Черный камушек нужно было положить в нужном месте в нужное время – и не где-нибудь, а на вершине Боричева холма в Престоле. По прогнозам компетентных астрологов и вавилонских хиромантов, в определенный день на этом холме должно быть начато строительство главного святилища будущей Руси – таким образом, засунув свой любименький Илиторчик в основание этого здания, Сварог мог бы со спокойной совестью заказывать себе императорскую корону.
Дело оставалось за малым – доставить Илитор на Русь, в стольный град. Замечу, что задача Сварога осложнялась присутствием в славянских землях дикого количества абсолютно недобитых богатырей и прочих оборванцев, закосневших в средневековых идеях национал-патриотизма и никак не желающих давать спуску всяким заморским миссионерам с волшебными камушками. Кроме того, сама Мокошь смогла каким-то образом пронюхать о гениальном плане родителя и готовила Илитору слишком горячий прием. Со счетов не следовало сбрасывать и всю эту совокупную божественную мелочь вроде Стожаров и Стрибогов – эти парни сколотили вокруг себя бандитские группы и активно противились введению на Руси нового режима правления.
Именно поэтому Сварогу был нужен не просто энтузиаст, готовый контрабандой пронести студеный осколок Илитора на Боричев холм, а настоящий Миссионер. Персонаж, возглавляющий нашествие новой культуры, нового образа жизни, нового мышления, наконец. Персонаж с открытой улыбкой, способной завораживать сердца этих средневековых варваров. Персонаж с накачанными бицепсами, умеющий придушить всякого консерватора, ренегата и ортодокса, который попытается перейти Илитору светлый путь к власти. Разумеется, у Сварога был такой персонаж – его собственный внук, летучий голландец Чурила Пленкович – молодой красавчик-полубог: прирожденный воин и бабий прелестник.
Чурила – это звучное имя он получил в честь своего пращура Сварога, которого некоторые народы из чувства глубокого уважения именовали своим Чуром , то есть прародителем. Воспитанный на песчаных берегах Суры, истекающей в Сурожье море, Чурила был прекрасен телом и искусен в магии. Волшебные сапоги, подаренные дедулей, существенно упрощали Чуриле жизнь – в этих модных кроссовках он мотался по континентам, набираясь полезных знаний и опыта политической борьбы. И все же мозг не был главным оружием этого подонка. Женщины – вот была его опора и поддержка; на женский электорат он мог рассчитывать вполне. Если верить желтой таблоидной прессе, в своем искусстве он добился таких высот, что девушки беременели от одного Чурилиного взгляда – разрожаясь впоследствии, правда, нежизнеспособными уродами, умиравшими до рождения и пополнявшими ряды лесной и водяной нечисти.
Как бы то ни было, летучий парень был крут до невозможности и элегантно закрывал свои сексуальные глаза длинной челкой. В легком черном халатике Чурила тронулся на Русь – а позади, сильно отставая, пришли в движение три огромные армии Сварога. Сугубо для страховки, чисто для успокоения нервов начальства, эти дивизии катились к русским границам с трех сторон, оказывая миссионеру Чуриле моральную поддержку. А миссионер с черным кирпичиком за пазухой весело шел уже по землям славян – действительно весело, с пением и хороводами. Сначала в приграничных деревнях, а потом все дальше вспыхивали в летней ночи волшебные Чурилины фейерверки – так он радовал своих будущих избирателей, потенциальных подданных великого Сварога. Девушки были от Чурилы абсолютно без крыши и всерьез утверждали, что чернявенькие парни с Востока на порядок эротичнее своих, курносых дурилок, которые только и знают, что траву косить.
