Перебрал в памяти таблицы светимости, пересчитал в освещенность хома, сравнил с результатами калибровки остроты и чувствительности зрения. В хоме свистов поддерживалась комфортная для девушек освещенность. Парни оказались джентльменами — их проект ночного зрения не предусматривал.
В смешанных чувствах ворвался в «женское общежитие». Но хом пустовал. Поспешил в «холостяцкую берлогу». Застал двух свистов, увлеченных какой-то только им понятной игрой с эхом. Один, конечно, оказался Фалином. Вот кого Атран меньше всего хотел видеть.
— Я ищу Анту. Вы не знаете, где она?
— В Темноте, Охотник. Она теперь каждый день в Темноте.
Развернулся и понесся в Темноту со скоростью курьерского шалота.
— Стой, охотник! — раздалось сзади. — Разговор есть.
— Не сейчас!
— Ты оставишь Светлячка в покое, понял?!
Атран резко развернулся. От неслышного свиста заложило уши. Тьма — хоть глаз выколи. Но чувства обострились, слух и боковая линия четко лоцировали свиста.
— А если нет?
— Ты перестанешь мутить мозги Светлячку!
— Займись своим делом, студент. Не суй нос…
Словно тугая волна ударила в голову, заполнила моментально разбухший череп, заложила уши. Еще и еще раз. Сознание поплыло. Как во сне Атран почувствовал, что переворачивается вверх брюхом и медленно всплывает. Покой, мягкий как сон, расслабляет мышцы. Цветные круги перед глазами. Он в саду ароматов с Ардиной. Она где-то рядом… Нет, он с Ардиной в танцхоме танцует танец кула. Танцует танец кула… Танец кула… Но почему темно? Почему — танец? Он в темноте. Охотится на алмара? Опасность! Надо уходить!!!
Рванулся с места так, что спина заныла. Почувствовал, что пронесся под… или над? крупным телом, заложил полубочку и зашел противнику в хвост. Противнику? Был же алмар. Куда делся алмар?…
Удерживаясь в хвостовой струе противника, Атран приходил в себя. Его атаковал Фалин. Как — потом разберемся. Сейчас он растерян — потерял противника. Дно где-то рядом, до него пять-десять метров, не больше. Фалин медленно, как-то сонно кружит, сонаром проверяет горизонт. Сейчас ведь догадается, развернется и опять — мягкой волной в голову…
Ярость атакующей кулы закипела в крови. Атран рванул вперед и вверх, спикировал на спину свисту, намертво прилип присоской. Грубо выдернул рук-ки юноши из обтекателей, сжал мертвой хваткой выше локтей. Враг нейтрализован. Боевые приемы, словно картинки, мелькали в сознании. Не то, не то, укрутка — не то! Заработал хвостом, набирая скорость и с разгона вогнал противника головой в тонкий слой придонного ила. Фалин забился. Атран протащил его по грунту, зарывая в ил все глубже. Ярость отхлынула. Фалин бился все слабее. Атран разжал рук-ки, расслабил присоску и вдруг понял, что свист без сознания. Возможно, умирает.
Похолодев, на ощупь нашел тело, выдернул из ила, ощупал голову. Рот широко открыт, но глотка забита песком и илом. Пальцами очистил, сколько мог, взял тело на нижнюю присоску, грудь к груди, настроился на контактное пятно…
Фалин был без сознания. Но Атран работал и с кулами, и с шалотами. Нахватался кое-чего у целителей. Минуя сознание, пробился к двигательным центрам, раскрыл жаберные щели и рот, рванулся вперед, промывая дыхательные пути. Пальцами почувствовал, как поток выносит песок и ил.
Через пару минут Фалин пришел в себя. Юношу скрутил приступ рвоты. Атран освободил двигательные центры и задумался, что дальше? Ясно, что юношу надо положить в стационар — в жабрах свербит, идет кровь, разбиты, поцарапаны губы, поврежден и ноет левый глаз. Но что потом?
Парнишка прокашлялся и теперь издавал невнятные звуки. Впрочем, если прислушаться, вполне внятные. Только гортань словно судорогами сводит.
— Победил, да? Радуешься? Продемонстрировал боевые искусства. Радуйся, ты сильный, могучий! Но Светлячка мы тебе не отдадим. Можешь со мной что угодно делать, мы для тебя — отработанный материал. Только Светлячка не трогай, понял? Тебе что, других мало? Зачем ты ее-то в Темноту тянешь? Оставь ее. Она вторую неделю не своя ходит. Учебу забросила, сутками тебя, урода в Темноте ищет. Не ломай ей жизнь, сволочь. Не смей ломать ей жизнь. Она добрая, чистая. Она десяти таких, как ты, стоит, понял?
