Кто вообще знает про Тимми?
Только Стивен и Боги Хаоса. И теперь еще Карла.
А если Карла попытается его остановить?
Эти волчьи глаза, шестьдесят лет назад… злобный взгляд зверя… или ему показалось, что злобный? И что сказал ему мальчик-вампир? Стивен попробовал вспомнить, но не сумел. Но ведь что-то же он сказал…
Ладно. Теперь уже поздно терзаться сомнениями. Стивен сжал в кармане револьвер, стараясь не прислушиваться к разговору трех норн, которые принялись обсуждать свои злодейские планы.
18

записки психиатра
В тот день, когда у Тимми был последний концерт, я весь вечер не находила себе покоя. Меня неудержимо тянуло в зеркальный зал. Я прошла по коридорам, населенным призраками и духами. И почему-то у меня было чувство, что я стала сильнее их. Ощущение собственного превосходства… Я больше их не боялась. Потому что во сне я была с Тимми в лесу, в черном лесу души.
Я прошла мимо бессчетных комнат. Одни комнаты были пусты. Другие как будто выгорели дотла, и сквозь проломы в обугленных стенах проглядывали куски искусственного неба. Когда-то здесь обитали вампиры. Но потом появился этот Брайен, и вколотил колья им в сердце, и навсегда погасил холодные искры их мертвых жизней, и разбил оболочку смертельных снов, которые держали их в мире смертных.
Теперь они обратились в прах, и их комнаты, обставленные полузабытыми грезами из их прежних жизней, теперь умирали тоже.
Комната Лайзы. Ряды развороченных телевизоров. Разбитые экраны как будто перетекают друг в друга наподобие часов Дали. Другие комнаты… Я прошла их насквозь - прямо сквозь стены, сквозь камень, сквозь кедр и сосну.
Ветер печали метался по коридорам… дом с привидениями, полуразрушенный замок из старого черно-белого фильма.
Где-то звонил телефон.
Я подумала: это какой-то абсурд. Откуда здесь телефон?
Я поднялась по ступенькам. Теперь коридоры казались почти живыми. Стены из дышащей плоти. Утроба чудовища. Теперь телефон звонил громче. Когда я вошла в комнату для сеансов, его звон стал почти оглушительным.
Я остановилась на пороге, глядя в бесчисленные зеркала. Телефон стоял на журнальном столике у дивана. Раньше его здесь не было. Ни столика, ни телефона. Я раздраженно схватила трубку.
- Алло? - Почему-то я ожидала, что это Стивен, хотя он не мог знать номера. Он вообще не знал, где я.
Смех. Сгусток тени в ближайшем зеркале вдруг обратился в Тимми. Телефонная трубка застыла у меня в руке и испарилась. Осталось лишь ощущение холодного пластика на ладони. Я зачарованно наблюдала за тем, как образ Тимми проявляется с той стороны зеркального стекла. Я машинально обернулась, чтобы взглянуть на реальное существо, чье отражение я видела в зеркале, но у меня за спиной не было никого.
- Ты же не отражаешься в зеркалах! - Я разозлилась. Я подумала, что это какой-то очередной фокус.
Опять порыв ветра. Теперь я узнала его, этот ветер. Ветер его бесконечного одиночества.
- И вообще тебя здесь нет. Ты сейчас во Флориде.
- Я поэтому и позвонил. Я ждала продолжения.
- Мне сейчас выходить на сцену.
- Черт, ты не отражаешься в зеркалах!
- Тебе неинтересно, что я сейчас переживаю? Да, по-моему, неинтересно. - Он перестал улыбаться. - А мне казалось, что мы с тобой сблизились. Карла; что мы с тобой - души друг друга, недостающие половины. Кого ты сейчас видишь в зеркале? Меня - что, кстати, не вписывается в общепринятую мифологию - или себя самое? Мое отражение или твое? Ты никогда не задумывалась о том, а что я вижу в зеркалах?
- Вряд ли ты позвонил, чтобы затеять философскую дискуссию о природе души, - сказала я.
- Да, все правильно. Сейчас я стою у себя в гримерной и уже надеваю свой дракульский плащ. Под плащом у меня рубаха с рюшами под восемнадцатый век, вся такая роскошная и кокетливая. Наверное, в чем-то таком ходил маленький Моцарт.
Из зеркала вдруг пахнуло гнилью. Я узнала этот запах: умирающий лес, больные деревья, звери, погибающие от голода, отравленные ручьи. Я отвернулась. Но Тимми был во всех зеркалах, и запах смерти исходил отовсюду, и сквозь него пробивался еще один запах - горящей серы. Тысяча Тимми Валентайнов, тысяча одинаковых лиц. И на всех лицах - страх.
Мне стало не по себе.
- Что происходит?
