Еще немного, и о боевых шрамах его начнут болтать по всем казармам и дамским гостиным.
Командир был упрямым человеком, но не в ущерб здравому смыслу. А сейчас игра складывалась явно не в его пользу.
— Я не знаю, где прячется Повелитель Теней, — признался он Талите. — Но мне известно, что он побывал, в двух городах. Первый он наполовину разрушил, а во втором устроил взрыв и погубил семь ни в чем не повинных людей. По слухам, он двинулся куда-то на юг. Куда — толком никто не знает, потому что его следы оборвались.
Пескиль поджал губы. Его глаза, тусклые, словно болотная глина, были устремлены на Талиту. В каждой руке невеста Лизаэра держала что-то из походного гардероба командира, будто решая, какой наряд бросить в окно вслед за рубашкой.
— Я сказал вам все, — угрюмо пробурчал Пескиль. — О войне говорить рано. Ни один полководец не поведет армию наугад.
— Однако что-то заставило вас лично отправиться к Лизаэру, — возразила Талита.
Штаны Пескиля зацепились за конек крыши и затрепетали на ветру, как диковинное знамя. Дочери мэра давились от смеха, прикрывая ладошками рты. Талита игриво подцепила пальчиком вторую пару штанов и принялась методично выдергивать шнуровку. «Ни капли жалости, — подумал Пескиль. — Глядишь, не пощадит и полотенец, а потом повыбрасывает даже простыни с кровати».
— Так все-таки что? — допытывалась Талита.
— Одна простая причина: ваша итарранская знать слишком тяжела на подъем и слишком изнежена для зимних путешествий.
Пескилю вспомнились пустые, никчемные речи сановников, и в нем снова поднялась былая злость. Завеса пара скрывала от Талиты его рассерженное лицо. Не удержавшись, Пескиль бросил ей:
— Вдобавок я должен быть уверен, что послание не перехватят варвары, а ручаться я могу лишь за самого себя. К концу зимы я доберусь до Авенора. Завтра мой отряд покидает Эрдану. Если из-за снежных заносов мы не сумеем перебраться через Торнирские горы по Большой Западной дороге, придется двигаться через Тильский перевал.
— Какая дурацкая затея! — вырвалось у старшей дочери мэра.
Она стояла у двери, обхватив побелевшими пальцами ключ. Слова Пескиля чем-то встревожили девушку, и она обеспокоенно поглядела на Талиту.
— Госпожа Талита, перевал, о котором говорит этот безумец, ведет через Урочище Магов.
В западной части Этеры любой ребенок знал страшные сказания об Урочище Магов. Там обитали хадримы — крылатые огнедышащие драконы, некогда являвшиеся проклятием всего континента. Когда незримая преграда, возведенная магами Содружества, слабела или в ней вдруг появлялась брешь, города и селения гудели от новых кошмарных рассказов о караванах, ставших жертвами хадримов. Их огонь дотла сжигал людей, лошадей и повозки, оставляя в лучшем случае обугленные кости и кучи пепла.
— Должно быть, вы не знаете, что такое Тильский перевал, — обратилась к Пескилю старшая дочь мэра. — Если хадримы не растерзают вас своими когтями или не сожгут огненным дыханием, в Урочище Магов и без них полно опасностей. Там бьют горячие источники, и можно легко угодить в промоину. А иногда из горных расселин вытекает расплавленная лава. Она, как и дыхание хадримов, сжигает все на своем пути. Никто и ни за какие деньги не возьмется провести вас через Тильский перевал. Уж лучше застрять в Эрдане, чем сгинуть в тех местах.
— Мудрый совет, — ответил Пескиль, щуря глаза. — Если госпожа Талита думает, что мои бойцы будут сопровождать ее в Авенор, я готов с голым задом проскакать по всем крышам Эрданы, дабы доказать ей обратное.
— Вы все равно возьмете меня с собой, — упрямо заявила Талита.
