По позвоночнику его пробежали холодные, длинные пальцы дурного предчувствия. Волосы на затылке встали — в комнате кто-то или что-то есть. Вспомнив волкоголовых существ, насланных на них Азумандиасом на постоялом дворе, он даже вздрогнул и вдруг, совершенно некстати, сообразил, что совсем раздет. Он с трудом подавил в себе желание схватить меч и продолжал лежать без движения, осторожно втягивая воздух. Воздух был горячий, без малейшего намека на запах миндаля. Может, он уже испарился? Он сжал зубы, притворяясь спящим, осторожно приоткрывая глаза и всматриваясь в сумрак. Ничего. Может, ему просто приснилось?
Но вдруг между гардеробом и дверью дрогнула, отделившись от стены, тень. Это была тень человека, и она четко выделялась на фоне других теней. Она двигалась к нему.
Больше он не мог себя сдерживать: с криком ярости и ужаса он вскочил с кровати и схватил меч. Почувствовав под пальцами рукоятку клинка, он резко выдернул меч из ножен, которые, с грохотом пролетев по комнате, ударились о дверь и упали на пол. Тень находилась с другой стороны кровати, и, когда она бросилась на него, в руках у нее блеснула сталь. Тень была ловкая, как кошка. Перекатившись через смятую кровать, она приземлилась прямо около Каландрилла, направляя длинный узкий кинжал ему в ребра. Он взмахнул мечом, раздался звон стали, и Кaландрилл отскочил, уворачиваясь от удара кинжала, направленного ему под ребра. Втягивая живот, он наклонился вперед и чуть-чуть развернулся, острая боль на мгновенье обожгла юношу, но он тут же забыл о ней, уходя от клинка, блеснувшего около его горла. Каландрилл отступал, ужас подгонял его, и, отпарировав еще один удар, он стукнулся спиной о ставни. Лезвие кинжала чиркнуло его чуть ниже плеча.
Ставня слегка приоткрылась, и бледный серебряный лунный свет ворвался в комнату, осветив гибкую фигуру в рубашке и свободных панталонах темного цвета. Голова незнакомца была обмотана какими-то тряпками, осталась только узкая прорезь для блестевших холодным, безжалостным огнем глаз. Он отпрыгнул в сторону, и нападающий, согнувшись пополам, молча и резко бросился на него. Кинжал описал дугу перед глазами Каландрилла, а он, как загипнотизированный, все никак не мог оторвать от него глаз. Он поднял меч, но кинжал скользнул прямо ему в глаза, и Каландрилл едва успел отвести в сторону голову.
Он закричал от острой боли в колене и тяжело упал на бок. Ударившись о гардероб, он повалился на пол, делая отчаянное усилие, чтобы поднять меч и отбить кинжал. Но в это мгновенье клинок замер на полпути к цели — в комнату с шумом ворвался Брахт.
Керниец был обнажен, и длинные волосы его были спутаны. В руке он держал меч. Увидев беспомощного Каландрилла на полу и фигуру в черном прямо над ним, он издал воинственный клич и бросился на убийцу. Кинжал поднялся, парируя его удар, но керниец с такой силой обрушился на незнакомца, что черной фигуре пришлось отступить. Меч ударился о кинжал и извлек целый сноп искр. Убийца, маневрируя, отступал. Брахт преследовал его — или ее, в этом Каландрилл не был уверен. Раз, и второй, и третий кинжал парировал удары Брахта. Каландрилл неуклюже поднялся на ноги. Колено его горело огнем, и что-то текло по животу. Не обращая на это внимания, он прижался спиной к двери, выставив вперед меч. Брахт сделал выпад, целясь в голову убийцы, но тот поднырнул ему под руку, пытаясь ударить его в живот. Брахт увернулся и нанес еще один удар, но и этот был парирован. Темная фигура перекатилась через кровать и бросилась к Каландриллу как раз в тот момент, когда меч Брахта разрубил простыни. Чайпаку, пронеслось у Каландрилла в мозгу. Он поднял меч, хотя и понимал, что у него нет никаких шансов против того, кто принадлежит к Братству. Взвизгнув от боли в колене, Каландрилл начал заваливаться на бок.
