Я ничего не имею против них, Локки… но они фигляры. Трюкачи. А я собираю серьезных людей на серьезное дело.
– Как скажете, капа.
– Вот так-то, – Барсави достал из кармана шелковый платок и медленно вытер вспотевшие лоб и щеки. – А теперь оставь меня, пожалуйста, одного. Жду тебя завтра вечером в качестве жреца Благодетеля. Всех остальных жрецов я тоже созову. Мы обязаны устроить ей достойные похороны.
Локки против воли почувствовал себя польщенным. Капа и раньше знал, что все воспитанники Цеппа – посвященные Благодетеля, а сам Локки – настоящий жрец. Но никогда прежде он не приглашал его на официальные ритуалы.
– Конечно, – тихо ответил он.
Затем Локки вышел, оставив капу в залитой утренним светом зале, в самом сердце его крепости, наедине с телом дочери.
2
– Господа, на ближайшее время с эффектными представлениями покончено, – заговорил Локки, плотно прикрывая за собой дверь их номера на седьмом этаже «Последней ошибки». Он все еще тяжело дышал после долгого подъема. – Вся работа за пределами храма сворачивается до лучших времен.
Жеан сидел верхом на стуле лицом к двери; на коленях – любимые топорики, в руках – очередной корийский роман. Жук дремал на соломенном тюфяке в одной из тех нелепых поз, которые обеспечивают артрит всем, кроме самых молодых и глупых. Близнецы сидели у дальней стены, бесцельно перекидываясь картами. При появлении Локки они оторвались от своего занятия и выжидающе посмотрели на него.
– Мы избавились от одной проблемы, но тут же с головой увязли в другой, еще худшей, – продолжил Локки.
– Плохие новости? – вскинул голову Жеан.
– Хуже некуда, – Локки без сил свалился на стул и откинул голову, закрыв глаза. – Нацца мертва.
– Как?! – Кало и Гальдо вскочили на ноги. – Что случилось?!
– Случился Серый Король. А я-то, дурак, должен был догадаться, о каких «других делах» он говорил! Представьте только, этот мерзавец отослал ее тело отцу в бочке с лошадиной мочой.
– О боги! – ахнул Жеан. – Какой кошмар!
– Но даже это еще не все, – продолжал Локки. – Нам с тобой, Жеан, велено сопровождать капу на запланированную тайную встречу, которая состоится в Гулкой Дыре. И, зная капу, вы можете вообразить эту встречу – его парни уже сегодня точат ножи с целью настричь Серого Короля на салат. Через пару дней от него останется лишь куча кровавых ошметков.
– Ты хочешь сказать, что она останется от тебя, – уточнил Гальдо.
– Благодарю за напоминание, но я и сам прекрасно помню, кому предстоит выступить в этой серой шкуре. Мне просто хочется обсудить с лучшими друзьями все разумные альтернативы. Как насчет того, чтобы повеситься на арбалетной тетиве? Или, может, кто-нибудь подскажет способ раздвоиться ко Дню Герцога?
– Безумная ситуация! – возмущенно воскликнул Жеан, захлопывая книжку.
– Безумной она была прежде. А сейчас превратилась в чистейшую погибель.
– Но зачем Серому Королю понадобилось убивать Наццу?
– Чтобы привлечь внимание капы, – вздохнул Локки. – Может, он хотел запугать Барсави. Черта с два ему это удастся! Или же разозлить его до крайней степени – тут он, пожалуй, преуспел.
– Ну все. Теперь мира ждать не приходится, – Кало в волнении мерил шагами комнату. – Либо капа убьет Серого Короля, либо погибнет сам. Серый Король не может этого не понимать! Его выходка не то что не облегчила переговоры – она сделала их абсолютно невозможными, навсегда.
– А я вот думаю: может, Серый Король чего-то недоговаривает? – медленно проговорил Локки. – С какой стати ему раскрывать перед нами все свои планы?