Гастроли Чурилы проходили с ломовым успехом, и девушки в восточных районах дружно беременели, со страшной силой скрывая это от родителей и суженых. Парень в сапожках эротично приближался к границам бывшего Властовского княжества (а теперь Властовской вотчины князя престольского Ярополка, злобного и тщедушного ставленника Мокоши) – и вот первый из недобитых языческих божков Руси (а именно Стожар) решил, что пора лечь животом на амбразуру. Прослышав о том, что нынешним вечером летучий полубог давал концерты восточной музыки в Санде, небольшой деревушке за Сольцей, Стожар размечтался использовать ночлег Чурилы с тем, чтобы выкрасть драгоценные сапоги. Лишившись обуви, парень уже не смог бы восхищать народ, проделывая в воздухе фигуры высшего пилотажа, а также покрывать до двадцати миль за сутки, успевая к вечеру в новую деревню. Изучив данные спутниковой разведки, Стожар выяснил, что Мокошь со своей стороны уже направила в район Санды огромный отряд в дюжину дружинников из столичного спецназа, а кроме того, одну из любимейших своих жриц, престарелую и слепую телепатку Корчалу. Потирая руки. Стожар воодушевленно сообщил мне, что собирается воспользоваться стычкой Корчалы с Чурилой и под шумок приватизировать волшебную обувь. При этом почетная роль приватизатора отводилась мне как человеку, имеющему связи среди полудениц – то есть в лагере противника.
Улучив минутку, читающий потомок может пока вправить на место напрочь отзеванную челюсть, а я тем временем расскажу, чем закончилась лекция Стожара. «Но пребуди скор и пуглив, равно птица: хвать сапоги, и в бега! – наставительно прохрипел он, мерцая во мраке волчьими глазами. – В силе Чурилиной ворожбы и кары – пропасть безумная: огневицы-пламени в человеков мечет, заживо пожигая силу супротивну!» (Для тех, кто не понял, перевожу последний раз: Чурила – профессиональный коммандос и умеет обращаться с огнеметом.)
Уловив витавшую в воздухе идею, я намекнул Стожару, что миссия будет предельно опасной, а это неминуемо влечет за собой повышение размеров вознаграждения. Ничуть не мучимый скромностью, я предложил Стожару такой вариант: похитив реактивные кроссовки, я отдаю любимому хозяину только один сапог, а второй – так и быть – буду сам донашивать.
Божественный волчина только гневно рыкнул в ответ: «Незакон людине божичеву стать искати! Ты – воин, а не божич! Пойми место свое, а чуждое не замай!» В переводе на язык деловых переговоров это означало, что Стожар с удовольствием рассмотрит мою инициативу и обязательно примет ее к сведению – но уже после того, как сапоги будут доставлены к нему на склад в хорошей таре и со всеми документами.
Я понимающе кивнул и тут же потребовал для себя гарантий безопасности плюс группу поддержки из ста вооруженных дружинников. Стожар немедля вышел из себя и, нервно клацая зубами, быстро объяснил, что с отрядом в сотню дружинников можно с победами дойти до Властова и отбить его у Мокоши (благо в самом Престоле даже в летний день на пляже сложно собрать более восьмисот боевиков высшей категории, каковыми являются дружинники). «Сила твоя – не в войске, а в тихой поступи! – прорычал он. – Всякий божок приметит дружину, ано человечка единого – тяжко прочуяти! Ты со полуденицею своея ступай путьми заветными, нечистыми – эво тебе беспечность, эво и поспешность!»
Таким образом, патрон заверил меня, что наша сила заключается в моей слабости. Успокоенный, я выцыганил у Стожара две гривны серебром на амортизацию фондов и ковш сливового меда на посошок, с сожалением поднялся с мехового ложа и через длинный и невообразимо запутанный крысиный коридор выбрался наружу. Провожая меня, Стожар как-то по-особому заглянул мне в лицо – с плохо скрываемым романтическим трепетом я увидел, что в хищном взгляде божка пробились колкие искристые звездочки: знаменитые Стожары, распухающие на славянском небе каждой ясной ночью. «И помни себе: доколе ярятся на небе звезды – я тебя вижу и дела твои ведаю. Если спомощь потребна – ночи дождись, да безоблачной – поклонись Стожарам ввыси, и доспею к тебе», – сообщил, эмоционально подвывая, божественный волчара – прочувствовав, видимо, торжественность момента. Я принял информацию к сведению: не стоит мне маячить под звездным небом слишком часто. Особенно после того, как, раздобыв сапоги, я не захочу делиться ими со Стожаром…
«Спей же к ведьме своей, ибо полуночь в раздолье уже, и краток сон Чурилин…» – как и полагается в подобных случаях, последнее напутствие божественного покровителя еще надсадно гудело в голове, когда я выбрался из метро на поверхность. Услужливый Стожар саморучно затянул на Метанкином пояске последний, четвертый узел – и я ничуть не испугался, когда…
Глава шестая.