Время, казалось, остановилось, и смертельная схватка предстала ему теперь как бы со стороны, словно ему было наплевать на свою собственную жизнь, — уже сама мысль, что он должен умереть, успокаивала его. Он упал, и кинжал убийцы глубоко вонзился в дверь. Брахт не менее ловко, чем чайпаку, перекатился через кровать и оказался рядом с убийцей. Каландрилл видел, как Брахт замахнулся, вложив всю свою мощь в удар. Убийца развернулся с нечеловеческой быстротой, левой рукой отводя руку, в которой Брахт держал меч, и метясь пальцами правой Брахту в лицо. И тут он понял, что даже чайпаку недостаточно скор, чтобы победить кернийца.
Брахт увернулся от смертоносного удара и воткнул меч под ребра убийце. Меч проткнул его насквозь, и кончик даже вышел через спину. Дверь задребезжала от ударившегося о нее тела. Со звериным оскалом на лице Брахт выдернул клинок из тела, и теплая кровь закапала Каландриллу на голую грудь. Из-под повязок раздался приглушенный стон, и темная фигура сделала шаг вперед. Брахт нанес еще один резкий удар, и из живота убийцы брызнула кровь. Он топтался на месте, керниец ударил еще раз, и человек замычал, обмяк, колени его сложились, и когтистые руки упали вдоль тела. Он тяжело грохнулся на пол. Брахт вонзил ему меч в спину, незнакомец дернулся, босые ноги застучали в агонии по заляпанному кровью ковру. Затем он стих. Брахт вытащил меч и повернулся к Каландриллу.
— Ты ранен?
— Я… Да… Не знаю…
Он покачал головой, и время опять побежало как обычно. В дверь постучали, и чирикающий голосок матери Райми потребовал, чтобы ее впустили в комнату.
Брахт отбросил меч и поднял Каландрилла на ноги. Он застонал, попытавшись опереться на ногу с пораненным коленом. Керниец опустил его на кровать. Как сквозь сон, он сообразил, что все еще держит меч в руках. Дверь распахнулась, и на пороге появилась мать Райми в свободной зеленой ночной рубашке, переливавшейся в свете лампы, которую она держала в руках. Она увидела труп, и двух голых мужчин, и кровь, темным пятном проступившую на ковре, и завизжала. Еще два лица — мужское и женское — тут же появились в двери. Женщина тоже завизжала, а мужчина прорычал проклятье.
Брахт сказал:
— На него напали, — и ткнул пальцем в сторону Каландрилла.
Мать Райми сказала:
— Суриним, иди за ликтором. Быстро!
Брахт взял у нее лампу и поднес ее поближе к Каландриллу, изучая его запачканный кровью торс.
— Царапина. Не больше. — Керниец дотронулся до его колена. — Он ударил сюда?
Каландрилл кивнул. Брахт взглянул через плечо на хозяйку и сказал:
— Принесите повязки и холодную воду. Есть в этом проклятом богом месте хоть один лекарь?
Мать Райми тупо кивнула.
— Так пошлите за ним.
— За ней, — рассеянно поправила его женщина с серебряными волосами.
Каландрилл живо представил, как ее неожиданно разбудили и вот вдруг в комнате она видит труп и двух голых мужчин, — и он начал смеяться.
Брахт ударил его по лицу и сказал:
— Успокойся! Одежду, холодную воду и лекаря. Быстро!
Старуха вздрогнула, словно пощечину дали ей. Она кивнула перепуганной служанке и приглушенно сказала:
— Давай, Лианна.
Каландрилл перестал смеяться, и его стало трясти. Брахт закутал своего товарища в простыню, которая начала медленно темнеть. Керниец встал и, не обращая внимания на собственную наготу, поднял меч.
— Пойду оденусь, — сказал он и вышел.