– В таком случае да здравствуют Врата Висконте! – отрезал Гальдо. – Необходимые вещи и еду мы можем собрать за один вечер. Уложим свои денежки и смоемся. Черт побери, в нашем распоряжении сорок тысяч полновесных крон! Если с такими деньжищами мы не сумеем где-нибудь устроиться – значит, мы полные придурки, недостойные топтать землю. Мы даже можем купить себе аристократические титулы где-нибудь в Лашене. Например, сделаем малыша Жука графом, а сами станем его подданными.
– Или наоборот, – перебил брата Кало. – Все заделаемся аристократами, а Жук будет нашим подданным. Вот когда он побегает туда-сюда… Это, кстати, будет полезно для его морального воспитания.
– Увы, это невозможно, – охладил их пыл Локки. – Поймите, от Серого Короля не скроешься. Он нас из-под земли достанет. Точнее, не он сам, а его проклятый контрмаг. Нет, ребята, пока Сокольничий у него на службе, о бегстве мы и мечтать не можем. Во всяком случае, в качестве главного сценария это не годится.
– А в качестве запасного выхода? – поинтересовался Жеан.
– Это другое дело, – согласился Локки. – Мы можем действовать согласно своему первоначальному плану, но держать все наготове: уложить деньги, вещи и внимательно наблюдать за ситуацией. Если вдруг станет ясно, что бегство абсолютно необходимо, тогда я готов сам впрячься рядом с лошадьми и тащить нашу телегу, куда понадобится.
– Даже если так, Локки, ты все равно не можешь играть две роли сразу, – возразил Жеан. – По-прежнему остается вопрос, какими обязательствами тебе пренебречь – перед капой или перед Серым Королем?
– Тут и думать нечего, – отрезал Локки. – Барсави мы еще можем как-то одурачить, а Серый Король держит нас на прицеле. Поэтому я однозначно выбираю его. Остается продумать, как отделаться от капы, чтобы не оказаться на дне залива.
– Это должна быть непробиваемая отговорка, – озабоченно заметил Жеан.
– Может, не стоит рисковать? – вмешался Кало, указывая на брата. – Серого Короля мог бы сыграть один из нас. Тогда вы с Жеаном отправитесь в Гулкую Дыру и будете стоять рядом с Барсави, как и велит ваш долг.
– Да, – согласился Гальдо. – Отличная идея.
– Не согласен, – вздохнул Локки. – Во-первых, я гораздо лучший актер… надеюсь, с этим все согласны? Во-вторых, у вас чересчур яркая внешность. Слишком рискованно. Но если роль Серого Короля буду исполнять я, про вас вообще никто не вспомнит, и вы сможете заниматься своими делами. Лично я предпочел бы, чтоб вы ждали в условленном месте с транспортом – на тот случай, если дела пойдут совсем плохо и придется рвать когти.
– А как насчет Жука?
– А Жук, – подал голос мальчишка, – несколько последних минут успешно притворяется спящим. Я знаю Гулкую Дыру как свои пять пальцев. Мне приходилось там прятаться еще в те времена, когда я болтался на Сумеречном холме. Поэтому я засяду там под полом, рядом с водопадом, и буду наблюдать за ходом событий – на случай непредвиденных неприятностей.
– Жук, – начал Локки. – Ты…
– Если будете возражать, лучше заприте меня дома в сундуке! Согласитесь, вам нужен кто-нибудь на подхвате, а Серый Король ничего не говорил по поводу друзей неподалеку. Вот я и окажусь неподалеку. Буду сидеть в засаде. И никто из вас не сделает этого лучше меня. Вы все чересчур большие и медленные, и неуклюжие, и…
– О боги, мои дни как гарристы сочтены! – воскликнул Локки. – Герцог Жук ставит условия, на которых он готов служить! Очень хорошо, ваша милость, я уже придумал роль, которая позволит вам быть под рукой… Но ты будешь сидеть именно там, где я скажу. Ясно?
– Еще бы не ясно!
– Значит, договорились, – кивнул Локки. – Если никто больше не ощущает насущной потребности быть могучим и влиятельным или проявить чудеса самоотверженности, я бы с удовольствием поспал.
