— И скольких вам удалось уложить, господин?
— Пятерых, — ответил Юлиан. — Один, правда, был ранен и бежал по направлению к Вениции. Я прошел по кровавому следу несколько ярдов. Крови было слишком много. Я прикончил его, выстрелив в снег, в котором он пытался спрятаться, вон там.
Туво Авзоний проследил за направлением ствола винтовки Юлиана. Там лежал труп, уже вмерзающий в лед. Горячий выстрел винтовки взметнул снег на несколько ярдов в воздух, который потом посыпался вниз каплями и кристаллами. Вблизи трупа снег моментально растаял от тепла и образовалась небольшая лужица, которая теперь уже замерзла. Труп лежал, вмерзая в лед, под которым его очертания исказились. Меховая одежда почти полностью сгорела, обнажив опаленный скелет. Юлиан стрелял в режиме ближнего боя, с большим разлетом заряда. Он не был уверен, где именно под снегом спряталась его жертва. При таком режиме стрельбы эффект достигался только на расстоянии нескольких футов, но в данном случае это оказалось неважно.
— Теперь мы в безопасности, — вздохнул Туво Авзоний.
— Нет, — возразил Юлиан. — Так или иначе, эти ребята выполнили свою задачу.
— Как это, господин?
— Свет, вспышки, колебания воздуха, запах паленого мяса и крови могут привлечь зверей, — объяснил Юлиан, — викотов, волков и всех прочих. Зимой они чувствуют поживу на расстоянии нескольких миль.
— У нас есть боеприпасы, — ответил Туво Авзоний.
— Их слишком мало, — покачал головой Юлиан.
Через несколько минут они вернулись к саням.
Впряженная Ника терпеливо ждала их. Как сообразительная рабыня она не сдвинулась с места, зная, что хорошо привязана к тяжелому грузу, и не сделала бы этого, даже если бы Туво Авзоний, уходя назад по тропе, позабыл привязать ее к саням за ноги.
— Пора двигаться дальше, — сказал Юлиан.
Туво Авзоний размотал ремень, охвативший щиколотки рабыни, к которому были прикреплены плоские, прочные металлические ленты, четырех дюймов длиной, и положил его на сани.
— Вперед, — приказал он.
— Да, господин, — отозвалась рабыня и всей силой своего хрупкого тела налегла на ремни упряжи.
Послышался скрип смерзшегося снега, сани сдвинулись с места. Еще одним еле различимым звуком, который сопровождал движение по снегу двух лыжников, был отдаленный волчий вой.
Глава 32
— Кто желает стать королем? — спросил Урта, Создатель Королей.
Туша жареного кабана, горячая, истекающая жиром и дымящаяся, теперь лежала, вытянувшись во всю длину, на тяжелых досках стола, положенных на четверо козел, перед помостом, на котором стоял деревянный пустой трон. Помост располагался в конце зала, вдали от входа в него и лестницы с плоскими каменными ступенями.
— Ролоф, из рода Ондакса, — сказал мужчина, поднимаясь из-за стола, стоящего у стены.
— Клан Гри! — крикнул другой.
Это восклицание вызвало сердитый ропот недовольства.
Ролоф презрительно огляделся по сторонам. Сидящие рядом с ним люди поднялись, сжимая рукоятки мечей.
— Да, — повторил он. — Ролоф из рода Ондакса, клан Гри.
— Валдемар! — воскликнул коренастый мужчина с противоположной стороны комнаты, тоже вставая в окружении вооруженных воинов. — Валдемар из рода Албериха, клан Тири!
Эти слова тоже вызвали взрыв недовольства, подобный отдаленному раскату грома.
— Лучше выберем Гундара! — кричали воины.
— Да! — подхватывали другие.
— Клан Они!
— Нет! Нет! — злобно отзывались другие голоса.
Присутствующие повернули головы к белобрысому мужчине с заплетенными волосами. Он встал.
— Гундар! — звучно произнес он. — Из рода Аза, клан Они!
— Нет! — перебил его, вскакивая, другой мужчина. — Я, Гартнар, сын Тасаха, сына Сала, потомок клана Рени!
— Гелерих! — называл себя другой, худощавый и подвижный воин. — Из рода Пертинакса, клан Орти!
— Астаракс! — перебивал его третий. — Род Фендаша, клан Ени!
— У каждого из вас есть борцы? — спросил Урта.
Ему молча кивнули все воины. По правую руку от каждого сидел угрюмый, мощный борец с висящим на руке шлемом. Некоторыми из них были бедные, но искусные в бою родичи кланов, в других случаях их заменяли наемники.
— Шесть кланов решились вступить в бой за трон, — объявил Урта. — А как же остальные кланы?
Никто не ответил ему, из-за столов больше никто не поднимался.
