– потянул Рейстлин Карамона за рукав. Тот не пошевелился, с восторгом наблюдая побоище перед собой, сжимая кулаки и явно горя желанием броситься в самую гущу драки.
– Шевелись, говорю тебе! – зашипел Рейстлин в лицо брату. – Мы не можем связываться с гвардией!
Когда Рейстлин начинал говорить таким тоном, точно выплёвывая ледяные иглы, Карамон знал, что лучше повиноваться. Силач схватил рыжего и с лёгкостью закинул себе на плечо, как мешок картошки. Рейстлин уже бежал со всех ног, сжимая в одной руке посох, а другой придерживая подол мантии. Он слышал за спиной пыхтение брата и крики стражи со всех сторон.
– Сюда! – наконец крикнул маг, заметив узкий тёмный переулок и сворачивая туда.
Переулок вывел их на параллельную улицу, большую и ярко освещённую. Тяжело дышащий Рейстлин отступил назад и привалился к дощатому забору, сквозь щели в котором доносился сильный запах сена и лошадей. Карамон, воспользовавшись передышкой, поправил парня у себя на плече.
– Помоги мне, – велел Рейстлин, отдышавшись, и, подпрыгнув, вцепился в кромку забора.
Карамон обхватил брата за пояс свободной рукой и перекинул на другую сторону с такой силой, что Рейстлину пришлось судорожно хвататься за доски, чтобы не приземлиться вниз головой. Хорошо, что внутри двора было полно сена;
Подтянувшись на заборе, Карамон осторожно заглянул во двор:
– Все в порядке, Рейст?
– Да, нормально все, лезь скорее сам, они уже близко!
Рядом с магом тут же шлёпнулось тело рыжего, а затем появился и довольный Карамон. В тот же миг в переулке послышался топот множества ног.
– Они свернули сюда! – орал кто-то.
Братья, замерев, подались в тень, Рейстлин прижал палец к губам, свирепо смотря на Карамона. Рыжий уже пришёл в себя и оторопело вертел головой, бросая по сторонам насторожённые взгляды. Солдаты прогрохотали мимо них и выскочили на улицу. Там кто-то закричал, что видел подозрительную троицу бегущей к городским воротам. Стража уже поняла, что не найдёт виновников потасовки, и не прилагала больших усилий к поимке. Вокруг кипела жизнь, и драки начали вспыхивать одна за другой повсеместно.
– Оторвались, – тихо сказал Рейстлин. Он хотел добавить что-то ещё, но соломенная труха попала ему в рот, вызвав приступ неудержимого кашля. Кашель перешёл в судорогу, и маг упал в сено, удивляясь, как это он мог ещё недавно бежать так быстро без посторонней помощи.
Карамон с рыжим в тревоге наблюдали за ним.
– Все в порядке! – просипел Рейстлин, отталкивая руку Карамона. – Это просто со… солома… Где мой посох? – вдруг испуганно спросил он, шаря руками вокруг себя. Страх ледяной рукой сжал его сердце.
– Да здесь он, – вдруг сказал рыжий. – По-моему, я на нём сижу.
– Не трогай его! – полузадушенным голосом приказал Рейстлин.
Разглядев, что к нему ползёт человек с песочными часами вместо зрачков, рыжий испуганно кинулся в сторону. Схватив посох, маг сразу успокоился и расслабился.
– Извини, если я испугал тебя, – прокашлял он, – но этот посох очень дорог мне. Мы должны убираться отсюда, пока нас здесь никто не нашёл. Ты в порядке? – спросил маг у рыжего.
Тот пошевелил руками и ногами, прислушался к собственным ощущениям:
– Вроде ничего не сломано, только губа распухла. Ничего, папаша меня и почище расписывал…
Карамон поднялся на ноги и осмотрел конюшню, в которой они оказались. В обе стороны от них виднелись стойла, но почти все они были пусты. Лошади в остальных сонно фыркали и жевали сено. Всё вокруг было завалено конскими каштанами, несколько воробьёв прыгало по полу, храбро воруя солому для благоустройства гнёзд,
– Никого, – философски заметил Карамон.
– Ну и прекрасно. – Рейстлин уже чистил свою мантию, рыжий помогал ему, как мог. – Вынь солому из головы, братец.
Через некоторое время они уже могли появиться на улицах не привлекая лишнего внимания. Карамон между тем печально бродил мимо яслей с лошадьми, пока не остановился около одной из них.
– Я скучаю по своей Ночке, – грустно сказал он. Вид и запах лошадей пробудил в сердце силача боль потери. – Она была потрясающей кобылой…
– Как она погибла? – широко раскрыл глаза рыжий.
– Она не гибла, – сухо ответил Рейстлин. – У нас не было денег, и пришлось продать лошадей, чтобы заплатить за корабль, идущий через Новое Море… Ах, как я рад видеть вас в нашей конюшне! – заорал он вдруг изо всех сил.
