Разве что девушка нуждалась в помощи. Но за дверью воцарилась тишина. Николас облегченно вздохнул и сделал несколько шагов вперед по коридору, невольно стараясь ступать как можно тише, но тут дверь в комнаты принцессы неожиданно распахнулась, и на пороге показалась одна из служанок.
— Господин! Зайдите к нам! Пожалуйста! — взмолилась она.
Николасу не оставалось ничего другого, кроме как вернуться и следом за девушкой войти в покои принцессы.
Три насмерть перепуганных служанки забились в угол комнаты и прикрыли головы руками. В ту минуту, когда Николас переступил порог, Ранджана запустила в них тяжелым подсвечником, пронзительно взвизгнув:
— Я не желаю больше здесь оставаться! — К счастью для девушек, она промахнулась, и подсвечник, ударившись о стену, упал на пол и выкатился на середину комнаты.
— Миледи… — мягко произнес принц.
Но Ранджана не дала ему договорить. Она с быстротой молнии обернулась к двери и метнула ему в лицо свой массивный золотой гребень. От увечья Николаса спасло лишь его прирожденное проворство: он стремительно пригнулся, и гребень пролетел в каком-нибудь дюйме над его головой. Выходка эта его не на шутку разозлила. Принц шагнул вперед и схватил Ранджану за руку, допустив при этом тактическую ошибку, которой принцесса не замедлила воспользоваться: она изловчилась в одно мгновение ногтями свободной руки расцарапать ему щеку. Николас сдавил ладонями оба ее запястья и сердито выкрикнул:
— Прекратите же это наконец, миледи!
Однако Ранджана, распалившись гневом, принялась лягаться, и Николас отшвырнул ее от себя с такой силой, что она с размаху уселась на пол. Переводя дыхание, он погрозил ей пальцем:
— Довольно! Слышите?
Но Ранджана была настроена продолжать поединок. Она легко вскочила на ноги и бросилась на своего обидчика с кулаками. Николас принуждай был снова ее толкнуть, и она опять свалилась на пол в нескольких шагах от Него. Глаза ее округлились от ярости.
— Как ты посмел ко мне прикоснуться?! Да знаешь ли ты, что тебе за это будет?!
— Я еще не то с вами сделаю, — охрипшим от злости голосом посулил ей Николас, — если вы сей же час мне не объясните, что тут у вас происходит.
— Я требую, чтобы меня немедленно проводили во дворец, — заявила Ранджана. — Один из твоих наемников вместо того, чтобы выполнить этот мой приказ, велел мне дождаться твоего прихода. — Она грациозно поднялась на ноги и подошла к Николасу, с вызовом глядя ему в глаза. — Пусть его повесят. А ты не мешкая отведи меня к первоправителю.
Николас помотал головой:
— Этого я сделать не могу. Сперва мне надо кое-что выяснить.
— Как это — не можешь?! — взвизгнула принцесса и замахнулась на него рукой. Николас снова сжал ладонями ее запястья.
— Ну, хватит наконец!
Ранджана стала вырываться из его рук, извиваясь всем телом, и Николас в третий раз отшвырнул ее от себя, и сделал он это с такой силой, что принцесса не просто грохнулась на пол, стремительно заскользила по нему в полусидячем положении и остановилась, лишь когда спина ее уперлась в стену.
Прежде чем она успела шевельнуться, он пересек комнату и склонился над ней, подбоченившись и сверля ее исполненным негодования взглядом.
— Только посмейте еще раз на меня наброситься! — пригрозил он. — И я велю своим людям вас выпороть!
По голосу его девушка поняла, что это отнюдь не пустая угроза. Она сразу же присмирела и спросила уже совершенно другим — просительным и немного испуганным тоном:
— Но почему ты не можешь доставить меня во дворец?
— Я надеялся избежать этого разговора, — вздохнул Николас, — но боюсь, вам лучше все же будет узнать правду. Вам небезопасно появляться во дворце, потому что, как мне удалось выяснить, нападение на ваш караван было совершено по приказу самого первоправителя.
— Но это невозможно! Я ведь должна стать его женой. Церемония назначена на праздник окончания лета.
Николас, видя, что она уже утратила весь свой воинственный пыл и совершенно успокоилась, предложил ей руку, но Ранджана поднялась без его помощи. В движениях ее было столько легкости, силы и грации, что он невольно ею залюбовался. На память ему пришли слова Бризы, и он решил про себя, что та была не так уж не права, отдавая дань как редкостной красоте принцессы, так и ее невыносимому нраву и умению в случае необходимости за себя постоять.