Пикник в Дымном урочище
"Вперед, мсье, двигайтесь в этом направлении!
Я здесь, я здесь – Посланец смерти!
«Призрак Оперы»
…Перешагнув границу святилища у ручья, под первым же деревом обнаружил мою несовершеннолетнюю Маргариту. Полуобнаженное дитятко сидело в мокрой траве и… ужинало.
– Ну и что у нас сегодня на ужин? – осторожно спросил я, прислоняясь к стволу и создавая на лице улыбку.
Я приготовился к разному – приступ ярости, бешеная психическая атака, истерика? Разумеется, девочка в курсе, что я отдал Стожару драгоценную опоясть – а после этого еще набрался наглости загадывать четвертое желание, сверх лимита! Но Метаночка по-настоящему радовала своим поведением. Кажется, она была не только красивая, но и глупенькая – одним словом, идеал девушки.
– На ужин? – лукаво переспросила она, отрывая довольную мордочку от ладоней, в которых что-то невнятно блестело. – Ясное дело, мед. Сегодня медовый день.
И снова приникла лицом к густой сладости, размазанной в пальцах.
– Ах ты прелесть! – умилился я, но тут же посерьезнел. – Кончай питаться: на работу пора. Последнее желание воплощать.
Аккуратно слизав с гладкой кожи все до последнего сахарного сгустка, она мечтательно вздохнула и возвела к Стожарам лунно зеленеющий взгляд.
– А ты… хочешь чего-нибудь?
– Н-ну да! – Я закашлялся. – То есть нет. Я хочу исполнения желаний. Немедля.
– А… меду? – Ведьмин голос музыкально скользнул по кривой вопросительной интонации. – Не желаешь ли ты – меду?
– Не издевайся, – посоветовал я. – Ты же все съела. Обжора медовая. – Чтобы хоть как-то расслабить нагруженные кольчугой мышцы ног, я присел рядом на травку – и весьма опрометчиво. Ведьма змеисто переместилась ко мне и, ощутив воздушную тяжесть ее бедер на своих коленях, я слегка перенапрягся. Блудливые пальчики скользнули по стальным кольцам доспеха и уютно углубились в прореху на груди – кажется, они были еще липкими от меда.
– У меня еще осталось немного меду, – радостно сообщила Метанка, и я закрыл глаза, потому что ее волосы кололи лицо. – Вот здесь… Совсем мало, но тебе хватит, правда?
Сквозь ресницы я увидел, что между раскрывшихся розовых губ и правда осталось еще предостаточно… Тонкие ручки охватили мою буйну голову, и Метанкина грудь, стесненная влажным платьицем, сладко вздохнула у самого лица… Секунда – и любой из конкурентов мог спокойно прикладываться к моему темени тупым предметом: я был беспомощен, как княжич Рогволод. Но – на дробную долю этой роковой секунды совсем уже близкое нежное личико как-то нехорошо осветилось – ярко и пронзительно вспыхнули вверху звезды, и в их яростном свете слишком глубоко пролегли тени под черно-зелеными глазами и возле влажных губ. И – как будто выключили диапроектор – Метанка была уже где-то в стороне, наполовину в тени: только коленки торчат наружу.
Все-таки я – сильная личность – аскетизм так и бьет из меня при удобном случае. Я немедля вообразил, что чуть было не переспал с ведьмой… Свежее впечатление, не правда ли? Энергично и удивительно легко поднявшись на ноги, я покосился на пламенеющее вверху созвездие и переменил тему:
– Спасибо за предложение. Я сыт. Теперь к делу. Ты готова выслушать последнее задание?
Девчонка под деревом тихо качнула головой, и я продолжил:
– Поведешь меня к Чуриле.
