— Но кажется мне, что необходимо заняться Тобиасом ден Каринфом.
— Его можно убить, — заявил Аномиус с видом охотничьей собаки, почуявшей кровь. — Это можно устроить, если повелитель соизволит.
Он поднял руки, и засаленные рукава халата обнажили браслеты на запястьях. Сзади Ценобар и Рассуман предостерегающе посмотрели на тирана; Андрикус яростно замотал головой.
Ксеноменус с хитрой улыбкой отрицательно покачал головой. тщательно избегая прямого ответа.
— Не сейчас. — сказал он. — Кандахар не должен обвинен во вмешательстве в дела Лиссе… По крайней мере не сейчас.
Аномиус пожал плечами и опустил руки. Рукава прикрыли магические оковы. Щенок слабеет, подумал он. Он понимает, как я ему необходим. Настанет время, и он прикажет колдунам освободить меня, и тогда я покажу им настоящую магию. А пока я получил, что хотел. Ценнайра в Лиссе, этот щенок привыкает доверять мне. А времени у меня предостаточно. Мясистые губы Аномиуса изогнулись в подобии улыбки, на водянистые голубые глаза набежало облачко.
— На сегодня хватит, — объявил Ксеноменус. — Оставим лиссеанский флот и честолюбивого домма на другой день. Я устал, господа. Все свободны.
Колдуны один за другим поклонились и оставили шатер, отправившись под свой грязный навес. Слуги тут же начали накрывать перед тираном стол, а музыканты заиграли спокойную мелодию.
Ценобар, рассматривая разрушенный город, сделал жест, предназначавшийся только для глаз Рассумана. Рассуман ответил тем же и привлек внимание Андрикуса. Последний едва заметно кивнул. Позже, означал этот диалог, когда останемся одни.
Воздух задрожал от наложенных тремя колдунами чар, словно от холодного незримого огня, и хижина стала невидимой и для простого смертного, и для колдуна. Она располагалась рядом с разрушенными стенами Кешам-Ваджа, на некотором расстоянии от шатра тарана и от навесов для колдунов и командиров. В бывшей лачуге пастуха вершился заговор. Они сидели на жестких стульях вокруг грубо сколоченного стола, и лица их, освещенные невидимым светом, были серьезны — тема их обсуждений была важная и опасная.
— Сила Аномиуса растет, — сказал Ценобар. — И хотя выглядит он как могильный червь, язык у него острый.
— Истинно. А взятие города придало ему веса, — — — заметил Андрикус, рассеянно поглаживая себя по руке с гладкой розовой, как у ребенка, кожей. — Очень скоро он расположит к себе Ксеноменуса.
— Ты недооцениваешь тирана, — сказал Рассуман старейший и рассудительнейший из них. — Мне кажется, он недолюбливает Аномиуса. Этот червь нужен тирану лишь как средство. Едва мы разобьем Сафомана эк'Хеннема, я думаю, он прикажет умертвить Аномиуса.
— Если мы еще будем в состоянии сделать это, — хмуро сказал Ценобар. — В нем оккультной силы много больше, чем я поначалу предполагал.
— Ты думаешь, он может высвободиться из наших пут? — спросил Андрикус.
Ценобар пожал плечами. Вместо него ответил Рассуман:
— Пока что нет. Но со временем, не дай нам Бураш потерять бдительность, он сможет. Или найдет союзников.
— Ликандера? — поинтересовался Андрикус. — Даже он, я уверен…
— Ценобар прав, у Аномиуса хитрый язык, — сказал Рассуман. — А наш тучный товарищ всегда был падок на лесть. Да и честолюбия ему не занимать.
— Да что может пообещать ему Аномиус? — спросил Андрикус. — Что?
— Безграничную власть. — В тихом голосе старшего колдуна прозвучала обеспокоенность. — Власть, о которой тот и мечтать не может.
— «Заветную книгу»? — Андрикус энергично затряс головой. — Да Ликандер донесет на него, едва он отважится сделать ему столь безумное предложение.
— Но Ликандер и знать не будет, что это «Заветная книга»! — воскликнул Ценобар. — Ведь даже Аномиус считает, что Каландрилл и другие гонятся за книгой заклятий, а вовсе не за этим творением.