— Ты лжешь, — прошипела Ранджана, сузив глаза. — Ты просто хочешь получить за меня выкуп!
— Будь это так, я не стал бы все это от вас выслушивать, — буркнул Николас, — и вообще с вами говорить. Просто усилил бы стражу у ваших дверей и окон. — Он нахмурился и с укором добавил:
— Неужто же вы до сих пор не поняли, что я вам желаю только добра? И если выяснится, что первоправитель и впрямь искал вашей гибели, я помогу вам вернуться домой, к отцу, с первым же речным…
— Нет! — перебила его Ранджана, в ужасе прижав ладони к лицу. — Не делайте этого! Не отправляйте меня к нему!
— Но почему?! — опешил Николас.
— Он велит меня убить.
— За что? В чем вы перед ним провинились?
Ранджана с трудом сдерживала слезы:
— У моего отца Раджа тридцать девять жен. Я — младшая дочь его семнадцатой жены. — Шмыгнув носом, она грустно добавила:
— Он заключил выгодную сделку, отдав меня в жены своему союзнику, а если эта сделка сорвется и я вернусь домой, он будет в ярости и прикажет меня убить. Ведь когда станет известно, что первоправитель от меня отказался, отец не сможет выдать меня даже за самого ничтожного из своих подданных. Таков наш обычай.
— Не отчаивайтесь, — Николас старался говорить с убежденностью, какой вовсе не испытывал, — быть Может, первоправитель не имеет ничего общего с теми, кто хотел вас убить, и тогда мы вас доставим к нему во дворец со всеми подобающими почестями.
Николаса очень смутила внезапная перемена в Равджане. В начале этого разговора он был так на нее зол, что едва удержался, чтобы не закатить ей хорошую оплеуху. И она вполне ее заслужила. Теперь же она казалась такой напуганной, такой уязвимой, что ему стало от души ее жаль. Ведь судьба девушки и впрямь складывалась непросто. Но уже через мгновение он подосадовал на себя за этот внезапный приступ сочувствия к спесивой и вздорной девчонке, которая, вместо того чтобы поблагодарить его за все заботы о ней, едва не выцарапала ему глаза.
Весь во власти этих противоречивых чувств, Николас холодно и принужденно ей поклонился.
— Я постараюсь вам помочь и не оставлю вас в беде.
Разговор с Ранджаной привел его в такое смятение, что, очутившись в коридоре, он по ошибке направился не к себе, а в противоположную сторону и вскоре снова вышел в общий зал, где и остался ожидать возвращения Гарри и Бризы.
Настал вечер, и зал мало-помалу заполнился всевозможным пришлым людом. Николас выбрал для себя столик у самого выхода в коридор, что вел к нанятым им спальням. Гарри, Энтони и Бриза все не возвращались. Не было также и вестей о Накоре, что не на шутку обеспокоило Николаса.
Прослышав о том, что Николас набирает рекрутов в свой отряд, к нему обратились несколько наемников с предложением своих услуг. Он отвечал им уклончиво, сказав, что не вполне еще уговорился со знакомым купцом о сопровождении его каравана, для каковой службы и хотел нанять себе еще десяток-другой воинов, и пообещал дать окончательный ответ через неделю.
Подали угощение. Николас и его спутники, почти все время своего странствования питавшиеся сухарями, бобами и солониной, не могли пожаловаться на отсутствие аппетита и с восхищением поедали простые и грубые яства, приготовленные Келлером. Вино у трактирщика было отменным, и кубки наполнялись снова и снова. К концу обеда в зал вошли Бриза, Гарри и Энтони. Они подсели за столик к Николасу, и он при виде них нахмурился и укоризненно покачал головой.
— Где ж это вы так надолго задержались?
— Город уж больно велик, — ухмыльнулся Гарри.
— И ты решил весь его осмотреть в один день? — в тон ему спросил Амос.
Гарри пожал плечами.
— Да мы и десятой его части не обошли, зато успели кое-что разузнать, а вернее, ежели уж быть точным, то это Энтони и Бриза кое-что разнюхали.
— Мне повезло, — кивнул чародей, встретить возле доков одного старика, который торговал всякими амулетами. Ну уж и шарлатан, скажу я вам! — Он сдержанно улыбнулся. — Зато я у него выведал кое-что интересное о первоправителе и его главном советнике.
