.. что-то такое ему попадалось в старых летописях – нет бы вспомнить! Вот только с тем, что в книгах вычитано, а не самим прожито, всегда так – заваливается в самые закрома памяти как раз когда оно нужнее всего, и никакому зову не повинуется, даже и самому отчаянному. Свет и Тьма – да что же это было такое?..
Задетая предыдущим всадником ветка внезапно плюхнула на гриву коня Лоайре снежный ком, и мысль, уже вот-вот готовая соткаться из небытия, рассыпалась вместе с этим снегом и исчезла.
Лоайре едва сдержал возглас досады. Ладно, успеется. Успеем еще отыскать причину того, что случилось… нам бы сейчас Арьена отыскать, а причина подождет.
Теперь отряд возглавляли, следуя сразу за бегущим волком, Илери и Шеррин. Оба короля были принуждены ехать не рядом с девушками, а сразу за ними: лес – не поле, хочешь не хочешь, а приходится отряду сомкнуть ряды и растянуться уже не вширь, а в длину… вот только что же это за построение такое странное? В честь чего это короли позволили себя опередить, да еще не магам, не воинам, а двоим девушкам? Что Шеррин сейчас от Илери ни на шаг в сторону не двинется, Лоайре уже сообразил, и даже начинал понимать, почему. Но чтобы Илери летела во весь опор навстречу неизвестной опасности первой, а Лерметт даже не попытался опередить ее… среди людей так не водится. И среди влюбленных тоже. А уж среди королей…
Лоайре не успел еще толком удивиться, как ответ пришел сам собой. Ну конечно! Вот он, след. В городе следов было полным-полно, в поле они тоже попадались – но здесь и сейчас через лес пролегал один-единственный след. Именно здесь Арьен бежал… куда? К кому… или к чему? Даже сквозь снег его путь ощущался довольно явственно. Не настолько, чтобы следовать по этому пути с безошибочной легкостью – умение ощущать след и вообще никогда не было сильной стороной Лоайре – но довольно, чтобы знать: эттармский волк не ошибся. Вот почему Илери едет впереди и никому своего места во главе не уступит. Она тоже держит след – на всякий случай. Ни Лэккеан с Ниестом, ни Аркье, ни сам Лоайре не смогли бы так точно и уверенно держать след. У Илери это получалось куда лучше. Конечно, лучше всех это получалось у Арьена – эх, вот бы кого сюда, так и волк бы не пона…
Лоайре задохнулся. Были у него приятели в Луговине – так вот, один из них рассказывал, что именно так чувствуешь себя на похоронах… особенно на похоронах друга – а уж если еще и сверстника… непередаваемо мучительное ощущение: все друзья собрались, все пришли до единого – а все же кого-то не хватает… и лишь мгновением спустя осознаешь, кого – и почему…
Внезапно белый волк тревожно взвыл и подпрыгнул в воздух всеми четырьмя лапами. Он наклонил голову каким-то странным движением, не волчьим, но и не человеческим, и подался назад. Возможно, он хотел обернуться… но он не успел.
– Наза-а-ад! – страшным голосом вскричал Лерметт, который первым правильно понял, что означает этот вой – но и он не успел. Справа и слева раздался звон тетивы, и конь Илери, прежде чем рухнуть, взмыл на дыбы – и лишь тогда упал вместе с всадницей.
Отряд поневоле остановился. Люди и эльфы соскакивали с коней – в отличие от Илмеррана, здраво рассудившего, что до своей недавней ученицы он скорее доберется верхом, а уж тогда и слезет с седла. Но этот всеобщий порыв запоздал – Лерметт подоспел первым и уже помогал Илери встать.
– Это… не страшно… – все еще слегка задыхаясь, промолвила Илери. – Стрела в плече, и только… это ненадолго. И лошадь… тоже… я нас обоих быстро вылечу.
Лицо у Лерметта было… да, вот теперь Лоайре отлично понимал, какое именно выражение лица дядюшка Госс именовал «перевернутым».