Штаны Пескиля, раскачивающиеся на ее пальчиках, вылетели в окно, зацепились за флагшток парапета и тоже затрепетали на ветру. Талита даже не взглянула на своих перепуганных сообщниц. Интрига, разыгрываемая ею, отвечала лучшим итарранским традициям.
Пескиль с ненавистью смотрел на рыжую красавицу. В остывшей воде плавали хлопья мыла. Мыльными были и кулаки командира итарранских наемников. Пескиль сник и утратил весь свой боевой задор.
— Я вас не возьму, — прошептал он.
Талита выдержала его взгляд, только губы ее чуть дрогнули.
И вдруг Пескиля скрючило, словно от удара в живот. Любовь! Вот что двигало этой бесстыжей и своенравной красавицей. Любовь к Лизаэру. Пескиль мог убить Талиту, но убить ее любовь к принцу было невозможно.
В закрытую дверь постучали.
— Это мальчишка-брадобрей. Явился избавить вас от щетины, — сказала Талита и торжествующе усмехнулась. — Теперь нас обоих с позором выгонят из города. Господин мэр и так недоволен тем, что я дурно влияю на его дочерей.
«Вот здесь ты права», — подумал Пескиль, видя, как обе девицы оцепенели в ожидании развязки затеянной Талитой игры.
Будущая жена Лизаэра порывисто встала со стула и вытащила ключ из одеревеневших пальцев старшей дочери мэра. Открыв замок, она распахнула дверь настежь и встала с видом кошки, держащей в когтях мышь. Талите было приятно видеть, как молоденький слуга оторопело ойкнул и попятился назад.
— Как видите, я пощадила ваше постельное белье. Оцените мою щедрость, — проговорила она и залилась беззаботным смехом.
Пескилю от ярости хотелось скрежетать зубами.
— Хорошо, госпожа Талита. Я обещаю, что ваша задница от тряски в седле покроется такими мозолями, что смерть покажется вам желанным освобождением!
Брадобрей, выронив тазик и бритву, ретировался. Восхищенные дочери мэра с девчоночьей восторженностью обнимали Талиту, желая ей доброго здоровья и счастливого пути в Авенор. Пескиль размахнулся и швырнул размокший кусок мыла в окно, вслед за своей исчезнувшей одеждой. Ежась от сидения в чуть теплой воде, он подумал, что любой принц, решивший по собственному безумию жениться на знатной итарранке, вполне заслужил вместо тихого семейного очага кромешный ад и непрекращающуюся череду изощренных козней и интриг. Если начнется поход против Повелителя Теней, можно не сомневаться, что Лизаэр не засидится в Авеноре. Принцу просто необходима эта война, чтобы не спятить, живя с такой мегерой, и не дать законной супруге окончательно вцепиться своими коготками ему в глотку.
Первым звуком, который слышали подъезжавшие к Авенору путники, был звонкий, мелодичный перестук молотков. Он доносился из оружейных мастерских, наполнял собой воздух, не застревая в безлистных ветвях окрестных дубовых рощ. Измученная долгим и тяжелым путешествием, уставшая от причмокивания своей лошади и хлюпанья копыт по позднему снегу, госпожа Талита облегченно вздохнула. Она откинула отороченный мехом капюшон плаща, чтобы лучше видеть панораму новой столицы Лизаэра. Тем временем отряд Пескиля одолел последний подъем и въехал в узкую долину.
Вдали расстилалось море, забитое потемневшим льдом. На дюнах, словно клочья тряпок на соляной корке, белели стаи чаек. Сам город находился ближе, на высоком холме. Авенор встречал итарранских гостей незавершенными городскими стенами и дымом многочисленных печей, в которых обжигали кирпичи. «Человеческий муравейник», — подумалось Талите.
