Однако сейчас речь шла о куда более важных вопросах.
Девушка была всего лишь рабыней.
— На этот раз я не могу дать тебе кольцо, — произнес великан.
— Я служу не ради колец, — возразил воин.
— Как тебя зовут? — спросил великан.
— Вандар, — ответил молодой воин.
— Хорошее имя, — отозвался великан.
— Я готов! — произнес молодой воин. — Вызови меня к себе!
— Рядом со мной стоять опасно, — предупредил великан.
— Лучше я умру рядом с тобой, чем буду жить, как жил прежде, — выпалил юноша.
— Не двигайся, — приказал стоящий рядом с ним воин постарше.
— Ночь холодна, звезды равнодушны, — возразил юноша. — Я отвечаю только за себя.
— Прекрати свои непонятные речи, — ответил его сосед.
— Господин! — обратился юноша к великану.
— Оставайся там, где стоишь! — приказал великан. Юноша испустил крик отчаяния.
— Разве ты не понимаешь? — спросил его сосед. — Он сам постоит за себя.
— В такое время, как сейчас, он должен постоять за себя сам, — добавил другой воин.
— Тот, кто не может постоять за себя сам, не заслуживает, чтобы рядом с ним были воины, — наставительно произнес самый старший из воинов.
— Он принес в зал шкуру белого викота, — торжественно напомнил Ульрих.
— Нет! Нет! — злобно закричал Валдемар, оглядываясь по сторонам. — Убейте его, убейте!
Один из его вассалов повернулся.
— Мы последуем за тобой, господин, — с еле приметной усмешкой сказал он.
Валдемар не двинулся с места. Люди начали отодвигаться от него.
— Больше ты не будешь считаться первым воином клана Тири, — произнес воин.
— Нет! — умоляюще крикнул Валдемар.
Он вытащил меч и с боевым кличем бросился к великану. За ним тут же последовали все члены клана Тири, которые были в зале.
— Стойте! — замахал руками Урта. — Вызов может бросить только господин или его боец!
Но никто даже не расслышал слов Создателя Королей.
Великан играючи поднял тяжелый меч.
Первый из щитов был перерублен надвое, тот, кто держал этот щит, пошатнулся от толчка.
Еще раз мелькнул в воздухе мощный меч, и искры, подобно светящимся хлопьям снега, разлетелись из-под трех скрещенных лезвий.
Противники ринулись в атаку.
— Стойте! — закричал Создатель Королей.
— Стойте! — поддержали другие воины. Оглянувшись, великан отступил назад. Позади него полыхала яма очага, достигавшая восемнадцати футов в длину и пяти футов в ширину. Сейчас она на целый фут была заполнена горящими углями. Две стойки, на которые клали вертел, еще стояли рядом с очагом. Сам вертел с заостренным концом, на который насаживали туши, с ручкой на другом конце, чтобы можно было поворачивать его над огнем, лежал сбоку, на деревянной подставке. Великан чувствовал за собой жар очага. Валдемар бросился вперед, но его меч лишь скользнул по мечу великана, и знатный отунг с диким воплем, потеряв опору, рухнул в яму. Отто отогнал его вассалов ужасным ударом и повернулся к Валдемару, который с воем катался по углям, поднимаясь и оступаясь, падая, вставая на ноги и постепенно скатываясь вниз, на дно ямы. Великан наклонился над краем ямы, схватил Валдемара за меховой воротник и опрокинул на спину в угли. Двое воинов кинулись за великаном, но он сокрушил их одним ударом, свалив в яму, и теперь стоял на теле Валдемара и вдавливал его глубже в угли. Затем, к ужасу вассалов, которые смутились, зная, что не смогут достать его своими короткими мечами и что у них нет времени окружить яму, он поднял меч над головой обеими руками, как прежде замахнулся над тушей жареного кабана.
— Нет! — закричал один из вассалов, умоляюще поднимая руку.
— Бей! — прохрипел Валдемар. Меч завис в воздухе.
Вассалы принялись швырять свое оружие на пол зала.
— Бей! — пронзительно закричал Валдемар.
Но великан переступил через его тело и поднялся на дальнюю кромку очага.
Вассалы Валдемара быстро вытащили своего повелителя из костра, закрывая его тело собственными телами и пытаясь потушить тлеющие одежды. Потом так же быстро из ямы извлекли тела еще двух воинов и отрубленную ногу одного из них. Меховые одежды воинов почти полностью сгорели.
Сероватый, дурно пахнущий дым вился над углями.
По залу быстро расплылась отвратительная вонь паленого мяса, кожи, мышц и жира.
Левая половина лица Валдемара обгорела до костей.