Николас наклонился к нему через стол, и Энтони едва слышно продолжил:
— Праджи нисколько не преувеличивал: волшебство и любые магические манипуляции здесь и в самом деле строжайше запрещены. Старик этот меня предупредил, что Дагакону, если этот запрет бывает нарушен кем-то из неосторожных чародеев, тотчас же становится об этом известно, потому что он очень хорошо умеет чувствовать и улавливать на расстоянии любое проявление любых волшебных чар, в особенности же — в пределах этого города. Видно, этот Дагакон и впрямь могущественный колдун. Старик пытался меня уверить, что его глупые талисманы, несмотря на их огромную магическую силу, советник-де обнаружить никак не сможет, таким хитроумным способом они изготовлены. — Энтони лукаво усмехнулся. — Может, это кому-нибудь из вас пригодится? — Он достал из поясного кармана забавный глиняный фетиш, представлявший собой уродливого маленького человечка с гигантским пенисом. — У его обладателя не будет отбоя от женщин. Так, во всяком случае, уверял меня старик.
Бриза озорно хихикнула, зажав рот ладонью. Энтони покраснел и опустил глаза. Чтобы еще больше его смутить, девушка игриво протянула:
— Ну иди же ко мне, я вся горю!
— Перестаньте зубоскалить, — нахмурился Николас. — Энтони, убери, ради всех богов, эту глупую игрушку. Дело ведь идет об очень серьезных вещах. Ты, выходит, больше не сможешь определять, где находятся девушки, с помощью своих магических приемов.
— Девушки? — переспросил Гарри.
— И остальные пленники, — краснея еще гуще, поспешно прошептал Энтони. — Прежде ведь мне всегда удавалось узнать, где их следует искать.
Гарри сумрачно на него взглянул и хотел было еще что-то добавить, но Николас вовсе не намерен был допускать, чтобы столь серьезный разговор перерос в пикировку двух юношей, влюбленных в принцессу Маргарет, и потому жестом призвал обоих к молчанию.
— Что еще вам удалось узнать? — обратился он к Бризе.
— Здесь тоже, оказывается, есть что-то вроде воровской гильдии. Ты ведь из Крондора, и тебе должно быть известно о пересмешниках. — Николас молча кивнул. — Но местным ворам приходится нелегко, и их организации куда как далеко до пересмешников.
— Но почему?
Бриза пожала плечами:
— Здесь все кишмя кишит людьми в воинских доспехах и с оружием в руках. Никогда и нигде я такого не видала. И не меньше половины из всех принадлежат к разным кланам или к гвардии этого их первоправителя.
— Бриза права, Ники, — поддержал ее Гарри. — Тут повсюду солдаты. И у каждого из горожан, кто побогаче, есть по одному а то и по несколько телохранителей. Помнишь, Гуда нам когда-то говорил, что этот город будет похож на воинский лагерь? Вот так оно и оказалось.
Николасу вспомнился его родной город. В Крондоре тоже обосновалось немало наемных солдат, отряды которых поступали на службу к зажиточным купцам и цеховым старшинам, чтобы охранять их магазины и склады. Но горожане чувствовали себя в безопасности и потому ходили по улицам и площадям невооруженными. Исключение составляли лишь кварталы бедноты и доки, да и то, в основном, в ночные и вечерние часы. Городская стража и гарнизон его высочества хорошо знали свое дело, и благодаря их усилиям даже пересмешники находились под своего рода надзором. Вероятно, так происходило потому, подумал принц, что правители Крондора заботились о безопасности и процветании всех своих подданных, а не только о своем собственном благополучии. Здесь же, судя по словам Бризы и Гарри, все обстояло иначе.
— А на невольничьем рынке вы тоже побывали? — спросил он, поворачиваясь к Гарри.
— Как же, были и там, — кивнул Гарри. — Но ничего не узнали. Там собирается особая публика, и на всякого, кто не покупает и не продает рабов, косятся с подозрением. Нам очень быстро пришлось оттуда убраться. Мы, правда, успели заметить кое-что любопытное: белую полосу ярдах в десяти от стены дворца. Вы ведь с Калисом ее тоже видели?
Николас помотал головой:
— Нет, не заметили. Мы хорошо разглядели клетки у вершины стены, а потом сразу отвернулись. — Он поежился при воспоминании о зловещем зрелище.
— Это ведь запретная черта, — заметил Гарри. Николас кивнул. Он не сомневался, что за высокими зубцами стены, а возможно, и где-то в торговых рядах скрывались лучники, которым был отдан приказ стрелять во всякого, кто приблизится к этой белой полосе.