Лицо невесты Лизаэра раскраснелось от ветра. Медно-рыжие волосы разметались по воротнику плаща. Талита оглядела скопище провиантских сараев, за которым стояло наспех выстроенное здание офицерского собрания. В разрыве туч блеснуло солнце, вычленившее из сероватой дымки башни будущей крепости, незаконченную облицовку крепостных стен и башенки над городскими воротами. Многие строения были возведены едва на треть или наполовину. Только одна башня могла похвастаться почти полной завершенностью: здесь оставалось лишь уложить черепицу на крыше. Слышались крики погонщиков. На ветру трепетали новенькие флаги. Глухо рокотал прибой. Отчаянно завизжала свинья, предчувствуя скорую гибель. Потом, перекрывая все эти звуки, до ушей Талиты долетели слова команды, поданной зычным офицерским голосом.
Даже в холодную, ветреную погоду авенорский плац не пустовал. Под командованием конного офицера солдаты бойко сворачивали походную кухню. Часть имущества уже была разложена на влажной земле, истоптанной множеством ног и конских копыт. Растяжки шатра дрогнули, и ветер обрадованно надул его парусину. Рядом уже стояли, готовые под погрузку, запряженные мулами телеги. Чуть поодаль конные арбалетчики упражнялись в стрельбе по мишеням. Конюхи уже держали ведра наготове и, едва всадники спешились, принялись смывать пену со взмыленных лошадей. Но если животным полагался отдых, стрелки, побросав луки и опустевшие колчаны, были вынуждены взять копья и продолжить упражнения в пешем строю.
Против Повелителя Теней выступит не просто многочисленная армия, а такая армия, где каждый солдат будет обучен всем тонкостям воинского искусства.
Пескиля сейчас куда больше занимало происходившее на плацу, однако он приблизился к Талите и поехал рядом с нею.
— Ну как, госпожа Талита? Не слишком уютное местечко? Я вас предупреждал: Авенор — это казарма, а не город в вашем представлении. Жизненные удобства остались в Эрдане.
Талита не ответила и даже бровью не повела. Только лошадь взмахнула гривой, чувствуя натянутые поводья. Негромко звякнули колокольчики. Талита пришпорила лошадь и легким галопом понеслась к подножию холма.
— Должно быть, у этой красотки шкура как у крокодила, — пробурчал поравнявшийся с Пескилем лейтенант. — Чтобы полтора месяца протрястись в седле и выглядеть так, словно выехала из дома на прогулку!
Талита не доставила дополнительных хлопот отряду Пескиля, хотя ее упрямое решение ни у кого не вызвало восторгов. Но путь из Эрданы в Авенор был нелегок сам по себе. Не раз путникам, попавшим в снежную мглу, приходилось двигаться наугад. Хадримы не встретились на их пути, зато итарранцев едва не погубили чудовищные морозы и голод. Оставив позади кошмары Торнирских гор, они еще две недели дожидались, пока разбушевавшаяся река Мелор войдет в берега. К счастью, отряд Пескиля сумел достичь Авенора еще до первой оттепели.
Выслушав слова лейтенанта, Пескиль сухо рассмеялся.
— Не знаю, откуда у этой рыжей бестии силы, но бедной лошадке сейчас досталось. Я видел, как она по самые копыта завязла в дорожной грязи. Теперь это уже не наша забота, а принца Лизаэра.
— Надо отдать Талите должное: она любит принца, — проворчал лейтенант. — Спешила к нему и ни разу не пожаловалась на трудности.
Тронув поводья, лейтенант осторожно поехал по непрочным островкам льда и вывернул на поле, где арбалетчики недавно стреляли по соломенным мишеням. В глинистой жиже копошилось несколько солдат. Они подбирали стрелы, пролетевшие мимо (таких было немного), и подсчитывали число попаданий.
Пескиль окинул недолгим взглядом мишени, и кустистые брови командира удивленно изогнулись. Скупой на похвалу, он все же одобрительно кивнул, а потом вернулся к прерванному разговору с лейтенантом.
