Я нуждаюсь в тебе, и Тёмная Королева тоже. Бросая мне вызов, ты ставишь под угрозу общее дело, и в первую очередь Королеву. Над нами нависла новая серьёзная угроза». Все.
– Я в точности передам послание, мой Лорд, – подняла бровь Китиара. – Имею ли я право повлиять на решение, если адресат не захочет выполнить ваш приказ?
Ариакас хитро улыбнулся:
– Конечно, я разрешаю тебе, Китиара Ут-Матар, попробовать его принудить повиноваться мне. Любыми способами. Хотя, возможно, эта задачка будет тебе не по зубам.
Китиара вскинула голову:
– Я тоже не встречала ещё ни одного мужчину, который сказал бы мне «нет» и выжил после этого. Где его найти и как его зовут?
– Он живёт в пещере неподалёку от Нераки, а зовут его Иммолатус.
Воительница нахмурилась:
– Иммолатус… весьма странное имя для человека…
– Для человека – да, – сокрушённо покивал Ариакас, наливая ещё: он решил больше не ограничивать себя. – Но не для дракона…
7
Китиара лежала, подложив руки под голову, и мрачно разглядывала плывущую в небе красную луну. Луна злобно смеялась над ней, и воительнице было прекрасно известно почему. «Охота, – шипела она сквозь зубы, – охота на снипа!»
– Будьте вы прокляты! – наконец заорала Китиара во тьму, сбросила промокшие насквозь одеяла, вскочила и нервно заходила вокруг костра. Устав метаться, она отхлебнула ледяной воды из меха и рухнула обратно – смотреть на горящие дрова. Решив, что они пылают недостаточно ярко, Китиара поворошила кочергой прогорающие ветки, послав в небо целый сноп искр – маленьких красных огоньков, растаявших во тьме.
Воительница прекрасно помнила детство и розыгрыш со снипом, когда она подшутила над легковерным Карамоном.
Все вокруг знали о её замысле, с удовольствием помогая, – за исключением Стурма Светлый Меч. Проговорись кто-нибудь юному рыцарю – спасения от его нравоучений и лекций не было бы. Он выпустил их снипа из ловушки, если можно так выразиться. Каждый раз, когда они собирались все вместе: Китиара, Танис, Рейстлин, Тассельхоф и Флинт, то сразу начинали болтать о красоте снипа, которого так трудно поймать, о невероятной вкусноте его нежного мяса, по сравнению с которым цыплёнок – жёсткая подошва. Карамон слушал их рассказы с круглыми глазами, раскрытым ртом и бурчащим желудком.
– Поймать снипа можно только тогда, когда светит Солинари. – авторитетно утверждал Танис.
– Ты должен пойти в лес один, бесшумно, как эльф-лунатик, с мешком в руках, – советовал Флинт. – И начинай звать: «Снип, иди ко мне в мешок, снип, иди ко мне в мешок!»
– Вот увидишь, Карамон. – говорила Китиара брату, – снипы настолько легковерны, что едва услышат эти слова, как сразу побегут к тебе в руки.
Рейстлин тщательно наставлял со своей стороны:
– И вот в этот миг ты должен мгновенно завязать мешок, потому что, как только снип поймёт, что его обманули, он попытается освободиться.
– Они очень большие? – боязливо спрашивал Карамон.
– Да нет, не больше белки, – заверял Тассельхоф. – Но у него зубы острые, как у волка, когти, как у упыря, и на хвосте жало, как у скорпиона.
– Поэтому, парень, убедись, что взял мешок покрепче, – сурово говорил Флинт, быстро зажимая Тассельхофу рот, когда тот уже хотел захихикать.
– Так, разве вы мне не поможете? – удивлялся Карамон.
– Снипы священны для эльфов, – торжественно заявил Танис. – Мне запрещено убивать их.
– А я слишком стар для них, – вздохнул Флинт. – Лучшие денёчки для охоты уже миновали. Это тебе надо проявить своё мастерство.
– Я убила первого снипа, когда мне было двенадцать, – гордо заявила Китиара.
– Э-эх, – горько вздохнул Карамон. Ему уже было почти восемнадцать, а он услышал про снипа совсем недавно.
– Я знаю, брат, ты сможешь с честью поймать своего первого снипа, – уверил Рейстлин, кладя руку близнецу на плечо…
Как же они бились в конвульсиях от смеха, когда той ночью Карамон отправился в лес, а они, сидя в уютном доме, представляли, как он, бледный от страха, взывает к снипам: «Снип, иди ко мне в мешок!»
И ещё сильнее они смеялись утром, когда Карамон, затаив дыхание от волнения, притащил домой огромный мешок с пойманным неуловимым снипом, который вдруг принялся яростно извиваться и хихикать.
