Один атакует, другой парирует. Локки прилагал все усилия, чтобы уходить от сильных и хлестких ударов более тяжелого и мускулистого противника, Серый Король же с изумительной точностью отбивал все его атаки. Наконец они вернулись на исходные позиции и теперь стояли, тяжело дыша и глядя друг на друга с яростью бойцовых псов.
– Весьма поучительный пассаж, – прокомментировал Серый Король.
Он взмахнул своей рапирой – легко, как бы ненароком. Локки отпрянул назад и сделал паническую попытку парировать выпад. Это удалось ему с трудом – он едва-едва зацепил чужой клинок, будто мальчишка на первой неделе обучения. Глаза Серого Короля весело блеснули.
– Еще более поучительно, – заметил он. Новый небрежный взмах, и снова Локки отскочил назад. – Судя по всему, ты не слишком искусный фехтовальщик, не правда ли?
– Весьма выгодное для меня заблуждение, можешь и дальше так думать.
– Ну нет… нет, мой друг! – Серый Король уже откровенно дразнился. Он решительным движением сбросил на пол плащ. На губах его появилась недобрая усмешка, от которой резкие черты худощавого лица еще больше заострились, а морщины углубились. – Все, Ламора, игры окончены. Твой блеф не пройдет.
И он стремительно бросился в атаку. О боги, Серый Король двигался с такой быстротой и наносил удары с такой жестокостью, каких Локки не видел никогда и ни у кого! Его действия подкреплялись двадцатилетней боевой практикой и подпитывались более чем двадцатилетней злейшей ненавистью.
Локки будто раздвоился. Он продолжал сражаться, но какая-то крошечная предательская часть его сознания холодно отмечала: ему не выстоять, он отчаянно не соответствует уровню противника. Раз за разом он не успевал, пропускал удары и чувствовал, как клинок Серого Короля пронзает его одежду и плоть. Сначала левое запястье, затем предплечье, бицепс…
Снова в его душе возникло холодное, отстраненное удивление, которое на какое-то время заслонило даже боль. Затем Локки почувствовал теплую струйку крови – она струилась по вспотевшей разгоряченной коже и ужасно щипала. Откуда-то из глубины живота поднялась всепоглощающая волна тошноты, и кинжал выпал из его окровавленной левой руки.
– Вот так, – удовлетворенно бросил Серый Король, смахивая кровь с кончика лезвия. – Теперь, надеюсь, вы не станете притворяться, мастер Ламора? Прощайте.
Он вновь поднял рапиру, и в багрово-красном свете алхимических фонарей показалось, что весь клинок, от острия до гарды, перепачкан кровью.
– Аза Гуилла, помоги мне отомстить за смерть друзей, – шепотом взмолился Локки. – Не допусти, чтобы кровь моих братьев осталась без отмщения!
Голос его поднялся до крика. Локки в отчаянии нанес удар и промахнулся. Он снова и снова атаковал противника, вкладывая в эти попытки всю свою ненависть, весь свой страх… Ему казалось, что он орудует рапирой невероятно быстро – быстрее, чем когда-либо в жизни. Однако Серый Король без усилия отбивал его удары или просто уходил от них – г так, будто сражался с ребенком-несмышленышем.
– Теперь вы чувствуете разницу между нами, мастер Ламора? – проговорил он между двумя пассажами. – Я, в отличие от вас, понимал, что делаю, когда остался дожидаться нашей последней встречи.
– Нет, – выдохнул Локки, – разница не в том. Просто я намерен отомстить за своих друзей…
В этот момент острая боль пронзила его где-то в районе левого плеча. Локки с ужасом посмотрел на клинок, который на три дюйма погрузился в его тело чуть выше сердца. Серый Король повернул лезвие, высвобождая его, послышался явственный скрежет стали о кость. Колени у Локки враз ослабели, он почувствовал, что сейчас упадет, и подсознательно выставил вперед левую, уже бесполезную для боя руку.