— Ты не видел ее глаз. Эта стерва вовсе не рада скорой встрече с Лизаэром. Она чем-то рассержена. Ставлю три золотые монеты против твоих серебряных шпор: принца сегодня ожидают громы и молнии!
Самой Талите было ровным счетом все равно, что думают и говорят о ней. Путешествие закончилось, и она оказалась в удушающих объятиях своего брата, увидевшего ее еще издали. Талита с трудом выпуталась из них. Когда радостные восклицания кончились, Диган нахмурился.
— Что принесло тебя сюда?
За полтора месяца пути трудно было сохранить одежду в безупречном виде. Меховой подбой плаща Талиты свалялся, побурев от погодных стихий и лошадиного пота. Впрочем, эти пустяки ее тоже не волновали. Она вскинула подбородок и уставилась на брата, которого не видела целый год.
Диган похудел и возмужал. Щегольской наряд, украшенный драгоценными камнями, сменился кольчугой и кожаным камзолом. Лицо командующего еще более заострилось. Трудно было поверить, что когда-то этот человек страдал от праздного времяпрепровождения. В Авеноре, судя по всему, скучать ему было некогда.
— Боюсь, что мне теперь придется изучать премудрости военного дела, иначе нам с тобой будет не о чем говорить за столом, — сказала ему Талита. — Воплощение полководца, да и только. И хотя твоим молодцам буквально не продохнуть от муштры, ваша армия не поразила меня численностью. Или почти все ваши солдаты строят стены и башни?
— Ты угадала.
Взяв сестру под руку, Диган повел ее дальше, увлекая в пространство, где ратное ремесло вплотную соседствовало с ремеслом каменщиков и плотников. Под скрип телеги, нагруженной тесаными бревнами, Диган рассказал Талите о замыслах Лизаэра.
— Принц решил создать в высшей степени подготовленную армию и научить солдат всем тонкостям воинского искусства. Он считает, что это пригодится им в будущих сражениях. Ты бы видела лица наемников, когда они услышали, что их отправляют на строительство крепости, да еще под началом старшего по цеху каменщиков!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111
Командир был упрямым человеком, но не в ущерб здравому смыслу. А сейчас игра складывалась явно не в его пользу.
— Я не знаю, где прячется Повелитель Теней, — признался он Талите. — Но мне известно, что он побывал, в двух городах. Первый он наполовину разрушил, а во втором устроил взрыв и погубил семь ни в чем не повинных людей. По слухам, он двинулся куда-то на юг. Куда — толком никто не знает, потому что его следы оборвались.
Пескиль поджал губы. Его глаза, тусклые, словно болотная глина, были устремлены на Талиту. В каждой руке невеста Лизаэра держала что-то из походного гардероба командира, будто решая, какой наряд бросить в окно вслед за рубашкой.
— Я сказал вам все, — угрюмо пробурчал Пескиль. — О войне говорить рано. Ни один полководец не поведет армию наугад.
— Однако что-то заставило вас лично отправиться к Лизаэру, — возразила Талита.
Штаны Пескиля зацепились за конек крыши и затрепетали на ветру, как диковинное знамя. Дочери мэра давились от смеха, прикрывая ладошками рты. Талита игриво подцепила пальчиком вторую пару штанов и принялась методично выдергивать шнуровку. «Ни капли жалости, — подумал Пескиль. — Глядишь, не пощадит и полотенец, а потом повыбрасывает даже простыни с кровати».
— Так все-таки что? — допытывалась Талита.
— Одна простая причина: ваша итарранская знать слишком тяжела на подъем и слишком изнежена для зимних путешествий.
Пескилю вспомнились пустые, никчемные речи сановников, и в нем снова поднялась былая злость. Завеса пара скрывала от Талиты его рассерженное лицо. Не удержавшись, Пескиль бросил ей:
— Вдобавок я должен быть уверен, что послание не перехватят варвары, а ручаться я могу лишь за самого себя. К концу зимы я доберусь до Авенора. Завтра мой отряд покидает Эрдану. Если из-за снежных заносов мы не сумеем перебраться через Торнирские горы по Большой Западной дороге, придется двигаться через Тильский перевал.
