И вот пожалуйста – шесть человек в горчично-желтых плащах и новеньком боевом снаряжении, с дубинками и зловеще бряцающими клинками неторопливо шагают откуда-то с юга. От храма Благих Вод их отделялет лишь несколько дюжин шагов. Так ли, иначе – они неминуемо пройдут мимо входа в заветный тупичок. Даже если Жук вовремя оповестит товарищей… положим, Кало успеет спрятать веревку, но Локки и Жеан все равно останутся вывалянными в грязи, а близнецы по-прежнему будут одеты как балаганные бандиты, да еще и с маскировочными платками на лицах. Попробуй разыграть невинность в такой ситуации! Нет, им останется один выход (разумеется, при условии своевременного сигнала) – бежать со всех ног.
Еще никогда в жизни Жуку не приходилось соображать столь быстро. Мысли молниеносно проносились в голове – в такт ударам сердца, которое билось в груди так, будто кто-то внутри перелистывал толстую книгу.
Стоп. Он должен оставаться хладнокровным и внимательным. Он просто обязан найти выход! Что у него в запасе? Жук быстро окинул мысленным взором свои возможности.
Возможности его, прямо скажем, были плачевны. Двенадцатилетний мальчишка, скорчившийся на высоте двадцати футов в саду, разросшемся на крыше заброшенного храма. Никакого оружия дальнего действия, да и вообще никаких приспособлений для отвлечения публики. Дон Сальвара, должно быть, все еще воздает дань богам своей матери в храме Благих Вод. Единственные люди в поле зрения Жука – это его несчастные товарищи, Благородные Подонки, и разморенный жарой патруль, совершающий дневной обход.
Подождите, а это что?
Внизу, примерно в шести футах справа, возле стены, на которой он застыл, портила пейзаж большая куча мусора. Что-то вроде полусгнивших джутовых мешков с какой-то перепревшей дрянью.
Самым благоразумным в его положении было бы подать знак товарищам, чтобы те успели убежать. Кало и Гальдо не единожды приходилось играть в догонялки с «желтыми куртками». Может быть, они просто перенесут свою затею на следующую неделю? Может быть… А может быть, сегодняшняя попытка так напугает начальство, что в последующие дни здесь будет вдвое больше патрулей. Поползут слухи, что в Храмовом районе стало не слишком спокойно. А еще может быть, что эти слухи насторожат капу Барсави – что за гастролеры на его территории? – и он направит сюда собственные команды. И тогда прощайте, богатства дона Сальвары…
Нет, к черту благоразумие. Жук просто обязан выиграть. И наличие мусорной кучи подвигло мальчика на самую большую и славную глупость в его жизни.
Не задумываясь ни на секунду, он прыгнул вниз – точнее, упал. Он падал на спину, раскинув руки и уставившись в знойную синь неба, падал с непоколебимой уверенностью двенадцатилетнего мальчишки, что смерть и увечье просто не могут иметь никакого отношения к нему, Жуку. В падении он закричал – тонко и отчаянно, но лишь для того, чтобы с гарантией привлечь внимание стражников.
В последний миг он почувствовал под собой огромную мрачную громаду земли. И в то же мгновение его взгляд уловил в небе какой-то темный силуэт, тенью промелькнувший над куполом храма Благих Вод. Прекрасный в своей обтекаемости, довольно массивный… Что это – птица? Может, чайка? Во всяком случае, в Каморре не водилось других птиц подобного размера. Однако чайки не движутся по траектории арбалетного болта и…
Вот уж отвлек так отвлек! Куча мусора несколько смягчила удар, но все равно эффект превзошел любые ожидания: воздух со свистом вылетел из груди, голова подпрыгнула, как мяч. Острый подбородок мальчишки с силой ударился в худую грудь, и в тот же миг рот наполнился солоноватым привкусом – Жук прокусил язык. Он снова закричал, на этот раз уже непроизвольно, и сплюнул кровью. Синее небо над головой накренилось сначала влево, затем вправо, словно мир пытался показать себя со всех сторон, дабы заслужить одобрение Жука. Попытка потерпела неудачу.
По булыжникам затопали тяжелые башмаки, заскрипела и забренчала военная амуниция. В промежутке между Жуком и небом нарисовалось немолодое, красное от натуги лицо с мокрыми от пота усами.
– Клянусь яйцами Переландро, это мальчишка! – в голосе стражника было удивление пополам с тревогой. – Какого хрена ты здесь делаешь, бездельник чертов? Повезло еще, что приземлился в это дерьмо!
