Он сказал:
- Я звонил в Лос-Анджелес. У меня немного знакомых из мира поп-музыки, но у моих знакомых есть свои знакомые, так что мне удалось узнать имя исполнительного продюсера “Stupendous Sounds Systems”, крупной звукозаписывающей компании и продюсерского центра. Некая Мелисса Пальват. Ей предложили занять это место совсем недавно. После таинственного исчезновения ее начальника, Эрика Кенделла.
Три норны разом кивнули.
- Сколько у нас еще времени? - спросил Пратна.
- Сорок пять минут до вылета.
- Назначай встречу, - распорядился сэр Фрэнсис Локк, как будто время повернуло вспять, как будто и не было этих шестидесяти лет, как будто Стивен по-прежнему был маленьким мальчиком, прислужником на церемонии старших, который машет кадилом и с ужасом наблюдает, как на алтаре часовни Святой Сесилии режут девственницу.
Он развернулся, чтобы идти к телефону. Он уже понял, какие они пустые и лицемерные люди. Они никогда не затронут то, что горит в его сердце. Никогда. Никогда.
искатель
Брайен Дзоттоли позвонил в “Stupendous Sounds Systems” из телефонной будки голливудского мотеля и попросил соединить его с отделом связей с общественностью.
- Знаете, я его самый большой фанат. Вы не подскажете, в каких городах будут его оставшиеся концерты, и в какие дни, и к кому обратиться, чтобы точно купить билеты?
С нью-йоркским агентом Тимми он говорил, запинаясь и как бы в сильном возбуждении:
- Понимаете, я писатель. У меня есть идея для очередного романа. Главный герой - двадцатилетний музыкант, рок-звезда… только он не простой человек, а вампир…
- Вы что, денег хотите? - спросил агент. Брату Брайен сказал только:
- Марк, я ее нашел. Она мертва. И это, мудила, твоя вина. Только твоя.
Брат разрыдался, и Брайен повесил трубку. Лицемер и ханжа, подумал он. Гребаный лицемер.
Потом он поехал в магазин и купил еще метел.
17
записки психиатра
Теперь нас двое в лесу, мы бежим по опавшим листьям… мир его снов поглощает мои сновидения. Или мои сновидения входят в мир его снов. Я не знаю.
Что-то мне подозрителен этот рассказ про Освенцим, какой-то он слишком уж мрачный и, скажем так, грандиозный по замыслу. Я снова задумываюсь: может быть, он выдумывает свое прошлое… опять же, вампир в концентрационном лагере - слишком удачный сюжет, наложение в “самую точку”, настолько явно направленное на самомифологизацию…
Бывает ли у вампиров мегаломания ?
Сходят ли архетипы с ума?
Нет ничего, кроме леса. Только теперь нас там двое. Он бежит рядом. Он чует добычу. Далеко-далеко. Даже сквозь запах прелых листьев. Нас распирает от дикой, безумной радости. Мы - ветер и тьма. Мы - вместе, и нам больше ничего не нужно.
Каждое утро я просыпаюсь и чувствую запах леса. Я вся пропитана этим запахом. Но я уже не боюсь. Теперь я там не одна. Там со мной - он. Мои сны - его явь.
Иногда, когда мы бежим по лесу, я чувствую присутствие третьей сущности. Мне страшно признать, что она существует. Но меня тянет к ней, тянет… Когда-нибудь мы сольемся в объятиях. Я знаю, что это - та часть меня, с которой я еще не готова встретиться в открытую.
Кто это?
А потом, когда тени сгущаются и дрожат в кронах деревьев, лес наполняется музыкой - мощной, свободной, вагнеровской. Я почти узнаю ее. Но - почти.
Смотри, там вдалеке… лес горит?
