— Добро. Этак-то гораздо лучше! — Траск плутовато сощурился и с улыбкой пробасил:
— Гуда, выходит, проспорил мне десяток золотых.
— а о чем был спор? — мгновенно заражаясь его веселостью, усмехнулся Николас.
— А я с ним побился об заклад, что эта разбитная девчонка уж точно повесится на шею кому-нибудь из вас, доверчивых молокососов, чтоб поехать с нами в Крондор. И вот по-моему оно и вышло! Еще мне было любопытно, кто ж ее первым разложит на койке. И я рад, сынок, что это сделал ты!
— Ошибаешься, — вспыхнул Николас, — между нами еще ничего подобного не было.
Амос скорчил жалобную гримасу:
— Но как же так, Ники? Неужто с тобой какие нелады по этой части?
Румянец на лице Николаса стал еще гуще:
— Не болтай глупостей! Все со мной в порядке.
— Рад это слышать, — с сомнением взглянув на своего любимца, пробормотал Траск и закашлялся. — Боги! Как больно! Будь проклят этот ублюдок, что меня полоснул!
— Тебе еще повезло, что жив остался!
— Ты не первый, кто мне это говорит, — поморщился Траск. — Лучше рассказал бы, что у вас тут делалось, пока я валялся без памяти.
Николас вкратце пересказал ему события последнего дня. Когда он закончил, в каюту вошел Энтони. Осмотрев Траска, чародей распорядился:
— Вам пока еще рано вставать. Я прикажу коку принести для вас немного бульона. Ранение в живот — вещь тяжелая. Есть надо понемногу и с осторожностью, иначе выздоровление может затянуться.
Амос слабо улыбнулся и искательно заглянул ему в глаза:
— Но капельку винца-то ты мне дозволишь? Одну-единственную кружку?
— Полкружки и ни одним глотком более, — сурово отчеканил Энтони. — После еды. Это поможет вам уснуть крепко и спать без сновидений.
С этими словами Энтони покинул каюту, и Амос проводил его печальным взором.
— Завтра… — многозначительно понизив голос, начал Николас.
— Знаю, знаю. — Траск слабо мотнул головой. — Вы потопите всех этих оборотней. Давно пора! Я уж было забеспокоился, чего вы с этим тянете.
— Тяжело губить ни в чем не повинных существ, Амос, кем бы они ни были! Я помню все, что говорили Накор и Энтони, о чем рассказывали Маргарет и Эбигейл, но все же… Эти… двойники выглядят совсем как люди, как крайдийские горожане, подданные короны…
— Но это всего лишь подлый обман! — твердо возразил Амос. — И ты не хуже моего это понимаешь. Отринь сомненья и неуместную жалостливость, Ники. Ведь ты же принц крови, а это не только почетное, но и ответственное званье, разрази меня гром! В этом мире все так устроено, сынок, что порой приходится отнимать чужую жизнь, дабы сохранить свою или же защитить чью-то еще. И не потому, чтоб это диктовал тебе долг, или честь, или справедливость. А просто бывает, что иначе нельзя. И с этим ничего не поделаешь!
Николас мрачно кивнул.
— Тебе бы надо теперь соснуть, Амос. Завтра ты поможешь мне разобраться в твоих каракулях, чтоб нам не сбиться с курса. А теперь отдыхай.
— Идет, — вздохнул Траск и, широко зевнув, прибавил:
— Только вот еще что, Ники.
— Да?
— Ты поосторожней с этой пронырой. Не подпускай ее слишком уж близко к своей персоне.
— А сам только что говорил, будто со мной не все ладно, — с обидой напомнил ему Николас.
— Да я ведь не про постель, — усмехнулся Амос. — Развлекайся с ней сколько твоей душе угодно. Она, помяни мое слово, сумеет тебя научить многим презанятным штучкам. Но только не забывай, кто ты есть и в чем состоит твой долг. Люби кого хочешь, но женись на ком велят.
— Я с самого рождения только об этом и слышу, — понурился Николас.
— Ну, выходит, ты хорошо затвердил свой урок. И вовсе не лишним будет его припомнить, когда ты завалишь девчонку в постель. Не давай опрометчивых обещаний, сынок, чтоб потом не стыдиться собственных слов. А в постели наш брат еще как горазд на всякие посулы!
Николас зарделся от смущения и поспешил проститься с адмиралом:
— Спокойной ночи, Амос! Утром я к тебе загляну.
Вернувшись в свою каюту, он с досадой обнаружил, что забыл лампу на столе у Амоса. Идти за ней ему было лень, и он ощупью добрался до койки, присел на край и стал разуваться. Внезапно одеяло вздыбилось ему навстречу и из-под него выпросталась чья-то голая рука. Николас в ужасе вскочил на ноги и потянулся к рукоятке меча.
