Они танцевали, дайнаннец и девушка — о, как близко, совсем близко, и все же не касаясь друг друга. Ни прядь его волос ни разу не задела мимолетно ее плеча, ни ее расшитый драгоценными камнями подол не скользнул по его башмаку — вот как танцевали они. Позднее, вспоминая ту ночь, Имриен никак не могла отчетливо представить себе ни медлительную красоту нечеловеческой гармонии, ни улыбавшиеся ей поразительно ясные глаза — только помнила, как ветер играл длинными черными волосами Торна, раздувая их, точно два черных крыла.
— Получше сторожи свой пояс, Вивиана, — посоветовала она, не обращая внимания на внезапную острую боль в сердце — точно в ране повернулся нож.
Фрейлина проверила витиеватую застежку, удерживавшую цепочку, на которой болталась целая коллекция всевозможных полезных мелочей: ножницы, маникюрные принадлежности, длинные шпильки, ложка, флакон нюхательной соли, игольник, зеркало, ситечко, неисправные часы, корзиночка с рукоделием, тилгалы, маленький кинжальчик, перочинный нож, табакерка и карандаш.
— В такой глуши все это выглядит до прискорбия неуместно, — вздохнула она.
— Ничего, зато очень может еще пригодиться, — заверила ее Тахгил.
Лежа на спине на мягкой траве, она прикрыла глаза. Как хочется отдохнуть! Но доносившаяся сквозь пелену неизбывной тоски беседа спутниц постепенно вернула ее к реальности.
— А ты не томишься по дому и родному очагу? — негромко спросила Вивиана у девочки.
— По маме скучаю, — созналась Кейтри, явно удивленная вопросом, — но сама по себе жизнь в Башне Исс была просто ужасна — не жизнь, а одно прозябание. А теперь я служу моей госпоже и с радостью последую за ней куда угодно. Меня же к этому и готовили. Я иду следом, прислуживаю, учусь. Мне хватает уже и возможности выйти за стены Дома Всадников Бури. О большем я и не мечтаю. А ты?
Вивиана заколебалась.
— Я боюсь всей этой нежити, что так и кишит вокруг, — наконец отозвалась она. — Хотелось бы уж укрыться за какими-нибудь безопасными стенами.
— Стены тоже вовсе не гарантируют никакой безопасности, — напомнила ей Кейтри.
— Да, но они хотя бы выглядят надежно, что уже хорошо.
— Значит, ты бы не хотела идти с госпожой в это странствие?
— Ничего подобного! Но мне было бы куда как спокойнее, знай я наверняка, что у нашей затеи есть хоть какой-то шанс на успех. Очень уж боязно — а ну как эти опасные края, по которым нам идти, заманят нас в какую-нибудь ловушку да там и погубят.
На следующее утро снова пустились в дорогу.
Неровная, холмистая местность изобиловала оврагами и перелесками, на склонах отливали оловянным блеском ручейки. Чем ближе подходили путницы по цветочному морю к густым темным границам Тимбрилфина, тем выше и толще становились деревья вокруг, тем ближе росли друг к другу. Вот уже четырнадцать промозглых дней девушки брели по бездорожью сквозь туманы и дожди. Они почти не разговаривали меж собой, еды еле хватало. По истечении полумесяца с тех пор, как они спустились по склонам кальдеры, Тахгил со своими двумя спутницами вступила под сень леса.
Солнце, осуществлявшее свой ежегодный переменчивый путь к южным тропикам, светило на северо-востоке. Гигантская стена деревьев отбрасывала длинную зловещую тень. Граница леса тонула в стылом сером сумраке.
Безрадостное, таинственное место. Чувствовалось в нем что-то нечеловеческое, зловещее.
Путницы остановились и, запрокинув головы, поглядели наверх. Прямые и толстые стволы массивных аутаркановых деревьев вздымались на добрых сто пятьдесят футов к далекому пологу листвы. Между этими величественными колоннами сбиралась тьма — безжизненное отсутствие света, вихрящиеся сумерки.
— Тимбрилфин, Край Исполинских Дерев, где нет жилищ смертных, — произнесла Тахгил вслух — и тотчас же пожалела о своей опрометчивости. По коже побежали мурашки.
— Тут кто-то слушает, — прошептала Кейтри, выражая общее мнение.
Странницы дружно повернулись и бросились прочь. Оказавшись на таком расстоянии от леса, что неведомое зло, рыскавшее во тьме меж стволов, уже не могло их услышать, они остановились обсудить ситуацию.