- Вот подтверждение тому, что наши с тобой отношения, Карла, очень продвинулись за последнее время, - сказал Тимми. - Мы с тобой можем общаться через зеркала, соприкасаться друг с другом сквозь саму пустоту. Хотя… смерть == пропасть куда более глубокая, и тем не менее мы с тобой соприкоснулись душами даже сквозь эту пропасть.
- Чего ты боишься?
- Боюсь?! Я боюсь?! Это просто нелепо! - кричит он из тысяч зеркал. - Разве я сам не воплощенный страх, квинтэссенция всех человеческих страхов? - Но его голос звучит как голос испуганного ребенка.
- Ты боишься.
- А чего мне бояться? - Он разводит руками. - Смотри, женщина. Я хочу, чтобы ты тоже увидела, что я вижу.
У него за спиной как бы раскрываются новые зеркала. Или это телеэкраны? Я увидела Брайена, судорожно вцепившегося в свою сумку. Потом - каких-то стариков, сидевших в комнате. Старая ведьма в инвалидной коляске дрожала - то ли от паралича, то ли от сексуального возбуждения. Ритм барабанов, рваные гитарные аккорды, резкая, дерганая мелодия в сопровождении глухого рева и пронзительных птичьих криков.
Дым валил из зеркал за зеркалами, едкий серный дым. Эта комната была центром его сознания, и я видела то, что видит он: что зеркала были вратами в ад - вратами в предельную тьму.
- Все они ждут меня, неужели ты не понимаешь? - крикнул он.
…парни в костюмах стервятников парят под блескучим небом…
- И что ты собираешься делать?
- Я не знаю! - Он жалобно всхлипывает, как потерявшийся ребенок. - Побудь здесь со мной. Посмотри концерт. Сделай, что сможешь.
- Что я могу сделать?! - выкрикнула я в ветер. - За три тысячи миль!
За стеной адского пламени я увидела силуэт Стивена. Он что-то сжимал в руках. Дирижерскую палочку; горящую головню, револьвер.
- Ты же неуязвим, - возразила я. - Они тебе ничего не сделают со своими распятиями и чесноком.
- Теперь у них есть что-то еще… Я не знаю. Я не чувствовал такой силы почти тысячу лет.
- Что у них есть? - Меня охватила паника. Я едва держала себя в руках.
- Я не знаю!
Я буквально физически ощущала это незнание. Словно что-то внизу живота вдруг свернулось в тугой комок. Мне казалось, что я понимаю этот предельный - и запредельный - страх. Может быть, это была просто очередная его иллюзия - ведь Тимми по сути своей был не кем иным, как искусителем человеческого сознания, - но тем не менее я осталась в зеркальной комнате и досмотрела концерт до конца. Готовилась битва, и мы собирались бороться.
- Мы вместе были в лесу, - сказала я, чтобы его поддержать. В первый раз я решилась упомянуть - пусть даже вот так вот, как бы между прочим - наши ночные походы по лесу снов.
Он рассеянно кивнул. Он думал о чем-то своем. В зеркалах-мониторах сменялись кадры с изображением зрительного зала и вопящих людей-стервятников. Грохот стоял оглушительный. Я закрыла глаза и мгновенно - без промежуточного перехода в сон - перенеслась в черный лес.
Мы бежали бок о бок, но огонь уже приближался. Мы изголодались по крови, в глотках у нас пересохло, мы умирали от голода, как заключенные в концлагере.
искатель
Танцевали уже везде - буквально во всех проходах. Брайен протолкался поближе к сцене, энергично распихивая бесноватых подростков. Стервятники на сцене принялись пыхать огнем, и зрители завопили с удвоенной силой, когда завитки пламени взвились вверх.
Они уже в сотый, наверное, раз повторяли припев, выгибая свои гофрированные шеи и щелкая клювами. Я люблю трупы, гниющие трупы. Зрители из первых рядов принялись бросать на сиену куски сырого мяса. Распахнув крылья, стервятники набросились на “добычу” и стали жадно ее пожирать.
- Как невьебенно, блин, как невьебенно! - завопила молоденькая девчонка чуть ли не в ухо Брайену. Она была с каким-то мужиком средних лет. Может быть, даже с отцом.
Брайен добрался до центрального прохода и попробовал подойти как можно ближе к сцене. Я должен быть рядом, когда выйдет Тимми Валентайн, думал он. Так у меня будет шанс его убить.
На авансцену плюхнулась мертвая собака. Четверо стервятников тут же спрыгнули туда и принялись раздирать труп на части.
- Ничего себе так представление, - сказал какой-то длинноволосый мужик постарше в темных очках, мимо которого протискивался Брайен. - Ярчайший пример постминималистического неоэкспрессионализма. Очень мило, я вам скажу. - Он выдохнул Брайену в лицо какой-то ароматный дым.