— Ложись скорей, — томно проговорил знакомый голос. — А не то замерзнешь.
Николас облегченно вздохнул и после недолгого колебания скинул одежду и нырнул под одеяло. Яса прижалась к нему всем телом, и ее полные, горячие губы приблизились к его губам. Николас пылко ответил на поцелуй и, когда девушка отстранилась от него, чтобы набрать в грудь воздуха, тихонько рассмеялся.
— Что это тебя так развеселило? — спросила она недовольным тоном. — По-твоему, я веду себя смешно?
— Нет, что ты, вовсе нет! Я просто вспомнил слова адмирала.
— И что же это за слова?
— После расскажу. Когда-нибудь. — И он снова отыскал губами ее полные полураскрытые губы.
***
— Они все еще идут за нами, капитан, — доложил Гарри.
Николас только что поднялся на мостик. Погода стояла чудесная. Солнце заливало палубу жаркими лучами, а на ярко-синем небе не было ни облачка.
— Когда же проклятая галера отстанет? Ведь она не рассчитана на такие долгие плавания. У них скоро выйдет вся провизия и пресная вода.
— А может, им на это плевать, — пожал плечами Гарри. — Кто их знает, чем они кормятся, эти пантатианцы. — Он с ухмылкой покосился на Николаса. — Каюта свободна? Я могу ее занять?
Наличие на корабле женщин, которых пришлось разместить в помещениях для экипажа, принудило офицеров и Гарри с Николасом спать по очереди, в свободное от вахт время, в нескольких оставшихся каютах. Николас пришел сменить Гарри, чья вахта подошла к концу. Он рассеянно кивнул, продолжая думать о своем.
— Ты только взгляни на себя! Сияешь, точно новенький золотой. Не больно-то солидно для капитана.
— Я? Сияю? — встрепенулся Николас, сгоняя с лица счастливую улыбку.
Гарри сдержанно кивнул:
— Мне это чувство знакомо. — Он помахал рукой Бризе, которая деловито прошла к трапу.
— Знаешь, ты только не прими меня, пожалуйста, за ханжу… Но учитывая…
— Учитывая что?
Николас мучительно покраснел и с трудом выдавил из себя:
— То, что произошло минувшей ночью. В общем, нам следовало бы держать себя поосторожнее.
— С какой это стати? — пожал плечами Гарри. — Все устроилось как нельзя лучше. Ты развлекаешься с Ранджаной, у меня есть Бриза, у Маркуса — Эбигейл, а Маргарет любезничает с Энтони. Все друг другом довольны, чего ж еще желать?
— Вот и скажи это сорока девяти здоровым мужчинам, матросам и воинам, чьи жены и подруги остались на берегу, — нахмурился Николас. Гарри скользнул взглядом по группе наемников, стоявших у борта и с пристальным интересом глазевших на Бризу, и улыбка на его лице тотчас же сменилась настороженным, даже тревожным выражением. — На наших людей вполне можно положиться, — продолжал Николас. — За годы службы короне они привыкли ко всякого рода лишениям. Но наемники? Я распоряжусь, чтоб порции вина и эля, которые выдают экипажу за обедом, сократили до минимума. И чтобы за наемными клинками присматривали наши воины и матросы. Ведь впереди у нас три с лишком месяца плавания!
— Ты совершенно прав, Ники, — вздохнул Гарри. — Я как-то об этом не подумал. Надо будет предупредить и остальных, чтоб держались начеку.
— А тут еще эти служанки! — простонал Николас. — Легкий флирт с матросами и наемниками, это еще куда ни шло, но если дело им не ограничится и из-за одной из них начнется поножовщина, то она легко может перерасти в бунт.
— Да смилуются над нами боги, — побледнел Гарри. — Я всем скажу, что надо соблюдать осторожность и следить за каждым своим словом и жестом. Можешь на меня положиться.
Снизу, с палубы до слуха их донеслось забористое словечко, произнесенное знакомым низким голосом с заметной хрипотцой. Николас и Гарри перегнулись через поручень. У трапа, покачиваясь от слабости, стоял Амос. Одной рукой он придерживался за перила, другой махал на рассерженного Энтони.
— Да будь ты хоть триста раз лекарем, но дело ж ведь идет о моей шкуре, и я лучше тебя знаю, как с ней обходиться! Уж больно тяжкий дух в этой каюте! А мне надобно хлебнуть свежего морского воздуха. Он меня исцелит лучше всех твоих снадобий вместе взятых! Так что поди-ка ты прочь!
Энтони ретировался, обиженно поджав губы. С мостика к Амосу сбежал Николас.
— Зачем же ты встал с постели? Ведь тебе ведено было лежать!
— Я и без того довольно уж там провалялся и от меня теперь разит, как от кружки с прокисшим элем на дне! Все, что мне надобно, — это подышать свежим воздухом да переменить свое тряпье.