— Дурак ты, парень, — тяжело произнес Атран. — Я в таком же мутном омуте, как она. И я вторую неделю не знаю, что с собой делать.
Как ни странно, Фалин его услышал.
— Так что ж ты ее обманываешь? Не обманывай ее. Назови себя. Ты же для нее безымянный охотник из Темноты. Или боишься хвостом по рылу получить?
— Боюсь, — сознался Атран. — Но сегодня я искал ее, чтоб назвать себя и получить хвостом по рылу. Ты мне помешал.
Парень притих, только изредка судорожно взбулькивал. Потом несильно дернулся, пытаясь освободиться.
— Так и потащишь меня вверх брюхом, как добычу?
Атран вышел из слияния, рук-ками перевернул тело под собой и вновь взял на присоску.
— Куда ты меня ведешь? — спросил Фалин.
— В медсектор. У тебя глаз поврежден. Сейчас залечить легко, потом будет сложнее.
— Не пойму я тебя. Ты же кипел от ненависти. Меня на куски разорвать хотел. Кулам скормить. А теперь — в медсектор…
— Тебя? Кулам???
— Подробно так показал, с картинками.
— Ты что, мысли мои… А, так ты на пятне оказался! Познакомился изнутри с работой охотника, поздравляю. Обычно такое только кулы видят. Сам, впрочем, и виноват. Не знаю, как ты меня оглушил, но ты оказался на месте кула, а я вел бой. В бою случается, по голове получишь, все на рефлексах.
Некоторое время двигались молча.
— Мне эти рефлексы охотника до смерти сниться будут, — произнес парень.
— А чем ты меня оглушил?
— Свистом, что у меня еще есть? Все дело в фокусировке и силе. Так громко я еще ни разу не пробовал. Сам припух. Тело ватное, голова мутная… А ты как набросился…
Стационар был свободен. Атран отослал медсестру за целителем, приказал Фалину опуститься на купол стационара и расслабиться, а сам вошел в контакт с инструментом.
Когда явился целитель, Фалин уже спал.
— Что с больным?
— Зарылся с разгона в песок. А я помог… Выйдет — сам расскажет, если захочет. — Атран отделился от нервной системы стационара и освободил место. — Все травмы свежие, локализуются по болевым сигналам. Серьезных нет.
Объяснение с Антой отложил на завтра. Хватит приключений на один день. И так плавники трясутся. Направился в лабораторию Алтуса.
— Знаете, коллега, я, кажется, сделал открытие. В Темноте во мне проснулось давно забытое чувство ориентации. Я вышел к поселку даже не задумавшись, в какую сторону надо плыть!
— Какое оно? — заинтересовался академик. — Что в основе?
— Не знаю, — Атран смущенно развел плавниками. — Я же говорю, вышел к поселку не задумавшись. Надо будет провести серию экспериментов. Впрочем, испытатели меня предупреждали…
— Ваши, или мои?
— Мои. Кстати, об испытателях! Вы не думаете, что пора заняться их профессиональным профилированием? Углубленное общее образование — это, конечно, хорошо. Но пора думать о социальной адаптации.
— Наверно, вы правы, коллега! — согласился Алтус. — Ко мне поступали сигналы…
— Вот-вот. У меня появилась пара идей. Если вы не против, я займусь этим. Деканат уже предупредил.
— Да-да, конечно! Надо больше уделять внимание молоди. Это недосмотр с моей стороны… Обязательно держите меня в курсе.
На следующий день у входа в грот стационара околачивались шесть свистов. Изнутри доносились голоса. Видимо, медперсонал пытался выгнать остальных посетителей.
— Смотрите, сам Атран… — раздался за спиной удивленный полушепот.
Прошел в грот. Споры моментально прекратились. Все четыре девушки из группы Атрана были здесь. Атран молча сел на верхнее пятно целителя и уже мыслеречью поинтересовался здоровьем пациента.
— «Жить будет!» — так же мыслеречью жизнерадостно откликнулся целитель.
— «А если серьезно?»
— «С глазиком лучше не торопиться. Завтра выгоню. Все-таки, я не пойму: Как свист мог дна не разглядеть?»
— «Присутствие начальства на верхнем контактном пятне вредно для здоровья» — туманно намекнул Атран. Вышел из слияния, осмотрел посетителей… — Анта, выйдем. Разговор есть, серьезный.
Девушка ахнула.
— Вчера один тоже вышел, сегодня в медузе по самые жабры, — пробурчал кто-то из свистов. Кажется, Елобоч. Атран обвел собравшихся хмурым взглядом и первым покинул грот. Оглянулся. Девушка следовала за ним на некотором отдалении. Остальные испытатели настороженным косяком смотрели им вслед. Остановился, когда поселок скрылся из виду, дождался девушку. Плана разговора не было. Только чувство близкой утраты, которому он когда-то дал имя «горечь расставания».