Великан обошел яму и встал над Валдемаром, пристально глядя на него.
Люди отунга отшатнулись.
Валдемар поднял глаза и, не мигая, уставился на великана. Его правое веко тоже сгорело и не опускалось.
— Ты отунг, — прошептал он.
— Я не знаю, — ответил великан и небрежно вытер о свое бедро длинный меч.
Тишину прорезал пронзительный крик.
Одновременно взвизгнула рабыня, и великан моментально отскочил в сторону.
Меч Ролофа опустился на толстый железный вертел, лежащий на подставке.
Вокруг разлетелись искры.
— Предательский удар! — закричал один из воинов.
— Свинья! — подхватывал другой.
Неожиданно пошатнувшись, великан выпустил из рук меч, и тут же последовал второй удар, опять выбивший искры из вертела..
— Ты больше не будешь первым воином клана Гри! — вопил рассерженный! вассал.
Ролоф грубо расхохотался и наступил ногой на лезвие огромного меча, держа свой собственный меч наготове.
— Свинья! — дружно возмущались воины.
С боков знатного воина прикрывали двое вассалов.
Великан склонился позади тяжелого железного вертела, лежащего на подставке, в футе над землей. На металле вертела остались две зарубки от меча Ролофа.
Перед великаном стоял знатный отунг и двое его вассалов с обнаженными мечами.
— Убери свой меч! — потребовал у Ролофа Урта.
— Я буду убирать меч, когда захочу, — дерзко ответил тот. — Я король!
Великан не отводил глаз от стали, его взгляд был ужасен. Из его горла вырывалось сдержанное, хриплое ворчание.
Мощные руки ощутили длинный, прочный, толстый еще теплый вертел.
Перед ним стоял Ролоф и рядом — двое воинов из клана Гри, ярко освещенные отблеском углей из ямы. Великан стоял так близко от нее, что пламя свирепо обжигало его спину и ноги.
Руки великана сомкнулись на вертеле. Совсем недавно не прогнувшись, вертел выдержал вес огромного кабана, который достигал более четырехсот футов. На козлах вертел с трудом поворачивали двое мужчин. Ролоф поднял меч.
С криком ярости великан вскочил, срывая с подставки вертел и отбрасывая ненужную деревяшку.
Человек, стоящий справа от великана, не успел даже крикнуть, ибо вертел вонзился пониже его левого уха, пробив шею и почти оторвав голову от тела. Удар задел Ролофа и его второго вассала, и они покатились по полу. Великан отшвырнул в сторону остатки подставки. Ролофу удалось подняться на ноги. Человек, стоящий слева от великана, был ранен при втором ударе вертела, и его рука с размозженным локтем и струящейся по ней кровью, повисла вдоль бока, как плеть. Он поднял левую руку, прикрываясь от следующего удара, но крюк на рукоятке вертела, разрывая пальцы, ударил его в горло, круша и ломая хрящ. Ролоф тянулся за своим выпущенным мечом. Великан поднял и дважды опустил рукоятку вертела, около двух футов длиной, разбивая челюсть противника, а затем со страшной силой ткнул ее вперед, ломая зубы и кость, раздирая мясо, и наконец, выхватив ее, вонзил противнику в лоб на несколько дюймов, так, что острие вошло в земляной пол зала. Теперь Ролоф подобрал меч, но сразу был отброшен великаном. Он с ужасом разглядывал в его руке огромный высвобожденный вертел, длиной превышающей самый большой меч. Великан держал его так, как мог бы держать свое оружие — дубину — крестьянин: одной рукой за середину, другой чуть пониже.
Внезапно Ролоф пронзительно крикнул, отшвырнул свое оружие и побежал к выходу из зала.
Великан в ярости погнался за ним, подняв над головой и держа его острым концом вперед.
Ролоф спешил вверх по лестнице, к деревянной прочной двери зала, оба тяжелых засова двери уже давно были задвинуты в петли.
Ролоф повернулся, прижавшись спиной к двери, отлично понимая, что у него не хватит времени поднять два тяжелых бруса из петель.
Он стоял, отчаянно озираясь и непрерывно крича.
Люди в зале ахнули, женщины завизжали.
Великан вытащил вертел из досок двери, куда он вонзился, пробив насквозь Ролофа. Освобожденное тело вяло скатилось с лестницы и остановилось рядом с очагом.
Зал безмолвствовал.
Великан встал у края очага, поставив вертел на тело Ролофа, на которое падал красноватый отблеск углей.
Один из вассалов клана Тири опустился на колени рядом с трупом, некоторое время всматривался в лицо Валдемара, затем тяжело поднялся.
— Господин Валдемар мертв, — сказал он.