— А о Менелиане ты не забыл? — мрачно напомнил Рассуман. — Самый талантливый из меньших колдунов. И вот погиб.
Ценобар опустил голову, скорбя по товарищу.
— Но Менелиан не раскрыл зомби тайну. Аномиус уверен, что она гонится за книгой заклятий.
— Он отправил ее в Лиссе, — возразил Рассуман. — И там она может их догнать. Не узнает ли она тогда, о речь идет не о простой книге заклятий, а о «Заветной книге»?
— Пусть так, — медленно сказал Ценобар, собираясь с мыслями. — «Заветной книги» им не видать. Бедняга Менелиан успел сообщить, что книга у Рхыфамуна. Посему, даже отомстив за Аномиуса, книгу она не получит.
Рассуман кивнул с торжественным выражением на аристократическом лице.
— Я молюсь, чтобы она их не догнала, — пробормотал он. — Но если ей это удастся, она наверняка узнает об истинной цели их путешествия и доложит Аномиусу. А когда он это узнает… вы думаете, он не возжелает того же, к чему стремится Рхыфамун?
— Неужели он на такое способен? — поразился Андрикус.
— Я в этом уверен, — сказал Рассуман. — А ты, Ценобар?
Молодой колдун кивнул.
— Я считаю, Аномиус безумец, — сказал он. — Я уверен, узнай он о «Заветной книге», тут же вступит в борьбу с Рхыфамуном.
— В таком случае его следует уничтожить! — воскликнул Андрикус. — Его и сердце зомби!
— Он неплохо себя обезопасил, — возразил Рассуман скрипучим от досады голосом. — Его охраняет его собственное колдовство. А теперь и Ликандер на его стороне.
— Надо рассказать Ликандеру и остальным, что знаем мы, — заявил Андрикус. — И они перейдут на нашу сторону. Даже Ксеноменус поймет, что Аномиуса надо уничтожить.
— Боюсь, тиран не будет торопиться с подобным решением, — усомнился Рассуман. — Хоть он и слабее своего отца, слабее Диомануса, он не дурак. Все мы знаем, что повелитель Файна представляет огромную угрозу Кандахару, и до тех пор, пока она будет оставаться боюсь, Ксеноменус не пожелает уничтожить Аномиуса, несмотря на все наши аргументы. Более того, Ликандер и другие тоже видели волнение в оккультной среде, но предпочли не обращать на это внимания. Вряд ли они изменят свои взгляды в одночасье. Мы уже высказывали свои опасения, и каков результат? Сомневаюсь, чтобы нам удалось их переубедить.
— К тому же если сложить их колдовские возможности, — добавил Ценобар, — то они сравняются с Аномиусом. И втроем мы будем бессильны против них.
— Возможно, Ликандера нам не переубедить, — настаивал Андрикус. — Но ведь есть еще Каранфус. И Лемомаль. И Падруар.
— Лемомаль дружен с Ликандером, — возразил Рассуман, — и считает его нашим предводителем. Каранфус настолько предан тирану, что больше ничего не замечает вокруг. Падруара воистину можно склонить на нашу сторону. Но слишком уж он осмотрительный. Как бы не пошел излагать наши аргументы Ликандеру. А через него все станет известно и Аномиусу.
— И все-таки я не верю, что Ликандер возжелает пробудить Фарна, — настаивал Андрикус.
— Я тоже, — сказал Рассуман. — Еще меньше этого могут желать Каранфус, Лемомаль и Падруар. Но я сомневаюсь, что они дадут свое согласие на уничтожение Аномиуса. По крайней мере до тех пор, пока он не выполнит своего обещания.
— Однако к тому времени сила его может возрасти настолько, что его будет не уничтожить, — добавил Ценобар.
— Возможно, — согласился Рассуман. — Но мы — из круга посвященных, и я думаю, нам это удастся.
— Так ты считаешь, что надо ждать? — спросил Андрикус. — Пока не будет подавлено восстание? А что тогда делать с лиссеанским флотом? А с доммом Секки? А что, если Ксеноменус возжелает и дальше держать при себе Аномиуса?