— Первоправитель боится, как бы кто из невольников не сбежал прямо с помоста, — предположил он.
— Или хочет себя избавить от незваных гостей, — вставила Бриза.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120
— Господин! Зайдите к нам! Пожалуйста! — взмолилась она.
Николасу не оставалось ничего другого, кроме как вернуться и следом за девушкой войти в покои принцессы.
Три насмерть перепуганных служанки забились в угол комнаты и прикрыли головы руками. В ту минуту, когда Николас переступил порог, Ранджана запустила в них тяжелым подсвечником, пронзительно взвизгнув:
— Я не желаю больше здесь оставаться! — К счастью для девушек, она промахнулась, и подсвечник, ударившись о стену, упал на пол и выкатился на середину комнаты.
— Миледи… — мягко произнес принц.
Но Ранджана не дала ему договорить. Она с быстротой молнии обернулась к двери и метнула ему в лицо свой массивный золотой гребень. От увечья Николаса спасло лишь его прирожденное проворство: он стремительно пригнулся, и гребень пролетел в каком-нибудь дюйме над его головой. Выходка эта его не на шутку разозлила. Принц шагнул вперед и схватил Ранджану за руку, допустив при этом тактическую ошибку, которой принцесса не замедлила воспользоваться: она изловчилась в одно мгновение ногтями свободной руки расцарапать ему щеку. Николас сдавил ладонями оба ее запястья и сердито выкрикнул:
— Прекратите же это наконец, миледи!
Однако Ранджана, распалившись гневом, принялась лягаться, и Николас отшвырнул ее от себя с такой силой, что она с размаху уселась на пол. Переводя дыхание, он погрозил ей пальцем:
— Довольно! Слышите?
Но Ранджана была настроена продолжать поединок. Она легко вскочила на ноги и бросилась на своего обидчика с кулаками. Николас принуждай был снова ее толкнуть, и она опять свалилась на пол в нескольких шагах от Него. Глаза ее округлились от ярости.
— Как ты посмел ко мне прикоснуться?! Да знаешь ли ты, что тебе за это будет?!
— Я еще не то с вами сделаю, — охрипшим от злости голосом посулил ей Николас, — если вы сей же час мне не объясните, что тут у вас происходит.
— Я требую, чтобы меня немедленно проводили во дворец, — заявила Ранджана. — Один из твоих наемников вместо того, чтобы выполнить этот мой приказ, велел мне дождаться твоего прихода. — Она грациозно поднялась на ноги и подошла к Николасу, с вызовом глядя ему в глаза. — Пусть его повесят. А ты не мешкая отведи меня к первоправителю.
Николас помотал головой:
— Этого я сделать не могу. Сперва мне надо кое-что выяснить.
— Как это — не можешь?! — взвизгнула принцесса и замахнулась на него рукой. Николас снова сжал ладонями ее запястья.
— Ну, хватит наконец!
Ранджана стала вырываться из его рук, извиваясь всем телом, и Николас в третий раз отшвырнул ее от себя, и сделал он это с такой силой, что принцесса не просто грохнулась на пол, стремительно заскользила по нему в полусидячем положении и остановилась, лишь когда спина ее уперлась в стену.
Прежде чем она успела шевельнуться, он пересек комнату и склонился над ней, подбоченившись и сверля ее исполненным негодования взглядом.
— Только посмейте еще раз на меня наброситься! — пригрозил он. — И я велю своим людям вас выпороть!
По голосу его девушка поняла, что это отнюдь не пустая угроза. Она сразу же присмирела и спросила уже совершенно другим — просительным и немного испуганным тоном:
— Но почему ты не можешь доставить меня во дворец?
— Я надеялся избежать этого разговора, — вздохнул Николас, — но боюсь, вам лучше все же будет узнать правду. Вам небезопасно появляться во дворце, потому что, как мне удалось выяснить, нападение на ваш караван было совершено по приказу самого первоправителя.
— Но это невозможно! Я ведь должна стать его женой. Церемония назначена на праздник окончания лета.
Николас, видя, что она уже утратила весь свой воинственный пыл и совершенно успокоилась, предложил ей руку, но Ранджана поднялась без его помощи. В движениях ее было столько легкости, силы и грации, что он невольно ею залюбовался. На память ему пришли слова Бризы, и он решил про себя, что та была не так уж не права, отдавая дань как редкостной красоте принцессы, так и ее невыносимому нраву и умению в случае необходимости за себя постоять.
— Ты лжешь, — прошипела Ранджана, сузив глаза. — Ты просто хочешь получить за меня выкуп!
