Подобрав пруты, они быстро пошли к казармам, пересекая грязное поле.
– Прошу прощения, мастер Хоркин, но ты так и не сказал мне, каким заклинанием смог отвлечь и ослепить меня.
– Ты прав, Красный, – согласился Хоркин. – Я этого не сделал.
Рейстлин ждал пояснений, но их не последовало, боевой маг шёл молча и только усмехался.
– Это, должно быть, очень сложное заклинание, – продолжал Рейстлин. – Пламя ползло по деревянному пруту, а потом взорвалось… Наверняка твоё собственное изобретение?
– Можно сказать и так, Красный, – торжественно сказал Хоркин и искоса посмотрел на Рейстлина. – Я вот только не уверен, что ты готов узнать истину…
Радостный смех бурлил внутри Рейстлина, Он давно не был в таком прекрасном настроении, как сейчас. Прислушиваясь к себе, юноша удивлялся такому настрою. Весь избитый, грязный и промокший, он парил на невидимых крыльях.
– Думаю, что уже готов, мастер Хоркин, – ответил он серьёзно.
– Вспыхивающий порошок! – Хоркин выбил прутами торжественную барабанную дробь. – Это вообще не заклинание!
У Рейстлина отвисла челюсть.
– Ты же не знал такого состава, а, Красный? Ловко я одурачил тебя? – зашёлся смехом Хоркин.
– Признаю, мастер Хоркин, – вздохнул Рейстлин, – целиком и полностью…
15
Дождь пролился и над Оплотом. Падая в кипящий лавовый поток, что медленно и лениво тёк с предгорий Властителей Судеб, он обращался в пар. Густой туман затянул все вокруг, смешав небо и землю. Казалось, жизнь остановилась. Пропали из виду посты охраны, караульные не видели друг друга даже в десяти шагах.
Тренировки армии в тот день не проводились. Начальство сидело в палатках, бездельничая, а солдат послали копать новые отхожие ямы, больше и обширней прежних. Солдаты глухо ворчали, но такова уж солдатская жизнь – всегда ворчать, но подчиняться.
Ариакас сидел в своём шатре, просматривая бумаги при свете масляной лампы. Вода просачивалась сквозь один из Швов и монотонно падала в подставленный шлем, который время от времени приходилось выплёскивать наружу. Ариакаса грызло непонятное беспокойство. Из-за тумана внутри шатра было так же сыро, как и снаружи. Белые языки вползали внутрь, облизывая броню, опоры шатра и мебель, заставляя их блестеть в свете лампы. Даже время, казалось, было проглочено туманом.
Всё вокруг было влажным и серым, серым и влажным.
Снаружи доносился хруст гравия, когда кто-нибудь проходил мимо, и проклятия в адрес тумана. Стараясь не обращать ни на что внимания, Ариакас работал. Он мог бы оставить этот сырой шатёр и вернуться в тёплый уют Храма Луэркхизис. Сидел бы сейчас за столом с кубком хорошего глинтвейна…
Но полководец выкинул подобные мысли из головы. Солдаты редко воюют в тёплых комнатах и с вином.
Ариакас хотел выносить трудности кампании вместе со своей армией.
– Милорд? – Один из помощников тронул полог шатра.
– Да, что? – произнёс Ариакас, не отрывая глаз от письма.
– Та женщина… Она вернулась.
– Какая ещё женщина! – раздражённо воскликнул Лорд, наконец отрываясь от бумаг. Приказы, над которыми он сейчас работал, должны быть максимально точны и ясны. Он не имеет права на ошибку, особенно сейчас.
– Женщина-воин, милорд, – сказал помощник. – Она просит разрешения вас увидеть.
– Китиара! – Ариакас отбросил перо в сторону. Работа была не закончена, но она могла подождать. Китиара не шла у него из головы весь последний месяц, и он обрадовался, что она возвратилась. Несмотря на то, что четверо погибли, выполняя его задание, Ариакас был уверен, что она вернётся живой. Конечно, не выполнив задания. Он сам не верил в то послание, считая его одной из мрачных шуток Её Величества.
Возможно, теперь Такхизис прислушается к его советам, а сейчас ему больше всего хотелось услышать оправдания Китиары. Несомненно, они будут убедительными, если она нашла в себе храбрость вернуться.
– Веди её сюда, – велел Ариакас.
– Она не одна, милорд, – добавил помощник. – С ней пришёл маг Ложи Красных Мантий.
– Кто? – удивился Ариакас.
«Что делать Китиаре в компании красного мага? – подумал он. – И как смела она привести его в лагерь? Кто это, неужели тот самый единоутробный брат?» После первой встречи с воительницей Ариакас тщательно допросил Балифа. Теперь он знал, что у неё есть два брата, один полный дурак, а другой – молодой маг Ложи Красных Мантий.
