Строй нервно рассмеялся, фермер вернулся обратно, весь съёжившись и явно желая, чтобы его поглотила Бездна.
Следующий человек колебался до последнего, было видно, что сюда он пришёл, не зная, чем бы ещё заняться. Однако этот был не робкого десятка и смело выдержал взгляд сержанта.
– Пиши имя, – проговорил тот. – Не умеешь – ставь крест.
Так продолжалось и дальше, сержант медленно двигался вдоль строя, говоря одни и те же слова каждому. Ветераны помогали ему, отпуская грубые комментарии. Новобранцы слушали их слова с нарастающим гневом и волнением. Наконец один из достаточно хорошо одетых юношей, который даже смог написать собственное имя в договоре, бросил перо на землю, не спуская с ветеранов разъярённых глаз.
– Спокойней, сынок, – холодно проговорил сержант. – Ударить в армии старшего по рангу всё равно, что подписать себе приговор. Встань в строй.
– У парня дух бойца, – услышал Рейстлин, черёд которого неуклонно приближался, слова одного из ветеранов. – Будет хорошим солдатом.
– Брось, он не может сдерживать характер, – возразил другой. – Не выдержит и недели, удерёт домой.
– Ставлю недельное жалованье!
– Принято!
Ветераны пожали друг другу руки.
Подошла очередь Рейстлина. Он уже видел, что главная цель ветеранов – запугать новичков, всячески оскорбляя и унижая их. Прочитав множество трактатов по военному искусству, маг знал, что зачастую командиры пользовались такими способами, чтобы сломать человека и вылепить из него покорного солдата. Он и помыслить не мог, что подобное может быть применено к нему. «Возможно, это хорошо для обычного ратника, но уж никак не для меня», – думал он презрительно.
Между тем сержант склонился над свитком, пытаясь прочесть имя наглого рекрута и размышляя над тем, не присоединиться ли ему к ставке. Пока он разбирал каракули писца, поворачивая лист и так и эдак перед здоровым глазом, на пергамент упал свободный красный рукав мантии, а рука с золотистой кожей нетерпеливо потянула свиток на себя.
Глухой шёпот раздался со всех сторон, а изумлённый сержант поднял голову и уставился на Рейстлина. Тот улыбнулся ему и мягко сказал:
– Где именно мне подписаться? Я должен быть отмечен как боевой маг.
– Так-так, – проговорил сержант, вытирая вспотевшую шею. – У нас тут что-то новенькое. Вообще-то, мы не нуждаемся в боевых магах, шутник.
– Так где мне подписаться? – уже нетерпеливо спросил Рейстлин.
Пыль и жара делали своё дело – маг задыхался. Он отдёрнул капюшон, мечтая только об одном: не раскашляться перед этими наглыми мордами, не дать им повода для лишних шуточек.
Но ветераны уже разворачивались вовсю.
– Слушай, а где ты получил золотую кожу, мальчик?! Может, твоя мамаша была змеёй?! – с хохотом спросил один.
– Нет, не змеёй, а ящерицей, – засмеялся второй. – И зовут его, наверное. Змеёныш, так, сержант, и напиши в договоре!
– Я думаю, он будет весьма экономным рекрутом, он же питается только мухами! Если он откроет рот, мы все увидим длинный липкий язык!
– Давай покажи свой язык, Змеёныш!
Кашель стремительно охватывал Рейстлина.
– Где подписаться? – слабо проговорил он.
Сержант только сейчас заметил его зрачки в виде песочных часов. Он задумчиво почесал в затылке и махнул своему помощнику:
– Ладно, иди предупреди Хоркина, там посмотрим…
– А где он сейчас?
– Где-где… будто не знаешь – давай бегом!
Солдат опрометью кинулся выполнять приказ. Рейстлин не мог больше сдерживаться и закашлялся. К счастью, судорога была недолгой, и он быстро успокоился. Сержант хмуро посмотрел на него:
– Что с тобой? Ты болен? Весь лагерь мне тут не перезаражаешь?
– Моя болезнь незаразна, – процедил Рейстлин сквозь сжатые зубы. – Так где мне подписать договор?
Сержант ткнул в нужную строчку. Он пока не знал, что делать с этим новичком.
– Встань в строй и жди вместе с остальными.
– Но я приехал, чтобы…
– Я знаю, зачем ты приехал! – заорал сержант, – Встань в строй и жди!
Сгорая от стыда, Рейстлин сделал шаг назад под любопытными взглядами окружающих. Он стоически постарался сделать вид, будто ничего не произошло, надеясь, что хоть с Карамоном всё пройдёт гладко. Если его забракуют, он пропал.
– Напиши имя здесь, – говорил между тем сержант, зевая. – Не умеешь писать – поставь крест…
– С удовольствием, сержант, – откликнулся Карамон, тщательно выводя на пергаменте своё имя.