Увы, подсознание и здесь подвело Локки. Рука неуклюже подвернулась при столкновении с жестким полом, и кость, будучи не в силах выдержать веса обмякшего тела, с треском сломалась. Болевой шок был настолько силен, что Локки не смог даже закричать – просто упал беззащитный у ног Серого Короля. Тот развернулся и со всей силы пнул его в висок. Мир взорвался тысячей разноцветных пятен и безумным калейдоскопом закружился перед глазами. Горячие слезы хлынули по щекам Локки. Бесполезная рапира покатилась по деревянному полу.
Странно, но Локки не утратил четкости восприятия. Он чувствовал жесткие доски у себя под спиной, ощущал соленый вкус крови и слез, туманивших его зрение. А также отмечал волны жгучей боли, которые волнами расходились от сломанного запястья, и, что еще хуже – страшную, безнадежную муку, поселившуюся в его левом плече. Все кончено! Локки осознал весь ужас своего поражения, и это понимание породило в нем такой стыд, что даже заставило на время забыть о боли. Трое его друзей так и останутся не отмщенными, их души обречены вечно скитаться по земле – а все потому, что засранец Локки Ламора ПРОИГРАЛ.
Он с шумом втянул в себя воздух, и этот полувздох-полувсхлип породил новую вспышку боли. Кажется, в груди… или в спине? Теперь Локки уже не мог обозначить источник боли – всё его существо превратилось в единый сгусток бесконечных, невыносимых страданий. Кроваво-красное безумие захлестнуло его разум, но эта же багровая волна будоражила его, поднимала с полу. С мучительным нечленораздельным воем Локки подтянул ноги к животу и резко их выпрямил, метя в грудь Серому Королю.
Тот как раз готовился нанести последний смертельный удар поверженному противнику. Благодаря толчку Локки острие рапиры, метившее прямо в сердце, отклонилось и обрушилось на многострадальную левую руку. О, это был знатный удар! Анатолиус вложил в него всю свою силу и ярость. Стальное лезвие насквозь проткнуло не столь уж мощное предплечье Локки и вышло с другой стороны. Обезумев от боли, Локки рванул руку вверх, мешая освободить клинок. Он чувствовал, как зазубренные края рапиры ворочаются внутри его плоти, совершают свою ужасную работу – рвут мышцы, скребут кость, но не могут выйти наружу.
Но у Серого Короля оставался еще кинжал – Локки видел чужую руку, сжимающую рукоять. Спасительное звериное чутье подсказало ему использовать единственное доступное в таком положении оружие. Он впился зубами в пальцы Серого Короля, ощутив на языке вкус чужой крови. Анатолиус вскрикнул и от неожиданности разжал кулак. Кинжал выпал и полетел на пол, по пути ударившись о левое плечо Локки. Серый Король с силой выдернул руку, а Локки выплюнул ему в лицо оставшиеся во рту кровь и ошметки кожи.
– Сдавайся! – заорал Король, нанося удары по лицу и по черепу противника. Здоровой правой рукой Локки ухватился за второй кинжал Анатолиуса, остававшийся в ножнах на поясе. Тот рассмеялся и ударил его по руке, пытаясь освободиться.
– Брось, Ламора! Что за чушь! Ты же все равно не сможешь победить! – каждая фраза сопровождалась градом ударов, но Локки словно оглох и потерял чувствительность. Он намертво вцепился в своего противника – так тонущий человек цепляется за оказавшееся поблизости бревно. Серый Король продолжал со смехом колотить его по лицу, ушам, плечам, несколько раз угодил по кровоточащей ране… – Ты… не в состоянии… меня побить!
– А мне и не нужно бить тебя, гнилой урод, – прошептал Локки. На лице его – со сломанным носом, с разбитыми в мясо губами – застыла блаженная улыбка сумасшедшего. Почти теряя сознание, он тем не менее продолжал повторять: – Мне не обязательно бить тебя… Нужно только продержать на месте… пока сюда не доберется Жеан.