— Это кланы трусов! — крикнул кто-то.
— Нет! — возмутились воины.
— Молчите! — приказал Урта. — Разве нет борца за Ульриха, сына Эммериха?
— Нет, — покачал головой Ульрих.
— Разве клан Элби, к которому принадлежит Ульрих, первый из кланов отунгов, первого племени народа вандалов, не выставит борца? — допытывался Урта.
— У клана Элби нет борцов, — возразил Ульрих. За столами поднялся ропот разочарования.
— Что случилось с кланом Элби? — спросил кто-то.
— Что стало с кланом прославленного Гензерикса?
— Выставляйте борца! — потребовал один из воинов.
— Нет, — отказался Ульрих.
— Они трусы! — насмешливо произнес кто-то.
— Не наноси оскорблений, которые можно смыть только кровью, — предупредил Ульрих.
— Простите меня, господин, — быстро произнес тот, кто сказал про трусов.
— Считай, что я ничего не слышал.
— Ничего не было сказано.
— Только беспокойство за клан Элби и отунгов заставило его произнести эти слова, — вставил мужчина со шрамом на лице.
— Какие слова? — переспросил Ульрих.
— Которые вы не слышали, — поспешил сказать человек со шрамом.
— Вопрос уже решен, — подытожил Ульрих.
— Итак, на трон претендуют шесть кланов, — провозгласил Урта. Он огляделся. — Нет ли здесь кланов, согласных уступить?
— Нет, — сказали по очереди все поднявшиеся воины.
— Я призываю вас уступить место добровольно сильнейшему среди вас, — произнес Урта.
— Нет, — оглядевшись, сказал Ролоф.
— Никто никому не будет уступать, — фыркнул Гелерих.
— Если это спор, то пусть его решат мечи, — заключил Валдемар.
— Да! — закричали воины.
— Пусть посмеется сталь!
— Да! — согласно подхватили все. Женщины тихо заплакали.
— Я хочу, чтобы все знали, что в бою могут участвовать только претенденты или их борцы, — объявил Урта.
Мужчины сердито потупились.
— Понятно, — нехотя ответил Валдемар. Другие претенденты пробормотали то же в знак согласия.
Среди их союзников поднялся ропот, они обменивались мрачными, подозрительными взглядами.
— Я подготовил жребий, чтобы решить порядок поединков, — сказал Урта.
— Начинай! — потребовал Ролоф.
— Начинай, — подхватил Валдемар.
— Пришло время тянуть жребий, — объявил Урта.
— Скорее! — крикнул ему Гундар.
— Каждый из вас претендует на долю героя? — спросил Урта, по очереди глядя на всех воинов.
— Да, — сказал Ролоф.
— Да, — сказал Валдемар.
— Да, — сказал Гундар.
— Да, — сказал Гартнар.
— Да, — сказал Гелерих.
— Да, — сказал Астаракс.
— Смотрите, — внезапно с возбуждением и радостью закричал Ульрих, протягивая вперед руку, — вы уже опоздали! Доля досталась не вам!
Ему ответили крики ярости и досады всего зала.
На столе возвышался, расставив ноги, белокурый великан. Огромный меч, достигающий пяти футов в длину, вонзился в тушу кабана. Великан держал обеими руками рукоятку меча, а удар был нанесен с такой силой, что сверкающий конец меча был виден под столом — он прошел тушу насквозь и расщепил доски.
— Убить его! — закричали воины.
— Святотатство! — подхватывали другие.
— Кощунство!
— Как ты осмелился сделать это? — грозно спросил Урта.
— Я голоден, — спокойно ответил великан.
— Убить его! — с новой силой завопили вокруг.
Великан высвободил меч, поднял его и тремя ударами отрубил правую ляжку громадной кабаньей туши.
Тем же мечом он отсек кусок горячего мяса, истекающего жиром и кровью.
Оглядевшись, он вонзил в мясо зубы, и кровь с жиром потекли по его лицу.
— Убить его! — бесновались отунги.
— Остальные, конечно, тоже голодны, — спокойно произнес великан.
Отрезав еще один кусок мяса, он протянул его Урте, который поспешно отшатнулся. Великан огляделся.
— Развяжите рабыню, — приказал он.
Один из людей Ульриха склонился над скамьей и освободил запястья и щиколотки Яты. Ремень был обернут несколько раз вокруг ее левой ноги и завязан узлом, напоминая браслет. Рабыня не имела права развязать такой узел без позволения, иначе ее ждала смерть. Так она должна была сама нести свой ремень, что было удобно, когда требовалось наказать или привязать ее, смотря по желанию хозяина.
Великан велел рабыне приблизиться, и когда она смущенно и осторожно подступила поближе, на нее устремились глаза всех отунгов.