— С лиссеанским флотом и доммом Секки можем справиться и мы, и наши солдаты, — заявил Рассуман. — — Даже при самом худшем повороте дела мы заменим Аномиуса и уничтожим Тобиаса ден Каринфа. Но до тех пор, пока восстание не подавлено, Аномиус неприкосновенен.
— Бураш! — воскликнул Андрикус. — Продолжая в том же духе, он скоро станет одним из нас.
— А разве он уже не стал? — кисло заметил Ценобар. — Давайте ближе к делу: как нам быть? Если уж приходится надеяться на Ликандера и других, то это не значит что проклятая зомби Аномиуса будет рыскать на свободе, и стоит ей отыскать свою добычу…
— Как Аномиус узнает о «Заветной книге», — закончил за него Андрикус.
— И это еще не все, — вставил Рассуман.
— Не все? — Андрикус в ужасе уставился на пожилого колдуна. — Что еще?
— Она может убить их, — хмуро пояснил Рассуман — А если она это сделает, то у Рхыфамуна или у Аномиуса появится полная свобода действий. Она откроет путь к пробуждению Безумного бога.
Андрикус застонал, обхватив голову руками.
Ценобар спросил:
— А Вану? Каландрилл и Брахт прибыли в Вишат'йи на вануйском судне с вануйцами. Так сказал Менелиан. Святые отцы Вану послали им на подмогу девушку по имени Катя. Мы тоже видели трех отважных. Какую роль в этом играют святые отцы?
— Не знаю. — Рассуман пожал плечами. — Мне известно только то, что поведал нам Менелиан, а именно: святые отцы Вану хотят заполучить книгу, чтобы уничтожить ее.
— Лучше бы она оставалась в Тезин-Даре, — пробормотал Андрикус.
— Без сомнения, — согласился Рассуман. — Но она там не осталась. И даже если бы она там и осталась, то объявился бы какой-нибудь другой Рхыфамун. Такова жизнь, мой юный друг, и до тех пор, пока «Заветная книга» не будет уничтожена, сохранится опасность пробуждения Фарна.
— Жаль, что нам было отказано в более четком видении, — сказал Андрикус. — Можно было бы начать действовать раньше.
— Нечего плакать над пролитым молоком, — сказал Рассуман так твердо, что молодой колдун встряхнулся — Будем смотреть в будущее. Надо думать над тем, что мы еще можем сделать, а не вздыхать над тем, что могли бы…
— А что мы еще можем? — спросил Ценобар. — У нас связаны руки. Аномиус представляет опасность, которую мы уничтожить не можем, а Рхыфамун, по всей видимости, направляется к опочивальне Фарна. За теми же, кто должен остановить его, гонится зомби Аномиуса. Нам даже не приходится рассчитывать на помощь своих товарищей.
— А разве мы не можем уничтожить зомби? — поинтересовался Андрикус. — Покончить хотя бы с этой угрозой.
— До тех пор, пока мы не заполучим ее сердце, — нет, — сказал Рассуман.
— Так попробуем завладеть ее сердцем, — настаивал Андрикус.
— Мы уже думали об этом, — возразил Ценобар. — Но оно находится под охраной колдовства Аномиуса. Мы не ведаем, носит ли он его с собой или хранит в Нхур-Джабале. Однако стоит нам его уничтожить, как он тут же об этом узнает. Вернее, стоит нам к нему приблизиться, как он уже будет знать.
— Ну и пусть знает! — выкрикнул Андрикус, протягивая заживающую руку вперед, словно бросая вызов. — Это было больно! Но я готов вновь противостоять ему, ради того чтобы уничтожить зомби.
— Вновь? — мягко поинтересовался Рассуман. — Однажды мы уже противостояли ему. И каков результат? Твоя рука и жизнь Зыфарана. Аномиус был силен уже тогда, а сегодня… сегодня он еще сильнее.