Когда смысл этих слов дошел до Серого Короля, он усилил свой натиск. Удары один за другим сыпались на Локки, но, судя по всему, не производили никакого эффекта. Он лишь заливался безумным пронзительным смехом и все крепче сжимал хватку.
– Я должен просто удерживать тебя… пока не подоспеет Жеан!
Злобно зашипев, Серый Король попытался оторвать от себя этого сумасшедшего. Ему пришлось выпустить правую руку Локки, и тот воспользовался моментом, чтобы незаметно вытряхнуть в ладонь золотой тирин, припасенный в рукаве. Последним усилием он швырнул его через плечо противника, и монета громко звякнула, ударившись об стену.
– А вот и он, гнусная тварь! – завопил Локки, разбрызгивая кровь на серую рубашку врага. – На помощь, Жеан!
И Серый Король попался на эту нехитрую уловку. Напуганный неожиданным появлением Жеана Таннена, он резко развернулся, потащив за собой и Локки. Это заняло всего долю секунды – ту самую, о которой тот возносил отчаянные мольбы всем богам без разбору. Похоже, небесные покровители его услышали и подарили Локки это мгновение, которое стоило целой жизни.
Ламора протянул освободившуюся руку к кинжалу на поясе Серого Короля, выхватил его из ножен и глубоко, по самую рукоять погрузил под лопатку противника.
Спина Серого Короля выгнулась дугой, рот приоткрылся в беззвучном крике. Обеими руками он попытался оттолкнуть голову Локки, словно освободиться от этого маленького коварного прилипалы означало бы перечеркнуть и полученное ранение. Однако освободиться не удалось: Локки по-прежнему держался насмерть. Тихим, почти загробным голосом он прошептал:
– За Кало Санцу, моего друга и брата.
Серый Король начал заваливаться назад. Но прежде, чем он упал, Локки успел выдернуть кинжал из его спины. Оказавшись в результате падения поверх своего соперника, он размахнулся и снова всадил в него кинжал – теперь уже в живот, в самое солнечное сплетение. Кровь брызнула во все стороны, и Серый Король забился, как жук, насаженный на булавку. И вновь раздался голос Локки Ламоры:
– За Гальдо Санцу, моего друга и брата.
Двигаясь уже скорее в предсмертной судороге, Серый Король обеими руками схватился за рукоять кинжала. Но Локки еще не закончил. Всхлипывая и задыхаясь, он правой, здоровой рукой выдернул лезвие из живота врага, размахнулся и всадил его в горло Серому Королю. Собравшись с последними силами, он перерезал ему трахею и долго смотрел, как кровь вытекает из раны на дощатый пол. Тело Серого Короля содрогнулось в последний раз, и он умер. Глядя в его открытые глаза, Локки прошептал:
– За Жука. На самом деле его звали Бертилион Гладек. Он был моим учеником, братом и другом… – силы покинули Локки, он безвольно упал на тело своего врага и, уткнувшись носом в его окровавленную грудь, повторил: – Ты слышишь… он был моим другом.
Но мертвый, как водится, ничего не ответил. Локки вдруг остро поразило это абсолютное безмолвие внутри человеческого тела – ни вздоха, ни удара сердца… Охваченный странной смесью горя и триумфа, он горько и безудержно разрыдался. Так он и лежал поверх трупа своего злейшего врага – содрогаясь всем телом от плача, разбавляя собственными слезами его застывающую кровь.
Не имея сил подняться, Локки остался в тронном зале Плавучей Могилы. Он лежал в свете красных алхимических ламп, наедине со своей победой… и со своей угасающей жизнью, которая вместе с кровью утекала из многочисленных ран.