Она опустилась на колени перед столом, на котором стоял великан, и тот бросил ей кусок мяса, от которого отказался Урта, указав назад, в сторону Ульриха.
Рабыня поднялась и отнесла мясо Ульриху, положив его на голые доски стола, а потом вернулась к великану и опустилась перед ним на колени.
— В чем дело? — спросил великан, оглядывая отунгов. — Вы никогда не видели, как рабыни прислуживают на пиру?
Ульрих не прикоснулся к мясу, но его глаза блестели, он пристально наблюдал за великаном.
— Женщины из Империи, — продолжал великан, — хорошо умеют прислуживать на пирах.
Вероятно, он вспомнил ужин на Веллмере, на котором прислуживали три женщины из Империи — Флора, Рената и Сеселла. Кроме них, за столом прислуживала и Геруна, но она не была жительницей Империи. Некогда она принадлежала к народу дризриаков, а потом ортунгов, теперь же была домашним животным, рабыней.
— Для кого ты потребовал эту долю? — спросил Урта.
— Для себя самого, — невозмутимо ответил великан.
— По какому праву?
— По праву моего голода.
— Этого недостаточно, — возразил Урта.
— Тогда по праву моего удовольствия.
— Этого тоже слишком мало.
— Значит, по праву моего желания, — с усмешкой отозвался великан.
— Мало!
— По праву моего меча! — наконец воскликнул великан.
— Чей ты борец? — спросил Урта.
— Я буду сражаться сам за себя, — ответил великан.
— Ты не имеешь права претендовать на это мясо, — протестовал Урта.
— Пусть со мной поспорит тот, кто захочет, — ответил великан.
Говоря, он продолжал отрезать куски мяса и передавать их рабыне, а она носила их воинам, на которых указывал великан. Разглядывая воинов, он сразу замечал, кто из них достаточно молод, горяч и опасен, и согласно этому делал свой выбор, подбирая себе союзников. Никто не дотрагивался до лежащего перед ним мяса, но глаза многих воинов заблестели, и пальцы уже тянулись к дымящемуся, сочному куску.
— Он раздает мясо! — воскликнул вассал Ролофа.
— Он раздает еду, — с трепетом подхватил другой отунг.
— Ты не господин, который имеет право кормить своих подданных, — воскликнул Урта.
— Когда-то давно я видел человека, как две капли воды похожего на него! — повторял один из воинов.
— Где же старик Фулдан? — зашумели отунги.
— За ним уже послали.
— Это чужак! — злобно выпалил Гартнар.
— Он принес в зал шкуру белого викота, — объяснил Ульрих. — В первый раз со времен Гензерикса у нас появилась такая шкура.
— Это ничего не значит! — закричали воины.
— Мантия из такой шкуры была у Гензерикса, — напомнил Ульрих.
Мужчины замолчали.
— Кто ты, чужак? — спросил один из них.
— Крестьянин, борец, тот, кого подняли на щитах вольфанги, племя народ вандалов, подобное отунгам, капитан телнарианской ауксилии, прибывший набирать себе солдат, — перечислил великан.
— Из какого ты народа? — продолжал расспрашивать воин.
— Не знаю, — ответил великан.
— Думаю, ты отунг.
— Значит, я прибыл домой, — заключил великан, — и мне должны оказать гостеприимство.
— Люди, подумайте! — воскликнул Ульрих. — Герулы заставили нас выбирать годовых королей — оскорбительное приказание, которое разобщает нас, мы постоянно свергаем этих королей, они узники среди нас — этих королей мы презираем, считаем ничтожными как наместников своих врагов, власть этих королей призрачная и показная, купленная кровью нашего народа. Некогда герулы победили нас в бою, теперь побеждают каждый год хитростью. Почему, по-вашему, клан Элби не выставил борца? Потому, что мы не поддались на уловку герулов. Пусть король будет настоящим или пусть его вообще не будет!
— Отунгам нельзя иметь настоящего короля, — возразил Урта.
— Тогда нам вообще не нужен король! — ответил Ульрих.
— Герулы будут недовольны, — предупредил Урта.
— Ну и пусть!
— Да, — подхватили нестройным хором отунги.
— Мы не можем встретиться с ними в бою на равнине, — напомнил Урта.
— Но они не станут преследовать нас во мраке леса, среди зарослей кустарников и деревьев, — сказал Ульрих. — Когда-то давно в таком преследовании потеряла войско даже Телнария!
— С нас хватит фальшивых королей!
— Если нет настоящих, пусть не будет никаких! — подхватывало крик все больше воинов.
За столами слышались одобрительные возгласы.
— Но тогда нам грозит война, — растеряно произнес Урта.
— Поднимите меня на щитах! — потребовал Ролоф.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43