— Я-то думала, Тимбрилфин будет похож на прекрасный лес Тириендор, — негромко призналась Тахгил. — Но я ошибалась. Да, в Тириендоре есть свои опасности, но там хотя бы воздух пронизан светом. А эти темные своды источают угрозу. Должно быть, за столетия, что прошли с моего рождения, там, в лишенных солнца лощинах, собралось множество неявных. Кто скажет, какие ужасы царят там теперь? Мы не дайнаннские рыцари. Втроем, без чьей-либо помощи, мы не справимся ни с одной по-настоящему опасной тварью. Едва ли нам удастся пройти здесь.
— Что же делать? — спросила Вивиана. — Вы говорили, к западу отсюда лес тянется до самого океана, а на восток — и вовсе неизвестно на сколько миль. Придется ли нам свернуть перед этим препятствием — после того как мы уже проделали такой путь? Должны ли мы все-таки вернуться во дворец?
В голосе фрейлины прорезалась нотка надежды. Пожевывая травинку, Тахгил задумчиво щурилась, глядя на небо.
— Нет, — покачала она головой. — Но мне нужно время подумать. А нам всем требуется отдых. Помните родник, мимо которого мы недавно прошли, — на склоне холма? Давайте вернемся туда.
Родник оказался всего лишь болотистым прудиком, затянутым ярко-зеленой ряской. Берега его поросли тростником и ирисами, в воздухе висели золотисто-зеленые и переливчато-алые, радужные стрекозы. Они то взмывали на прозрачных крыльях ввысь, то вновь замирали, почти касаясь воды. Кругом стоял монотонный комариный звон да лягушачья разноголосица. Предвечернее солнце лило с небес маслянисто-желтый свет.
Странницы отдыхали там, пока солнечные лучи не вытянулись, не зашарили вдоль земли теплыми пальцами. Постепенно эти пальцы истончились, собрались в раскаленный кулак, что, ударив оземь, исчез за горизонтом. Лес чуть дальше по склону словно бы вырос на глазах, стал еще выше, еще темнее, еще угрожающее. За то время, что девушки не глядели в ту сторону, он даже как будто придвинулся на несколько ярдов. Теперь странницы не могли отвести от него глаз.
Над землей сгущались сумерки.
Над травой и между деревьями гулял печальный ветер. В слабом мелодичном шелесте листьев угадывались чьи-то легкие шаги.
Тахгил поднялась.
— Нежить, — громко сказала она. — Уриск.
Ответа не было. Стаккато стрекоз умолкло. Все кругом молчало.
— Уриск, — повторила она. — Покажись.
Вивиана с Кейтри замерли, боясь даже пошелохнуться. Лишь губы фрейлины беззвучно двигались, нашептывая оберегающее заклинание. Вода ждала, темно поблескивая меж листьев болотных кувшинок.
— Оббан теш! — пробормотала Тахгил. — Ну как мне его убедить?
Вивиана подняла голову.
— Уриск, — дрожащим голосом пролепетала она, — пожалуйста, выходи.
В ближайших кустах что-то обнадеживающе зашуршало. Тростник чуть заметно качнулся.
— Во имя Короля-Императора Эриса, — добавила Тахгил. — Во имя Нимриэль Озерной и Эсгатайра, Стража Ворот. Появись, уриск!
Затаив дыхание, путешественницы вглядывались в колышущиеся заросли тростника. А в следующий миг Тахгил резко обернулась. За спиной у них, словно сплетясь из сумерек, возникло невысокое черное существо с остреньким личиком и маленькой козлиной бородкой. Из вороха темно-коричневых кудряшек торчали два коротеньких рога. Ноги у этого создания вплоть до аккуратных раздвоенных копытец поросли густой шерстью. Талию обвивал пояс из сплетенного камыша, а с него свисала свирель.
Голос уриска был заунывен и печален, как ветер в пустынных лесах.
— Добрвечер, — хрюкнул он.
Внезапно мимо ушей странниц снова засвистели камни, из камышей донесся гогот и улюлюканье. После очередного набега ежжей у Тахгил появилась новая ссадина на щеке, а Кейтри растирала ушибленный локоть. Уриск остался на прежнем месте. Тахгил откашлялась.
Я призвала нежить, — думала она. — Воззвала к сверхъестественному существу. Такой призыв может дорого обойтись призывающему, может иметь для него плохие последствия. Надо проделать все правильно. Что я знаю об этих козлоногих духах? Они явные. Тот, самое имя которого пронзает мне сердце, когда-то сказал, что уриски томятся по обществу людей, но их вид пугает смертных.
Надо ли благодарить их — или благодарность только отпугнет?
— Ты оказал нам честь, — срывающимся голосом произнесла она. — Мы просим тебя о помощи.
— Но, — прошелестело существо, — вы страшитесь меня.
— Да нет же, вовсе нет, — поспешила заверить Вивиана. Глаза у нее сделались размером с блюдце. — Прости, что я завизжала тогда в рододендронах. Ты застал меня врасплох, только и всего.