– Я же целительница, – совсем уже твердо произнесла Илери. – Езжайте. Я исцелю себя и лошадь и догоню вас. Это ненадолго.
Лерметт ее словно бы и не слышал. Он держал ее так крепко, словно она собиралась вот-вот превратиться в песок и проскользнуть у него меж пальцев, а он вознамерился не упустить ни единой песчинки.
– Пожалуйста, – выдохнула Илери уже умоляюще. – Езжайте. Оставьте меня.
– Чтобы, вернувшись, найти твое тело? – свирепо отрезал Лерметт. – Я думал, такие глупости только Арьену в голову приходят. Оказывается, это у вас семейное.
– Его величество прав, – ровным голосом поддержал его Сейгден. – Мы не можем знать, не затаился ли враг поблизости.
Враг. Это Сейгден верно говорит. У Лоайре желудок скрутился в жаркий болезненный ком. В конце пути Арьена ждал враг… достаточно хитрый и расчетливый, чтобы суметь задержать погоню. Это же чудо, что никто не убит.
– Там были самострелы насторожены, – сообщил Аркье, подойдя поближе. – Как на охоте.
– Так, может, охотники?… – робко понадеялся Лэккеан, сам понимая, что говорит чушь.
Аркье помотал головой.
– Высота другая, – ответил он. – Не на зверя насторожено – на человека. На всадника.
– Так если здесь только ловушка без хозяина, – произнес всегдашний молчун Ниест, размышляя вслух, – значит, сам он уже ушел.
– Не значит, – оборвал его Лерметт. – Может, но не значит.
– Я пока самострелы искал, еще один след услышал, – добавил Аркье. – Не Арьена.
– Ясно… – Лерметт на мгновение прикусил губу. – Я остаюсь с Илери. Вы четверо осмотрите округу.
– Трое, – поправил его Аркье. – Лоайре плохо след держит.
– Значит, трое, – кивнул Лерметт. – Остальные пусть едут. Как только Илери исцелится, мы вас догоним. – Он помолчал и добавил. – Тем более, что уже недалеко.
Белый волк издал низкое утвердительное рычание.
– Почему ты так думаешь? – требовательно спросил Илмерран.
– Да потому, что под снегом уже не бездорожье, а тропа, – нетерпеливо ответил Лерметт. – Арьен бежал напрямик – но тот, кто его заманил, навряд ли ломился через кусты. Он прибыл сюда по дороге. Вот по этой самой. Если след вышел к дороге, значит, мы уже почти на месте.
Иначе ты бы точно рехнулся, промелькнуло в голове у Лоайре. Ехать или оставаться, спасать друга или охранять любимую… счастье твое, король, что ты прав, и до места уже наверняка недалеко.
Лерметт и впрямь не обманулся в расчетах. Совсем не так уж много времени прошло, когда Лоайре внезапно увидел… он еще и осознать не успел, что он видит, только сердце его трижды резко ударило прямо в грудину и замерло на миг от ужаса, опередившего осознание… он еще и задохнуться яростью толком не успел – а белый волк уже летел прямо к этому темному пятну между небом и землей, летел, молниеносно переворачиваясь на бегу через голову вперед… только потом Лоайре понял, каких усилий Эттрейгу стоило не взвиться в прыжке, расхлестнув веревку одним ударом волчьего клыка… но падающее тело Арьена должны подхватить человеческие руки – и не клык разъяренного волка, а руки человека рассекли веревку, полоснув ее вороненым кинжалом, руки человека бережно перехватили беспомощное тело Арьена, не давая ему упасть… и вой, исполненный неутолимым гневом, исторгла не волчья глотка, а человеческая.
Лоайре не помнил, когда он успел спешиться… когда спешились все остальные… кто первым подхватил яростным воплем крик Эттрейга. Лишь когда саднящая боль резанула по сорванному горлу, Лоайре понял, что тоже выл – то, что он увидел, выжгло слезы, выжгло все слова, сколько их есть на свете, выжгло даже молчание. Петля, захлестнувшая ноги… рукоять ножа, воткнутого под лопатку – так, чтобы умер, но не сразу… розовая пена и черные сгустки на губах… кровавая пустота на месте правого глаза и сплошь залитый кровью левый… Шеррин, не молчи – да не молчи же, Тьма тебя заешь! Плачь, кричи, в корчах бейся… хочешь – убей кого-нибудь… ну, хочешь – меня… что угодно, только не молчи !