зал игровых автоматов
Восход солнца над морем; огромная открытая сцена - пока в тени. Пустой стадион на берегу океана в ряби алого света. Взглянув вниз, Стивен Майлс видит на сцене женщину. Стройная изящная афроамериканка в дорогом стильном костюме. Она хлопает в ладоши, и на заднике сцены возникают картинки, которые сменяют друг друга с калейдоскопической быстротой: поезд подходит к перрону, гроб взрывается пламенем, лабиринт рельсов, сплетение железнодорожных путей… слайды из лазерного проектора. Ощущение ожившей видеоигры. Солнце - алый шар в бледном небе - замечательно вписывается в картину.
Стивен спускается вниз, к авансцене.
Женщина замечает его и улыбается:
- Ага, здравствуйте. Вы тот самый дирижер, правильно? - Она оборачивается и кричит куда-то в глубь сцены: - Где кровь? Дайте кровь!
Стивен смотрит. Море наливается алой кровью, и кровь растекается по всему берегу. Потом она вспыхивает огнем. Он едва не кричит от страха, но это всего лишь световой эффект… красные подтеки мерцают блескучими искорками и исчезают… на морском берегу - ни единого язычка пламени… но сердце бешено бьется в груди, отзываясь на радостную и жестокую пляску огня.
Однако нельзя забывать, что он пришел сюда не просто так. Боги Хаоса уже почти месяц следят за мальчиком-вампиром, переезжают из города в город, следуя расписанию его концертов. Сегодня будет его последнее выступление в этом году. На стадионе Марина в Бока-Бланке, во Флориде. Постановка, задуманная принцем Пратной, должна состояться сегодня вечером. Иначе им придется придумывать новый план.
- Подумать только, знаменитый классический дирижер… и что такой человек делает среди бесноватых панков?
- Знаете, Вагнер с Бетховеном были самыми что ни на есть настоящими панками. - У Стивена это стандартная шутка. Как говорится, на дурацкий вопрос и дурацкий ответ.
- И у вас есть какое-то сообщение от тайского принца? Охренеть можно, прошу прощения за свой французский…
- Он хочет лично с вами переговорить. У вас есть сейчас время?
Стивен отвернулся от кровавого восхода. На стадионе был оборудован специальный проход для инвалидов, который огибал чашу арены по краю и подходил к авансцене наподобие рампы в японском театре кабуки. И сейчас по нему шли три норны. Первой ехала Мьюриел на своей инвалидной коляске. Она крепко сжимала в руках два бархатных мешочка с двумя половинками бога огня и грома. Следом за нею плечом к плечу шли Пратна в алом шелковом тайском кафтане и сэр Фрэнсис Локк в строгом черном костюме, в какие обычно обряжают покойников. На фоне роскошного флоридского восхода его мрачный наряд смотрелся совершенно не к месту. Как будто сотрудник похоронного бюро без приглашения ввалился на званый вечер.
Да и вся процессия в целом смотрелась, надо сказать, нелепо. Но и внушительно тоже.
- Господи, - выдохнула Мисси, потом рассеянно вытащила из кармана и надела авангардистские солнцезащитные очки. Стивен обратил внимание, что оправа была вылита в форме голого и мускулистого мужского торса. - Странная у вас компания, мистер панк-дирижер!
Стивен смерил ее взглядом, выразительно приподняв бровь.
- Мисс Пальват! - обворожительно улыбнулся принц.
- Ничего себе! Вы случайно не родственник короля из “Король и я”?
- Очень дальний. - Улыбка Пратны стала еще лучезарнее. - Насколько я знаю, вы - исполнительный продюсер… э… корпорации Stupendous… и вы, как я понял, непосредственно занимаетесь с этим… Тимми Валентайном.
- Ну да. Только почему это вам интересно?
- У нас, может быть, разные вкусы, - сказал Пратна. - Но у нас есть одна общая страсть. Деньги.
- Деньги?
- Вы хоть понимаете, моя милая мисс Пальват, что если устроить большой тур по Азии, то это будет воистину золотая жила?
- А вы кого представляете, ваше величество? Я правильно к вам обращаюсь, “ваше величество”?