– Он очень странно выглядит, – сказал помощник, понижая голос. – Красный с головы до ног. И что-то есть в нём очень опасное. Охрана не хотела пускать этого красного, его даже едва не пристрелили, но женщина сказала, что он здесь по вашему приказу.
– Красный… от головы до ног… Клянусь Такхизис! – Поражённый, Ариакас вскочил на ноги, – Немедленно проведите обоих ко мне!
– Обоих? – переспросил помощник.
– Я же сказал, обоих! И быстро!
Помощник со всех ног метнулся выполнять приказание. Прошло некоторое время, часовым на стенах полагалось сделать уже два круга, когда Китиара, улыбаясь, откинула полог шатра.
В её улыбке не было и тени робости, наоборот, гордость и уверенность. Их глаза встретились, и Ариакас ощутил её триумф.
– Лорд Ариакас, – отсалютовала она, – как и было приказано, я привела Лорда Иммолатуса на встречу.
– Хорошо сделано, Ут-Матар. Или, точнее, командир полка Ут-Матар.
Китиара усмехнулась:
– Спасибо, милорд.
– Где он?
– Снаружи. Ждёт, когда его представят должным образом.
Она подняла брови, но Ариакас не понял намёка. Тогда Китиара повернулась к входу и, низко поклонившись, громко произнесла;
– Лорд Ариакас, я имею честь представить тебе достославного Лорда Иммолатуса.
Ариакас с нетерпением смотрел на полог палатки.
– Достославный! – фыркнул он. – Что он о себе возомнил?
– Милорд, – быстро зашептала Китиара, – осмелюсь вас просить, чтоб вы поклонились ему, когда он войдёт. Дракон обожает почести…
Ариакас нахмурился, скрестив руки на массивной груди:
– Я не кланяюсь никому, кроме Королевы.
– Милорд! – громче зашептала Китиара. – Насколько вы нуждаетесь в собственном драконе?
Лично сам Ариакас вообще не хотел никаких драконов. Он прекрасно мог обойтись и без них. Это Такхизис решила, что ему нужен дракон. Издав низкий горловой рык. Лорд слегка согнулся.
В шатёр вступил мужчина в длинной мантии цвета пламени. Все его тело было различных оттенков красного: волосы пламенели при свете масляной лампы, кожа отливала красной медью, глаза вспыхивали, как уголья в очаге, длинный нос и острый подбородок почти скрывали узкую щель рта с острыми, словно заточенными, карминовыми зубами.
Пройдя медленным величественным шагом, он остановился посредине шатра.
– Можете садиться, – вместо приветствия объявил он. Ариакас, не привыкший получать команды в собственном жилище, едва не лопнул от гнева. Прохладная рука Китиары легла на его запястье, неожиданно сильно сжав его. Несмотря на столь важный момент, Ариакас ощутил, что это прикосновение возбудило его. Капельки воды дрожали, сверкая, на её волосах, влажная рубашка облепила тело. Позже Ариакас всегда сравнивал прикосновение Китиары с другими ласками – полученными от ожившей Королевы Такхизис…
Он медленно сел на стул, расслабляясь и показывая, что сделал это по своей воле, а не по желанию Иммолатуса.
– Милорд сам присядет? – спросил Ариакас. Дракон остался стоять, направив на смертных свой необычайно длинный нос.
– Вы, люди, имеете столько лордов, герцогов и баронов, не говоря о принцах и королях. Кто они такие, с их короткой и унылой жизнью, по сравнению со мной? Ничто, даже меньше, чем ничто. Жалкие слизняки, не стоящие букв, из которых пишется это слово. Я велик и славен, поэтому ты будешь обращаться ко мне не иначе как «достославный»!
Пальцы Ариакаса судорожно сжимались под столом. Он с нежностью представлял их смыкающимися на шее этого «достославного». «Моя Королева, пошли мне терпения», – сказал про себя он, одновременно стараясь улыбнуться.
– Конечно, достославный, прости меня!
Лорд задался вопросом, как объяснить появление дракона своим людям. Он был уверен, что крылья слухов уже зашелестели над армией.
– А теперь, – взмахнул рукой дракон, – ты объяснишь мне свой план.
Китиара незаметно коснулась руки Ариакаса, склонившись перед ним:
– Милорд извинит моё отсутствие?
– Нет, командир Ут-Матар, ты останешься.
Китиара в ответ наградила его улыбкой, от которой Ариакаса кинуло в мучительный жар.
– Ты хорошо справилась с поручением, Ут-Матар. Теперь наглухо закрой полог шатра, а прежде прикажи охране снаружи выстроить защитный квадрат и никого не пропускать. – Он кинул на дракона и Китиару строгий взгляд. – Всё, что я скажу сейчас, страшная тайна. Если она выйдет из этих стен, вы поплатитесь жизнью.