Оплеуху принцессе закатил Илмерран – уж что-что, а это он всегда умел. Шеррин даже не дрогнула. Ресницы, и те не шелохнулись.
– Прежде времени не хорони, – проскрежетал гном откуда-то из глубины груди.
Вот теперь Шеррин вздрогнула. И обернулась. Оборачивалась она медленно, неимоверно медленно и долго… люди так долго не живут.
– Если мой ученик мог забыть о существовании этой своей эльфийской ни-керуи… – с натугой просипел гном, и Лоайре явственно расслышал в его голосе слезы. Илмерран никогда не плакал, никогда… Лоайре и представить себе не мог, что гном еще и такое умеет… но именно эти слезы и отрезвили оцепеневшего эльфа.
– Илери! – заорал он во всю мощь своих легких. – Иле-е-ери!
Эхо пошло такое, что только держись. В зимнем лесу далеко слыхать. Так быстрее, чем посылать кого-то или даже ехать самому. А Лерметт на своем Белогривом мигом Илери домчит.
Ну верно, все верно же! Слишком мало крови на снегу… куда меньше, чем должно быть… умирать на самом деле Арьену предстояло очень долго – и крови было бы больше… намного больше – а он ушел, спрятался, перехитрил… ни-керуи, узкая смерть – слишком узкая, чтобы смерть настоящая могла просунуть за Арьеном свою лапу… он еще не мертв – значит, Илери справится, непременно справится… если только…
– Не вздумайте приводить его в чувство! – торопливо выпалил эльф. – Если он очнется раньше, чем Илери подоспеет…
Но слепленные замерзшей кровью ресницы единственного глаза Арьена уже разомкнулись.
Лоайре нечасто одевался на человеческий манер – он и не подозревал, как быстро можно скинуть с себя тяжелый зимний нарретталь. Может, Шеррин потому так легко так из него выскользнула, что он был ей велик? Никто еще ничего не успел, даже Сейгден только-только до половины вылез из своего нарретталя, а Шеррин уже опустила крытый бархатом мех на то, что еще миг назад было бесчувственным телом. От холода у нее дыхание занялось – но Илмерран тут же возник рядом с ней и принялся с помощью Алани всовывать ее руки в рукава короткого охотничьего майлета – как раз по ее росту… и как только могло Лоайре хоть на миг примерещиться, что гном не предвидел ее появления? Он-то как раз предвидел… все он понял правильно… это они ничего не понимали…
На губах Арьена всклубилась розовая пена, всклубилась – и прорвалась еле слышным шепотом: «Зеркало…»
Зеркало – ну конечно! Зачем терять драгоценные мгновения? Особенно теперь, когда пробуждение сулит Арьену нешуточную опасность – но ведь и помочь он себе может теперь сам, пусть хоть и ненамного.
Рука привычно скользнула к бедру – и замерла.
Ни один эльф в своем уме никуда не пойдет без зеркала – так? Но разве Лоайре был в своем уме, когда вслед за Алани выбежал в Коридор Ветвей? Разве в своем уме он был, когда натягивал принесенный гномом нарретталь почти что на голое тело? Когда в седло садился?
Нет, никто из людей не подумал, что Арьен рехнулся от пережитых страданий – но никто из них не знал, не мог знать, зачем ему нужно зеркало… вот разве что Сейгден… суланец коротко ахнул с таким отчаянием – да, он знает… и ничем, ничем не может помочь… нет в заснеженном лесу зеркала, и взять его негде… непоправимо негде!
Принцесса сделала один только шаг – во всяком случае, Лоайре тогда показалось, что один-единственный – и, очутившись рядом с Сейгденом, что было сил рванула из ножен его двуручный меч.