– И все же скверно получилось с Наццей, – вздохнул Гальдо. – Редкая сволочь!
– Не то слово, – согласился Локки. – Если уж на то пошло, я собираюсь потолковать с ним об этом прямо сегодня вечером. С ним или с его ручным колдуном… уж не знаю, кто из них пожелает прийти.
– Свеча, – догадался Жеан.
– Она самая. После того как мы покончим с делами, с приходом Лжесвета, вы можете подождать меня внизу, в «Последней ошибке». А я останусь здесь, зажгу свечу и буду ждать, когда он явится, – Локки усмехнулся. – Посмотрим, как этим ублюдкам понравится наша лестница.
3
День выдался теплым и ясным, а вечер – таким же свежим, как и все вечера в Каморре. Локки сидел в своей комнате на седьмом этаже и сквозь сетку на открытых окнах наблюдал, как в пурпурном небе загораются призрачные отблески Лжесвета.
Свеча Сокольничего тлела на столе рядом с остатками легкого ужина и полупустой бутылкой. Выпитое вино приятно грело желудок Локки. Он развернулся лицом к двери и потрогал свежую повязку, которую наложил ему Жеан перед тем, как спуститься в «Последнюю ошибку».
– Лукавый Благодетель! – воскликнул Локки. – Если я умудрился чем-то тебя рассердить, не стоит так изощряться в выборе кары. Если же я не содеял ничего неподобающего, то от души надеюсь… что ты по-прежнему находишь меня забавным и привлекательным.
Он согнул-разогнул пальцы больной руки и встряхнул ею, затем снова потянулся к бутылке.
– Я поднимаю этот бокал за отсутствующего друга, – произнес он, наливая себе замечательной «Накоццы рецины» – темно-красного вина с виноградников дона Сальвары. Бутылка была преподнесена Лукасу Фервиту как ответный дар – в тот далекий день, когда он смотрел на Речные Игрища с яхты Лоренцо и Софии… Или не такой уж далекий? Сейчас Локки казалось, что с того момента минула целая жизнь.
– Мы тоскуем по Нацце Барсави, да будет ей хорошо на том свете. Она была честной гарристой и пыталась помочь своему пезону. Она заслужила лучшей участи. О, благодетель, карай меня самого, как хочешь… но позаботься о Нацце! Сделай для нее, что сможешь. Услышь мольбу своего покорного служителя.
– Если хочешь проверить набожность человека, – раздался вдруг голос Сокольничего, – понаблюдай за ним во время одинокой трапезы.
Локки увидел, как захлопнулась входная дверь, но как она открывалась, он не заметил. Между прочим, он сам полчаса назад заложил ее засовом. Сегодня Сокольничий явился без птицы, но в том же сером камзоле с изысканно расходящимися от талии полами, алыми отворотами и серебряными пуговицами. Голову его покрывал серый бархатный берет, украшенный серебряной булавкой с единственным перышком, явно принадлежавшим Вестрис.
– Сам я никогда не славился ни набожностью, ни терпением, – продолжал контрмаг. – А также любовью к длинным лестницам.
– Мое сердце искренне сострадает твоим горестям, – отозвался Локки. – А где твоя пернатая приятельница?
– Летает неподалеку.
Локки внезапно подумал об открытых окнах, всего минуту назад казавшихся такими безобидными. Если Вестрис по-настоящему разозлится, никакая сетка не помешает ей влететь.
– Я надеялся, что твой хозяин придет вместе с тобой.
– Мой КЛИЕНТ, – с нажимом произнес чародей, – занят другими делами. Я буду говорить от его имени, а затем передам ему твои слова. Разумеется, если ты скажешь что-то стоящее.
– Для него у меня всегда отыщется что-то стоящее, – усмехнулся Локки. – Например, определения типа «чертов маньяк» или «долбаный идиот». Твоему, хрен ему в душу, клиенту никогда не приходило в голову, что самый надежный способ убедить каморрца не вести с тобой никаких дел – это убить его родственника?