Иммолатус удивился:
– Поплачусь жизнью? Из-за человеческой тайны? Хотел бы я посмотреть, как это у тебя получится!
– Тайна не моя, – продолжил Ариакас. – Тайна Королевы Такхизис. И перед ней, а не передо мной вы будете отвечать за её разглашение.
Иммолатус замолчал, не найдя что ответить. Он усмехнулся, но прошёл к столу и уселся на лёгкий стул, потом небрежно махнул рукой и скинул на пол все бумаги и карты Ариакаса, после чего забарабанил пальцами по деревянной крышке с выражением смертной скуки на лице.
Китиара быстро выполнила распоряжения Ариакаса. Он слышал, как воительница распустила охрану у шатра, приказав вызвать ещё людей и построить защитный периметр на расстоянии шагов в тридцать.
– Ещё раз убедись, что вокруг никого нет, – сказал ей Ариакас, когда Китиара вернулась.
Она вновь вышла, обошла шатёр, приглядываясь к каждому камешку. Вернувшись, она выжала воду из волос и встряхнулась.
– Никого, милорд. Можете начинать, я покараулю.
– Меня будет слышно от полога, Ут-Матар? – спросил Ариакас. – Я не хочу повышать голос.
– У меня изумительный слух, милорд, – ответила женщина.
– Очень хорошо. – Ариакас замолк на мгновение, собираясь с мыслями.
Иммолатус, заинтригованный приготовлениями, прекратил делать вид, будто его ничто не интересует.
– Давай не тяни, я не вечно буду оставаться в этой уродливой форме!
– Есть один город, расположенный в самой южной части Халькистовых гор, – начал Ариакас. – Город носит пророческое название Безнадёжность, он населён людьми и…
– Его надо уничтожить! – подался вперёд Иммолатус.
– Нет, достославный. Приказ Такхизис однозначен. Только несколько людей на Кринне знают о том, что драконы пробудились. День, когда вы обрушите свою ярость на мир, ещё не пришёл. Наши армии только создаются и ещё не готовы. Цель, с которой ты отправишься в Безнадёжность, гораздо важнее, чем просто разрушение города. – Ариакас понизил голос до шёпота. – Она касается яиц драконов Паладайна!
При звуках этого проклятого имени, имени Бога, который столько тысяч лет враждовал с Королевой Такхизис, Иммолатус вскочил, едва не начав менять форму.
– Я запрещаю упоминать это имя, человек! – прошипел он в ярости. – Произнеси его снова – и я прослежу, чтобы твой язык сгнил прямо у тебя во рту!
– Прости меня ещё раз, о, достославный! – непоколебимо сказал Ариакас. – Я был вынужден сказать так, чтоб подчеркнуть серьёзность задания. И у меня больше нет никакого желания повторять это. Согласно сообщениям от жрецов Её Величества, яйца драконов, которых я буду впредь называть «металлическими», лежат недалеко от Безнадёжности.
Огненные глаза Иммолатуса сузились. – Что за обман, человек? Я уверен, ты лжёшь! Не спрашивай меня почему, но я знаю это, – Он вскинул ладонь с паучьими пальцами. – Такое знание не для слизняков!
Ариакас из последних сил сдерживался, чтобы не задушить гостя.
– Достославный, видимо, намекает на события, происшедшие во время набега вашего рода на Драконьи острова в двести восемьдесят седьмом году. Там действительно было уничтожено много яиц металлических драконов. Много – но не все. Они оказались не такими глупцами, как мы думали, и спрятали самые редкие и крупные из золотых и серебряных.
– Тогда я должен их все уничтожить, – пророкотал Иммолатус. – Это будет большим удовольствием.
– С удовольствием придётся повременить, – сказал Ариакас холодно. – Такхизис требует их себе целыми и неповреждёнными.
– Зачем они ей нужны? Для чего? – взвился Иммолатус.
– Я предлагаю тебе спросить Её Величество лично, – улыбнулся Ариакас. – Если большой червь требует такой информации, она, конечно, предоставит её.
Ярость Иммолатуса выплеснулась наружу – в шатре стало жарко, капельки воды на броне Китиары зашипели и испарились. Воительница поняла, что все висит на волоске, и, выхватив меч, встала между Ариакасом и Иммолатусом. Её хладнокровная и уверенная поза выражала готовность защищаться и умереть за своего командира.
– Милорд не желал нанести тебе никакого оскорбления, великий Иммолатус! – крикнула она, хотя любому было понятно, что хотел – и ещё как.
– Да, достославный, – поддержал её Ариакас, – не желал.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60