Мать Райми уставилась на Каландрилла расширенными глазами, губы ее безмолвно двигались.
— На меня напали, — с трудом пояснил он: у него сильно стучали зубы. — Я спал, а когда проснулся, он уже был здесь. — Каландрилл махнул рукой в сторону трупа. — Он хотел убить меня.
Вернулась Лианна, положила перед ним одежду и поставила кувшин с водой на пол около двери. Ей явно не хотелось заходить в комнату.
— Он пытался убить меня, — повторил Каландрилл. — И он бы убил меня, если бы не Брахт.
Мать Райми кивнула, не спуская с него глаз. Она боялась шевельнуться, боялась открыть рот, боялась, что он сейчас вскочит и набросится на нее. Брахт осторожно отодвинул ее в сторону. На нем была его обычная кожаная рубашка, на поясе висел меч, черные волосы, как обычно, зачесаны назад. Он подошел к кровати и, смочив тряпку, приложил ее к колену Каландрилла.
— Подержи так, — сказал он.
Он зажег свет в комнате и сел на корточки около трупа. Каландрилл смотрел, как он переворачивает его вверх лицом. Мать Райми едва не вскрикнула, когда увидела распоротый живот.
Брахт сказал:
— Да, прикончить его было нелегко. Интересно, кто это?
Он снял с лица повязку, и Каландрилл едва не вскрикнул, увидев Мехеммеда.
— Совсем еще мальчишка, — чуть слышно прошептала мать Райми.
— И уже — убийца, — произнес Брахт.
Каландрилл спросил:
— Но почему? Он что, чайпаку?
Брахт пожал плечами.
Мать Райми сказала:
— Нельзя допускать никакого шума. По крайней мере я не хочу осложнений с чайпаку. С рассветом отправляйтесь-ка восвояси.
Брахт взглянул на Каландрилла и сказал:
— Если он сможет идти.
Каландрилл промолчал. Не отрываясь, он смотрел на Мехеммеда, и мысли его кружили в полном беспорядке.
— Почему он тянул до сих пор? — пробормотал Брахт. — Почему не сделал этого в море? А та женщина? Знала ли она его?
Каландрилл облизал губы, и страшное подозрение начало зарождаться у него в голове.
— В море его можно было легко вычислить, — попытался объяснить он. — Видимо, он дотянул до сих пор потому, что собирался бежать вместе с эк'Джеммом. Может, он не имел никакого отношения к той девушке. Может, его послали за мной, а не за… — Рука его скользнула под подушку, и он нащупал кошелек.
Брахт нахмурился и спросил:
— Твой брат? Отец?
— Возможно, — кивнул Каландрилл.
— А девушка служит Азумандиасу? Так что нам теперь предстоит иметь дело и с колдунами, и с чайпаку. — Брахт невесело ухмыльнулся. — Придется отрабатывать жалованье.
Каландрилл опять посмотрел на труп. Мехеммеду было приблизительно столько же, сколько и ему. Неужели его послал Тобиас? В коридоре послышались шаги, и в комнату в сопровождении шести солдат вошел офицер, которого они встретили на молу; Суриним с любопытством заглядывал в комнату через его плечо. Мать Райми бросила на него благодарный взгляд, словно только сейчас почувствовала себя в безопасности.
— Кто его убил? — ликтор кивнул в сторону трупа.
— Я, — ответил Брахт.
— Он пытался убить меня, — вставил Каландрилл.
Офицер внимательно посмотрел на них без малейшего выражения на смуглом лице, затем слегка дотронулся до Мехеммеда ногой.
— Чайпаку, — задумчиво сказал он. — Чем это вы заинтересовали Братство?
Каландрилл беспомощно пожал плечами. Брахт сказал:
— Наши враги — это враги господина Варента. Возможно, это именно они наняли его.
Ликтор кивнул.
— Рахамман эк'Джемм сказал, что вы прибыли с какой-то тайной миссией по поручению этого господина из Альдарина. Вы хотите принести свои торговые войны на землю Кандахара?