– Огромный, как вол, – громко заметил один из ветеранов. – И, наверное, такой же тупой.
– Люблю таких парней в первых рядах, – поддержал его второй. – В них всегда столько стрел застревает…
– Спасибо за доверие, – заявил Карамон. – Я не подведу вас. Между прочим, – прибавил он скромно, – я достаточно подготовлен, чтобы пропустить начальную часть…
– О как! Значит, можешь пропустить? – ощерился сержант.
Рейстлин мысленно застонал: «Ради всех Богов, Карамон, заткнись! Заткнись и молча жди». Но Карамон был польщён вниманием к своей персоне.
– Да, я весьма искусен в бою, – говорил он. – Сам Танис учил меня…
– Что, неужели сам Танис? – спросил сержант, доверительно наклоняясь к силачу. Его друзья, растянув рты до ушей, наслаждались представлением. – А кто он такой, не расскажешь ли?
– Танис Полуэльф, – сказал Карамон гордо.
– Значит, эльф. Эльф учил тебя сражаться.
– Именно так. А ещё его друг Флинт. Он гном.
– Я вижу… – Сержант потёр небритый подбородок. – Эльф с гномом учили тебя биться.
– Ну, ещё был мой друг Стурм. Он настоящий Соламнийский Рыцарь!
«Да когда же ты, наконец, заткнёшься?!» – отчаянно думал Рейстлин.
– А ещё Тассельхоф Непоседа, – продолжал Карамон, который не умел читать мысли брата. – Он кендер.
– Ещё и кендер. – Сержант тихо застонал. – Значит, эльф, гном и кендер учили тебя сражаться. – Он повернулся к своим приятелям ветеранам. – Парни, – сказал он проникновенно, – идём писать к барону прошение об отставке.
Ветераны ржали до слёз, не в силах остановиться. Они хлопали друг друга по спине и подвывали.
– Ну, зачем же, – неуверенно произнёс Карамон. – Не так уж я и хорош…
– Значит, хоть меня можно оставить? – спросил сержант, угол его рта нервно дёргался.
– Конечно можно, – щедро разрешил Карамон.
– Я так ценю это, – прохрюкал сержант. – А теперь… Карамон Маджере… – Он сделал паузу. – Я не ошибся, Карамон Маджере, а не сэр Карамон Маджере?
– Нет, рыцарем был Стурм, а не я. – Карамон забеспокоился, как бы не возникла путаница.
– Да, помню, – произнёс сержант. – Встать в строй, Маджере!
– Но я просто хотел сэкономить ваше время на моих тренировках, – сказал Карамон.
Сержант молча посмотрел на него, затем снова наклонился и мягко произнёс:
– Ты знаешь, у меня сейчас мало времени, надо и других олухов просмотреть. Но мы вернёмся к нашему разговору в скором времени. Я тебе это обещаю.
– Договорились, сержант.
– Да, и ещё одна вещь, Маджере, – проговорил сержант, когда Карамон уже встал в строй. – Я тут человек маленький, а вот когда вы попадёте к начальнику обучения, его зовут мастер Квиснелл, ты не стесняйся давать советы ему. Он это оценит.
– Сделаю все в точности, – пробасил Карамон. – Ну и дела, сержант оказался хорошим парнем, – шепнул он Рейстлину.
– Ты самый большой идиот в мире, – измученно прошептал Рейстлин.
– Я? А что я такого сделал? – поразился Карамон. Рейстлин хотел ответить, но замер, поскольку в этот момент группа во главе с сержантом остановилась напротив Крысы. Некоторое время сержант молча разглядывал полукендера.
– Слушай, мальчонка, по-моему, тебе пора домой… – наконец произнёс он. – Приходи лет через десять, лучше через пятнадцать.
– Я уже вполне вырос, – ухмыльнулся Крыса. – А вот ты, сержант, без меня пропадёшь…
– Назови хоть одну причину, наглец! – пророкотал сержант.
– Легко назову несколько. Вот первая – я разведчик, и весьма неплохой. Могу пролезть везде абсолютно бесшумно, неплохо владею ножом. Могу пробраться в лесу так тихо, что гусеница покажется топающим великаном. Могу залезть на третий этаж дома и украсть медальон с шеи спящей девушки. И это далеко не полный перечень моих возможностей…
Ветераны с интересом прислушивались к его словам, посматривая на рыжего с любопытством. Сержант закончил за Крысу:
– Ну да, а ещё ты можешь ободрать мухе крылья на лету… Ладно, ставь подпись вот здесь. Переживёшь месяц в лагере, может, из тебя и выйдет толк.
Рейстлина толкнули в плечо. Обернувшись, он увидел солдата, который бегал с поручением от сержанта.
– Ты, что ли, маг? – задал он глупый вопрос, поскольку, кроме Рейстлина, в строю никого не было в мантии и с посохом. – Иди за мной.