От тяжести ее шатнуло, но ей удалось устоять. И поднести широкий клинок плашмя с лицу Арьена – тоже.
– Опусти острие мне на плечо, – посоветовал Эттрейг, продолжавший поддерживать Арьена. – Тебе легче будет.
Шеррин его не слышала. Скорее всего, и не могла – сил не хватало. Все силы уходили на то, чтобы не уронить меч.
– Бедная девочка! – выдохнул один из всадников. Теперь, когда Шеррин обнажила меч, всех охватила необъяснимая уверенность в том, что Арьен не умрет. Теперь можно было говорить не только о нем… можно – и даже нужно… есть такие минуты, когда посторонние разговоры кажутся кощунством – но только посторонним… а на самом деле они очень даже нужны, эти разговоры – просто чтобы не утратить рассудок, чтоб он не разорвался, пытаясь вместить невозможное.
– Почему это? – проскрипел гном.
– С такой мордашкой… у нее же нет никаких шансов! – горестно промолвил всадник. – Она ведь в этого парня до самого нутра влюблена… ну помыслить только – таких мечей штуки четыре положить, так ее едва ли не перевесят – а ведь подняла же, да как! Зеркало! Да попроси он луну с неба, она бы ту луну с корнем выдрала! Эх, ну вот же не повезло бедняжке – к такому сердцу да такая, не в обиду будь сказано, вывеска… медведь лесной, и тот не польстится – а она к красавчику эльфу прикипела…
– Ну, положим, эльф сейчас и сам никак не красавчик, – язвительно скрежетнул Илмерран и уточнил. – Пока.
– И девушка на лицо хороша, – зло бросил Лоайре. Всадник хоть и говорил совсем тихо, да и Шеррин сейчас бы громов небесных не услышала, но… нет, ну ведь надо же быть таким редкостным болваном!
– Да и внешность, скажу я вам… – Сейгден чуть дернул уголком рта, что долженствовало означать улыбку. – Не имеет к любви никакого отношения. Уж если моя жена что-то во мне нашла – определенно не имеет.
И тут на заснеженной тропе показался летящий мощным галопом Белогривый, неся на спине двух всадников.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63
Задетая предыдущим всадником ветка внезапно плюхнула на гриву коня Лоайре снежный ком, и мысль, уже вот-вот готовая соткаться из небытия, рассыпалась вместе с этим снегом и исчезла.
Лоайре едва сдержал возглас досады. Ладно, успеется. Успеем еще отыскать причину того, что случилось… нам бы сейчас Арьена отыскать, а причина подождет.
Теперь отряд возглавляли, следуя сразу за бегущим волком, Илери и Шеррин. Оба короля были принуждены ехать не рядом с девушками, а сразу за ними: лес – не поле, хочешь не хочешь, а приходится отряду сомкнуть ряды и растянуться уже не вширь, а в длину… вот только что же это за построение такое странное? В честь чего это короли позволили себя опередить, да еще не магам, не воинам, а двоим девушкам? Что Шеррин сейчас от Илери ни на шаг в сторону не двинется, Лоайре уже сообразил, и даже начинал понимать, почему. Но чтобы Илери летела во весь опор навстречу неизвестной опасности первой, а Лерметт даже не попытался опередить ее… среди людей так не водится. И среди влюбленных тоже. А уж среди королей…
Лоайре не успел еще толком удивиться, как ответ пришел сам собой. Ну конечно! Вот он, след. В городе следов было полным-полно, в поле они тоже попадались – но здесь и сейчас через лес пролегал один-единственный след. Именно здесь Арьен бежал… куда? К кому… или к чему? Даже сквозь снег его путь ощущался довольно явственно. Не настолько, чтобы следовать по этому пути с безошибочной легкостью – умение ощущать след и вообще никогда не было сильной стороной Лоайре – но довольно, чтобы знать: эттармский волк не ошибся. Вот почему Илери едет впереди и никому своего места во главе не уступит. Она тоже держит след – на всякий случай. Ни Лэккеан с Ниестом, ни Аркье, ни сам Лоайре не смогли бы так точно и уверенно держать след. У Илери это получалось куда лучше. Конечно, лучше всех это получалось у Арьена – эх, вот бы кого сюда, так и волк бы не пона…
Лоайре задохнулся. Были у него приятели в Луговине – так вот, один из них рассказывал, что именно так чувствуешь себя на похоронах… особенно на похоронах друга – а уж если еще и сверстника… непередаваемо мучительное ощущение: все друзья собрались, все пришли до единого – а все же кого-то не хватает… и лишь мгновением спустя осознаешь, кого – и почему…
Внезапно белый волк тревожно взвыл и подпрыгнул в воздух всеми четырьмя лапами. Он наклонил голову каким-то странным движением, не волчьим, но и не человеческим, и подался назад. Возможно, он хотел обернуться… но он не успел.