— Мы не искали осложнений, — сказал Брахт. — На Каландрилла напали во сне.
— Однако у меня на руках труп, — сказал ликтор. — И даже если он чайпаку, все же остаются вопросы, на которые необходимо получить ответы. Лучше вам пройти со мной.
— Он ранен, — быстро сказал Брахт, бросив взгляд на Каландрилла, — и не может идти.
Каландрилл в подтверждение застонал. Ликтор взглянул на мать Райми, и та сказала:
— Я послала Лианну за целительницей.
— Подождем, — решил ликтор. — Если Сулеймана скажет, что он не может идти, оставим его здесь.
— А Брахт? — спросил Каландрилл.
— Он поживет у меня, — сказал ликтор. — До тех пор, пока мы не разберемся в этом деле.
— В каком деле? — сердито спросил Брахт. — Убийца-чайпаку намеревался прикончить человека, которого я подрядился охранять… Я выполнил свой долг, только и всего.
Ликтор пожал плечами и повернулся, чтобы вытащить кинжал из деревянной двери.
— Похоже, это правда, но у меня тоже есть обязанности. Мой долг вынуждает меня задержать тебя до тех пор, пока подеста не проведет расследование. До тех пор ты — мой гость. — Он коротко усмехнулся. — Сэкономишь варр или два на постели и постое.
— У нас есть дела, — запротестовал Каландрилл.
— Если ты не можешь ходить, то путешествовать и подавно, — логично заявил ликтор. — Подеста появится недели через три, и тогда он, возможно, отпустит вас на все четыре стороны. Но до тех пор…
Он выразительно пожал плечами. Каландрилл и Брахт переглянулись, керниец холодно улыбался.
— Все идет к тому, что нам придется обождать, — сказал он, указывая головой в сторону бдительных солдат.
Каландрилл кивнул, про себя ругая на чем свет стоит Тобиаса, или Азумандиаса, или того, кто нанял чайпаку. Он и не предполагал, что их местоположение так быстро откроется. Перспектива томительного ожидания подесты в Мхерут'йи выводила его из себя; если Мехеммед отыскал его несмотря на все предосторожности, принятые Варентом, то и любой другой член Братства это сможет сделать. Или та загадочная женщина.
Солдаты расступились, впуская в комнату женщину с решительным выражением на лице и с большим кожаным чемоданом в руке.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78
Но вдруг между гардеробом и дверью дрогнула, отделившись от стены, тень. Это была тень человека, и она четко выделялась на фоне других теней. Она двигалась к нему.
Больше он не мог себя сдерживать: с криком ярости и ужаса он вскочил с кровати и схватил меч. Почувствовав под пальцами рукоятку клинка, он резко выдернул меч из ножен, которые, с грохотом пролетев по комнате, ударились о дверь и упали на пол. Тень находилась с другой стороны кровати, и, когда она бросилась на него, в руках у нее блеснула сталь. Тень была ловкая, как кошка. Перекатившись через смятую кровать, она приземлилась прямо около Каландрилла, направляя длинный узкий кинжал ему в ребра. Он взмахнул мечом, раздался звон стали, и Кaландрилл отскочил, уворачиваясь от удара кинжала, направленного ему под ребра. Втягивая живот, он наклонился вперед и чуть-чуть развернулся, острая боль на мгновенье обожгла юношу, но он тут же забыл о ней, уходя от клинка, блеснувшего около его горла. Каландрилл отступал, ужас подгонял его, и, отпарировав еще один удар, он стукнулся спиной о ставни. Лезвие кинжала чиркнуло его чуть ниже плеча.
Ставня слегка приоткрылась, и бледный серебряный лунный свет ворвался в комнату, осветив гибкую фигуру в рубашке и свободных панталонах темного цвета. Голова незнакомца была обмотана какими-то тряпками, осталась только узкая прорезь для блестевших холодным, безжалостным огнем глаз. Он отпрыгнул в сторону, и нападающий, согнувшись пополам, молча и резко бросился на него. Кинжал описал дугу перед глазами Каландрилла, а он, как загипнотизированный, все никак не мог оторвать от него глаз. Он поднял меч, но кинжал скользнул прямо ему в глаза, и Каландрилл едва успел отвести в сторону голову.