С нижней палубы по трапу поднялся Накор. На некотором расстоянии от него брел и Энтони, все еще продолжавший хмуриться.
— Доброе утро, капитан, — осклабился коротышка. — Привет, Энтони. — Завидев Траска, он ухмыльнулся еще шире:
— Адмирал! Рад вас приветствовать!
— И я счастлив снова видеть твою нахальную физиономию, — добродушно пробасил Амос.
Накор повернулся к Николасу:
— Эти создания уснули под действием снадобья, что я им дал. Но кто знает, долго ли продлится их сон? Они все ж не люди. Так что мешкать нам не стоит.
Николас на минуту прикрыл глаза:
— Раз уж дело начато, надо довести его до конца. Действуй как считаешь нужным.
Накор подал знак Гуде, который вызвался распоряжаться работой грузового крана. Вскоре над палубой уже зависла огромная сеть, состоявшая из крупных ячеек. Балласт — несколько тяжелых свинцовых болванок — оттягивал ее книзу. Накор ловко забрался внутрь, и сеть стала опускаться к самому нижнему из трюмов. Решетку в его потолке коротышка поднял еще прежде. Николас, Гуда, Амос и Энтони застыли в напряженном ожидании. Время тянулось медленно, но поторопить события никто из них был не в силах, ведь только Накор мог без всякого для себя вреда побывать в помещении, где содержались три десятка зараженных страшным недугом оборотней, и перетащить их одного за другим с коек в разостланную на полу сеть.
Но вот наконец снизу послышался его крик:
— Тяните!
Гуда и четверо широкоплечих наемников взялись за ворот, и еще через несколько томительных минут тяжелая сеть снова появилась над палубой. Накор, придерживавшийся за нее снаружи обеими руками, соскочил вниз. Сеть качнулась и поплыла к борту. Ворот протяжно, надсадно скрипел. Наемники отирали свободными ладонями потные лбы. Оборотни — по виду самые обыкновенные юноши и девушки — мирно спали, не чуя близкой гибели. Сеть со своим страшным грузом скользнула поверх борта и зависла над морской пучиной.
Не дожидаясь приказаний, Накор подбежал к борту, нагнулся и перерезал канат, который удерживал сеть на весу. Послышался плеск, и брызги морской воды высоко взметнулись над палубой. Влекомая свинцовым грузом, сеть со спящими оборотнями быстро пошла ко дну.
Николас тяжело вздохнул и понурил голову. На плечо его легла рука Энтони:
— Не горюй о них, Николас! Этого нельзя было избежать. И не забывай, они были созданы, чтобы умереть.
— Убийство все равно останется убийством, — упрямо возразил Николас. — Чем бы его ни пытались оправдать.
— Мы с Накором сойдем в грузовой трюм, — вздохнул Энтони, отступая к трапу. — И постараемся уничтожить семена болезни, коли они там еще остались. И тогда наемники смогут занять это помещение, чтоб не ютиться на палубе.
Николас кивнул, не говоря ни слова, и чародеи стали спускаться вниз по трапу.
— Ты что-то говорил о корабле, который нас преследует, — напомнил принцу Амос.
— Праджи считает, что это боевая галера. Она устроена наподобие квегской, с катапультой и баллистой на борту. А на носу у нее таран и абордажный мост. Парус один-единственный, треугольный, на грот-мачте. Позади, похоже, спенкер, хотя этого я утверждать не могу, потому что вблизи ее не видал.
— Капитан этой посудины явно спятил с ума, — буркнул Амос. — Ведь она ж не приспособлена ходить по глубоким водам. Чуть заштормит, и пиши пропало.
— Так ты не забывай, с кем мы имеем дело! — веско возразил Николас.
— Уж кто-кто, а я это хорошо помню. Я ж видал их в деле, этих головорезов, когда ты еще пешком под стол ходил. И резня, что они учинили, была почище даже крайдийской. — Он обвел глазами палубу и удовлетворенно кивнул. — А команда, похоже, знает свое дело и от работы не отлынивает.
— Пикенс оказался очень толковым первым помощником. Гарри учится всему понемногу. — Николас смущенно улыбнулся. — Да и я тоже.
— Ты делаешь заметные успехи в морской науке, мой мальчик, — кивнул Амос и снова скользнул взглядом по палубе. — А что до Пикенса, то он всегда был сметливым малым, но вот беда, слишком уж любил заглядывать на донышко кувшина, когда сходил на сушу. Ежели мы вернемся домой живыми и невредимыми и коли он удержится от выпивки, пока будем стоять в Крондоре, то я оставлю за ним должность первого помощника «Орла».
Амос качнулся от слабости и, чтобы не упасть, у хватился за поручень трапа.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120