10
Там его и нашел появившийся вскоре Жеан. Он стащил друга на пол, перевернул на спину и запричитал:
– О боги, ну что же ты за идиот несчастный! Проклятый чертов ублюдок… – он сжимал раны Локки, будто пытаясь вогнать кровь обратно в бесчувственное тело друга. – Ну почему ты меня не подождал? Неужели так трудно было подождать полчаса?
Локки приоткрыл мутные глаза, губы его изогнулись в страдальческой гримасе.
– Жеан… – с трудом прошептал он. – Ты… все равно не смог бы сражаться. А Серый Король… он был такой сговорчивый. Не сумел мне отказать.
– Черт тебя побери, Локки Ламора, – прорычал Жеан. – Я ведь нарочно отправил ему послание! Надеялся задержать…
– Ты молодец, Жеан… Вот я… и достал мерзавца. Достал… и сжег его корабль.
– Ах, вот оно что! – кивнул Жеан. – А я-то думал, что за пожар… Я наблюдал за ним с того берега Деревяшек. Потом увидел, как ты идешь к Плавучей Могиле – спокойно так, словно к себе домой – и поспешил следом. Но ты, похоже, обошелся и без моей помощи.
– О нет, – Локки поморщился, проглотив скопившуюся во рту кровь. – Я как раз воспользовался тобой… вернее, твоей блестящей репутацией.
Жеан промолчал, но выражение, мелькнувшее в его глазах, заставило Локки похолодеть.
– Вот и свершилась наша месть, – пробормотал он.
– Да… – слезы снова навернулись на глаза Локки, и он помотал головой, чтобы не расплакаться. – Дерьмовое дело.
– Не стану спорить.
– Ты лучше… оставь меня здесь.
Стоявший на коленях Жеан отшатнулся, будто его неожиданно ударили.
– Что ты такое говоришь?
– Оставь меня, Жеан. Я все равно умру… через несколько минут. Они ничего от меня не узнают. А ты успеешь убежать. Пожалуйста, друг… оставь меня.
Даже в свете красных фонарей было видно, как побагровело лицо Жеана. Брови поползли вверх, а все складочки и морщинки так затвердели, что Локки даже испугался. Это действительно было устрашающее зрелище: челюсти сжаты, скулы, будто два утеса, выступают над мягким овалом полных щек.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95
– Весьма поучительный пассаж, – прокомментировал Серый Король.
Он взмахнул своей рапирой – легко, как бы ненароком. Локки отпрянул назад и сделал паническую попытку парировать выпад. Это удалось ему с трудом – он едва-едва зацепил чужой клинок, будто мальчишка на первой неделе обучения. Глаза Серого Короля весело блеснули.
– Еще более поучительно, – заметил он. Новый небрежный взмах, и снова Локки отскочил назад. – Судя по всему, ты не слишком искусный фехтовальщик, не правда ли?
– Весьма выгодное для меня заблуждение, можешь и дальше так думать.
– Ну нет… нет, мой друг! – Серый Король уже откровенно дразнился. Он решительным движением сбросил на пол плащ. На губах его появилась недобрая усмешка, от которой резкие черты худощавого лица еще больше заострились, а морщины углубились. – Все, Ламора, игры окончены. Твой блеф не пройдет.
И он стремительно бросился в атаку. О боги, Серый Король двигался с такой быстротой и наносил удары с такой жестокостью, каких Локки не видел никогда и ни у кого! Его действия подкреплялись двадцатилетней боевой практикой и подпитывались более чем двадцатилетней злейшей ненавистью.
Локки будто раздвоился. Он продолжал сражаться, но какая-то крошечная предательская часть его сознания холодно отмечала: ему не выстоять, он отчаянно не соответствует уровню противника. Раз за разом он не успевал, пропускал удары и чувствовал, как клинок Серого Короля пронзает его одежду и плоть. Сначала левое запястье, затем предплечье, бицепс…
Снова в его душе возникло холодное, отстраненное удивление, которое на какое-то время заслонило даже боль. Затем Локки почувствовал теплую струйку крови – она струилась по вспотевшей разгоряченной коже и ужасно щипала. Откуда-то из глубины живота поднялась всепоглощающая волна тошноты, и кинжал выпал из его окровавленной левой руки.