– Тут кто-то хихикает, – опасливо сказал Карамон, таращась на мешок.
– Это такой специальный звук, который издаёт пойманный снип, – простонал Рейстлин, едва способный говорить от смеха. – Братец, расскажи нам подробности своей охоты!
Карамон уверенно начал рассказывать, как он отправился в лес и как на его зов примчался снип, попавшийся прямо в ловушку. Тогда он мгновенно связал мешок и после тяжёлой борьбы усмирил проклятого снипа.
– А теперь давайте размозжим ему голову, прежде чем развяжем, – заявил Карамон и притащил огромную кочергу от камина.
– Нет! – отчаянно запищал снип из мешка.
– Да! – заорал Карамон, замахиваясь.
Флинт попытался выхватить у силача кочергу, но безрезультатно. Тогда Танис, видя, что розыгрыш зашёл слишком далеко, кинулся к мешку и дёрнул завязки. Вылезший снип оказался поразительно похожим на Тассельхофа Непоседу.
Карамон смеялся громче всех, когда ему объяснили смысл шутки, а все наперебой рассказывали, что и сами в своё время попадались на неё. Кроме Китиары, которая сразу заявила, что никогда не была настолько глупа, чтобы отправиться на охоту за дурацким несуществующим снипом.
До сих пор. Теперь она могла смело встать посреди этих проклятых гор с мешком и начать вопить: «Дракон, иди ко мне в мешок!» Она с раздражением пнула горелое бревно, задаваясь вопросом, который мучил её уже целых семь дней, с тех пор как она покинула Оплот, – неужели она так глупа? Почему Лорд Ариакас послал её с этим смешным заданием?
Китиара верила в драконов так же, как и в снипов.
«Драконы! – Она снова фыркнула с раздражением. – Люди в Оплоте беспрерывно болтают про них и поклоняются им. Храм Тёмной Королевы построен в форме дракона. Балиф как-то спросил, сильно ли я испугаюсь, если встречу дракона…»
Несмотря на это, Китиара до сих пор ещё не встретила никого, кто видел бы дракона своими глазами. Реального огнедышащего и воняющего серой дракона, а не только в камне, мозаиках и настенной росписи. Когда Ариакас сказал, что ей надо ехать к дракону, она сначала долго смеялась.
– Это не шутка, Ут-Матар. – произнёс Лорд, и глаза его гневно сверкнули.
Все ещё уверенная, что это какой-то тонкий розыгрыш, Китиара решила подыграть ему и покорно согласилась. Гнев исчез из холодных и пустых глаз Ариакаса.
– Я дал задание, Ут-Матар, – произнёс он тоном таким же холодным, как и глаза. – Выполняйте или убирайтесь вон.
Что ей оставалось делать? Она попросила эскорт солдат, но Ариакас резко отказал: «Я не могу больше терять людей на пустом месте. Или новобранец Ут-Матар не чувствует себя подготовленной к путешествию в одиночку? Тогда, может, мне стоит поискать другого кандидата для этого задания?»
Китиара сдалась, ибо выбора у неё не было. Ей надлежало углубиться в Халькистовы горы, где, как предполагалось, обитал дракон Иммолатус. Он жил там уже столетия и должен был ощутить пробуждение Тёмной Королевы. Первые три дня на пути от Оплота Китиара не спала, постоянно ожидая нападения из засады. Она была уверена, что Ариакас все подстроил, чтоб проверить её навыки и боевые способности. Но всё было спокойно, никто не прыгал на неё из темноты, никто не шуршал в кустах, кроме голодных бурундуков. Ариакас даже дал ей карту, как он пояснил, полученную от жрецов Храма Луэркхизис и указывающую точное нахождение пещеры дракона.
Чем ближе Китиара приближалась к точке, отмеченной на карте, тем пустынней становилась местность вокруг, она уже с трудом пробиралась среди огромных камней. Конечно, если уж верить в дракона, то он просто обязан жить в таких местах. На четвёртый день Китиара прошла перевал, и даже стервятники, с надеждой кружившие над ней от самого Оплота, пропали с неба – больше не чувствовалось их голодных взглядов, не слышалось хриплого клёкота,
На пятый день ни одна муха не закружилась над её куском сушёной говядины, ни один муравей не приполз к крошкам хлеба от её трапезы. Теперь Китиаре уже трудно было определить, где находится Оплот, – со всех сторон её окружали мрачные пики Властителей Судеб, скрытые в вечно клубящихся облаках. Время от времени земля сотрясалась под её ногами от глухих толчков. Китиаре даже показалось, что это где-то в глубинах тверди пошевелился во сне гигантский червь, грезя о несметных сокровищах.