— Благодаря Ликандеру, — прорычал Андрикус. — Как бы то ни было, втроем, объединив усилия…
— Мы только рассердим Ксеноменуса, — не дал ему договорить Ценобар. — Бураш знает, как я оплакиваю Зыфарана и Менелиана тоже. Я сожалею о том, что произошло с тобой, Андрикус. Но этому человеку удалось заручиться поддержкой и тирана, и Ликандера. Помнишь, что тиран обещал Аномиусу, когда мы вытащили его из темницы? Что за его помощь ему будет отдан зомби.
— Истинно, — сказал Рассуман. — А он настолько ослеплен жаждой мести, что не отступится от своего. Уничтожь мы сердце Ценнайры, он скорее умрет, нежели будет помогать нам.
— А Ксеноменус полон решимости покончить с мятежом как можно быстрее. — сказал Ценобар. — Снять заклятия, наложенные Аномиусом, без его помощи — дело трудное и продолжительное. Следовательно, пока он нужен тирану, для нас он недосягаем. И он, и его зомби.
— Значит, нам ничего не остается? — простонал Андрикус. — Просто наблюдать со стороны, как мир превращается в хаос?
— Мужайся! — твердо заявил Рассуман. — Да, пока нам остается только смотреть. Но мы смотрим, как охотники: терпеливо, выжидая благоприятного случая, всегда наготове. Надо быть хитрее и пользоваться не только магией. Безусловно, то, что Аномиус может снять свои же заклятия и обнажить позиции восставших, придает ему вес, но мы тоже еще нужны тирану. Надо постоянно напоминать Ксеноменусу, что даже с Аномиусом мы ему нужны. Надо также постоянно напоминать ему, что Аномиус служил эк'Хеннему и что он просто перебежчик, в любой момент способный вновь переметнуться к врагу.
— А Ликандеру, — задумчиво проговорил Ценобар, — надо будет разъяснить, что звезда Аномиуса, разгораясь, затмевает его собственную.
— В этом суть, — улыбнулся Рассуман. — Языки наши смогут сделать то, чего не сумеет колдовство. Необходимо всячески подрывать авторитет этого выскочки.
— Но и не забывать о зомби, — вставил Андрикус.
— Которую мы пока не можем трогать, — заметил Рассуман. — Надо наблюдать… осторожно и терпеливо… Глядишь, и обнаружим у нее слабинку.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69
— Его можно убить, — заявил Аномиус с видом охотничьей собаки, почуявшей кровь. — Это можно устроить, если повелитель соизволит.
Он поднял руки, и засаленные рукава халата обнажили браслеты на запястьях. Сзади Ценобар и Рассуман предостерегающе посмотрели на тирана; Андрикус яростно замотал головой.
Ксеноменус с хитрой улыбкой отрицательно покачал головой. тщательно избегая прямого ответа.
— Не сейчас. — сказал он. — Кандахар не должен обвинен во вмешательстве в дела Лиссе… По крайней мере не сейчас.
Аномиус пожал плечами и опустил руки. Рукава прикрыли магические оковы. Щенок слабеет, подумал он. Он понимает, как я ему необходим. Настанет время, и он прикажет колдунам освободить меня, и тогда я покажу им настоящую магию. А пока я получил, что хотел. Ценнайра в Лиссе, этот щенок привыкает доверять мне. А времени у меня предостаточно. Мясистые губы Аномиуса изогнулись в подобии улыбки, на водянистые голубые глаза набежало облачко.
— На сегодня хватит, — объявил Ксеноменус. — Оставим лиссеанский флот и честолюбивого домма на другой день. Я устал, господа. Все свободны.
Колдуны один за другим поклонились и оставили шатер, отправившись под свой грязный навес. Слуги тут же начали накрывать перед тираном стол, а музыканты заиграли спокойную мелодию.
Ценобар, рассматривая разрушенный город, сделал жест, предназначавшийся только для глаз Рассумана. Рассуман ответил тем же и привлек внимание Андрикуса. Последний едва заметно кивнул. Позже, означал этот диалог, когда останемся одни.
Воздух задрожал от наложенных тремя колдунами чар, словно от холодного незримого огня, и хижина стала невидимой и для простого смертного, и для колдуна. Она располагалась рядом с разрушенными стенами Кешам-Ваджа, на некотором расстоянии от шатра тарана и от навесов для колдунов и командиров. В бывшей лачуге пастуха вершился заговор. Они сидели на жестких стульях вокруг грубо сколоченного стола, и лица их, освещенные невидимым светом, были серьезны — тема их обсуждений была важная и опасная.