– О небеса, какое разочарование! – воскликнул Сокольничий. – А Серый Король искренне верил, что Барсави воспримет убийство дочери как дружеский жест, – контрмаг вскинул брови. – Итак, я спросил, есть ли у тебя какое-то послание для моего заказчика. Или ты ограничишься вышеупомянутым откровением? Тогда я ухожу.
– Очень смешно, ты, дешевая подстилка! Вчера ночью я согласился сыграть роль твоего хозяина… но вы, уроды хреновы, весьма осложнили мне задачу, прислав Барсави тело его дочери в бочке лошадиной мочи!
– Сожалею, – усмехнулся контрмаг. – Но это ничего не меняет – задание остается в силе. Равно как и аргументы, склонившие тебя к сотрудничеству.
– Барсави требует, чтобы я пошел с ним на эту встречу. И все благодаря вам! Не будь этого бессмысленного убийства, подобная идея вряд ли возникла бы у него в мозгу. Смерть бедной Наццы поставила меня в крайне затруднительное положение.
– На то ты и Бич Каморра, чтобы преодолевать подобные трудности, – издевательски оскалился Сокольничий. – В противном случае мы будем очень разочарованы. И помни: приглашение Барсави – не более чем просьба… мое же – непреложный приказ.
– Но твой клиент чего-то не договаривает!
– Ему виднее, что сообщать тебе, а что нет. Надеюсь, это понятно? – в правой руке Сокольничего появилась тонкая нить со странным серебряным отливом, и он начал лениво крутить ее между пальцами.
– Да отвернутся от вас все боги! – прошипел Локки. – Возможно, мне плевать на капу, но Нацца была моим другом. Я могу понять принуждение, но издевательство – нет. Ох, напрасно вы сделали с ней это, козлы вонючие!
Сокольничий выпрямил руку, и нить засияла, скрученная в «кошачью колыбельку». Легким поворотом пальцев колдун привел ее в движение, натягивая одни нити и ослабляя другие. Это выходило у него так же ловко, как упражнения Санца с монеткой.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95
– Как скажете, капа.
– Вот так-то, – Барсави достал из кармана шелковый платок и медленно вытер вспотевшие лоб и щеки. – А теперь оставь меня, пожалуйста, одного. Жду тебя завтра вечером в качестве жреца Благодетеля. Всех остальных жрецов я тоже созову. Мы обязаны устроить ей достойные похороны.
Локки против воли почувствовал себя польщенным. Капа и раньше знал, что все воспитанники Цеппа – посвященные Благодетеля, а сам Локки – настоящий жрец. Но никогда прежде он не приглашал его на официальные ритуалы.
– Конечно, – тихо ответил он.
Затем Локки вышел, оставив капу в залитой утренним светом зале, в самом сердце его крепости, наедине с телом дочери.
2
– Господа, на ближайшее время с эффектными представлениями покончено, – заговорил Локки, плотно прикрывая за собой дверь их номера на седьмом этаже «Последней ошибки». Он все еще тяжело дышал после долгого подъема. – Вся работа за пределами храма сворачивается до лучших времен.
Жеан сидел верхом на стуле лицом к двери; на коленях – любимые топорики, в руках – очередной корийский роман. Жук дремал на соломенном тюфяке в одной из тех нелепых поз, которые обеспечивают артрит всем, кроме самых молодых и глупых. Близнецы сидели у дальней стены, бесцельно перекидываясь картами. При появлении Локки они оторвались от своего занятия и выжидающе посмотрели на него.
– Мы избавились от одной проблемы, но тут же с головой увязли в другой, еще худшей, – продолжил Локки.
– Плохие новости? – вскинул голову Жеан.
– Хуже некуда, – Локки без сил свалился на стул и откинул голову, закрыв глаза. – Нацца мертва.
– Как?! – Кало и Гальдо вскочили на ноги. – Что случилось?!
– Случился Серый Король. А я-то, дурак, должен был догадаться, о каких «других делах» он говорил! Представьте только, этот мерзавец отослал ее тело отцу в бочке с лошадиной мочой.