— Ты уже поняла, что я — Атран.
— Фалина — тоже ты?…
— Да.
— Зачем?
— Глупо вышло. Я шел к тебе. Хотел назваться, объясниться. Он решил мне помешать… Не хотел, чтоб мы встретились.
— Фалин не хотел, чтоб я узнала, кто ты? Я тебе не верю.
— Я же говорю, глупо получилось. Он просто не хотел, чтоб мы встречались. Начал мне приказывать. Потом напал… Придурок! Он же знал, что я охотником был…
— Как ты мог?!
— Анта, мы не о том говорим. Фалин завтра выйдет, ничего с ним не случилось. Я тебя боюсь потерять.
— Зачем я тебе? — холодно поинтересовалась Анта. — Не все измерения еще провел?
— Вот этого я и боялся. Как назову себя — станешь чужой. А назвать с каждым днем все сложнее. Так и жил — между счастьем и ложью. Я знаю тебя до последней клеточки, я менял твой геном. И не знаю совсем.
Атран хотел приблизиться, но она выставила вперед ладошку, словно барьер.
— Эту экстремальную ладошку сделал я, — он нежно прикоснулся губами к пальцам. — У твоих предков было по три пальчика.
— Уходи!!!
Атран собрал всех свистов. Пришли и три девушки из его группы.
— Завтра вы познакомитесь с охотниками и их кулами.
— Зачем? — перебил Фалин.
— Вам нужно выбрать профессию. Что-то мне говорит, что из свистов могут получиться неплохие охотники. Впрочем, выбор за вами.
— А разве наша жизнь не распланирована на годы вперед?
Атран с ухмылкой покосился на спрашивающего.
— Планировать за такого хулигана? Но сосредоточились! Сейчас разговор пойдет серьезный. Завтра вам контактировать с кулами. Но за вами водится грешок. Разблокированная эмоциональная сфера. Это опасно как для вас, так и для кулов.
— Для нас? Бред!
— Бред, говоришь? Однажды во время боя я раскрылся перед кулой. И получил разблокированную эмоциональную сферу. Впрочем, это вам уже не грозит. Позднее я еще раз несколько раз открылся перед кулой. И кула стала неуправляема. Ее отправили на бойню.
— Какая же мораль?
— Не раскрывайтесь перед хищниками. Контролируйте себя. Если вы Лотвичу испортите кула, он вместе с кулом меня на бойню отправит. Инструктаж закончен, — Атран резко развернулся и вышел.
— Тоже вариант, — услышал за спиной.
На следующий день было много шума, смеха, визга. Свисты поочередно садились на верхние пятна кулов, гонялись друг за другом, за девушками ловили рыбную мелочь и описывали лихие виражи. Охотники на нижнем пятне не вмешивались в управление, только сдерживали и успокаивали кулов. Анты среди девушек опять не было.
— Что скажешь? — поинтересовался Атран у Лотвича, когда занятие окончилось.
— Сказать, как мой кул свистов назвал? Маленькие противные шалотики. Свистят громко.
— А серьезно?
— Кулов очень раздражают их свистки. Ты же знаешь, у них шире воспринимаемый звуковой диапазон. Мы свистов не слышим, а им по нервам бьет.
— То есть, охотниками им не быть?
— Я этого не говорил. Но кулов им придется брать мальками и выращивать самим. Чтоб те от рождения к свисту привыкали. Кулы из питомника со свистами работать не смогут.
— Может, у кулов понизить слуховой порог? Это очень простая коррекция генома.
— Ну что ты, чуть что — сразу геном ковырять. Это даже хорошо, что кул издалека будут слышать всадника. В Темноте это полезно. Еще хочу добавить, кулам очень понравились девушки. Но охотниц из них не выйдет.
— Почему?
— Агрессии в них нет. Слишком они добрые, мягкие. Работа на границе бывает груба и опасна, не для них это.
Лотвич согласился подбросить Атрана до института. Но когда уши заложило от неслышного свиста, а зоркие глаза кула заметили в глубине три светлых пятнышка, Атран попрощался с охотником, заработал хвостом и лихо отделился от кула на полном ходу.
Возбужденные свисты вертелись вокруг девушек и наперебой хвастались. Атран громко свистнул, чтоб привлечь внимание, занял позицию среди девушек, попросил их светить поярче и пересказал разговор с Лотвичем.
— Какой из этого вывод? — спросил притихшую компанию. И сам же ответил: — Если только один из вас захочет стать пограничником, ничего не выйдет. Нужно, чтоб желание изъявили не меньше четырех. И служить на границе вам придется долго — пока не начнется планомерное освоение Темноты. Только в этом случае будет создан новый кордон. Вы получите мальков кулов, инструктора-дрессировщика и начальника.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52