— Сила Аномиуса растет, — сказал Ценобар. — И хотя выглядит он как могильный червь, язык у него острый.
— Истинно. А взятие города придало ему веса, — — — заметил Андрикус, рассеянно поглаживая себя по руке с гладкой розовой, как у ребенка, кожей. — Очень скоро он расположит к себе Ксеноменуса.
— Ты недооцениваешь тирана, — сказал Рассуман старейший и рассудительнейший из них. — Мне кажется, он недолюбливает Аномиуса. Этот червь нужен тирану лишь как средство. Едва мы разобьем Сафомана эк'Хеннема, я думаю, он прикажет умертвить Аномиуса.
— Если мы еще будем в состоянии сделать это, — хмуро сказал Ценобар. — В нем оккультной силы много больше, чем я поначалу предполагал.
— Ты думаешь, он может высвободиться из наших пут? — спросил Андрикус.
Ценобар пожал плечами. Вместо него ответил Рассуман:
— Пока что нет. Но со временем, не дай нам Бураш потерять бдительность, он сможет. Или найдет союзников.
— Ликандера? — поинтересовался Андрикус. — Даже он, я уверен…
— Ценобар прав, у Аномиуса хитрый язык, — сказал Рассуман. — А наш тучный товарищ всегда был падок на лесть. Да и честолюбия ему не занимать.
— Да что может пообещать ему Аномиус? — спросил Андрикус. — Что?
— Безграничную власть. — В тихом голосе старшего колдуна прозвучала обеспокоенность. — Власть, о которой тот и мечтать не может.
— «Заветную книгу»? — Андрикус энергично затряс головой. — Да Ликандер донесет на него, едва он отважится сделать ему столь безумное предложение.
— Но Ликандер и знать не будет, что это «Заветная книга»! — воскликнул Ценобар. — Ведь даже Аномиус считает, что Каландрилл и другие гонятся за книгой заклятий, а вовсе не за этим творением.
— А о Менелиане ты не забыл? — мрачно напомнил Рассуман. — Самый талантливый из меньших колдунов. И вот погиб.
Ценобар опустил голову, скорбя по товарищу.
— Но Менелиан не раскрыл зомби тайну. Аномиус уверен, что она гонится за книгой заклятий.
— Он отправил ее в Лиссе, — возразил Рассуман. — И там она может их догнать. Не узнает ли она тогда, о речь идет не о простой книге заклятий, а о «Заветной книге»?
— Пусть так, — медленно сказал Ценобар, собираясь с мыслями. — «Заветной книги» им не видать. Бедняга Менелиан успел сообщить, что книга у Рхыфамуна. Посему, даже отомстив за Аномиуса, книгу она не получит.
Рассуман кивнул с торжественным выражением на аристократическом лице.
— Я молюсь, чтобы она их не догнала, — пробормотал он. — Но если ей это удастся, она наверняка узнает об истинной цели их путешествия и доложит Аномиусу. А когда он это узнает… вы думаете, он не возжелает того же, к чему стремится Рхыфамун?
— Неужели он на такое способен? — поразился Андрикус.
— Я в этом уверен, — сказал Рассуман. — А ты, Ценобар?
Молодой колдун кивнул.
— Я считаю, Аномиус безумец, — сказал он. — Я уверен, узнай он о «Заветной книге», тут же вступит в борьбу с Рхыфамуном.
— В таком случае его следует уничтожить! — воскликнул Андрикус. — Его и сердце зомби!
— Он неплохо себя обезопасил, — возразил Рассуман скрипучим от досады голосом. — Его охраняет его собственное колдовство. А теперь и Ликандер на его стороне.
— Надо рассказать Ликандеру и остальным, что знаем мы, — заявил Андрикус. — И они перейдут на нашу сторону. Даже Ксеноменус поймет, что Аномиуса надо уничтожить.