– Вот так, – удовлетворенно бросил Серый Король, смахивая кровь с кончика лезвия. – Теперь, надеюсь, вы не станете притворяться, мастер Ламора? Прощайте.
Он вновь поднял рапиру, и в багрово-красном свете алхимических фонарей показалось, что весь клинок, от острия до гарды, перепачкан кровью.
– Аза Гуилла, помоги мне отомстить за смерть друзей, – шепотом взмолился Локки. – Не допусти, чтобы кровь моих братьев осталась без отмщения!
Голос его поднялся до крика. Локки в отчаянии нанес удар и промахнулся. Он снова и снова атаковал противника, вкладывая в эти попытки всю свою ненависть, весь свой страх… Ему казалось, что он орудует рапирой невероятно быстро – быстрее, чем когда-либо в жизни. Однако Серый Король без усилия отбивал его удары или просто уходил от них – г так, будто сражался с ребенком-несмышленышем.
– Теперь вы чувствуете разницу между нами, мастер Ламора? – проговорил он между двумя пассажами. – Я, в отличие от вас, понимал, что делаю, когда остался дожидаться нашей последней встречи.
– Нет, – выдохнул Локки, – разница не в том. Просто я намерен отомстить за своих друзей…
В этот момент острая боль пронзила его где-то в районе левого плеча. Локки с ужасом посмотрел на клинок, который на три дюйма погрузился в его тело чуть выше сердца. Серый Король повернул лезвие, высвобождая его, послышался явственный скрежет стали о кость. Колени у Локки враз ослабели, он почувствовал, что сейчас упадет, и подсознательно выставил вперед левую, уже бесполезную для боя руку.
Увы, подсознание и здесь подвело Локки. Рука неуклюже подвернулась при столкновении с жестким полом, и кость, будучи не в силах выдержать веса обмякшего тела, с треском сломалась. Болевой шок был настолько силен, что Локки не смог даже закричать – просто упал беззащитный у ног Серого Короля. Тот развернулся и со всей силы пнул его в висок. Мир взорвался тысячей разноцветных пятен и безумным калейдоскопом закружился перед глазами. Горячие слезы хлынули по щекам Локки. Бесполезная рапира покатилась по деревянному полу.
Странно, но Локки не утратил четкости восприятия. Он чувствовал жесткие доски у себя под спиной, ощущал соленый вкус крови и слез, туманивших его зрение. А также отмечал волны жгучей боли, которые волнами расходились от сломанного запястья, и, что еще хуже – страшную, безнадежную муку, поселившуюся в его левом плече. Все кончено! Локки осознал весь ужас своего поражения, и это понимание породило в нем такой стыд, что даже заставило на время забыть о боли. Трое его друзей так и останутся не отмщенными, их души обречены вечно скитаться по земле – а все потому, что засранец Локки Ламора ПРОИГРАЛ.
Он с шумом втянул в себя воздух, и этот полувздох-полувсхлип породил новую вспышку боли. Кажется, в груди… или в спине? Теперь Локки уже не мог обозначить источник боли – всё его существо превратилось в единый сгусток бесконечных, невыносимых страданий. Кроваво-красное безумие захлестнуло его разум, но эта же багровая волна будоражила его, поднимала с полу. С мучительным нечленораздельным воем Локки подтянул ноги к животу и резко их выпрямил, метя в грудь Серому Королю.
Тот как раз готовился нанести последний смертельный удар поверженному противнику. Благодаря толчку Локки острие рапиры, метившее прямо в сердце, отклонилось и обрушилось на многострадальную левую руку. О, это был знатный удар! Анатолиус вложил в него всю свою силу и ярость. Стальное лезвие насквозь проткнуло не столь уж мощное предплечье Локки и вышло с другой стороны. Обезумев от боли, Локки рванул руку вверх, мешая освободить клинок. Он чувствовал, как зазубренные края рапиры ворочаются внутри его плоти, совершают свою ужасную работу – рвут мышцы, скребут кость, но не могут выйти наружу.