— Мне в привычку такое обхождение, — траурно сообщил уриск. — Ваш род чурается меня и не водит со мной компании с тех самых пор, как пал в руины дом, при котором я жил.
— Пусть так, — не стала спорить Тахгил. — Но теперь, раз уж мы пригласили тебя поговорить с нами, поможешь отыскать путь через Тимбрилфин?
— Ух, вот уже много лет не слыхал я, чтобы лес так называли, — сказал уриск, приседая на корточки. — Это старинное имя, из тех давних-предавних времен, когда лес был юн, а Те, что дали это название, скакали или охотились под зелеными кронами. О, высокие своды Арда Масгар Дабба давно уже не зелены. Они серее пыли.
— Это лес теперь так называется? — уточнила Тахгил, даже не пытаясь выговорить название. — Жутковатое название!
— Для жутковатого леса, — согласился уриск. — Под таким именем знает его ныне мой народ — это одно из многих имен. Призраки зовут его Бол Скеаду, Великие — Аксис Умбру, а для лебедей, язык которых и по сей день близок к языку светлых, он Урлалиат. Но люди из Залива Серого Стекла называют его Казатдаур, что означает «Темные Мачты».
— Ты можешь показать нам безопасный проход через него?
— О, это не так-то просто. Безопасный? В тех вон туманных и ненадежных дебрях смертным никакой безопасности и в помине не найти. О нет, вы, три девицы, сами не захотите туда. Это же глухие чащобы. Вы разве не знаете, кто обитает в тамошних мрачных логовах?
Путешественницы покачали головами.
— Злобные твари, — многозначительно сообщил уриск. — Могучие твари. Внизу, под пологом леса, всегда темно и мрачно. Деревья высоки, а густая листва не пропускает ни единого луча солнца, так что свет дня никогда не касается земли. Там всегда если не сумерки, так непроглядная ночь, а в тени рыщут неявные твари всех сортов. Скрикеры и пикси, что сбивают путников с дороги.
— А я думала, пикси — вполне милые маленькие существа навроде фейнов, только с крылышками, — перебила Кейтри.
— Нет, малышка, пикси вовсе не милые. Своими призрачными фонариками они заманивают таких вот смертных, как вы, в непроходимые болота, где вы увязнете в грязи и тине. Они кричат притворными голосами, зовут вас к себе — и вы идете, пока не слетите с высокой скалы. Они манят, уводят с дороги, и вы теряетесь в бесконечных диких чащах.
— Скрикеры и пикси опасны, — в свою очередь, перебила Тахгил, — но если не терять головы и руководствоваться здравым смыслом, с этой мелкой нежитью вполне можно справиться. Прошу прощения, — добавила она на случай, если невольно обидела уриска.
— Берегись — я не поведал еще самого худшего. Слыхали о Гриме?
— Ой, да, — вздрогнув, сказала Вивиана. — Он нем легенд много. Он умеет менять обличье, крадет из сердец радость.
— О, на это он мастер, а обитает он в высоких чертогах Арда Масгар Дабба. И Черная Эннис, она тоже живет здесь — кошачья ведьма, пожирательница людских детей. И, говоря о кошках, еще в этом лесу охотятся серые малкины.
Путешественницы переглянулись. От серых малкинов не спасали никакие заклятия, поскольку то были лорралъные чудища — огромные и смертоносные кошки.
— А если вы сумеете избежать встречи с Гримом, Черной Эннис, малкинами, бродячими огнями и прочими, вам скорее всего придется иметь дело с еще одним существом, часто бывающим под темным пологом Арды, — с самим Кербом.
— Убийцей? — переспросила Тахгил пересохшими губами.
— Да.
— Значит, нет никаких шансов пересечь Казатдаур без помощи Летучих кораблей или эотавров?
— Ох, ну, может, тропа-то и найдется, — гулко проухал уриск.
Девушки выжидательно уставились на него, но он больше ничего не сказал. Сзади, у уриска за плечом, поднималась луна. В серебристом свете четко обрисовывался рогатый, до жути чужой силуэт. Однако лицо уриска казалось кротким и мирным. Он гляделся в маленькое зеркальце, крошечной луной свисавшее с пояса Вивианы.
— Мне приходилось бывать в этом лесу, — наконец заговорил он, — и на его окраинах — с тех пор, как я лишился дома на берегах Ишкилиата, который люди зовут Заливом Серого Стекла. Я знаю лес, знаю лесных жителей — и стараюсь держаться от них подальше. Но там, среди ветвей, высоко над землей, в кронах деревьев живет племя людей. Их дороги висят средь листвы, куда проникает солнце. Сетками и железом они защищаются от всех малкинов и прочих тварей.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74