- “Ваше высочество” будет вполне достаточно, - сказал Пратна своим властным тоном, надменно-презрительным и любезно-снисходительным одновременно, на который способны только истинные аристократы, уже в силу рождения поставленные выше всех “простых смертных”. - Что же касается остального, я думаю, мы еще не готовы назвать себя и кого мы представляем, но у нас есть для вас очень заманчивое предложение…
- Знаете что? Приходите сегодня вечером за кулисы. Там мы все и обсудим. Вот… - Она достала из кармана стопку картонных карточек и отсчитала четыре штуки. - Это VIP-пропуска за кулисы.
Стивен вздохнул с облегчением. Они своей цели добились.
Они задержались на стадионе еще на полчасика. Просто - ради приличия. Чтобы доставить удовольствие Мисси Пальват, которая взялась показать им некоторые из спецэффектов, задуманных на сегодняшний концерт.
- Да, и еще у нас будет эта роскошная комната ужасов со всякими призраками и вампирами. А потом он выедет на сцену на таком небольшом, типа игрушечном, паровозике, и еще мы поднимем его вместе с роялем над сценой… как бы на гелиевых воздушных шарах, хотя, конечно же, не на шарах…
- Вот бы так сделать в оперном театре, - сказал Стивен, вспомнив огонь, которым зажглось море. - Представьте финал вагнеровского “Кольца Нибелунгов”…
- Лазерная голография, - благоговейно проговорила Мисси. Солнце взошло. Рабочие сцены уже вовсю стучали молотками, закрепляя декорации и технические леса для прожекторов. С дороги за стадионом доносился шум автомобилей, который мешался с шепотом морского ветра. Вроде бы ничего особенного, но было что-то тревожное в этом гуле, составленном из таких разных звуков. По команде Мисси видеотехники выдали очередную серию голографических образов, которые как бы рождались из моря: поезд, несущийся прямо на зрителей, из кабины машиниста выглядывает смеющийся Тимми.
- Это “Пьющие кровь”, новая видеоигра. Мы взяли оттуда кое-какую графику для видеоклипов. Мы снимаем шесть клипов Тимми для нашего кабельного канала Stupendous Cable, и…
- Видеоигры? - задумчиво переспросил Пратна. - Можно устроить, чтобы мне переслали несколько сотен в мой таиландский дворец? А то у меня жены в гареме скучают… вот пусть развлекутся.
- Но, ваше высочество… это же стоит…
- Да, ерунда. - Принц выразительно помахал бумажником. - У меня кредитная карточка… как там… American Express. - Стивен понял, что он действительно играет в этакого могущественного восточного властелина. И надо сказать, у него это здорово получалось. - Но я прошу… нет, я прямо настаиваю, моя милая мисс Пальват, чтобы вы взяли себе тысяч десять - двадцать. Примите их в знак моего уважения.
- Принц… - смутилась Мисси. - Вам не кажется, что это немного слишком?
- Для меня это пустяк, поверьте. - Пратна убрал в карман пропуска за кулисы, которые им дала Мисси. - Может, вместе позавтракаем?
- Ну, я… - Стивен заметил, что эта претенциозная барышня уже подпадает под чары Пратны, который, надо признать, обладал обаянием, поистине неодолимым. - Я… Господи, я себя чувствую, словно попала в “Король и я”.
- Так оно и есть, моя милая, так оно и есть. - Пратна развернул кресло Мьюриел и покатил его к выходу. Следом шел Локк, мрачный и совершенно бесстрастный. За ним покорно плелась Мисси.
На половине пути по проходу Пратна развернулся и крикнул Стивену:
- Ты идешь или нет?
- Нет, - сказал Стивен. - Я, пожалуй, пока останусь… хочу еще посмотреть на эти спецэффекты. Огонь плясал на воде.
память: 1942
Сумерки, черный кот прыгает вниз с крыши низенького деревянного домика…
Солнце садится. На фоне заката - черные силуэты: повешенные. Тела легонько покачиваются на ветру. Черный кот - он же мальчик-цыган Эмилио - слышит струнный квартет. Звуки доносятся издалека. Из-за каменной стены, что окружает сад коменданта. Он видел сад: пролетал над ним в облике ворона и даже спускался помыть свои черные перья в каменной ванночке для птиц. С высоты этот зеленый сад в окружении черных клубов дыма и сваленных в кучи трупов кажется изумрудом на пупке чернокожей танцовщицы.