– Наза-а-ад! – страшным голосом вскричал Лерметт, который первым правильно понял, что означает этот вой – но и он не успел. Справа и слева раздался звон тетивы, и конь Илери, прежде чем рухнуть, взмыл на дыбы – и лишь тогда упал вместе с всадницей.
Отряд поневоле остановился. Люди и эльфы соскакивали с коней – в отличие от Илмеррана, здраво рассудившего, что до своей недавней ученицы он скорее доберется верхом, а уж тогда и слезет с седла. Но этот всеобщий порыв запоздал – Лерметт подоспел первым и уже помогал Илери встать.
– Это… не страшно… – все еще слегка задыхаясь, промолвила Илери. – Стрела в плече, и только… это ненадолго. И лошадь… тоже… я нас обоих быстро вылечу.
Лицо у Лерметта было… да, вот теперь Лоайре отлично понимал, какое именно выражение лица дядюшка Госс именовал «перевернутым».
– Я же целительница, – совсем уже твердо произнесла Илери. – Езжайте. Я исцелю себя и лошадь и догоню вас. Это ненадолго.
Лерметт ее словно бы и не слышал. Он держал ее так крепко, словно она собиралась вот-вот превратиться в песок и проскользнуть у него меж пальцев, а он вознамерился не упустить ни единой песчинки.
– Пожалуйста, – выдохнула Илери уже умоляюще. – Езжайте. Оставьте меня.
– Чтобы, вернувшись, найти твое тело? – свирепо отрезал Лерметт. – Я думал, такие глупости только Арьену в голову приходят. Оказывается, это у вас семейное.
– Его величество прав, – ровным голосом поддержал его Сейгден. – Мы не можем знать, не затаился ли враг поблизости.
Враг. Это Сейгден верно говорит. У Лоайре желудок скрутился в жаркий болезненный ком. В конце пути Арьена ждал враг… достаточно хитрый и расчетливый, чтобы суметь задержать погоню. Это же чудо, что никто не убит.
– Там были самострелы насторожены, – сообщил Аркье, подойдя поближе. – Как на охоте.
– Так, может, охотники?… – робко понадеялся Лэккеан, сам понимая, что говорит чушь.
Аркье помотал головой.
– Высота другая, – ответил он. – Не на зверя насторожено – на человека. На всадника.
– Так если здесь только ловушка без хозяина, – произнес всегдашний молчун Ниест, размышляя вслух, – значит, сам он уже ушел.
– Не значит, – оборвал его Лерметт. – Может, но не значит.
– Я пока самострелы искал, еще один след услышал, – добавил Аркье. – Не Арьена.
– Ясно… – Лерметт на мгновение прикусил губу. – Я остаюсь с Илери. Вы четверо осмотрите округу.
– Трое, – поправил его Аркье. – Лоайре плохо след держит.
– Значит, трое, – кивнул Лерметт. – Остальные пусть едут. Как только Илери исцелится, мы вас догоним. – Он помолчал и добавил. – Тем более, что уже недалеко.
Белый волк издал низкое утвердительное рычание.
– Почему ты так думаешь? – требовательно спросил Илмерран.
