— Кто ты? — требовательно обратился Урта к великану.
— Я Отто, вождь вольфангов.
В зале раздались недоверчивые и насмешливые крики.
— Вольфангов больше нет, — возразил Урта.
— Несколько сотен их выжили в лесах Варны, — объяснил великан, — куда их привезли пару веков назад.
Связь между вольфангами, самым маленьким из племен вандалов, и отунгами, самым крупным племенем, а также между остальными племенами вандалов — базунгами, даризи и хааконсами — была давно потеряна.
— Ты вольфанг? — спросил Урта.
— Не знаю.
— Тогда как же ты стал их вождем?
— Меня подняли на щитах.
— Ты отунг? — подозрительно проговорил Урта, Создатель Королей.
— Не знаю, — еще раз повторил великан.
— У него нож герулов! — крикнул кто-то.
— Это разведчик герулов! — добавили из другого угла.
— Нет, — покачал головой великан.
— Откуда у тебя нож герулов? — спросили из зала.
— Его дали мне.
— Герулы?
— Да.
— Он разведчик! — уже уверенно зашумела толпа.
— Нет, — возразил великан.
— Он привел с собой ту, что некогда была Гортанс, дочерью Турона, — объявил Ульрих.
Это заявление было встречено с изумлением.
— Выведите ее вперед, — приказал Урта. Девушку, облаченную в шкуры, с завязанным ртом и руками, с висящим на шее куском мяса, вытащили из-за спин мужчин и стали подталкивать до тех пор, пока она не оказалась прямо перед помостом, перед почетными скамьями и перед Уртой.
— Мы долго ждали тебя, — заметил Урта. Девушка сдавленно замычала.
— Ты Гортанс, дочь Турона? — спросил Урта, и его вопрос означал, что он узнал девушку, но стремится выяснить, осталась ли она свободной.
Она несколько раз решительно кивнула.
— Она была рабыней герулов, — сказал великан, — которую потом отдали мне. Ее зовут Ята.
Девушка отчаянно замотала головой, отказываясь от его слов.
— Если ты рабыня, — заявил Урта, — тебе нельзя стоять перед свободными людьми. Ты должна встать на колени, опустив голову, даже если под ногами грязь.
Девушка гордо выпрямилась.
— Освободите ее, — приказал Урта. — Уведите и оденьте так, как подобает быть одетой дочери знатного отунга. Затем снова приведите сюда, чтобы мы могли во всем разобраться.
Свободные женщины окружили девушку, и одна, вытащив из-за пояса ножницы, где они хранились вместе со связкой ключей от различных сундуков, что было признаком хозяйки большого дома, перерезала веревки на ее запястьях. Другая осторожно развязала повязку на лице. Третья сняла мясо, висящее на шее девушке, которое она несла, как могла бы делать рабыня. Плотно окружив девушку, загораживая ее, женщины увели ее из главного зала в соседнюю комнату, где хранилась одежда. Оглянувшись, девушка одарила великана торжествующим и презрительным взглядом.
— Телнарианский пес! — фыркнула она.
— Ты телнарианец? — спросил Урта.
— Нет, — ответил великан.
— Ты принес шкуру белого викота, — продолжал Урта.
— Да, это моя шкура, — кивнул великан.
— Ты принес ее в дар тому, кто будет выбран королем на следующий год?
— Нет, она моя.
— Ты считаешь себя королем, если хочешь иметь такую шкуру? — усмехнулся Урта.
— Нет, — возразил великан. — Иметь шкуру еще не значит стать королем.
— А что значит стать королем? — удивился Урта. Великан снял ножны с плеча и вытащил из них длинный блестящий меч.
На нем вспыхнул красный отблеск тлеющих в очаге углей, факелов, укрепленных на стенах, подальше от деревянных колонн и скамей.
— Вот он может сделать меня королем, — кивнул великан на меч.
— Да, меч может сделать человека королем, — согласились отунги.
— Так считал Гензерикс, — один из мужчин посмотрел на пустой трон.
— Кто убьет этого чужака? — сердито обратился к отунгам Урта.
— Я когда-то видел его, — заявил один из мужчин, — или кого-то похожего.
— Но это было давно, — добавил другой.
— Да, — согласился отунг.
— Позовите старого Фулдана! — предложил кто-то.
— Я приведу его. — Один из отунгов завернулся в плащ и поспешил наверх по лестнице.
— Нет! — остановил его Урта. — Кто убьет этого чужака?
Великан поднял сверкающий меч. При его силе это было легко сделать. Он взмахнул мечом, чтобы размять мышцы, и поудобнее взялся за рукоятку обеими руками. Приготовившись к бою, он огляделся.
— А если он король? — спросил кто-то.
— Я не стану поднимать руку на короля», — добавил другой.