Он закричал от острой боли в колене и тяжело упал на бок. Ударившись о гардероб, он повалился на пол, делая отчаянное усилие, чтобы поднять меч и отбить кинжал. Но в это мгновенье клинок замер на полпути к цели — в комнату с шумом ворвался Брахт.
Керниец был обнажен, и длинные волосы его были спутаны. В руке он держал меч. Увидев беспомощного Каландрилла на полу и фигуру в черном прямо над ним, он издал воинственный клич и бросился на убийцу. Кинжал поднялся, парируя его удар, но керниец с такой силой обрушился на незнакомца, что черной фигуре пришлось отступить. Меч ударился о кинжал и извлек целый сноп искр. Убийца, маневрируя, отступал. Брахт преследовал его — или ее, в этом Каландрилл не был уверен. Раз, и второй, и третий кинжал парировал удары Брахта. Каландрилл неуклюже поднялся на ноги. Колено его горело огнем, и что-то текло по животу. Не обращая на это внимания, он прижался спиной к двери, выставив вперед меч. Брахт сделал выпад, целясь в голову убийцы, но тот поднырнул ему под руку, пытаясь ударить его в живот. Брахт увернулся и нанес еще один удар, но и этот был парирован. Темная фигура перекатилась через кровать и бросилась к Каландриллу как раз в тот момент, когда меч Брахта разрубил простыни. Чайпаку, пронеслось у Каландрилла в мозгу. Он поднял меч, хотя и понимал, что у него нет никаких шансов против того, кто принадлежит к Братству. Взвизгнув от боли в колене, Каландрилл начал заваливаться на бок.
Время, казалось, остановилось, и смертельная схватка предстала ему теперь как бы со стороны, словно ему было наплевать на свою собственную жизнь, — уже сама мысль, что он должен умереть, успокаивала его. Он упал, и кинжал убийцы глубоко вонзился в дверь. Брахт не менее ловко, чем чайпаку, перекатился через кровать и оказался рядом с убийцей. Каландрилл видел, как Брахт замахнулся, вложив всю свою мощь в удар. Убийца развернулся с нечеловеческой быстротой, левой рукой отводя руку, в которой Брахт держал меч, и метясь пальцами правой Брахту в лицо. И тут он понял, что даже чайпаку недостаточно скор, чтобы победить кернийца.
Брахт увернулся от смертоносного удара и воткнул меч под ребра убийце. Меч проткнул его насквозь, и кончик даже вышел через спину. Дверь задребезжала от ударившегося о нее тела. Со звериным оскалом на лице Брахт выдернул клинок из тела, и теплая кровь закапала Каландриллу на голую грудь. Из-под повязок раздался приглушенный стон, и темная фигура сделала шаг вперед. Брахт нанес еще один резкий удар, и из живота убийцы брызнула кровь. Он топтался на месте, керниец ударил еще раз, и человек замычал, обмяк, колени его сложились, и когтистые руки упали вдоль тела. Он тяжело грохнулся на пол. Брахт вонзил ему меч в спину, незнакомец дернулся, босые ноги застучали в агонии по заляпанному кровью ковру. Затем он стих. Брахт вытащил меч и повернулся к Каландриллу.
— Ты ранен?
— Я… Да… Не знаю…
Он покачал головой, и время опять побежало как обычно. В дверь постучали, и чирикающий голосок матери Райми потребовал, чтобы ее впустили в комнату.
Брахт отбросил меч и поднял Каландрилла на ноги. Он застонал, попытавшись опереться на ногу с пораненным коленом. Керниец опустил его на кровать. Как сквозь сон, он сообразил, что все еще держит меч в руках. Дверь распахнулась, и на пороге появилась мать Райми в свободной зеленой ночной рубашке, переливавшейся в свете лампы, которую она держала в руках. Она увидела труп, и двух голых мужчин, и кровь, темным пятном проступившую на ковре, и завизжала. Еще два лица — мужское и женское — тут же появились в двери. Женщина тоже завизжала, а мужчина прорычал проклятье.