Удивительно: она не сопротивлялась – только еще раз головой кивнула. Молча протянула руку. Призывая на помощь всех молодежных богов, я ухватился за прохладные пальчики и углубился в темноту. Нам как-то нехорошо молчалось – только однажды, приостановившись и, наверное, еще раз обреченно тряхнув во мраке своим светлым каре (я могу только догадываться: мы давно уже не видели друг друга), моя ведьма сказала:
– Я так и думала: последнее задание будет самым глупым. Я не ответил, так как в этот момент отбил себе палец на ноге о какой-то неловкий камень – в абсолютной темноте отказывал даже славянский инстинкт самосохранения. Стало промозгло и безветренно – как в холодной темной комнате, ужасно нежилой и неуютной. Даже звезды затянуло сыростью – только скользкие корни под ногами и запотевшие стволы невидимых деревьев. Наверное, мы идем слишком медленно – почти на ощупь.
Она снова заговорила – непривычно громко в этой тишине:
– Чурила притормозил где-то в Дымном урочище. Сестры провожали его от самой Санды, но подойти боялись – вокруг него целая толпа фанаток с венками и портретами.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84
Дело оставалось за малым – доставить Илитор на Русь, в стольный град. Замечу, что задача Сварога осложнялась присутствием в славянских землях дикого количества абсолютно недобитых богатырей и прочих оборванцев, закосневших в средневековых идеях национал-патриотизма и никак не желающих давать спуску всяким заморским миссионерам с волшебными камушками. Кроме того, сама Мокошь смогла каким-то образом пронюхать о гениальном плане родителя и готовила Илитору слишком горячий прием. Со счетов не следовало сбрасывать и всю эту совокупную божественную мелочь вроде Стожаров и Стрибогов – эти парни сколотили вокруг себя бандитские группы и активно противились введению на Руси нового режима правления.
Именно поэтому Сварогу был нужен не просто энтузиаст, готовый контрабандой пронести студеный осколок Илитора на Боричев холм, а настоящий Миссионер. Персонаж, возглавляющий нашествие новой культуры, нового образа жизни, нового мышления, наконец. Персонаж с открытой улыбкой, способной завораживать сердца этих средневековых варваров. Персонаж с накачанными бицепсами, умеющий придушить всякого консерватора, ренегата и ортодокса, который попытается перейти Илитору светлый путь к власти. Разумеется, у Сварога был такой персонаж – его собственный внук, летучий голландец Чурила Пленкович – молодой красавчик-полубог: прирожденный воин и бабий прелестник.
Чурила – это звучное имя он получил в честь своего пращура Сварога, которого некоторые народы из чувства глубокого уважения именовали своим Чуром , то есть прародителем. Воспитанный на песчаных берегах Суры, истекающей в Сурожье море, Чурила был прекрасен телом и искусен в магии. Волшебные сапоги, подаренные дедулей, существенно упрощали Чуриле жизнь – в этих модных кроссовках он мотался по континентам, набираясь полезных знаний и опыта политической борьбы. И все же мозг не был главным оружием этого подонка. Женщины – вот была его опора и поддержка; на женский электорат он мог рассчитывать вполне. Если верить желтой таблоидной прессе, в своем искусстве он добился таких высот, что девушки беременели от одного Чурилиного взгляда – разрожаясь впоследствии, правда, нежизнеспособными уродами, умиравшими до рождения и пополнявшими ряды лесной и водяной нечисти.
Как бы то ни было, летучий парень был крут до невозможности и элегантно закрывал свои сексуальные глаза длинной челкой. В легком черном халатике Чурила тронулся на Русь – а позади, сильно отставая, пришли в движение три огромные армии Сварога. Сугубо для страховки, чисто для успокоения нервов начальства, эти дивизии катились к русским границам с трех сторон, оказывая миссионеру Чуриле моральную поддержку. А миссионер с черным кирпичиком за пазухой весело шел уже по землям славян – действительно весело, с пением и хороводами. Сначала в приграничных деревнях, а потом все дальше вспыхивали в летней ночи волшебные Чурилины фейерверки – так он радовал своих будущих избирателей, потенциальных подданных великого Сварога. Девушки были от Чурилы абсолютно без крыши и всерьез утверждали, что чернявенькие парни с Востока на порядок эротичнее своих, курносых дурилок, которые только и знают, что траву косить.