Среди солдат, маячивших за его спиной, послышались одобрительные возгласы: «желтые куртки» были согласны со своим товарищем. Жук ощущал запах мужского пота и масла для смазки оружия, смешавшийся со зловонием мусорной кучи у него под спиной. Что ж, когда ныряешь в груду чего-то черного на улице Каморра, глупо ожидать, что найдешь там леденцы и цукаты. Жук потряс головой – белые мухи, летавшие перед глазами, немного рассеялись. Затем он попробовал согнуть-разогнуть ноги, дабы убедиться, что ничего не сломано. Вроде все в порядке… Слава богам, не оставившим его своими заботами. Когда все закончится, Жук обязательно пересмотрит свое отношение к вере.
– Господин, – прохрипел мальчик, пуская кровавые пузыри – язык у него болел не на шутку. – Господин сержант…
– Ну? – Глаза у мужчины распахнулись еще шире. – Ты можешь двигать руками-ногами? Что ты чувствуешь?
Жук протянул к сержанту руку, которая дрожала почти подлинной дрожью, и вцепился в его плащ, будто хотел удержать.
– Сержант, – продолжил он, выдержав секундную паузу, – что-то твой кошелек не слишком тяжелый. Наверное, погулял с девочками минувшей ночью?
И он потряс маленьким кожаным кошельком прямо перед носом У стражника. Воровская сторона его души (которая, прямо скажем, составляла большую ее часть) воспылала радостью при виде ошарашенного выражения в глазах «желтой куртки». На какой-то миг отступила даже боль от падения. Затем другая рука Жука взметнулась, словно под действием магии, и его «сиротский узелок» врезался прямо в лоб сержанту – аккурат между бровей.
«Сиротский узелок», он же «маленькая красная заначка», представлял собой утяжеленный мешочек – своего рода кистень, который городские сорванцы обычно носили под одеждой, но ни в коем случае не на голом теле. Его традиционно набивали молотым жгучим перцем, смешанным с особыми веществами, которые можно найти на задворках алхимических лавок. Такую штучку трудно назвать серьезным оружием, но она незаменима в уличных драках против таких же подростков, как ты. Или против взрослых, которые распускают руки.
А также неплохо двинуть ею в ничем не защищенное лицо, находящееся на расстоянии плевка.
Опытный Жук успел откатиться влево, так что оказался в нескольких дюймах от облака мельчайшей рыжей пыли, вырвавшейся из его «заначки». Сержанту повезло меньше: прямой удар оделил жгучей дрянью не только его нос, но и открытый рот, и широко распахнутые глаза. Он поперхнулся жалобным воем и, схватившись за греки, рухнул на своих товарищей. К этому моменту Жук был уже на ногах. Он вновь обрел способность двигаться с проворством и грацией, присущими его возрасту. Даже боль в прикушенном языке сделалась чем-то незначительным в свете необходимости срочно уносить ноги.
Теперь ему удалось всецело завладеть вниманием стражников. Летя по булыжной мостовой и со свистом вдыхая воздух, Жук слышал за спиной топот и крики. Душа его ликовала. Он отлично отыграл свою роль, сделав все, чтобы намеченное представление не сорвалось. Теперь настал черед других актеров. Пусть играют, пока он занимает полицейских герцога физическими упражнениями.
Один из наиболее сообразительных солдат выхватил свисток и на бегу подал условный сигнал: три коротких трели, пауза, затем еще три – «Стража, на помощь!» Хреново… Теперь половина городского участка выбежит на улицу с оружием наизготовку. Так дело и до арбалетов дойдет. Жук понял, что должен уйти от погони до того, как «желтые куртки» поставят на крышах наблюдателей. Игра в догонялки резко перестала нравиться ему. У него есть минута, самое большее полторы, чтобы добежать до одного из своих тайников и укрыться там.
Неожиданно Жук снова ощутил, как сильно болит поврежденный язык.

6
Лоренцо Сальвара шагнул из-под портика храма в удушливую и сырую жару каморрского дня. Разумеется, он и понятия не имел о той кутерьме, которая происходила в районе благодаря стараниям чересчур умного мальчика-вора. Поэтому он нерешительно замер, услышав отдаленные трели полицейских свистков, нарушившие полуденную тишину Храмового района. Еще больше Сальвара удивился, узрев одинокого носителя желтой куртки, который неуверенно, словно слепой, брел в отдалении по улице. Споткнувшись на булыжной мостовой, стражник со всего маху налетел на стену и с испугом схватился за голову, будто опасаясь, что та сейчас сорвется с плеч и взмоет в небо.