– Да потому, что под снегом уже не бездорожье, а тропа, – нетерпеливо ответил Лерметт. – Арьен бежал напрямик – но тот, кто его заманил, навряд ли ломился через кусты. Он прибыл сюда по дороге. Вот по этой самой. Если след вышел к дороге, значит, мы уже почти на месте.
Иначе ты бы точно рехнулся, промелькнуло в голове у Лоайре. Ехать или оставаться, спасать друга или охранять любимую… счастье твое, король, что ты прав, и до места уже наверняка недалеко.
Лерметт и впрямь не обманулся в расчетах. Совсем не так уж много времени прошло, когда Лоайре внезапно увидел… он еще и осознать не успел, что он видит, только сердце его трижды резко ударило прямо в грудину и замерло на миг от ужаса, опередившего осознание… он еще и задохнуться яростью толком не успел – а белый волк уже летел прямо к этому темному пятну между небом и землей, летел, молниеносно переворачиваясь на бегу через голову вперед… только потом Лоайре понял, каких усилий Эттрейгу стоило не взвиться в прыжке, расхлестнув веревку одним ударом волчьего клыка… но падающее тело Арьена должны подхватить человеческие руки – и не клык разъяренного волка, а руки человека рассекли веревку, полоснув ее вороненым кинжалом, руки человека бережно перехватили беспомощное тело Арьена, не давая ему упасть… и вой, исполненный неутолимым гневом, исторгла не волчья глотка, а человеческая.
Лоайре не помнил, когда он успел спешиться… когда спешились все остальные… кто первым подхватил яростным воплем крик Эттрейга. Лишь когда саднящая боль резанула по сорванному горлу, Лоайре понял, что тоже выл – то, что он увидел, выжгло слезы, выжгло все слова, сколько их есть на свете, выжгло даже молчание. Петля, захлестнувшая ноги… рукоять ножа, воткнутого под лопатку – так, чтобы умер, но не сразу… розовая пена и черные сгустки на губах… кровавая пустота на месте правого глаза и сплошь залитый кровью левый… Шеррин, не молчи – да не молчи же, Тьма тебя заешь! Плачь, кричи, в корчах бейся… хочешь – убей кого-нибудь… ну, хочешь – меня… что угодно, только не молчи !
Оплеуху принцессе закатил Илмерран – уж что-что, а это он всегда умел. Шеррин даже не дрогнула. Ресницы, и те не шелохнулись.
– Прежде времени не хорони, – проскрежетал гном откуда-то из глубины груди.
Вот теперь Шеррин вздрогнула. И обернулась. Оборачивалась она медленно, неимоверно медленно и долго… люди так долго не живут.
– Если мой ученик мог забыть о существовании этой своей эльфийской ни-керуи… – с натугой просипел гном, и Лоайре явственно расслышал в его голосе слезы. Илмерран никогда не плакал, никогда… Лоайре и представить себе не мог, что гном еще и такое умеет… но именно эти слезы и отрезвили оцепеневшего эльфа.
– Илери! – заорал он во всю мощь своих легких. – Иле-е-ери!
Эхо пошло такое, что только держись. В зимнем лесу далеко слыхать. Так быстрее, чем посылать кого-то или даже ехать самому. А Лерметт на своем Белогривом мигом Илери домчит.
Ну верно, все верно же! Слишком мало крови на снегу… куда меньше, чем должно быть… умирать на самом деле Арьену предстояло очень долго – и крови было бы больше… намного больше – а он ушел, спрятался, перехитрил… ни-керуи, узкая смерть – слишком узкая, чтобы смерть настоящая могла просунуть за Арьеном свою лапу… он еще не мертв – значит, Илери справится, непременно справится… если только…
– Не вздумайте приводить его в чувство! – торопливо выпалил эльф. – Если он очнется раньше, чем Илери подоспеет…
Но слепленные замерзшей кровью ресницы единственного глаза Арьена уже разомкнулись.