Брахт сказал:
— На него напали, — и ткнул пальцем в сторону Каландрилла.
Мать Райми сказала:
— Суриним, иди за ликтором. Быстро!
Брахт взял у нее лампу и поднес ее поближе к Каландриллу, изучая его запачканный кровью торс.
— Царапина. Не больше. — Керниец дотронулся до его колена. — Он ударил сюда?
Каландрилл кивнул. Брахт взглянул через плечо на хозяйку и сказал:
— Принесите повязки и холодную воду. Есть в этом проклятом богом месте хоть один лекарь?
Мать Райми тупо кивнула.
— Так пошлите за ним.
— За ней, — рассеянно поправила его женщина с серебряными волосами.
Каландрилл живо представил, как ее неожиданно разбудили и вот вдруг в комнате она видит труп и двух голых мужчин, — и он начал смеяться.
Брахт ударил его по лицу и сказал:
— Успокойся! Одежду, холодную воду и лекаря. Быстро!
Старуха вздрогнула, словно пощечину дали ей. Она кивнула перепуганной служанке и приглушенно сказала:
— Давай, Лианна.
Каландрилл перестал смеяться, и его стало трясти. Брахт закутал своего товарища в простыню, которая начала медленно темнеть. Керниец встал и, не обращая внимания на собственную наготу, поднял меч.
— Пойду оденусь, — сказал он и вышел.
Мать Райми уставилась на Каландрилла расширенными глазами, губы ее безмолвно двигались.
— На меня напали, — с трудом пояснил он: у него сильно стучали зубы. — Я спал, а когда проснулся, он уже был здесь. — Каландрилл махнул рукой в сторону трупа. — Он хотел убить меня.
Вернулась Лианна, положила перед ним одежду и поставила кувшин с водой на пол около двери. Ей явно не хотелось заходить в комнату.
— Он пытался убить меня, — повторил Каландрилл. — И он бы убил меня, если бы не Брахт.
Мать Райми кивнула, не спуская с него глаз. Она боялась шевельнуться, боялась открыть рот, боялась, что он сейчас вскочит и набросится на нее. Брахт осторожно отодвинул ее в сторону. На нем была его обычная кожаная рубашка, на поясе висел меч, черные волосы, как обычно, зачесаны назад. Он подошел к кровати и, смочив тряпку, приложил ее к колену Каландрилла.
— Подержи так, — сказал он.
Он зажег свет в комнате и сел на корточки около трупа. Каландрилл смотрел, как он переворачивает его вверх лицом. Мать Райми едва не вскрикнула, когда увидела распоротый живот.
Брахт сказал:
— Да, прикончить его было нелегко. Интересно, кто это?
Он снял с лица повязку, и Каландрилл едва не вскрикнул, увидев Мехеммеда.
— Совсем еще мальчишка, — чуть слышно прошептала мать Райми.
— И уже — убийца, — произнес Брахт.
Каландрилл спросил:
— Но почему? Он что, чайпаку?
Брахт пожал плечами.
Мать Райми сказала:
— Нельзя допускать никакого шума. По крайней мере я не хочу осложнений с чайпаку. С рассветом отправляйтесь-ка восвояси.
Брахт взглянул на Каландрилла и сказал:
— Если он сможет идти.
Каландрилл промолчал. Не отрываясь, он смотрел на Мехеммеда, и мысли его кружили в полном беспорядке.
— Почему он тянул до сих пор? — пробормотал Брахт. — Почему не сделал этого в море? А та женщина? Знала ли она его?
Каландрилл облизал губы, и страшное подозрение начало зарождаться у него в голове.