— Боюсь, тиран не будет торопиться с подобным решением, — усомнился Рассуман. — Хоть он и слабее своего отца, слабее Диомануса, он не дурак. Все мы знаем, что повелитель Файна представляет огромную угрозу Кандахару, и до тех пор, пока она будет оставаться боюсь, Ксеноменус не пожелает уничтожить Аномиуса, несмотря на все наши аргументы. Более того, Ликандер и другие тоже видели волнение в оккультной среде, но предпочли не обращать на это внимания. Вряд ли они изменят свои взгляды в одночасье. Мы уже высказывали свои опасения, и каков результат? Сомневаюсь, чтобы нам удалось их переубедить.
— К тому же если сложить их колдовские возможности, — добавил Ценобар, — то они сравняются с Аномиусом. И втроем мы будем бессильны против них.
— Возможно, Ликандера нам не переубедить, — настаивал Андрикус. — Но ведь есть еще Каранфус. И Лемомаль. И Падруар.
— Лемомаль дружен с Ликандером, — возразил Рассуман, — и считает его нашим предводителем. Каранфус настолько предан тирану, что больше ничего не замечает вокруг. Падруара воистину можно склонить на нашу сторону. Но слишком уж он осмотрительный. Как бы не пошел излагать наши аргументы Ликандеру. А через него все станет известно и Аномиусу.
— И все-таки я не верю, что Ликандер возжелает пробудить Фарна, — настаивал Андрикус.
— Я тоже, — сказал Рассуман. — Еще меньше этого могут желать Каранфус, Лемомаль и Падруар. Но я сомневаюсь, что они дадут свое согласие на уничтожение Аномиуса. По крайней мере до тех пор, пока он не выполнит своего обещания.
— Однако к тому времени сила его может возрасти настолько, что его будет не уничтожить, — добавил Ценобар.
— Возможно, — согласился Рассуман. — Но мы — из круга посвященных, и я думаю, нам это удастся.
— Так ты считаешь, что надо ждать? — спросил Андрикус. — Пока не будет подавлено восстание? А что тогда делать с лиссеанским флотом? А с доммом Секки? А что, если Ксеноменус возжелает и дальше держать при себе Аномиуса?
— С лиссеанским флотом и доммом Секки можем справиться и мы, и наши солдаты, — заявил Рассуман. — — Даже при самом худшем повороте дела мы заменим Аномиуса и уничтожим Тобиаса ден Каринфа. Но до тех пор, пока восстание не подавлено, Аномиус неприкосновенен.
— Бураш! — воскликнул Андрикус. — Продолжая в том же духе, он скоро станет одним из нас.
— А разве он уже не стал? — кисло заметил Ценобар. — Давайте ближе к делу: как нам быть? Если уж приходится надеяться на Ликандера и других, то это не значит что проклятая зомби Аномиуса будет рыскать на свободе, и стоит ей отыскать свою добычу…
— Как Аномиус узнает о «Заветной книге», — закончил за него Андрикус.
— И это еще не все, — вставил Рассуман.
— Не все? — Андрикус в ужасе уставился на пожилого колдуна. — Что еще?
— Она может убить их, — хмуро пояснил Рассуман — А если она это сделает, то у Рхыфамуна или у Аномиуса появится полная свобода действий. Она откроет путь к пробуждению Безумного бога.
Андрикус застонал, обхватив голову руками.
Ценобар спросил:
— А Вану? Каландрилл и Брахт прибыли в Вишат'йи на вануйском судне с вануйцами. Так сказал Менелиан. Святые отцы Вану послали им на подмогу девушку по имени Катя. Мы тоже видели трех отважных. Какую роль в этом играют святые отцы?
— Не знаю. — Рассуман пожал плечами. — Мне известно только то, что поведал нам Менелиан, а именно: святые отцы Вану хотят заполучить книгу, чтобы уничтожить ее.
— Лучше бы она оставалась в Тезин-Даре, — пробормотал Андрикус.
— Без сомнения, — согласился Рассуман. — Но она там не осталась. И даже если бы она там и осталась, то объявился бы какой-нибудь другой Рхыфамун. Такова жизнь, мой юный друг, и до тех пор, пока «Заветная книга» не будет уничтожена, сохранится опасность пробуждения Фарна.