На шестой день Китиара начала уже всерьёз беспокоиться. Земля, по которой она шла, стала абсолютно бесплодна. Китиара уже забралась достаточно высоко в горы, чтоб не ощущать влияния весны вокруг, но никаких следов снега не увидела, лишь изредка в глубоких нишах под скалами замечая его следы. Не было ни одного деревца иди кустарника.
Потом долгое время воительница шла по камням, опалённым огнём, словно волна пламени залила пустынный склон. «Откуда взяться огню, если нечему гореть?» – изумилась Китиара, но, поразмыслив, решила, что здесь бушевала гроза и молнии выжгли все вокруг. Все ещё находясь в сомнении, она обогнула громадный гранитный валун и наткнулась на труп.
От неожиданности женщина даже сбилась с ровного шага. Она видела достаточно много трупов за свою жизнь, но такого ещё не встречала. Тело было обожжено пламенем настолько горячим, что уцелели только самые крупные кости скелета и череп. Вся плоть и мелкие кости были превращены в пепел. Тело лежало лицом вниз, было видно, что человек убегал со всех ног, когда пламя испепелило его. Ковырнув гарь со шлема, Китиара опознала эмблему. Тот же герб был и на мече, который валялся в десятке шагов позади. Она подумала, что, если перевернуть труп, на панцире будет ещё один знак, везде один и тот же – распростёрший крылья орёл Лорда Ариакаса.
Именно в это мгновение Китиара наконец поверила.
– Ты мог бы сейчас посмеяться, Карамон. С полным правом, – произнесла она печально.
Прищурив глаза от сверкания горных льдов, воительница осмотрелась по сторонам. Она ничего не увидела, кроме синего неба, но внезапно почувствовала себя очень маленькой и уязвимой. Китиара присела у подножия гранитной скалы, прислонившись к ней спиной. Прямо перед ней была другая скала, которую опалило пламя, с одной стороны расплавив, как масло.
– Чтоб мне провалиться до самой Бездны и вылететь обратно! – обругала она себя, наслаждаясь компанией горелого скелета. – Дракон. Настоящий живой дракон! – Она всхлипнула. – Стоп, прекрати истерику. Кит, это просто невозможно! Так ты скоро начнёшь верить в упырей! Беднягу ударило молнией, и все!
Но она лгала себе и знала об этом. Прямо перед ней был труп человека, в ужасе убегавшего от кого-то и бросившего бесполезный меч как игрушку.
Китиара потянулась к кожаному мешочку на поясе, отмеченному черным орлом, и вытянула тонкий пергамент, туго скрученный и зажатый перстнем. Хмуро посмотрев на него, она пожевала нижнюю губу. Ариакас, давая свиток, сказал, чтобы она любой ценой доставила его к Иммолатусу.
Разъярённая глупыми шутками полководца, Китиара схватила его тогда не глядя и запихала в карман. Она делала вид, что выслушивает речи Ариакаса о драконах, но на самом деле пропускала все его слова мимо ушей: с тем же успехом Карамон мог рассказывать ей о повадках снипов.
Теперь Китиара внимательно осмотрела перстень. На широкой печатке был вытеснен знак пятиглавого дракона.
– Вот оно что… – прошептала она себе под нос, вытирая пот со лба. – Пятиглавый дракон, древний символ Такхизис, Королевы Тьмы.
Поколебавшись всего одно мгновение, воительница сорвала перстень и аккуратно развернула свиток.
«Иммолатус, я приказываю подчиниться моему приказу, который доставит этот посланец. Четыре раза ты пренебрегал им, пятый будет последним. Я теряю терпение, немедленно прими человеческий облик и прибудь в Оплот вместе с подателем сею письма. Ты обязан явиться на службу Лорда Ариакаса, в скором будущем Повелителя Драконов, и моей армии.
Этот приказ составлен и записан Вирлишем, Верховным жрецом и магом Ложи Чёрных Мантий, от имени Такхизис, Королевы Тьмы, Королевы Пяти Драконов, Королевы Бездны и в скором будущем Королевы Кринна».
– Будь все проклято… Все вместе и каждое в отдельности, – прошептала Китиара, уронив голову на руки. – Какая я идиотка! Тупая как пробка! Как я влипла в это дело?
Она замолчала и какое-то время просто смотрела в пустоту, потом искра жизни вновь забилась в ней.
– Как много… – пробормотала воительница, поднимаясь на ноги. – Много надежд, амбиций и желаний. И всем им суждено найти конец здесь, – Она кисло улыбнулась. – Вплавленным вместе со мной в гранит. Но кто мог подумать, что Ариакас говорит правду? Дракон. И я иду к нему посыльным.
Китиара снова присела на камни и задрала голову, глядя в небо. Воздух здесь был удивительно прозрачен, и если заглядеться в синеву, можно представить себе, что паришь в восходящих потоках воздуха.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60