Но у Серого Короля оставался еще кинжал – Локки видел чужую руку, сжимающую рукоять. Спасительное звериное чутье подсказало ему использовать единственное доступное в таком положении оружие. Он впился зубами в пальцы Серого Короля, ощутив на языке вкус чужой крови. Анатолиус вскрикнул и от неожиданности разжал кулак. Кинжал выпал и полетел на пол, по пути ударившись о левое плечо Локки. Серый Король с силой выдернул руку, а Локки выплюнул ему в лицо оставшиеся во рту кровь и ошметки кожи.
– Сдавайся! – заорал Король, нанося удары по лицу и по черепу противника. Здоровой правой рукой Локки ухватился за второй кинжал Анатолиуса, остававшийся в ножнах на поясе. Тот рассмеялся и ударил его по руке, пытаясь освободиться.
– Брось, Ламора! Что за чушь! Ты же все равно не сможешь победить! – каждая фраза сопровождалась градом ударов, но Локки словно оглох и потерял чувствительность. Он намертво вцепился в своего противника – так тонущий человек цепляется за оказавшееся поблизости бревно. Серый Король продолжал со смехом колотить его по лицу, ушам, плечам, несколько раз угодил по кровоточащей ране… – Ты… не в состоянии… меня побить!
– А мне и не нужно бить тебя, гнилой урод, – прошептал Локки. На лице его – со сломанным носом, с разбитыми в мясо губами – застыла блаженная улыбка сумасшедшего. Почти теряя сознание, он тем не менее продолжал повторять: – Мне не обязательно бить тебя… Нужно только продержать на месте… пока сюда не доберется Жеан.
Когда смысл этих слов дошел до Серого Короля, он усилил свой натиск. Удары один за другим сыпались на Локки, но, судя по всему, не производили никакого эффекта. Он лишь заливался безумным пронзительным смехом и все крепче сжимал хватку.
– Я должен просто удерживать тебя… пока не подоспеет Жеан!
Злобно зашипев, Серый Король попытался оторвать от себя этого сумасшедшего. Ему пришлось выпустить правую руку Локки, и тот воспользовался моментом, чтобы незаметно вытряхнуть в ладонь золотой тирин, припасенный в рукаве. Последним усилием он швырнул его через плечо противника, и монета громко звякнула, ударившись об стену.
– А вот и он, гнусная тварь! – завопил Локки, разбрызгивая кровь на серую рубашку врага. – На помощь, Жеан!
И Серый Король попался на эту нехитрую уловку. Напуганный неожиданным появлением Жеана Таннена, он резко развернулся, потащив за собой и Локки. Это заняло всего долю секунды – ту самую, о которой тот возносил отчаянные мольбы всем богам без разбору. Похоже, небесные покровители его услышали и подарили Локки это мгновение, которое стоило целой жизни.
Ламора протянул освободившуюся руку к кинжалу на поясе Серого Короля, выхватил его из ножен и глубоко, по самую рукоять погрузил под лопатку противника.
Спина Серого Короля выгнулась дугой, рот приоткрылся в беззвучном крике. Обеими руками он попытался оттолкнуть голову Локки, словно освободиться от этого маленького коварного прилипалы означало бы перечеркнуть и полученное ранение. Однако освободиться не удалось: Локки по-прежнему держался насмерть. Тихим, почти загробным голосом он прошептал:
– За Кало Санцу, моего друга и брата.
Серый Король начал заваливаться назад. Но прежде, чем он упал, Локки успел выдернуть кинжал из его спины. Оказавшись в результате падения поверх своего соперника, он размахнулся и снова всадил в него кинжал – теперь уже в живот, в самое солнечное сплетение. Кровь брызнула во все стороны, и Серый Король забился, как жук, насаженный на булавку. И вновь раздался голос Локки Ламоры:
– За Гальдо Санцу, моего друга и брата.