Его тянет в сад. Его влечет музыка. Медленные переливы моцартовской “Eine kleine Nachtnwsic”. Он слышит каждую партию. Вот первая скрипка выводит длинные фразы ведущей мелодии, которая не заглушает - для него одного, потому что он проклят способностью слышать - диссонансные вкрапления человеческих голосов. Предсмертные крики из газовых камер, настолько заглушенные и смягченные расстоянием и барьерами каменных стен в стальной оплетке колючей проволоки, что они кажутся чуть ли не отголосками Моцарта, чуть ли ни темой скрытого резонанса. И он знает, что музыканты тоже обречены на смерть.
В стене - ворота. Охранник стоит на страже. Эмилио мяукает и обметает хвостом его сапоги. Солдат опускается на колени, чтобы его погладить. Мальчик с угрюмым серьезным лицом подходит к воротам с той стороны.
- Что там, котик? Иди сюда, кис-кис-кис… - Охраннику он говорит: - Только не говорите папе, а то он будет ругаться. Скажет, чтобы я его отдал доктору Швейц… чтобы она его тоже сожгла вместе со всеми евреями.
Он осторожно берет кота на руки, и они входят в сад.
Эмилио чувствует запах крови. У этого мальчика сладкая кровь, горячая. Внутри шевельнулся голод. Но сейчас пить нельзя. Сейчас надо хранить спокойствие. Медленная и торжественная мелодия теперь сменяется более страстной и нервной музыкой, в которой сквозит неизбывная грусть и которая буквально вгрызается в мозг, будоражит и ужасает. Как будто испугавшись резкой смены ритма играющей музыки, Эмилио спрыгивает с рук мальчишки и сигает в кусты, где без труда сливается с темнотой.
Слышны голоса. Говорят на немецком. Скитаясь с цыганами из страны в страну, он поднаторел в языках. И по-немецки он кое-что понимает.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58
- Я звонил в Лос-Анджелес. У меня немного знакомых из мира поп-музыки, но у моих знакомых есть свои знакомые, так что мне удалось узнать имя исполнительного продюсера “Stupendous Sounds Systems”, крупной звукозаписывающей компании и продюсерского центра. Некая Мелисса Пальват. Ей предложили занять это место совсем недавно. После таинственного исчезновения ее начальника, Эрика Кенделла.
Три норны разом кивнули.
- Сколько у нас еще времени? - спросил Пратна.
- Сорок пять минут до вылета.
- Назначай встречу, - распорядился сэр Фрэнсис Локк, как будто время повернуло вспять, как будто и не было этих шестидесяти лет, как будто Стивен по-прежнему был маленьким мальчиком, прислужником на церемонии старших, который машет кадилом и с ужасом наблюдает, как на алтаре часовни Святой Сесилии режут девственницу.
Он развернулся, чтобы идти к телефону. Он уже понял, какие они пустые и лицемерные люди. Они никогда не затронут то, что горит в его сердце. Никогда. Никогда.
искатель
Брайен Дзоттоли позвонил в “Stupendous Sounds Systems” из телефонной будки голливудского мотеля и попросил соединить его с отделом связей с общественностью.
- Знаете, я его самый большой фанат. Вы не подскажете, в каких городах будут его оставшиеся концерты, и в какие дни, и к кому обратиться, чтобы точно купить билеты?
С нью-йоркским агентом Тимми он говорил, запинаясь и как бы в сильном возбуждении:
- Понимаете, я писатель. У меня есть идея для очередного романа. Главный герой - двадцатилетний музыкант, рок-звезда… только он не простой человек, а вампир…
- Вы что, денег хотите? - спросил агент. Брату Брайен сказал только:
- Марк, я ее нашел. Она мертва. И это, мудила, твоя вина. Только твоя.
Брат разрыдался, и Брайен повесил трубку. Лицемер и ханжа, подумал он. Гребаный лицемер.