Внутрь вошли двое хорошо одетых мужчин со знаками баронской гвардии, ведя в поводу усталых лошадей. Они скинули на землю седла и мрачно разглядывали в полутьме странное трио. Один из них хотел что-то сказать, но второй удержал его и вышел вперёд:
– Эй, вы…
Рейстлин стремительно взял ситуацию в свои руки:
– Простите, сразу вас не заметили, сейчас всё будет в порядке! – Маг успокаивающе помахал руками, отвешивая учтивый поклон, – Карамон, живо помоги этим уважаемым людям, не стой столбом…
– Пожалуйста, добрые люди, – поспешил вперёд Карамон, принимая у них из рук поводья. Здесь он изловчился и сунул одному из стражников в ладонь монету с таким видом, словно его карманы битком набиты лишними деньгами. Гвардеец посмотрел на монету с презрительной усмешкой, но всё же сунул её в карман. Они повернулись и молча вышли.
– Приходите ещё! – льстиво закричал вслед Карамон. – В любое время!
Бросив лошадей, силач подошёл к брату.
– Один из наших сытных ужинов только что ушёл, – грустно сообщил он.
– Такова цена вещей, – сурово заметил Рейстлин. – Иначе мы могли бы сытно поужинать в баронской темнице.
Они вышли на улицу и не спеша зашагали вперёд. Рейстлин искоса посмотрел на молодого человека, идущего рядом с ним. Проклятые глаза мага бесстрастно наблюдали, как стремительно стареет и умирает его плоть. И тут Рейстлин обнаружил странную особенность, которую не заприметил сразу. Сначала он дал пареньку не больше пятнадцати, а сейчас понял, что тот гораздо старше, чем выглядит, кроме того, было что-то неправильное в строении его скелета – Парень был невысок, едва достигая плеча мага, его кисти идеальной формы сидели на толстых и неуклюжих запястьях, а ступни ног были слишком малы для его роста. Изношенная пёстрая одежда была чиста и не пахла, по крайней мере, до полёта в канаву.
Задумавшись о мерзких запахах, Рейстлин обнаружил, что и сами они после посещения конюшни пахнут не лучше.
– Карамон, – сказал он, приглядываясь к ближайшей таверне, – непривычные физические упражнения утомили меня, и я проголодался. Предлагаю зайти куда-нибудь и перекусить.
Карамон споткнулся на ровном месте и воззрился на брата. По его мнению, за двадцать один год, что они были вместе, Рейстлин всегда ел ровно столько, чтобы только поддержать свои невеликие силы. И он никогда не слышал от брата слов о том, что тот хочет есть. Но с другой стороны, он никогда ещё и не видел, чтобы Рейстлин бегал с такой скоростью. Карамон хотел уже выяснить, что же именно случилось, когда заметил узкую морщинку, пролёгшую по лбу близнеца. Это всегда означало, что какой-то важный факт ускользнул от его внимания, но стал известен Рейстлину.
– Э-э… конечно, Рейст, – произнёс силач, непроизвольно сглатывая голодную слюну. – Думаю, вот эта гостиница вполне подойдёт.
– Что ж, – произнёс рыжий паренёк, – думаю, настала пора попрощаться. Спасибо за помощь! – Он сунул каждому брату свою узкую и длинную ладонь. – Я вроде собираюсь вступить в наёмники, может, ещё увидимся… – Из открытых дверей таверны пахнуло ароматом свежего хлеба и мяса. Рыжий непроизвольно покосился в ту сторону. – Ещё раз спасибо, что выручили. – Он засунул руки поглубже в пустые карманы, разглядывая носки поношенных сапог.
– Я и брат тоже хотим стать наёмниками, – произнёс Рейстлин. – Мы никого не знаем в этом городе и могли бы поужинать вместе.
– С удовольствием бы, но не могу, – вскинул голову рыжий, порозовев.
– Ты мог бы оказать нам неоценимую услугу, – продолжил Рейстлин, – Мы приехали сюда издалека и будем рады любой компании…
– Конечно, рады! – гаркнул Карамон, немного переигрывая. – Мы с Рейстом по дороге уже обсудили все темы, какие могли, скукота смертная…
– Да уж, – холодно бросил Рейстлин.
– Пошли? – сказал Карамон, кладя руки рыжему на плечи, отчего тот едва не сел на землю, – О деньгах не думай, сегодня ты наш гость!
– Нет, правда, не могу, – Рыжий упрямо смотрел в землю. – Я не люблю жалости…
– Какая жалость? – потрясение спросил Карамон. – Мы же теперь братья по оружию! Мужчины, которые пролили вместе кровь, делят все поровну, это же самая старая соламнийская традиция. Кто знает, может, в следующий раз тебе придётся угощать нас с Рейстлином.