— В море его можно было легко вычислить, — попытался объяснить он. — Видимо, он дотянул до сих пор потому, что собирался бежать вместе с эк'Джеммом. Может, он не имел никакого отношения к той девушке. Может, его послали за мной, а не за… — Рука его скользнула под подушку, и он нащупал кошелек.
Брахт нахмурился и спросил:
— Твой брат? Отец?
— Возможно, — кивнул Каландрилл.
— А девушка служит Азумандиасу? Так что нам теперь предстоит иметь дело и с колдунами, и с чайпаку. — Брахт невесело ухмыльнулся. — Придется отрабатывать жалованье.
Каландрилл опять посмотрел на труп. Мехеммеду было приблизительно столько же, сколько и ему. Неужели его послал Тобиас? В коридоре послышались шаги, и в комнату в сопровождении шести солдат вошел офицер, которого они встретили на молу; Суриним с любопытством заглядывал в комнату через его плечо. Мать Райми бросила на него благодарный взгляд, словно только сейчас почувствовала себя в безопасности.
— Кто его убил? — ликтор кивнул в сторону трупа.
— Я, — ответил Брахт.
— Он пытался убить меня, — вставил Каландрилл.
Офицер внимательно посмотрел на них без малейшего выражения на смуглом лице, затем слегка дотронулся до Мехеммеда ногой.
— Чайпаку, — задумчиво сказал он. — Чем это вы заинтересовали Братство?
Каландрилл беспомощно пожал плечами. Брахт сказал:
— Наши враги — это враги господина Варента. Возможно, это именно они наняли его.
Ликтор кивнул.
— Рахамман эк'Джемм сказал, что вы прибыли с какой-то тайной миссией по поручению этого господина из Альдарина. Вы хотите принести свои торговые войны на землю Кандахара?
— Мы не искали осложнений, — сказал Брахт. — На Каландрилла напали во сне.
— Однако у меня на руках труп, — сказал ликтор. — И даже если он чайпаку, все же остаются вопросы, на которые необходимо получить ответы. Лучше вам пройти со мной.
— Он ранен, — быстро сказал Брахт, бросив взгляд на Каландрилла, — и не может идти.
Каландрилл в подтверждение застонал. Ликтор взглянул на мать Райми, и та сказала:
— Я послала Лианну за целительницей.
— Подождем, — решил ликтор. — Если Сулеймана скажет, что он не может идти, оставим его здесь.
— А Брахт? — спросил Каландрилл.
— Он поживет у меня, — сказал ликтор. — До тех пор, пока мы не разберемся в этом деле.
— В каком деле? — сердито спросил Брахт. — Убийца-чайпаку намеревался прикончить человека, которого я подрядился охранять… Я выполнил свой долг, только и всего.
Ликтор пожал плечами и повернулся, чтобы вытащить кинжал из деревянной двери.
— Похоже, это правда, но у меня тоже есть обязанности. Мой долг вынуждает меня задержать тебя до тех пор, пока подеста не проведет расследование. До тех пор ты — мой гость. — Он коротко усмехнулся. — Сэкономишь варр или два на постели и постое.
— У нас есть дела, — запротестовал Каландрилл.
— Если ты не можешь ходить, то путешествовать и подавно, — логично заявил ликтор. — Подеста появится недели через три, и тогда он, возможно, отпустит вас на все четыре стороны. Но до тех пор…
Он выразительно пожал плечами. Каландрилл и Брахт переглянулись, керниец холодно улыбался.
— Все идет к тому, что нам придется обождать, — сказал он, указывая головой в сторону бдительных солдат.
Каландрилл кивнул, про себя ругая на чем свет стоит Тобиаса, или Азумандиаса, или того, кто нанял чайпаку. Он и не предполагал, что их местоположение так быстро откроется. Перспектива томительного ожидания подесты в Мхерут'йи выводила его из себя; если Мехеммед отыскал его несмотря на все предосторожности, принятые Варентом, то и любой другой член Братства это сможет сделать. Или та загадочная женщина.
Солдаты расступились, впуская в комнату женщину с решительным выражением на лице и с большим кожаным чемоданом в руке.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78