– О боги! – ахнул Жеан. – Какой кошмар!
– Но даже это еще не все, – продолжал Локки. – Нам с тобой, Жеан, велено сопровождать капу на запланированную тайную встречу, которая состоится в Гулкой Дыре. И, зная капу, вы можете вообразить эту встречу – его парни уже сегодня точат ножи с целью настричь Серого Короля на салат. Через пару дней от него останется лишь куча кровавых ошметков.
– Ты хочешь сказать, что она останется от тебя, – уточнил Гальдо.
– Благодарю за напоминание, но я и сам прекрасно помню, кому предстоит выступить в этой серой шкуре. Мне просто хочется обсудить с лучшими друзьями все разумные альтернативы. Как насчет того, чтобы повеситься на арбалетной тетиве? Или, может, кто-нибудь подскажет способ раздвоиться ко Дню Герцога?
– Безумная ситуация! – возмущенно воскликнул Жеан, захлопывая книжку.
– Безумной она была прежде. А сейчас превратилась в чистейшую погибель.
– Но зачем Серому Королю понадобилось убивать Наццу?
– Чтобы привлечь внимание капы, – вздохнул Локки. – Может, он хотел запугать Барсави. Черта с два ему это удастся! Или же разозлить его до крайней степени – тут он, пожалуй, преуспел.
– Ну все. Теперь мира ждать не приходится, – Кало в волнении мерил шагами комнату. – Либо капа убьет Серого Короля, либо погибнет сам. Серый Король не может этого не понимать! Его выходка не то что не облегчила переговоры – она сделала их абсолютно невозможными, навсегда.
– А я вот думаю: может, Серый Король чего-то недоговаривает? – медленно проговорил Локки. – С какой стати ему раскрывать перед нами все свои планы?
– В таком случае да здравствуют Врата Висконте! – отрезал Гальдо. – Необходимые вещи и еду мы можем собрать за один вечер. Уложим свои денежки и смоемся. Черт побери, в нашем распоряжении сорок тысяч полновесных крон! Если с такими деньжищами мы не сумеем где-нибудь устроиться – значит, мы полные придурки, недостойные топтать землю. Мы даже можем купить себе аристократические титулы где-нибудь в Лашене. Например, сделаем малыша Жука графом, а сами станем его подданными.
– Или наоборот, – перебил брата Кало. – Все заделаемся аристократами, а Жук будет нашим подданным. Вот когда он побегает туда-сюда… Это, кстати, будет полезно для его морального воспитания.
– Увы, это невозможно, – охладил их пыл Локки. – Поймите, от Серого Короля не скроешься. Он нас из-под земли достанет. Точнее, не он сам, а его проклятый контрмаг. Нет, ребята, пока Сокольничий у него на службе, о бегстве мы и мечтать не можем. Во всяком случае, в качестве главного сценария это не годится.
– А в качестве запасного выхода? – поинтересовался Жеан.
– Это другое дело, – согласился Локки. – Мы можем действовать согласно своему первоначальному плану, но держать все наготове: уложить деньги, вещи и внимательно наблюдать за ситуацией. Если вдруг станет ясно, что бегство абсолютно необходимо, тогда я готов сам впрячься рядом с лошадьми и тащить нашу телегу, куда понадобится.
– Даже если так, Локки, ты все равно не можешь играть две роли сразу, – возразил Жеан. – По-прежнему остается вопрос, какими обязательствами тебе пренебречь – перед капой или перед Серым Королем?
– Тут и думать нечего, – отрезал Локки. – Барсави мы еще можем как-то одурачить, а Серый Король держит нас на прицеле. Поэтому я однозначно выбираю его. Остается продумать, как отделаться от капы, чтобы не оказаться на дне залива.
– Это должна быть непробиваемая отговорка, – озабоченно заметил Жеан.
– Может, не стоит рисковать? – вмешался Кало, указывая на брата. – Серого Короля мог бы сыграть один из нас. Тогда вы с Жеаном отправитесь в Гулкую Дыру и будете стоять рядом с Барсави, как и велит ваш долг.