— Какая дурацкая затея! — вырвалось у старшей дочери мэра.
Она стояла у двери, обхватив побелевшими пальцами ключ. Слова Пескиля чем-то встревожили девушку, и она обеспокоенно поглядела на Талиту.
— Госпожа Талита, перевал, о котором говорит этот безумец, ведет через Урочище Магов.
В западной части Этеры любой ребенок знал страшные сказания об Урочище Магов. Там обитали хадримы — крылатые огнедышащие драконы, некогда являвшиеся проклятием всего континента. Когда незримая преграда, возведенная магами Содружества, слабела или в ней вдруг появлялась брешь, города и селения гудели от новых кошмарных рассказов о караванах, ставших жертвами хадримов. Их огонь дотла сжигал людей, лошадей и повозки, оставляя в лучшем случае обугленные кости и кучи пепла.
— Должно быть, вы не знаете, что такое Тильский перевал, — обратилась к Пескилю старшая дочь мэра. — Если хадримы не растерзают вас своими когтями или не сожгут огненным дыханием, в Урочище Магов и без них полно опасностей. Там бьют горячие источники, и можно легко угодить в промоину. А иногда из горных расселин вытекает расплавленная лава. Она, как и дыхание хадримов, сжигает все на своем пути. Никто и ни за какие деньги не возьмется провести вас через Тильский перевал. Уж лучше застрять в Эрдане, чем сгинуть в тех местах.
— Мудрый совет, — ответил Пескиль, щуря глаза. — Если госпожа Талита думает, что мои бойцы будут сопровождать ее в Авенор, я готов с голым задом проскакать по всем крышам Эрданы, дабы доказать ей обратное.
— Вы все равно возьмете меня с собой, — упрямо заявила Талита.
Штаны Пескиля, раскачивающиеся на ее пальчиках, вылетели в окно, зацепились за флагшток парапета и тоже затрепетали на ветру. Талита даже не взглянула на своих перепуганных сообщниц. Интрига, разыгрываемая ею, отвечала лучшим итарранским традициям.
Пескиль с ненавистью смотрел на рыжую красавицу. В остывшей воде плавали хлопья мыла. Мыльными были и кулаки командира итарранских наемников. Пескиль сник и утратил весь свой боевой задор.
— Я вас не возьму, — прошептал он.
Талита выдержала его взгляд, только губы ее чуть дрогнули.
И вдруг Пескиля скрючило, словно от удара в живот. Любовь! Вот что двигало этой бесстыжей и своенравной красавицей. Любовь к Лизаэру. Пескиль мог убить Талиту, но убить ее любовь к принцу было невозможно.
В закрытую дверь постучали.
— Это мальчишка-брадобрей. Явился избавить вас от щетины, — сказала Талита и торжествующе усмехнулась. — Теперь нас обоих с позором выгонят из города. Господин мэр и так недоволен тем, что я дурно влияю на его дочерей.
«Вот здесь ты права», — подумал Пескиль, видя, как обе девицы оцепенели в ожидании развязки затеянной Талитой игры.
Будущая жена Лизаэра порывисто встала со стула и вытащила ключ из одеревеневших пальцев старшей дочери мэра. Открыв замок, она распахнула дверь настежь и встала с видом кошки, держащей в когтях мышь. Талите было приятно видеть, как молоденький слуга оторопело ойкнул и попятился назад.
— Как видите, я пощадила ваше постельное белье. Оцените мою щедрость, — проговорила она и залилась беззаботным смехом.
Пескилю от ярости хотелось скрежетать зубами.
— Хорошо, госпожа Талита. Я обещаю, что ваша задница от тряски в седле покроется такими мозолями, что смерть покажется вам желанным освобождением!