Молодой человек снова вспыхнул, на этот раз от удовольствия:
– Ну, если рассудить так… Мы действительно теперь братья?
– Несомненно, – успокоил его Карамон. – Давай немедленно принесём клятву. Как тебя зовут?
– Крыса, – ответил рыжий.
– Странное имя для человека, – удивился Карамон.
– Между тем меня все так и зовут, – упрямо ответил рыжий.
– Ну ладно, Крыса так Крыса, – Карамон вытащил меч и торжественно поднял его над головой рукоятью вверх. – Мы окрещены кровью, – начал он глухо и медленно, – По древним традициям Соламнии теперь мы ближе, чем братья. Все моё – твоё, все твоё – моё!
– Это, может быть, важнее, чем ты думаешь, – прошептал Рейстлин на ухо брату, незаметно ущипнув его за руку, когда они входили в таверну, ведомые Крысой. – Может, ты и не заметил, но наш новый друг наполовину кендер…
11
Таверна, в которую вошли друзья, носила гордое название «Неимоверная Ветчина», подкреплённое изображением толстой розовой свиньи на вывеске. Если же судить по запахам, «Неимоверная Ветчина» могла похвастаться только одной вещью, а именно дешёвыми ценами. Они, намалёванные мелом на стойке, были действительно смехотворными.
«Неимоверная Ветчина» собирала под своей крышей самых бедных, тех, кому были не по карману соседние заведения. Сюда захаживали несколько ветеранов, но в основном таверна была забита желающими поступить в отряды барона и теми, кто просто приехал в Лэнгтри в первый раз.
Оглядев толпу и не найдя знакомых лиц, Карамон решил, что здесь вполне безопасно. Друзья направились к пустующему столику и уселись на грязные стулья. Карамону, правда, пришлось снять со своего стула дремлющего пьянчужку, который свалился на пол, да так и остался лежать, мешаясь под ногами посетителей.
Подскочившая девушка швырнула перед ними тарелки с ветчиной и бобами и убежала за парой пива и бокалом вина для Рейстлина.
– Моя мать была кендером, – рассказывал Крыса с набитым ртом. Он с потрясающей скоростью заглатывал хлеб и мясо, при этом не переставая говорить. – Ну или в ней было много кендерской крови. По крайней мере, все говорят, что я очень похож на неё, да меня это особенно и не заботит. Появился я, и она решила, что это забавно… А здесь очень неплохо кормят. – Он отодвинул в сторону быстро опустевшую тарелку.
Рейстлин пододвинул Крысе свою порцию, к которой едва прикоснулся.
– Нет, спасибо, – помотал головой тот.
– Бери. Я уже наелся, – сказал Рейстлин, который съел целых три ложки. – Иначе пропадёт зря.
– Ну, если ты правда больше не хочешь… – Крыса схватил ложку и кинул в рот бобы. С трудом прожевав, он испустил вздох удовлетворения. – Даже не могу сказать, когда я так наедался в последний раз.
Полукендер был счастлив и не замечал, что бобы перележалые, ветчина отдаёт тухлятиной, а хлеб изрядно заплесневел.
Рейстлин вздохнул и посмотрел на брата, который уплетал все подряд ещё быстрее Крысы. Карамон, поймав взгляд близнеца, замер с ложкой во рту. Рейстлин кивнул в сторону рыжего полукендера. Карамон опешил. «Но, Рейст…» – говорил его изумлённый взгляд, однако глаза мага угрожающе сузились.
Карамон испустил душераздирающий вздох.
– Это… – он подвинул свою тарелку Крысе, – возьми и мою… Я сегодня с утра объелся.
– Ты уверен? – выпучил глаза рыжий.
– Да, конечно уверен, – проводил тарелку грустным взглядом Карамон.
– Вот так дела, – удивлённо протянул Крыса и накинулся на третью порцию. – Так о чём мы говорили?
– Ты рассказывал нам о матери, – подсказал Рейстлин.
– А, да! Так вот, мама плохо помнила человека, которого я мог бы называть отцом. Если честно, она даже не могла припомнить его имя. Да и моё появление стало самым большим сюрпризом в её жизни. Тогда она решила взять меня с собой, думая, что это будет забавно. Только постоянно теряла меня или забывала в разных местах, хорошо, что находились люди, которые меня возвращали. Она так радовалась, когда меня приносили, хотя я не всегда был уверен, понимает ли она, кто я. Когда я вырос, то стал возвращаться сам, несказанно её удивляя.
Когда мне стукнуло восемь, она оставила меня у лавки торговца травами, чтобы зайти внутрь и попробовать продать разные редкие грибы. День был жарким, а мы до этого прошли большой путь, и я заснул. Следующее, что я помню, – это мама, со всех ног убегающая из лавки.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60