– Да, – согласился Гальдо. – Отличная идея.
– Не согласен, – вздохнул Локки. – Во-первых, я гораздо лучший актер… надеюсь, с этим все согласны? Во-вторых, у вас чересчур яркая внешность. Слишком рискованно. Но если роль Серого Короля буду исполнять я, про вас вообще никто не вспомнит, и вы сможете заниматься своими делами. Лично я предпочел бы, чтоб вы ждали в условленном месте с транспортом – на тот случай, если дела пойдут совсем плохо и придется рвать когти.
– А как насчет Жука?
– А Жук, – подал голос мальчишка, – несколько последних минут успешно притворяется спящим. Я знаю Гулкую Дыру как свои пять пальцев. Мне приходилось там прятаться еще в те времена, когда я болтался на Сумеречном холме. Поэтому я засяду там под полом, рядом с водопадом, и буду наблюдать за ходом событий – на случай непредвиденных неприятностей.
– Жук, – начал Локки. – Ты…
– Если будете возражать, лучше заприте меня дома в сундуке! Согласитесь, вам нужен кто-нибудь на подхвате, а Серый Король ничего не говорил по поводу друзей неподалеку. Вот я и окажусь неподалеку. Буду сидеть в засаде. И никто из вас не сделает этого лучше меня. Вы все чересчур большие и медленные, и неуклюжие, и…
– О боги, мои дни как гарристы сочтены! – воскликнул Локки. – Герцог Жук ставит условия, на которых он готов служить! Очень хорошо, ваша милость, я уже придумал роль, которая позволит вам быть под рукой… Но ты будешь сидеть именно там, где я скажу. Ясно?
– Еще бы не ясно!
– Значит, договорились, – кивнул Локки. – Если никто больше не ощущает насущной потребности быть могучим и влиятельным или проявить чудеса самоотверженности, я бы с удовольствием поспал.
– И все же скверно получилось с Наццей, – вздохнул Гальдо. – Редкая сволочь!
– Не то слово, – согласился Локки. – Если уж на то пошло, я собираюсь потолковать с ним об этом прямо сегодня вечером. С ним или с его ручным колдуном… уж не знаю, кто из них пожелает прийти.
– Свеча, – догадался Жеан.
– Она самая. После того как мы покончим с делами, с приходом Лжесвета, вы можете подождать меня внизу, в «Последней ошибке». А я останусь здесь, зажгу свечу и буду ждать, когда он явится, – Локки усмехнулся. – Посмотрим, как этим ублюдкам понравится наша лестница.
3
День выдался теплым и ясным, а вечер – таким же свежим, как и все вечера в Каморре. Локки сидел в своей комнате на седьмом этаже и сквозь сетку на открытых окнах наблюдал, как в пурпурном небе загораются призрачные отблески Лжесвета.
Свеча Сокольничего тлела на столе рядом с остатками легкого ужина и полупустой бутылкой. Выпитое вино приятно грело желудок Локки. Он развернулся лицом к двери и потрогал свежую повязку, которую наложил ему Жеан перед тем, как спуститься в «Последнюю ошибку».
– Лукавый Благодетель! – воскликнул Локки. – Если я умудрился чем-то тебя рассердить, не стоит так изощряться в выборе кары. Если же я не содеял ничего неподобающего, то от души надеюсь… что ты по-прежнему находишь меня забавным и привлекательным.
Он согнул-разогнул пальцы больной руки и встряхнул ею, затем снова потянулся к бутылке.
– Я поднимаю этот бокал за отсутствующего друга, – произнес он, наливая себе замечательной «Накоццы рецины» – темно-красного вина с виноградников дона Сальвары. Бутылка была преподнесена Лукасу Фервиту как ответный дар – в тот далекий день, когда он смотрел на Речные Игрища с яхты Лоренцо и Софии… Или не такой уж далекий? Сейчас Локки казалось, что с того момента минула целая жизнь.