Лоайре нечасто одевался на человеческий манер – он и не подозревал, как быстро можно скинуть с себя тяжелый зимний нарретталь. Может, Шеррин потому так легко так из него выскользнула, что он был ей велик? Никто еще ничего не успел, даже Сейгден только-только до половины вылез из своего нарретталя, а Шеррин уже опустила крытый бархатом мех на то, что еще миг назад было бесчувственным телом. От холода у нее дыхание занялось – но Илмерран тут же возник рядом с ней и принялся с помощью Алани всовывать ее руки в рукава короткого охотничьего майлета – как раз по ее росту… и как только могло Лоайре хоть на миг примерещиться, что гном не предвидел ее появления? Он-то как раз предвидел… все он понял правильно… это они ничего не понимали…
На губах Арьена всклубилась розовая пена, всклубилась – и прорвалась еле слышным шепотом: «Зеркало…»
Зеркало – ну конечно! Зачем терять драгоценные мгновения? Особенно теперь, когда пробуждение сулит Арьену нешуточную опасность – но ведь и помочь он себе может теперь сам, пусть хоть и ненамного.
Рука привычно скользнула к бедру – и замерла.
Ни один эльф в своем уме никуда не пойдет без зеркала – так? Но разве Лоайре был в своем уме, когда вслед за Алани выбежал в Коридор Ветвей? Разве в своем уме он был, когда натягивал принесенный гномом нарретталь почти что на голое тело? Когда в седло садился?
Нет, никто из людей не подумал, что Арьен рехнулся от пережитых страданий – но никто из них не знал, не мог знать, зачем ему нужно зеркало… вот разве что Сейгден… суланец коротко ахнул с таким отчаянием – да, он знает… и ничем, ничем не может помочь… нет в заснеженном лесу зеркала, и взять его негде… непоправимо негде!
Принцесса сделала один только шаг – во всяком случае, Лоайре тогда показалось, что один-единственный – и, очутившись рядом с Сейгденом, что было сил рванула из ножен его двуручный меч.
От тяжести ее шатнуло, но ей удалось устоять. И поднести широкий клинок плашмя с лицу Арьена – тоже.
– Опусти острие мне на плечо, – посоветовал Эттрейг, продолжавший поддерживать Арьена. – Тебе легче будет.
Шеррин его не слышала. Скорее всего, и не могла – сил не хватало. Все силы уходили на то, чтобы не уронить меч.
– Бедная девочка! – выдохнул один из всадников. Теперь, когда Шеррин обнажила меч, всех охватила необъяснимая уверенность в том, что Арьен не умрет. Теперь можно было говорить не только о нем… можно – и даже нужно… есть такие минуты, когда посторонние разговоры кажутся кощунством – но только посторонним… а на самом деле они очень даже нужны, эти разговоры – просто чтобы не утратить рассудок, чтоб он не разорвался, пытаясь вместить невозможное.
– Почему это? – проскрипел гном.
– С такой мордашкой… у нее же нет никаких шансов! – горестно промолвил всадник. – Она ведь в этого парня до самого нутра влюблена… ну помыслить только – таких мечей штуки четыре положить, так ее едва ли не перевесят – а ведь подняла же, да как! Зеркало! Да попроси он луну с неба, она бы ту луну с корнем выдрала! Эх, ну вот же не повезло бедняжке – к такому сердцу да такая, не в обиду будь сказано, вывеска… медведь лесной, и тот не польстится – а она к красавчику эльфу прикипела…
– Ну, положим, эльф сейчас и сам никак не красавчик, – язвительно скрежетнул Илмерран и уточнил. – Пока.
– И девушка на лицо хороша, – зло бросил Лоайре. Всадник хоть и говорил совсем тихо, да и Шеррин сейчас бы громов небесных не услышала, но… нет, ну ведь надо же быть таким редкостным болваном!
– Да и внешность, скажу я вам… – Сейгден чуть дернул уголком рта, что долженствовало означать улыбку. – Не имеет к любви никакого отношения. Уж если моя жена что-то во мне нашла – определенно не имеет.
И тут на заснеженной тропе показался летящий мощным галопом Белогривый, неся на спине двух всадников.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63