Брадобрей, выронив тазик и бритву, ретировался. Восхищенные дочери мэра с девчоночьей восторженностью обнимали Талиту, желая ей доброго здоровья и счастливого пути в Авенор. Пескиль размахнулся и швырнул размокший кусок мыла в окно, вслед за своей исчезнувшей одеждой. Ежась от сидения в чуть теплой воде, он подумал, что любой принц, решивший по собственному безумию жениться на знатной итарранке, вполне заслужил вместо тихого семейного очага кромешный ад и непрекращающуюся череду изощренных козней и интриг. Если начнется поход против Повелителя Теней, можно не сомневаться, что Лизаэр не засидится в Авеноре. Принцу просто необходима эта война, чтобы не спятить, живя с такой мегерой, и не дать законной супруге окончательно вцепиться своими коготками ему в глотку.
Первым звуком, который слышали подъезжавшие к Авенору путники, был звонкий, мелодичный перестук молотков. Он доносился из оружейных мастерских, наполнял собой воздух, не застревая в безлистных ветвях окрестных дубовых рощ. Измученная долгим и тяжелым путешествием, уставшая от причмокивания своей лошади и хлюпанья копыт по позднему снегу, госпожа Талита облегченно вздохнула. Она откинула отороченный мехом капюшон плаща, чтобы лучше видеть панораму новой столицы Лизаэра. Тем временем отряд Пескиля одолел последний подъем и въехал в узкую долину.
Вдали расстилалось море, забитое потемневшим льдом. На дюнах, словно клочья тряпок на соляной корке, белели стаи чаек. Сам город находился ближе, на высоком холме. Авенор встречал итарранских гостей незавершенными городскими стенами и дымом многочисленных печей, в которых обжигали кирпичи. «Человеческий муравейник», — подумалось Талите.
Лицо невесты Лизаэра раскраснелось от ветра. Медно-рыжие волосы разметались по воротнику плаща. Талита оглядела скопище провиантских сараев, за которым стояло наспех выстроенное здание офицерского собрания. В разрыве туч блеснуло солнце, вычленившее из сероватой дымки башни будущей крепости, незаконченную облицовку крепостных стен и башенки над городскими воротами. Многие строения были возведены едва на треть или наполовину. Только одна башня могла похвастаться почти полной завершенностью: здесь оставалось лишь уложить черепицу на крыше. Слышались крики погонщиков. На ветру трепетали новенькие флаги. Глухо рокотал прибой. Отчаянно завизжала свинья, предчувствуя скорую гибель. Потом, перекрывая все эти звуки, до ушей Талиты долетели слова команды, поданной зычным офицерским голосом.
Даже в холодную, ветреную погоду авенорский плац не пустовал. Под командованием конного офицера солдаты бойко сворачивали походную кухню. Часть имущества уже была разложена на влажной земле, истоптанной множеством ног и конских копыт. Растяжки шатра дрогнули, и ветер обрадованно надул его парусину. Рядом уже стояли, готовые под погрузку, запряженные мулами телеги. Чуть поодаль конные арбалетчики упражнялись в стрельбе по мишеням. Конюхи уже держали ведра наготове и, едва всадники спешились, принялись смывать пену со взмыленных лошадей. Но если животным полагался отдых, стрелки, побросав луки и опустевшие колчаны, были вынуждены взять копья и продолжить упражнения в пешем строю.
Против Повелителя Теней выступит не просто многочисленная армия, а такая армия, где каждый солдат будет обучен всем тонкостям воинского искусства.
Пескиля сейчас куда больше занимало происходившее на плацу, однако он приблизился к Талите и поехал рядом с нею.
— Ну как, госпожа Талита? Не слишком уютное местечко? Я вас предупреждал: Авенор — это казарма, а не город в вашем представлении. Жизненные удобства остались в Эрдане.
Талита не ответила и даже бровью не повела. Только лошадь взмахнула гривой, чувствуя натянутые поводья. Негромко звякнули колокольчики. Талита пришпорила лошадь и легким галопом понеслась к подножию холма.