— У нас королей выбирают на год, — объяснил Урта. — Так приказали герулы. Таких королей, как прежде, теперь нет.
Отунги, как один, повернулись в сторону пустого трона.
— Я пришел к вам не для того, чтобы стать королем, — начал Отто. — Я пришел, чтобы собрать из вас отряд.
Мужчины переглянулись.
— Я пришел не за вашими знатными людьми, а за молодыми сыновьями, за безземельными воинами, за героями, теми, для кого жизни нет без походов и битв. Я пришел за прежними отунгами, такими, какими они были много лет назад, — произнес Отто.
— Убейте его! — крикнул Урта.
Трое мужчин выступили вперед, но остановились вне досягаемости большого меча.
— Я умею убивать, — предупредил Отто. — Меня научили этому в школе Палендия, хотя вы не знаете ни этого места, ни искусства, которому там учат. Я сражался в цирках, развлекая толпу. Я знаю, как надо владеть мечом, как вести войны, о которых вы забыли. Я говорю вам об этом не для того, чтобы похвалиться или подзадорить вас, но только, чтобы вы поняли, кто будет биться против вас.
— Я не боюсь тебя! — крикнул молодой парень.
— Я и не хочу, чтобы ты меня боялся, — ответил Отто.
Он огляделся.
— У меня нет желания убивать отунгов, — объявил он, — но любому, кто бросит мне вызов, я отрублю руку — вы можете даже заранее назвать, какую именно. Если мой противник будет правшой, он, конечно, захочет расстаться с левой рукой. Если же он левша, то предпочтет потерять правую руку.
— Кто бросит ему вызов? — спросил Урта. Никто не вышел вперед, мужчины переглядывались и опускали глаза.
— Мы рады видеть Отто, вождя вольфангов, в нашем зале, — наконец объявил Урта.
Полусидя, полулежа на стуле, с полузакрытыми глазами и откинутой назад головой, девушка беспокойно вздрагивала.
— Ты была Гортанс, дочерью отунга Турона? — спросил Урта.
— Да, — странным голосом произнесла девушка.
— Была ли ты взята в плен два года назад, когда вместе со своими служанками купалась в пруду у Белых Камней, к западу от хижин Партинакса?
— Да, — ответила она.
— Ты позвала служанок туда?
— Да.
— Ты помнила об опасности?
— Я не думала, что там будет опасно, — ответила девушка.
— Конечно, служанки неохотно пошли туда за тобой.
— Да.
— Почему же они пошли? — расспрашивал Урта.
— Потому что я смеялась над ними и стыдила их, называла их трусихами, потому что я была дочерью знатного отунга Турона.
— Продолжай, — сказал Урта.
— Потом нам стало весело, мы плескались, каждая старалась казаться самой игривой и живой из всех.
— Все вы гордились собой и забавлялись?
— Да, — произнесла девушка.
— Вам было приятно купаться, плескаться в воде, играть, брызгаться?
— Да.
— А потом тебя и твоих служанок напугали герулы?
— Да.
— Вас схватили?
— Да.
— И увезли, чтобы обратить в рабство?
— Да.
— Всех до единой?
— Да.
— Никому не удалось спастись?
— Нет.
— Значит, ты не уходила одна в лес, собирать цветы или за чем-нибудь еще?
— Нет.
— Тебя взяли в плен вместе со служанками?
— Да.
— И вас всех, до единой, в том числе и тебя, обратили в рабство?
— Да.
В зале поднялся ропот.
— Рабыня! — сердито закричал женский голос. Девушка на стуле зашевелилась.
— Но когда Ульрих и его люди нашли тебя в лесу, на тебе не было ошейника, браслета и прочих вещей рабыни.
— Нет.
— Женщины сказали нам, что у тебя нет клейма.
— Нет, — кивнула девушка. — Меня не стали клеймить.
— Почему так получилось? — расспрашивал Урта.
— У герулов наши женщины могут быть только рабынями, это всем ясно, — объяснила девушка.
— Какой была судьба твоих служанок?
— Их продали в Шарнхорсте, телнарианским купцам, — сказала девушка. — Потом перепродали, увезли на далекие планеты и продали в третий раз, а потом, наверное, выставили на невольничьих торгах.
— Откуда ты об этом знаешь?
— Герулам нравилось рассказывать мне об этом, пока я стояла на коленях, лицом в грязи перед ними.
— Тебя держали в повозке?
— Да.
— Почему?
— Вероятно, меня считали желанной, — объяснила она.
— Желанной, какой может быть рабыня?
— Да.
— И никак иначе?
— Нет.
Одна из женщин в зале громко вскрикнула.
— Молчи! — прикрикнула на нее другая, сама еле сдержав крик.