- Мать твою, как невьебенно! - продолжала надрываться девица, в то время как ее папочка, кажется, мягко журил ее за нецензурщину.
Толпа заходилась в экстазе - ошеломленная, возбужденная, злая. Стервятники продолжали свой бешеный танец. Их костюмы лоснились от крови.
- Убить мудаков! - орал кто-то в толпе. А потом этот крик подхватил весь стадион. А когда стервятники вновь взмыли в воздух на тросах, солист выставил перед собой оторванную собачью голову. Спутанные провода тянулись из окровавленной шеи до самой сцены. Они вновь зарядили припев.
Это собачья жизнь. И собачья же смерть. Смерть - только иллюзия. Зеркало - кровь.
Та самая девочка, которая так неизящно ругалась матом, принялась выкрикивать слова песни. Брайен хорошо различал ее голос в реве толпы. Постепенно песню подхватили все. Даже богемный обкуренный хиппи, который выдал то претенциозное замечание насчет какого-то там неоэкспрессионизма; даже отец бесноватой нимфетки. Слова гремели над толпой, как буря. Ритмический речитатив: смерть… иллюзия… смерть… иллюзия…
Брайен все пробирался вперед - одинокий убийца вампиров с черной сумкой в руках. Мимо девчонок, трясущихся в экстазе, жующих жвачку и щелкающих пальцами. Мимо парней с разноцветными панковскими гребнями… ему показалось или один из них действительно мастурбировал, прикрывшись бумажным пакетом? Сложно сказать.
Слова повторялись опять и опять. Мысли Брайена как будто плыли по поверхности криков, вздымающихся как волна…
Смерть… иллюзия… смерть… иллюзия…
Он добрался до первого ряда. В этот момент четверо стервятников, парящих над сценой, принялись швырять в публику останки собаки-робота. Послышались восторженные вопли охотников за сувенирами. А потом стервятники распахнули крылья, и над зрительным залом пронеслись четыре громадные тени наподобие теней летучих мышей. Толпа взорвалась криками ужаса и восторга.
Подсвеченный алым дым залил сцену и поглотил парящие фигуры. Теперь сцена была пуста. На секунду толпа умолкла, а потом разразилась медленным речитативом:
Тимми! Тимми! Мы хотим Тимми!
Брайен достал из сумки заостренный кол.
Ждать осталось недолго.
зал игровых автоматов и огонь
- Господи, - сказал сэр Фрэнсис Локк, отвернувшись от телеэкранов. - И это они называют музыкой.
- Они вроде бы там затихают, - заметил принц. - Похоже, сейчас будет самое главное.
- Да, - сказала Мьюриел. - У меня все готово. Передай мне вон те пакеты, Стивен.
Они опять взяли привычку гонять его и помыкать им, как будто он снова стал десятилетним мальчишкой из далекого прошлого. Но он все-таки встал и принес Мьюриел пакеты.
Там были бумажные короны для трех норн. Конусы из картона, оклеенные вырезками из журналов: звездами, солнцами, лунами и кометами.
- По виду так просто дешевка, - сморщился сэр Фрэнсис.
- В магии, как и во всем остальном, - наставительно проговорила Мьюриел, - имеет значение не антураж, а настрой.
- Кстати, насчет антуража… может быть, парочка человеческих жертв? - сказал принц.
- Ха! Мы принесем в жертву самого монстра!
- Так какой у нас план? - спросил Локк.
- Ты разве не чувствуешь? - Мьюриел повела рукой. - Рев толпы, он возбуждает нашего идола. Я уже с трудом удерживаю половинки, чтобы они не соединились раньше времени. Какая сила! Целое племя погибло, чтобы мы с вами смогли сыграть в эту игру - последнюю в жизни игру. Если подумать, то это жутко. Но и красиво тоже. И теперь мы повернем вспять ритуал, который мы совершили шестьдесят лет назад.
- То есть, как я понимаю, - сказал принц Пратна, - вместо молоденькой девственницы мы принесем в жертву старую шлюху?
- Ну и шуточки у тебя! - проговорила Мьюриел с притворной обидой, надевая на голову бумажную корону. - Помоги мне с плащом, прислужник.
Стивен без слов подошел и помог. Широкий плащ из тонкой гофрированной бумаги накрыл все кресло, так что казалось, что Мьюриел составляет единое целое со своей коляской. Впечатление, надо сказать, жутковатое.
- Замечательно выглядишь, милая, - заметил принц Пратна, облачаясь в такой же плащ.
- А ты, Майлс, пока последи за экранами, - сказал Локк. - Время близится. - Он достал из пакета кадило, наполнил его какой-то золой из шелкового кисета и зажег. - Твоя чаша силы, прислужник.
Стивен забрал у него кадило и принялся помахивать им из стороны в сторону.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58