– Мы тоскуем по Нацце Барсави, да будет ей хорошо на том свете. Она была честной гарристой и пыталась помочь своему пезону. Она заслужила лучшей участи. О, благодетель, карай меня самого, как хочешь… но позаботься о Нацце! Сделай для нее, что сможешь. Услышь мольбу своего покорного служителя.
– Если хочешь проверить набожность человека, – раздался вдруг голос Сокольничего, – понаблюдай за ним во время одинокой трапезы.
Локки увидел, как захлопнулась входная дверь, но как она открывалась, он не заметил. Между прочим, он сам полчаса назад заложил ее засовом. Сегодня Сокольничий явился без птицы, но в том же сером камзоле с изысканно расходящимися от талии полами, алыми отворотами и серебряными пуговицами. Голову его покрывал серый бархатный берет, украшенный серебряной булавкой с единственным перышком, явно принадлежавшим Вестрис.
– Сам я никогда не славился ни набожностью, ни терпением, – продолжал контрмаг. – А также любовью к длинным лестницам.
– Мое сердце искренне сострадает твоим горестям, – отозвался Локки. – А где твоя пернатая приятельница?
– Летает неподалеку.
Локки внезапно подумал об открытых окнах, всего минуту назад казавшихся такими безобидными. Если Вестрис по-настоящему разозлится, никакая сетка не помешает ей влететь.
– Я надеялся, что твой хозяин придет вместе с тобой.
– Мой КЛИЕНТ, – с нажимом произнес чародей, – занят другими делами. Я буду говорить от его имени, а затем передам ему твои слова. Разумеется, если ты скажешь что-то стоящее.
– Для него у меня всегда отыщется что-то стоящее, – усмехнулся Локки. – Например, определения типа «чертов маньяк» или «долбаный идиот». Твоему, хрен ему в душу, клиенту никогда не приходило в голову, что самый надежный способ убедить каморрца не вести с тобой никаких дел – это убить его родственника?
– О небеса, какое разочарование! – воскликнул Сокольничий. – А Серый Король искренне верил, что Барсави воспримет убийство дочери как дружеский жест, – контрмаг вскинул брови. – Итак, я спросил, есть ли у тебя какое-то послание для моего заказчика. Или ты ограничишься вышеупомянутым откровением? Тогда я ухожу.
– Очень смешно, ты, дешевая подстилка! Вчера ночью я согласился сыграть роль твоего хозяина… но вы, уроды хреновы, весьма осложнили мне задачу, прислав Барсави тело его дочери в бочке лошадиной мочи!
– Сожалею, – усмехнулся контрмаг. – Но это ничего не меняет – задание остается в силе. Равно как и аргументы, склонившие тебя к сотрудничеству.
– Барсави требует, чтобы я пошел с ним на эту встречу. И все благодаря вам! Не будь этого бессмысленного убийства, подобная идея вряд ли возникла бы у него в мозгу. Смерть бедной Наццы поставила меня в крайне затруднительное положение.
– На то ты и Бич Каморра, чтобы преодолевать подобные трудности, – издевательски оскалился Сокольничий. – В противном случае мы будем очень разочарованы. И помни: приглашение Барсави – не более чем просьба… мое же – непреложный приказ.
– Но твой клиент чего-то не договаривает!
– Ему виднее, что сообщать тебе, а что нет. Надеюсь, это понятно? – в правой руке Сокольничего появилась тонкая нить со странным серебряным отливом, и он начал лениво крутить ее между пальцами.
– Да отвернутся от вас все боги! – прошипел Локки. – Возможно, мне плевать на капу, но Нацца была моим другом. Я могу понять принуждение, но издевательство – нет. Ох, напрасно вы сделали с ней это, козлы вонючие!
Сокольничий выпрямил руку, и нить засияла, скрученная в «кошачью колыбельку». Легким поворотом пальцев колдун привел ее в движение, натягивая одни нити и ослабляя другие. Это выходило у него так же ловко, как упражнения Санца с монеткой.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95