— Жаль, что нам было отказано в более четком видении, — сказал Андрикус. — Можно было бы начать действовать раньше.
— Нечего плакать над пролитым молоком, — сказал Рассуман так твердо, что молодой колдун встряхнулся — Будем смотреть в будущее. Надо думать над тем, что мы еще можем сделать, а не вздыхать над тем, что могли бы…
— А что мы еще можем? — спросил Ценобар. — У нас связаны руки. Аномиус представляет опасность, которую мы уничтожить не можем, а Рхыфамун, по всей видимости, направляется к опочивальне Фарна. За теми же, кто должен остановить его, гонится зомби Аномиуса. Нам даже не приходится рассчитывать на помощь своих товарищей.
— А разве мы не можем уничтожить зомби? — поинтересовался Андрикус. — Покончить хотя бы с этой угрозой.
— До тех пор, пока мы не заполучим ее сердце, — нет, — сказал Рассуман.
— Так попробуем завладеть ее сердцем, — настаивал Андрикус.
— Мы уже думали об этом, — возразил Ценобар. — Но оно находится под охраной колдовства Аномиуса. Мы не ведаем, носит ли он его с собой или хранит в Нхур-Джабале. Однако стоит нам его уничтожить, как он тут же об этом узнает. Вернее, стоит нам к нему приблизиться, как он уже будет знать.
— Ну и пусть знает! — выкрикнул Андрикус, протягивая заживающую руку вперед, словно бросая вызов. — Это было больно! Но я готов вновь противостоять ему, ради того чтобы уничтожить зомби.
— Вновь? — мягко поинтересовался Рассуман. — Однажды мы уже противостояли ему. И каков результат? Твоя рука и жизнь Зыфарана. Аномиус был силен уже тогда, а сегодня… сегодня он еще сильнее.
— Благодаря Ликандеру, — прорычал Андрикус. — Как бы то ни было, втроем, объединив усилия…
— Мы только рассердим Ксеноменуса, — не дал ему договорить Ценобар. — Бураш знает, как я оплакиваю Зыфарана и Менелиана тоже. Я сожалею о том, что произошло с тобой, Андрикус. Но этому человеку удалось заручиться поддержкой и тирана, и Ликандера. Помнишь, что тиран обещал Аномиусу, когда мы вытащили его из темницы? Что за его помощь ему будет отдан зомби.
— Истинно, — сказал Рассуман. — А он настолько ослеплен жаждой мести, что не отступится от своего. Уничтожь мы сердце Ценнайры, он скорее умрет, нежели будет помогать нам.
— А Ксеноменус полон решимости покончить с мятежом как можно быстрее. — сказал Ценобар. — Снять заклятия, наложенные Аномиусом, без его помощи — дело трудное и продолжительное. Следовательно, пока он нужен тирану, для нас он недосягаем. И он, и его зомби.
— Значит, нам ничего не остается? — простонал Андрикус. — Просто наблюдать со стороны, как мир превращается в хаос?
— Мужайся! — твердо заявил Рассуман. — Да, пока нам остается только смотреть. Но мы смотрим, как охотники: терпеливо, выжидая благоприятного случая, всегда наготове. Надо быть хитрее и пользоваться не только магией. Безусловно, то, что Аномиус может снять свои же заклятия и обнажить позиции восставших, придает ему вес, но мы тоже еще нужны тирану. Надо постоянно напоминать Ксеноменусу, что даже с Аномиусом мы ему нужны. Надо также постоянно напоминать ему, что Аномиус служил эк'Хеннему и что он просто перебежчик, в любой момент способный вновь переметнуться к врагу.
— А Ликандеру, — задумчиво проговорил Ценобар, — надо будет разъяснить, что звезда Аномиуса, разгораясь, затмевает его собственную.
— В этом суть, — улыбнулся Рассуман. — Языки наши смогут сделать то, чего не сумеет колдовство. Необходимо всячески подрывать авторитет этого выскочки.
— Но и не забывать о зомби, — вставил Андрикус.
— Которую мы пока не можем трогать, — заметил Рассуман. — Надо наблюдать… осторожно и терпеливо… Глядишь, и обнаружим у нее слабинку.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69