Двигаясь уже скорее в предсмертной судороге, Серый Король обеими руками схватился за рукоять кинжала. Но Локки еще не закончил. Всхлипывая и задыхаясь, он правой, здоровой рукой выдернул лезвие из живота врага, размахнулся и всадил его в горло Серому Королю. Собравшись с последними силами, он перерезал ему трахею и долго смотрел, как кровь вытекает из раны на дощатый пол. Тело Серого Короля содрогнулось в последний раз, и он умер. Глядя в его открытые глаза, Локки прошептал:
– За Жука. На самом деле его звали Бертилион Гладек. Он был моим учеником, братом и другом… – силы покинули Локки, он безвольно упал на тело своего врага и, уткнувшись носом в его окровавленную грудь, повторил: – Ты слышишь… он был моим другом.
Но мертвый, как водится, ничего не ответил. Локки вдруг остро поразило это абсолютное безмолвие внутри человеческого тела – ни вздоха, ни удара сердца… Охваченный странной смесью горя и триумфа, он горько и безудержно разрыдался. Так он и лежал поверх трупа своего злейшего врага – содрогаясь всем телом от плача, разбавляя собственными слезами его застывающую кровь.
Не имея сил подняться, Локки остался в тронном зале Плавучей Могилы. Он лежал в свете красных алхимических ламп, наедине со своей победой… и со своей угасающей жизнью, которая вместе с кровью утекала из многочисленных ран.
10
Там его и нашел появившийся вскоре Жеан. Он стащил друга на пол, перевернул на спину и запричитал:
– О боги, ну что же ты за идиот несчастный! Проклятый чертов ублюдок… – он сжимал раны Локки, будто пытаясь вогнать кровь обратно в бесчувственное тело друга. – Ну почему ты меня не подождал? Неужели так трудно было подождать полчаса?
Локки приоткрыл мутные глаза, губы его изогнулись в страдальческой гримасе.
– Жеан… – с трудом прошептал он. – Ты… все равно не смог бы сражаться. А Серый Король… он был такой сговорчивый. Не сумел мне отказать.
– Черт тебя побери, Локки Ламора, – прорычал Жеан. – Я ведь нарочно отправил ему послание! Надеялся задержать…
– Ты молодец, Жеан… Вот я… и достал мерзавца. Достал… и сжег его корабль.
– Ах, вот оно что! – кивнул Жеан. – А я-то думал, что за пожар… Я наблюдал за ним с того берега Деревяшек. Потом увидел, как ты идешь к Плавучей Могиле – спокойно так, словно к себе домой – и поспешил следом. Но ты, похоже, обошелся и без моей помощи.
– О нет, – Локки поморщился, проглотив скопившуюся во рту кровь. – Я как раз воспользовался тобой… вернее, твоей блестящей репутацией.
Жеан промолчал, но выражение, мелькнувшее в его глазах, заставило Локки похолодеть.
– Вот и свершилась наша месть, – пробормотал он.
– Да… – слезы снова навернулись на глаза Локки, и он помотал головой, чтобы не расплакаться. – Дерьмовое дело.
– Не стану спорить.
– Ты лучше… оставь меня здесь.
Стоявший на коленях Жеан отшатнулся, будто его неожиданно ударили.
– Что ты такое говоришь?
– Оставь меня, Жеан. Я все равно умру… через несколько минут. Они ничего от меня не узнают. А ты успеешь убежать. Пожалуйста, друг… оставь меня.
Даже в свете красных фонарей было видно, как побагровело лицо Жеана. Брови поползли вверх, а все складочки и морщинки так затвердели, что Локки даже испугался. Это действительно было устрашающее зрелище: челюсти сжаты, скулы, будто два утеса, выступают над мягким овалом полных щек.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95