— Будь это так, я не стал бы все это от вас выслушивать, — буркнул Николас, — и вообще с вами говорить. Просто усилил бы стражу у ваших дверей и окон. — Он нахмурился и с укором добавил:
— Неужто же вы до сих пор не поняли, что я вам желаю только добра? И если выяснится, что первоправитель и впрямь искал вашей гибели, я помогу вам вернуться домой, к отцу, с первым же речным…
— Нет! — перебила его Ранджана, в ужасе прижав ладони к лицу. — Не делайте этого! Не отправляйте меня к нему!
— Но почему?! — опешил Николас.
— Он велит меня убить.
— За что? В чем вы перед ним провинились?
Ранджана с трудом сдерживала слезы:
— У моего отца Раджа тридцать девять жен. Я — младшая дочь его семнадцатой жены. — Шмыгнув носом, она грустно добавила:
— Он заключил выгодную сделку, отдав меня в жены своему союзнику, а если эта сделка сорвется и я вернусь домой, он будет в ярости и прикажет меня убить. Ведь когда станет известно, что первоправитель от меня отказался, отец не сможет выдать меня даже за самого ничтожного из своих подданных. Таков наш обычай.
— Не отчаивайтесь, — Николас старался говорить с убежденностью, какой вовсе не испытывал, — быть Может, первоправитель не имеет ничего общего с теми, кто хотел вас убить, и тогда мы вас доставим к нему во дворец со всеми подобающими почестями.
Николаса очень смутила внезапная перемена в Равджане. В начале этого разговора он был так на нее зол, что едва удержался, чтобы не закатить ей хорошую оплеуху. И она вполне ее заслужила. Теперь же она казалась такой напуганной, такой уязвимой, что ему стало от души ее жаль. Ведь судьба девушки и впрямь складывалась непросто. Но уже через мгновение он подосадовал на себя за этот внезапный приступ сочувствия к спесивой и вздорной девчонке, которая, вместо того чтобы поблагодарить его за все заботы о ней, едва не выцарапала ему глаза.
Весь во власти этих противоречивых чувств, Николас холодно и принужденно ей поклонился.
— Я постараюсь вам помочь и не оставлю вас в беде.
Разговор с Ранджаной привел его в такое смятение, что, очутившись в коридоре, он по ошибке направился не к себе, а в противоположную сторону и вскоре снова вышел в общий зал, где и остался ожидать возвращения Гарри и Бризы.
Настал вечер, и зал мало-помалу заполнился всевозможным пришлым людом. Николас выбрал для себя столик у самого выхода в коридор, что вел к нанятым им спальням. Гарри, Энтони и Бриза все не возвращались. Не было также и вестей о Накоре, что не на шутку обеспокоило Николаса.
Прослышав о том, что Николас набирает рекрутов в свой отряд, к нему обратились несколько наемников с предложением своих услуг. Он отвечал им уклончиво, сказав, что не вполне еще уговорился со знакомым купцом о сопровождении его каравана, для каковой службы и хотел нанять себе еще десяток-другой воинов, и пообещал дать окончательный ответ через неделю.
Подали угощение. Николас и его спутники, почти все время своего странствования питавшиеся сухарями, бобами и солониной, не могли пожаловаться на отсутствие аппетита и с восхищением поедали простые и грубые яства, приготовленные Келлером. Вино у трактирщика было отменным, и кубки наполнялись снова и снова. К концу обеда в зал вошли Бриза, Гарри и Энтони. Они подсели за столик к Николасу, и он при виде них нахмурился и укоризненно покачал головой.
— Где ж это вы так надолго задержались?
— Город уж больно велик, — ухмыльнулся Гарри.
— И ты решил весь его осмотреть в один день? — в тон ему спросил Амос.
Гарри пожал плечами.
— Да мы и десятой его части не обошли, зато успели кое-что разузнать, а вернее, ежели уж быть точным, то это Энтони и Бриза кое-что разнюхали.
— Мне повезло, — кивнул чародей, встретить возле доков одного старика, который торговал всякими амулетами. Ну уж и шарлатан, скажу я вам! — Он сдержанно улыбнулся. — Зато я у него выведал кое-что интересное о первоправителе и его главном советнике.