Рейстлин кивнул и двинулся следом. Карамон дёрнулся за ним, но солдат крикнул ему:
– Ты, здоровяк, тоже маг?
– Нет, но я его брат. Куда идёт он, туда и я!
– Не сейчас, Карамон, – прошептал Рейстлин.
– Я имею приказ привести мага. Так что встань в строй, сосунок!
Карамон нахмурился:
– Но мы всегда держимся вместе!
– Карамон! – Рейстлин повернулся к близнецу, – Ты сегодня и так достаточно опозорил меня, встань лучше в строй.
Карамон смотрел на брата, его лицо попеременно то бледнело, то краснело.
– Конечно, Рейст, – пробормотал он, – если ты так хочешь…
– Точно, братец, именно этого я и хочу! Карамон вернулся в строй, встав рядом с Крысой. Рейстлин в сопровождении солдата прошёл ворота и скрылся внутри баронского замка.
12
Провожатый вёл Рейстлина по шумному двору, бурлящему от лихорадочной деятельности. Солдаты были везде. Одни стояли большими группами, разговаривая и смеясь, другие, сидя на корточках, играли в кости или иные игры. Конюхи прогуливали лошадей или чистили их, многочисленные собаки вертелись у всех под ногами. Рейстлин заметил: слуга тащит за ухо визжащего кендера, которого изловил под главной лестницей. Многие солдаты провожали идущего мага любопытными, а некоторые и злыми взглядами, похабные шуточки сыпались на него со всех сторон.
– Куда мы идём? – спросил Рейстлин.
– В казармы, – ответил солдат, показывая рукой на ряд низких каменных зданий с узкими окнами.
Внутри казармы было прохладно. Рейстлин сразу обратил внимание на чистоту: полы блестели влагой после утренней уборки, солома, заменяющая постели, была свежей, туго скатанные одеяла уложены ровными рядами, личные вещи каждого солдата упакованы в опрятном мешке рядом с его постелью.
Пройдя помещение с койками, они подошли к узкой каменной лестнице и, миновав несколько ступеней, остановились у деревянной двери, в которую провожатый Рейстлина незамедлительно замолотил кулаками.
Изнутри раздался грохот опрокидываемой посуды и звон разбитого стекла.
– Проклятый ублюдок! – завопил голос изнутри. – Ты заставил меня разлить ценное снадобье! Какой Бездны тебе надо?
Солдат усмехнулся, подмигивая Рейстлину;
– Я привёл нового мага! Мне приказали привести его сюда!
– Ладно уж, какой демон мог предполагать, что ты явишься так быстро, – проворчал голос.
– Я могу увести его, если нужно! – почтительно проорал солдат сквозь дверь.
– Да, уведи его. Хотя нет, постой, не надо. Пусть уберёт весь беспорядок, причиной которого стал.
Раздались шаркающие шаги, и задвижка на двери, клацнув, открылась.
– Позволь представить тебе мастера Хоркина, молодой маг! – гаркнул солдат.
Направляясь к боевому магу, Рейстлин ожидал увидеть высокого властного человека, подавляющего всех вокруг волей и интеллектом, такого как отец Лемюэля, внешность которого гаванский чародей в своё время описал Рейстлину. Позже юноша обнаружил портрет боевого мага в Башне Высшего Волшебства: высокий мужчина с чёрными волосами и ястребиным носом, закутанный в белый плащ, вытягивал руку вперёд, навстречу ревущему шторму. Рейстлин полагал, что так должен выглядеть идеальный маг.
При виде человека, появившегося в дверном проёме, Рейстлин потерял дар речи и едва устоял на слабеющих ногах. Боевой маг барона Лэнгтри был невысок – едва доставал юноше до плеча, но недостаток в росте с лихвой компенсировал объёмом. Ему было около пятидесяти, но на голове не было ни одного волоска, отсутствовали даже брови и ресницы; лицо было покрасневшим, с тёмными кругами под жёсткими синими глазами. Несуразную картину довершали короткие ручки, сидящие на бочкообразном торсе, – не было ничего удивительного в том, что чародей недавно разбил посудину со снадобьем.
Но даже не внешность потрясла Рейстлина. Маг (а это слово, по мнению юноши, было слишком большим комплиментом в отношении человека, который стоял перед ним) носил коричневую мантию. Коричневые мантии – вечное клеймо тех, кто так и не отважился явиться на Испытание в Башню Высшего Волшебства, людей, которые не испытывали потребности в этом или слишком боялись. Причина была не важна, но человек, неспособный рискнуть всем ради магии, не мог заслужить уважение Рейстлина. Презрение и отвращение отразились на его лице.
– Ого, во имя Луни, мне наконец-то прислали мага из Башни, – прорычал Хоркин, в свою очередь рассматривая Рейстлина, и в тот же миг нахмурился ещё сильнее, потому что юношу сотряс приступ кашля.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60