Потом он поехал в магазин и купил еще метел.
17
записки психиатра
Теперь нас двое в лесу, мы бежим по опавшим листьям… мир его снов поглощает мои сновидения. Или мои сновидения входят в мир его снов. Я не знаю.
Что-то мне подозрителен этот рассказ про Освенцим, какой-то он слишком уж мрачный и, скажем так, грандиозный по замыслу. Я снова задумываюсь: может быть, он выдумывает свое прошлое… опять же, вампир в концентрационном лагере - слишком удачный сюжет, наложение в “самую точку”, настолько явно направленное на самомифологизацию…
Бывает ли у вампиров мегаломания ?
Сходят ли архетипы с ума?
Нет ничего, кроме леса. Только теперь нас там двое. Он бежит рядом. Он чует добычу. Далеко-далеко. Даже сквозь запах прелых листьев. Нас распирает от дикой, безумной радости. Мы - ветер и тьма. Мы - вместе, и нам больше ничего не нужно.
Каждое утро я просыпаюсь и чувствую запах леса. Я вся пропитана этим запахом. Но я уже не боюсь. Теперь я там не одна. Там со мной - он. Мои сны - его явь.
Иногда, когда мы бежим по лесу, я чувствую присутствие третьей сущности. Мне страшно признать, что она существует. Но меня тянет к ней, тянет… Когда-нибудь мы сольемся в объятиях. Я знаю, что это - та часть меня, с которой я еще не готова встретиться в открытую.
Кто это?
А потом, когда тени сгущаются и дрожат в кронах деревьев, лес наполняется музыкой - мощной, свободной, вагнеровской. Я почти узнаю ее. Но - почти.
Смотри, там вдалеке… лес горит?
зал игровых автоматов
Восход солнца над морем; огромная открытая сцена - пока в тени. Пустой стадион на берегу океана в ряби алого света. Взглянув вниз, Стивен Майлс видит на сцене женщину. Стройная изящная афроамериканка в дорогом стильном костюме. Она хлопает в ладоши, и на заднике сцены возникают картинки, которые сменяют друг друга с калейдоскопической быстротой: поезд подходит к перрону, гроб взрывается пламенем, лабиринт рельсов, сплетение железнодорожных путей… слайды из лазерного проектора. Ощущение ожившей видеоигры. Солнце - алый шар в бледном небе - замечательно вписывается в картину.
Стивен спускается вниз, к авансцене.
Женщина замечает его и улыбается:
- Ага, здравствуйте. Вы тот самый дирижер, правильно? - Она оборачивается и кричит куда-то в глубь сцены: - Где кровь? Дайте кровь!
Стивен смотрит. Море наливается алой кровью, и кровь растекается по всему берегу. Потом она вспыхивает огнем. Он едва не кричит от страха, но это всего лишь световой эффект… красные подтеки мерцают блескучими искорками и исчезают… на морском берегу - ни единого язычка пламени… но сердце бешено бьется в груди, отзываясь на радостную и жестокую пляску огня.
Однако нельзя забывать, что он пришел сюда не просто так. Боги Хаоса уже почти месяц следят за мальчиком-вампиром, переезжают из города в город, следуя расписанию его концертов. Сегодня будет его последнее выступление в этом году. На стадионе Марина в Бока-Бланке, во Флориде. Постановка, задуманная принцем Пратной, должна состояться сегодня вечером. Иначе им придется придумывать новый план.
- Подумать только, знаменитый классический дирижер… и что такой человек делает среди бесноватых панков?
- Знаете, Вагнер с Бетховеном были самыми что ни на есть настоящими панками. - У Стивена это стандартная шутка. Как говорится, на дурацкий вопрос и дурацкий ответ.
- И у вас есть какое-то сообщение от тайского принца? Охренеть можно, прошу прощения за свой французский…
- Он хочет лично с вами переговорить. У вас есть сейчас время?