— И потом, — продолжала девушка, — я ведь была дочерью знатного отунга. Думаю, им нравилось держать меня в повозках, нравилось, что им прислуживает женщина, которая когда-то была знатной. Сначала они считали меня слишком гордой и старались, чтобы я как следует поняла, что значит рабство.
— И ты поняла это?
— Да.
Несколько свободных женщин подавили крик, с ужасом глядя на рабыню.
— Нет! Нет! — вдруг сердито выкрикнула одна из них. — Она рабыня!
— Не понимаю, — продолжал расспросы Урта, — почему ты и твои служанки пошли купаться именно в то глухое, отдаленное место, если хорошо понимали опасность.
— Мы сами хотели этого, — сказала девушка. — И я, и все остальные только потом поняли, зачем нас так тянуло в то опасное место — это случилось уже тогда, когда мы оказались связанными и беспомощными. Мы хотели стать рабынями. Вот потому и пошли туда. Мы хотели не иметь другого выбора, кроме как любить и служить, и повиноваться своим хозяевам.
— Нет! Нет! — сердито закричала женщина из зала.
— Кто ты? — спросил Урта.
— Я рабыня, — объяснила девушка. — Я всегда знала об этом, но не осмеливалась признаться.
— Почему же ты осмелилась сказать это сейчас?
— Я познала себя. Теперь я могу говорить так, как хочу, неважно, слышат меня или нет.
— Ты была рабыней герулов?
— Да.
— Но тебя нашли в лесу.
— Я бежала от герулов.
— Значит, ты беглая рабыня.
— Да.
— Мы должны вернуть тебя герулам, — строго произнес Урта.
Она в отчаянии сжалась на стуле.
— Нет, пожалуйста, не надо, господин!
— Она называет его «господином»! — в ужасе воскликнула одна из женщин.
— Он свободный человек, — возразила другая. — Как иначе рабыня может обращаться к нему?
— Да, — согласилась первая.
— Как страшно быть рабыней! — вздохнула одна из женщин и потупилась.
— Почему ты бежала? — продолжал Урта.
— Я боялась герулов, — ответила девушка. — Они презирали меня не только как рабыню, что было справедливо, но и как человека. Моя красота совершенно не защищала меня от них. Они даже не отдали меня одному хозяину, которому я могла бы быть преданной, кому могла бы отдать всю чувственность и постоянно угождать, а владели мной всем лагерем. Каждый мог ударить или убить меня — даже женщина или ребенок, из прихоти или просто из-за раздражения. Это не люди, это совсем другие существа. Мне постоянно говорили, что я не женщина, а человек, человеческое существо. Я подумала, что должна бежать и попробовать вернуть свободу. Но мне нужен хозяин-человек, а не герул. Я женщина, мне нужен мужчина, такой хозяин, который сможет понять меня и обращаться со мной так, как я того заслуживаю. Я знаю, что природа приготовила для меня таких хозяев, и знаю, что принадлежу только им.
— Тебе нравится быть рабыней? — спросил Урта.
— Да.
— Ты любишь подчиняться?
— Да.
— Ты хочешь быть рабыней?
— Да! Да! Да! — крикнула она. — Я хочу быть рабыней! Я хочу быть беспомощной, не иметь выбора, всю жизнь посвятить любви и служению, повиноваться воле моего господина, стоять перед ним на коленях, выполнять его приказы, пытаться угодить ему, как только я могу, изо всех моих сил, лежать в его руках, благодарно и робко, послушно и боязливо, чтобы он обращался со мной властно и жестоко, как с вещью, которая принадлежит ему!
— Раскали клеймо, — обратился Урта к стоящему рядом мужчине. Тот отошел к очагу и пошевелил палкой затухающие угли.
— Ты не против, если твоя рабыня будет заклеймена? — спросил Урта у великана.
— Нет, если это будет сделано хорошо и быстро, — ответил великан.
— Конечно, — заверил его Урта.
— Прогоните рабыню со стула, — приказал Урта, — поставьте ее в грязь, разденьте. Свяжите ей руки за спиной, оставив веревку подлиннее. Когда она очнется, то обнаружит себя нагой и связанной, как и положено рабыне.
— Я дам за нее пять овец, — вдруг громко объявил один из отунгов.
— Кто ты? — обратился к нему великан.
— Китерикс.
— Похоже, в конце концов он ее получит, — засмеялся мужчина в другом конце зала.
— Да еще самым лучшим способом — как рабыню! — подхватил другой.
Мужчины открыто засмеялись.
— Но она моя, — возразил великан.
— Я дам за нее семь овец, — настаивал Китерикс.
— Я подумаю, — пообещал великан.
— Раздуйте огонь, — приказал Урта. — Принесите кабана и зажарьте его, чтобы выбрать героя и дать ему долю.
В зале послышались одобрительные возгласы.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43