— Должно быть, у этой красотки шкура как у крокодила, — пробурчал поравнявшийся с Пескилем лейтенант. — Чтобы полтора месяца протрястись в седле и выглядеть так, словно выехала из дома на прогулку!
Талита не доставила дополнительных хлопот отряду Пескиля, хотя ее упрямое решение ни у кого не вызвало восторгов. Но путь из Эрданы в Авенор был нелегок сам по себе. Не раз путникам, попавшим в снежную мглу, приходилось двигаться наугад. Хадримы не встретились на их пути, зато итарранцев едва не погубили чудовищные морозы и голод. Оставив позади кошмары Торнирских гор, они еще две недели дожидались, пока разбушевавшаяся река Мелор войдет в берега. К счастью, отряд Пескиля сумел достичь Авенора еще до первой оттепели.
Выслушав слова лейтенанта, Пескиль сухо рассмеялся.
— Не знаю, откуда у этой рыжей бестии силы, но бедной лошадке сейчас досталось. Я видел, как она по самые копыта завязла в дорожной грязи. Теперь это уже не наша забота, а принца Лизаэра.
— Надо отдать Талите должное: она любит принца, — проворчал лейтенант. — Спешила к нему и ни разу не пожаловалась на трудности.
Тронув поводья, лейтенант осторожно поехал по непрочным островкам льда и вывернул на поле, где арбалетчики недавно стреляли по соломенным мишеням. В глинистой жиже копошилось несколько солдат. Они подбирали стрелы, пролетевшие мимо (таких было немного), и подсчитывали число попаданий.
Пескиль окинул недолгим взглядом мишени, и кустистые брови командира удивленно изогнулись. Скупой на похвалу, он все же одобрительно кивнул, а потом вернулся к прерванному разговору с лейтенантом.
— Ты не видел ее глаз. Эта стерва вовсе не рада скорой встрече с Лизаэром. Она чем-то рассержена. Ставлю три золотые монеты против твоих серебряных шпор: принца сегодня ожидают громы и молнии!
Самой Талите было ровным счетом все равно, что думают и говорят о ней. Путешествие закончилось, и она оказалась в удушающих объятиях своего брата, увидевшего ее еще издали. Талита с трудом выпуталась из них. Когда радостные восклицания кончились, Диган нахмурился.
— Что принесло тебя сюда?
За полтора месяца пути трудно было сохранить одежду в безупречном виде. Меховой подбой плаща Талиты свалялся, побурев от погодных стихий и лошадиного пота. Впрочем, эти пустяки ее тоже не волновали. Она вскинула подбородок и уставилась на брата, которого не видела целый год.
Диган похудел и возмужал. Щегольской наряд, украшенный драгоценными камнями, сменился кольчугой и кожаным камзолом. Лицо командующего еще более заострилось. Трудно было поверить, что когда-то этот человек страдал от праздного времяпрепровождения. В Авеноре, судя по всему, скучать ему было некогда.
— Боюсь, что мне теперь придется изучать премудрости военного дела, иначе нам с тобой будет не о чем говорить за столом, — сказала ему Талита. — Воплощение полководца, да и только. И хотя твоим молодцам буквально не продохнуть от муштры, ваша армия не поразила меня численностью. Или почти все ваши солдаты строят стены и башни?
— Ты угадала.
Взяв сестру под руку, Диган повел ее дальше, увлекая в пространство, где ратное ремесло вплотную соседствовало с ремеслом каменщиков и плотников. Под скрип телеги, нагруженной тесаными бревнами, Диган рассказал Талите о замыслах Лизаэра.
— Принц решил создать в высшей степени подготовленную армию и научить солдат всем тонкостям воинского искусства. Он считает, что это пригодится им в будущих сражениях. Ты бы видела лица наемников, когда они услышали, что их отправляют на строительство крепости, да еще под началом старшего по цеху каменщиков!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111