Стивен отвернулся от кровавого восхода. На стадионе был оборудован специальный проход для инвалидов, который огибал чашу арены по краю и подходил к авансцене наподобие рампы в японском театре кабуки. И сейчас по нему шли три норны. Первой ехала Мьюриел на своей инвалидной коляске. Она крепко сжимала в руках два бархатных мешочка с двумя половинками бога огня и грома. Следом за нею плечом к плечу шли Пратна в алом шелковом тайском кафтане и сэр Фрэнсис Локк в строгом черном костюме, в какие обычно обряжают покойников. На фоне роскошного флоридского восхода его мрачный наряд смотрелся совершенно не к месту. Как будто сотрудник похоронного бюро без приглашения ввалился на званый вечер.
Да и вся процессия в целом смотрелась, надо сказать, нелепо. Но и внушительно тоже.
- Господи, - выдохнула Мисси, потом рассеянно вытащила из кармана и надела авангардистские солнцезащитные очки. Стивен обратил внимание, что оправа была вылита в форме голого и мускулистого мужского торса. - Странная у вас компания, мистер панк-дирижер!
Стивен смерил ее взглядом, выразительно приподняв бровь.
- Мисс Пальват! - обворожительно улыбнулся принц.
- Ничего себе! Вы случайно не родственник короля из “Король и я”?
- Очень дальний. - Улыбка Пратны стала еще лучезарнее. - Насколько я знаю, вы - исполнительный продюсер… э… корпорации Stupendous… и вы, как я понял, непосредственно занимаетесь с этим… Тимми Валентайном.
- Ну да. Только почему это вам интересно?
- У нас, может быть, разные вкусы, - сказал Пратна. - Но у нас есть одна общая страсть. Деньги.
- Деньги?
- Вы хоть понимаете, моя милая мисс Пальват, что если устроить большой тур по Азии, то это будет воистину золотая жила?
- А вы кого представляете, ваше величество? Я правильно к вам обращаюсь, “ваше величество”?
- “Ваше высочество” будет вполне достаточно, - сказал Пратна своим властным тоном, надменно-презрительным и любезно-снисходительным одновременно, на который способны только истинные аристократы, уже в силу рождения поставленные выше всех “простых смертных”. - Что же касается остального, я думаю, мы еще не готовы назвать себя и кого мы представляем, но у нас есть для вас очень заманчивое предложение…
- Знаете что? Приходите сегодня вечером за кулисы. Там мы все и обсудим. Вот… - Она достала из кармана стопку картонных карточек и отсчитала четыре штуки. - Это VIP-пропуска за кулисы.
Стивен вздохнул с облегчением. Они своей цели добились.
Они задержались на стадионе еще на полчасика. Просто - ради приличия. Чтобы доставить удовольствие Мисси Пальват, которая взялась показать им некоторые из спецэффектов, задуманных на сегодняшний концерт.
- Да, и еще у нас будет эта роскошная комната ужасов со всякими призраками и вампирами. А потом он выедет на сцену на таком небольшом, типа игрушечном, паровозике, и еще мы поднимем его вместе с роялем над сценой… как бы на гелиевых воздушных шарах, хотя, конечно же, не на шарах…
- Вот бы так сделать в оперном театре, - сказал Стивен, вспомнив огонь, которым зажглось море. - Представьте финал вагнеровского “Кольца Нибелунгов”…
- Лазерная голография, - благоговейно проговорила Мисси. Солнце взошло. Рабочие сцены уже вовсю стучали молотками, закрепляя декорации и технические леса для прожекторов. С дороги за стадионом доносился шум автомобилей, который мешался с шепотом морского ветра. Вроде бы ничего особенного, но было что-то тревожное в этом гуле, составленном из таких разных звуков. По команде Мисси видеотехники выдали очередную серию голографических образов, которые как бы рождались из моря: поезд, несущийся прямо на зрителей, из кабины машиниста выглядывает смеющийся Тимми.
- Это “Пьющие кровь”, новая видеоигра. Мы взяли оттуда кое-какую графику для видеоклипов. Мы снимаем шесть клипов Тимми для нашего кабельного канала Stupendous Cable, и…
- Видеоигры? - задумчиво переспросил Пратна. - Можно устроить, чтобы мне переслали несколько сотен в мой таиландский дворец? А то у меня жены в гареме скучают… вот пусть развлекутся.