– Нет, как вам это нравится, м'лорд? – подал голос Конте. Он уже успел вывести лошадей из маленькой храмовой конюшни, утопленной в каменной стене, и теперь поджидал хозяина. – Еще только полдень, а он уже надрался в доску. В этой новой страже все сплошь идиоты и пьяницы.
Будучи давно не молод, Конте тем не менее сохранял талию профессионального танцора и мышцы галерного гребца. Достаточно было одного взгляда на этого старого солдата, чтобы безошибочно определить, какие услуги оказывает он знатному молодому человеку, а пара длинных стилетов на поясе лишь подтверждала догадку.
– В твои времена было лучше, да? – усмехнулся Сальвара.
Со своей стороны Лоренцо – черноволосый, с кожей темно-медового оттенка – являл собой образец классической каморрской красоты. Крупные и мягкие черты лица составляли странный контраст с изящной подтянутой фигурой. Лишь цепко прищуренные глаза цвета дымчатого топаза за модными очками без оправы выдавали, что перед вами отнюдь не скромный студент, переодетый аристократом – в них горел азарт лучника, ищущего достойную мишень.
– В мои дни мы, по крайней мере, не позорились на людях. – Конте передал поводья молодому хозяину и придержал кобылу – серую, чуть повыше пони. Животное, хотя и не Кроткое, было отлично выучено – как раз то, что надо для неспешной прогулки по городским улицам.
Тем временем несчастный стражник скрылся за дальним углом – очевидно, побрел туда, откуда доносился истошный свист. Выждав еще какое-то время, Сальвара беспечно пожал плечами и направил лошадь на улицу.
Здесь их во второй раз за этот день поджидало необычайное зрелище. Едва завернув за угол храма, Лоренцо и его слуга наткнулись на узкий тупик, обнесенный высокими стенами. И то, что в нем творилось, сильно не понравилось молодому аристократу: пара головорезов собиралась прикончить двоих вполне приличных с виду торговцев.
Сальвара даже замер от удивления – убийцы в масках в Храмовом районе?! Один из них душил человека с пепельными волосами, одетого в плотный черный костюм. О милостивые Двенадцать, это вадранец! Чуть поодаль безразлично стояла тяжело нагруженная Кроткая лошадь.
После мгновенного замешательства Лоренцо бросил поводья и устремился в тупик. Даже не оглядываясь, он знал, что верный Конте следует за ним с ножами наизготовку.
– Эй, вы! – крикнул Сальвара уверенным тоном. – Сейчас же отпустите этих людей и стойте смирно!
Один из разбойников, тот, что поближе, вскинул голову. Глаза его над платком-маской расширились, когда он увидел приближавшихся Лоренцо и Конте. Он рывком поднял на ноги свою жертву, загородившись таким образом от нежданного вмешательства.
– Нет нужды беспокоиться, господин, – произнес он. – У нас тут маленькое недоразумение. Просто выясняем отношения.
– Может быть, вы продолжите в каком-нибудь другом месте? В глазах разбойника мелькнуло отчаянное выражение.
– А что, герцог подарил вам эту аллею в личное владение? – возразил он. – Остановитесь! Если вы сделаете еще шаг, я сверну шею этому заморышу.
– Только попробуй. – Дон Сальвара угрожающе положил руку на круглый эфес своей рапиры. – Мы с моим слугой перекрываем единственный выход из тупика. Ты, конечно, можешь потешить свою душонку, убив этого несчастного, но в следующее же мгновение получишь три фута стали в горло.
Первый бандит начал потихоньку пятиться вглубь тупика, не выпуская из рук веревки, которой было обмотано горло еле живой жертвы. Та – путаясь в тяжелом кафтане, в двух шагах от обморока – неуклюже поползла за своим мучителем. Второй головорез отступил от распростертого тела, которое он только что безжалостно избивал, и обменялся со своим подельщиком быстрым многозначительным взглядом.
– Убедительно прошу не делать глупостей, друзья мои. – Сальвара наполовину вытащил рапиру из ножен. Прекрасная каморрская сталь зловеще блеснула на солнце. Конте, слегка согнув ноги в коленях, принял боевую стойку. Только идиот не признал бы в нем прирожденного бойца, к тому же хорошо обученного.
Ни слова не говоря, бандит толкнул полузадушенную жертву прямо на аристократа со слугой.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95