно с нее сошел оползень в тысячи кубометров, засыпавший доверху каньон и перекрывший реку.
— Будем здесь отмечать ежедневный подъем уровня среды, — уверенно произнес Алим.
— Зачем?
— Надо же что-то делать… — уверенности в тоне заметно поубавилось. — Я сейчас другие варианты проверю.
Не замечая удивленного взгляда инструктора, Алим удалился, буквально обнюхивая правую стену каньона. Такой реакции Икша не ожидала. Ни тени страха, но какое-то сосредоточенное, суровое любопытство. Надо хорошо знать широкомыслящих и самого Алима, чтоб понять, что двигало парнишкой. Впервые назначенный на высокий пост помощника заместителя руководителя группы, он был до такой степени переполнен ответственностью, что не догадался испугаться за себя. А любовь широкомыслящих к умственной деятельности толкала на поиск решения. И Алим забирался во все ручьи и бухточки, надеясь найти второй выход из озера.
— Если в озеро много ручьев втекает, значит, вытекать тоже должно много! — бормотал он, перебираясь с помощью рук-ков через завалы из камней и мелкие места, раздвигая упавшие стволы растений суши и поминутно застревая в глубокой грязи, служившей дном ручью.
Выбираясь из пятого или шестого ручья, услышал голоса:
— Переизбрать, клюв алмара, всех троих!
— А смысл?
— А смысл в том, что я не люблю, когда меня обманывают.
Алим затаился в грязи, боясь проронить хоть слово. По голосам узнал обоих. Это были Неток и Ефаль.
— …они знают, что обвалом перекрыло реку, но скрывают это от нас. А значит, недостойны быть у власти. Пусть мы все сдохнем здесь, но я хочу знать, что меня ждет, ясно?!
Голоса медленно удалялись. Алим вышел в озеро и растерянно растопырил плавники.
Надо что-то делать. Так же нельзя… Как будто мы этот обвал устроили… Перегрыземся все, а дальше что? — тоскливо размышлял он. — думаете, руководить приятно? Сами попробуйте…
Резко ускорившись, он бросился на розыски Орчака. Тот что-то объяснял четырем туристам.
— Три сотни каракатиц! Алим, что с тобой???
Алим изогнулся и скосил взгляд на свой хвост.
— Я хотел подняться по ручью и застрял в грязи. Пришлось вернуться. Можно тебя на два слова?
— Двое узнали про обвал, — горячо зашептал Алим, как только они остались вдвоем. — Хотят все рассказать остальным. Хотят выбрать новое руководство.
— Днем раньше, днем позже — какая разница?
— Ты не понимаешь! Они считают, что мы всех обманываем!
— Разве это не так?
— Но мы не…
— Мы всего только скрываем правду. Большая разница, правда?
— Так ты ничего им не скажешь?
— А что я должен сказать? «Не переживайте ребята, сдохнем все вместе?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52