- Но, ваше высочество… это же стоит…
- Да, ерунда. - Принц выразительно помахал бумажником. - У меня кредитная карточка… как там… American Express. - Стивен понял, что он действительно играет в этакого могущественного восточного властелина. И надо сказать, у него это здорово получалось. - Но я прошу… нет, я прямо настаиваю, моя милая мисс Пальват, чтобы вы взяли себе тысяч десять - двадцать. Примите их в знак моего уважения.
- Принц… - смутилась Мисси. - Вам не кажется, что это немного слишком?
- Для меня это пустяк, поверьте. - Пратна убрал в карман пропуска за кулисы, которые им дала Мисси. - Может, вместе позавтракаем?
- Ну, я… - Стивен заметил, что эта претенциозная барышня уже подпадает под чары Пратны, который, надо признать, обладал обаянием, поистине неодолимым. - Я… Господи, я себя чувствую, словно попала в “Король и я”.
- Так оно и есть, моя милая, так оно и есть. - Пратна развернул кресло Мьюриел и покатил его к выходу. Следом шел Локк, мрачный и совершенно бесстрастный. За ним покорно плелась Мисси.
На половине пути по проходу Пратна развернулся и крикнул Стивену:
- Ты идешь или нет?
- Нет, - сказал Стивен. - Я, пожалуй, пока останусь… хочу еще посмотреть на эти спецэффекты. Огонь плясал на воде.
память: 1942
Сумерки, черный кот прыгает вниз с крыши низенького деревянного домика…
Солнце садится. На фоне заката - черные силуэты: повешенные. Тела легонько покачиваются на ветру. Черный кот - он же мальчик-цыган Эмилио - слышит струнный квартет. Звуки доносятся издалека. Из-за каменной стены, что окружает сад коменданта. Он видел сад: пролетал над ним в облике ворона и даже спускался помыть свои черные перья в каменной ванночке для птиц. С высоты этот зеленый сад в окружении черных клубов дыма и сваленных в кучи трупов кажется изумрудом на пупке чернокожей танцовщицы.
Его тянет в сад. Его влечет музыка. Медленные переливы моцартовской “Eine kleine Nachtnwsic”. Он слышит каждую партию. Вот первая скрипка выводит длинные фразы ведущей мелодии, которая не заглушает - для него одного, потому что он проклят способностью слышать - диссонансные вкрапления человеческих голосов. Предсмертные крики из газовых камер, настолько заглушенные и смягченные расстоянием и барьерами каменных стен в стальной оплетке колючей проволоки, что они кажутся чуть ли не отголосками Моцарта, чуть ли ни темой скрытого резонанса. И он знает, что музыканты тоже обречены на смерть.
В стене - ворота. Охранник стоит на страже. Эмилио мяукает и обметает хвостом его сапоги. Солдат опускается на колени, чтобы его погладить. Мальчик с угрюмым серьезным лицом подходит к воротам с той стороны.
- Что там, котик? Иди сюда, кис-кис-кис… - Охраннику он говорит: - Только не говорите папе, а то он будет ругаться. Скажет, чтобы я его отдал доктору Швейц… чтобы она его тоже сожгла вместе со всеми евреями.
Он осторожно берет кота на руки, и они входят в сад.
Эмилио чувствует запах крови. У этого мальчика сладкая кровь, горячая. Внутри шевельнулся голод. Но сейчас пить нельзя. Сейчас надо хранить спокойствие. Медленная и торжественная мелодия теперь сменяется более страстной и нервной музыкой, в которой сквозит неизбывная грусть и которая буквально вгрызается в мозг, будоражит и ужасает. Как будто испугавшись резкой смены ритма играющей музыки, Эмилио спрыгивает с рук мальчишки и сигает в кусты, где без труда сливается с темнотой.
Слышны голоса. Говорят на немецком. Скитаясь с цыганами из страны в страну, он поднаторел в языках. И по-немецки он кое-что понимает.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58