— Он умер как первый воин клана Тири, — добавил другой.
— Да, — подтвердил первый.
Великан отшвырнул ногой труп Ролофа и отбросил вертел.
Возле очага он подобрал свой большой меч.
Оглядев зал, он задержал взгляд на лицах Ульриха, Гундара, Гартнара, Гелериха, Астаракса и других.
Затем повернулся к Урте, Создателю Королей.
— Кто король? — спросил великан.
— Ты король, — покорно ответил Урта.
— Давайте есть, — предложил великан. — Я голоден.
Глава 33
Следует рассказать еще немного о том событии, потому что, будучи началом великих дел, тогда оно не считалось таковым.
Зимней ночью после пиршества, снаружи, возле зала — ибо такое всегда происходило вне жилищ — при свете звезд великана подняли на щиты отунгов.
К тому времени его происхождение оставалось не более известным, чем его дальнейшая судьба.
Он отказался сесть на пустой трон, стоящий на помосте, поскольку, на его взгляд, к этому времени еще не заслужил такого права. Кроме того, медальон и цепь, которые были знаками отунгских королей, передавались по наследству и свидетельствовали о праве на престол, были теперь утрачены. Именно на них главы кланов давным-давно приносили клятву королю, задолго до времен Гензерикса. Отунги не питали надежды, что медальон когда-нибудь найдется, и еще меньше надеялись, что впредь отунги станут почитать короля — таково было их тщеславие.
Старик Фулдан, за которым отправились, чтобы дать ему посмотреть на чужака, чья внешность заинтриговала нескольких пожилых отунгов зала, ушел из своей хижины еще задолго до Времени Смерти. Плача и стеная, скорбя о падении отунгов, вместе с десятью приверженцами, которые несли его закутанное в меха тело на носилках, он ушел в лес.
— Они больше не племя, они уже не отунги, — говорил старик.
К счастью, он не знал о том, что отунги выбрали королем чужака — это могло бы вызвать у него еще большую скорбь.
Урта, Создатель Королей, позже втихомолку улизнул, чтобы сообщить герулам о случившемся.
Вожди герулов были совсем не рады узнать о том, что отунги подняли чужака на щитах, ибо на щитах поднимали не годовых королей, а только постоянных вожаков — глав кланов, вождей, командиров боевых отрядов и, конечно, настоящих королей.
Кроме того, герулов обеспокоила весть о том, что чужак принес в зал шкуру белого викота: подобное было непозволительно для годовых королей.
Разумеется, у человека, поднятого на щитах, не было медальона и цепи, которые, по-видимому, потерялись безвозвратно.
В этом смысле такой король был менее опасен, чем тот, который имел бы и мантию из шкуры белого викота, и древний медальон отунгов с цепью. Медальон и цепь могли бы объединить не только кланы отунгов, но и все племена народа вандалов.
Урта, кланяясь, ушел с совета герулов. Они не только решили не умертвлять его, но наградили золотыми даринами из Вениции.
Старый воин-герул по имени Гунлаки, один из неутомимых всадников и умелых бойцов этого воинственного кочевого народа, мог бы при желании рассказать о возможной судьбе медальона и цепи, но он не присутствовал на совете знатных герулов и не знал, да и не мог знать важности предмета, который некогда держал в руках, даже теперь, спустя много лет после битвы с базунгами. Совет герулов знал значение медальона, а Гунлаки — нет. С другой стороны, Гунлаки обладал даром предчувствия, которым не обладали ни совет, ни отунги. Разумеется, память бывает слабой и случайной, тем более в отношении событий давно минувших времен.
Герулам было совершенно ясно, что отунги выбрали не годового короля, а опять, против желания и конкретного приказа герулов, нашли себе настоящего, пусть даже без медальона и цепи. Поэтому, герулы решили выступить против отунгов в поход. Нам не известно точно, почему чужак взял долю героя на пиршестве выбора короля.
Он мог взять себе долю героя, чтобы разрешить спор среди отунгов, чтобы прекратить между ними раздоры и уничтожить причину их соперничества, или, по крайней мере, уничтожить ее на время. Кроме того, он мог предпринять этот шаг, чтобы иметь законное право для набора людей в свой отряд варваров-наемников. Очевидно, по крайней мере, здесь сыграло свою роль его намерение сблизиться с отунгами. Кое-кто усматривает в этом поступке некие туманные причины, чувство справедливости, зов крови или инстинкт, таким образом заключая, что он не столько воспользовался возможностью, смутой и хаосом, чтобы завладеть властью, сколько считал себя вправе сделать это, поскольку в некоем отношении власть могла принадлежать только ему.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43