Николас наклонился к нему через стол, и Энтони едва слышно продолжил:
— Праджи нисколько не преувеличивал: волшебство и любые магические манипуляции здесь и в самом деле строжайше запрещены. Старик этот меня предупредил, что Дагакону, если этот запрет бывает нарушен кем-то из неосторожных чародеев, тотчас же становится об этом известно, потому что он очень хорошо умеет чувствовать и улавливать на расстоянии любое проявление любых волшебных чар, в особенности же — в пределах этого города. Видно, этот Дагакон и впрямь могущественный колдун. Старик пытался меня уверить, что его глупые талисманы, несмотря на их огромную магическую силу, советник-де обнаружить никак не сможет, таким хитроумным способом они изготовлены. — Энтони лукаво усмехнулся. — Может, это кому-нибудь из вас пригодится? — Он достал из поясного кармана забавный глиняный фетиш, представлявший собой уродливого маленького человечка с гигантским пенисом. — У его обладателя не будет отбоя от женщин. Так, во всяком случае, уверял меня старик.
Бриза озорно хихикнула, зажав рот ладонью. Энтони покраснел и опустил глаза. Чтобы еще больше его смутить, девушка игриво протянула:
— Ну иди же ко мне, я вся горю!
— Перестаньте зубоскалить, — нахмурился Николас. — Энтони, убери, ради всех богов, эту глупую игрушку. Дело ведь идет об очень серьезных вещах. Ты, выходит, больше не сможешь определять, где находятся девушки, с помощью своих магических приемов.
— Девушки? — переспросил Гарри.
— И остальные пленники, — краснея еще гуще, поспешно прошептал Энтони. — Прежде ведь мне всегда удавалось узнать, где их следует искать.
Гарри сумрачно на него взглянул и хотел было еще что-то добавить, но Николас вовсе не намерен был допускать, чтобы столь серьезный разговор перерос в пикировку двух юношей, влюбленных в принцессу Маргарет, и потому жестом призвал обоих к молчанию.
— Что еще вам удалось узнать? — обратился он к Бризе.
— Здесь тоже, оказывается, есть что-то вроде воровской гильдии. Ты ведь из Крондора, и тебе должно быть известно о пересмешниках. — Николас молча кивнул. — Но местным ворам приходится нелегко, и их организации куда как далеко до пересмешников.
— Но почему?
Бриза пожала плечами:
— Здесь все кишмя кишит людьми в воинских доспехах и с оружием в руках. Никогда и нигде я такого не видала. И не меньше половины из всех принадлежат к разным кланам или к гвардии этого их первоправителя.
— Бриза права, Ники, — поддержал ее Гарри. — Тут повсюду солдаты. И у каждого из горожан, кто побогаче, есть по одному а то и по несколько телохранителей. Помнишь, Гуда нам когда-то говорил, что этот город будет похож на воинский лагерь? Вот так оно и оказалось.
Николасу вспомнился его родной город. В Крондоре тоже обосновалось немало наемных солдат, отряды которых поступали на службу к зажиточным купцам и цеховым старшинам, чтобы охранять их магазины и склады. Но горожане чувствовали себя в безопасности и потому ходили по улицам и площадям невооруженными. Исключение составляли лишь кварталы бедноты и доки, да и то, в основном, в ночные и вечерние часы. Городская стража и гарнизон его высочества хорошо знали свое дело, и благодаря их усилиям даже пересмешники находились под своего рода надзором. Вероятно, так происходило потому, подумал принц, что правители Крондора заботились о безопасности и процветании всех своих подданных, а не только о своем собственном благополучии. Здесь же, судя по словам Бризы и Гарри, все обстояло иначе.
— А на невольничьем рынке вы тоже побывали? — спросил он, поворачиваясь к Гарри.
— Как же, были и там, — кивнул Гарри. — Но ничего не узнали. Там собирается особая публика, и на всякого, кто не покупает и не продает рабов, косятся с подозрением. Нам очень быстро пришлось оттуда убраться. Мы, правда, успели заметить кое-что любопытное: белую полосу ярдах в десяти от стены дворца. Вы ведь с Калисом ее тоже видели?
Николас помотал головой:
— Нет, не заметили. Мы хорошо разглядели клетки у вершины стены, а потом сразу отвернулись. — Он поежился при воспоминании о зловещем зрелище.
— Это ведь запретная черта, — заметил Гарри. Николас кивнул. Он не сомневался, что за высокими зубцами стены, а возможно, и где-то в торговых рядах скрывались лучники, которым был отдан приказ стрелять во всякого, кто приблизится к этой белой полосе.
— Первоправитель боится, как бы кто из невольников не сбежал прямо с помоста, — предположил он.
— Или хочет себя избавить от незваных гостей, — вставила Бриза.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120