Гастроли Чурилы проходили с ломовым успехом, и девушки в восточных районах дружно беременели, со страшной силой скрывая это от родителей и суженых. Парень в сапожках эротично приближался к границам бывшего Властовского княжества (а теперь Властовской вотчины князя престольского Ярополка, злобного и тщедушного ставленника Мокоши) – и вот первый из недобитых языческих божков Руси (а именно Стожар) решил, что пора лечь животом на амбразуру. Прослышав о том, что нынешним вечером летучий полубог давал концерты восточной музыки в Санде, небольшой деревушке за Сольцей, Стожар размечтался использовать ночлег Чурилы с тем, чтобы выкрасть драгоценные сапоги. Лишившись обуви, парень уже не смог бы восхищать народ, проделывая в воздухе фигуры высшего пилотажа, а также покрывать до двадцати миль за сутки, успевая к вечеру в новую деревню. Изучив данные спутниковой разведки, Стожар выяснил, что Мокошь со своей стороны уже направила в район Санды огромный отряд в дюжину дружинников из столичного спецназа, а кроме того, одну из любимейших своих жриц, престарелую и слепую телепатку Корчалу. Потирая руки. Стожар воодушевленно сообщил мне, что собирается воспользоваться стычкой Корчалы с Чурилой и под шумок приватизировать волшебную обувь. При этом почетная роль приватизатора отводилась мне как человеку, имеющему связи среди полудениц – то есть в лагере противника.
Улучив минутку, читающий потомок может пока вправить на место напрочь отзеванную челюсть, а я тем временем расскажу, чем закончилась лекция Стожара. «Но пребуди скор и пуглив, равно птица: хвать сапоги, и в бега! – наставительно прохрипел он, мерцая во мраке волчьими глазами. – В силе Чурилиной ворожбы и кары – пропасть безумная: огневицы-пламени в человеков мечет, заживо пожигая силу супротивну!» (Для тех, кто не понял, перевожу последний раз: Чурила – профессиональный коммандос и умеет обращаться с огнеметом.)
Уловив витавшую в воздухе идею, я намекнул Стожару, что миссия будет предельно опасной, а это неминуемо влечет за собой повышение размеров вознаграждения. Ничуть не мучимый скромностью, я предложил Стожару такой вариант: похитив реактивные кроссовки, я отдаю любимому хозяину только один сапог, а второй – так и быть – буду сам донашивать.
Божественный волчина только гневно рыкнул в ответ: «Незакон людине божичеву стать искати! Ты – воин, а не божич! Пойми место свое, а чуждое не замай!» В переводе на язык деловых переговоров это означало, что Стожар с удовольствием рассмотрит мою инициативу и обязательно примет ее к сведению – но уже после того, как сапоги будут доставлены к нему на склад в хорошей таре и со всеми документами.
Я понимающе кивнул и тут же потребовал для себя гарантий безопасности плюс группу поддержки из ста вооруженных дружинников. Стожар немедля вышел из себя и, нервно клацая зубами, быстро объяснил, что с отрядом в сотню дружинников можно с победами дойти до Властова и отбить его у Мокоши (благо в самом Престоле даже в летний день на пляже сложно собрать более восьмисот боевиков высшей категории, каковыми являются дружинники). «Сила твоя – не в войске, а в тихой поступи! – прорычал он. – Всякий божок приметит дружину, ано человечка единого – тяжко прочуяти! Ты со полуденицею своея ступай путьми заветными, нечистыми – эво тебе беспечность, эво и поспешность!»
Таким образом, патрон заверил меня, что наша сила заключается в моей слабости. Успокоенный, я выцыганил у Стожара две гривны серебром на амортизацию фондов и ковш сливового меда на посошок, с сожалением поднялся с мехового ложа и через длинный и невообразимо запутанный крысиный коридор выбрался наружу. Провожая меня, Стожар как-то по-особому заглянул мне в лицо – с плохо скрываемым романтическим трепетом я увидел, что в хищном взгляде божка пробились колкие искристые звездочки: знаменитые Стожары, распухающие на славянском небе каждой ясной ночью. «И помни себе: доколе ярятся на небе звезды – я тебя вижу и дела твои ведаю. Если спомощь потребна – ночи дождись, да безоблачной – поклонись Стожарам ввыси, и доспею к тебе», – сообщил, эмоционально подвывая, божественный волчара – прочувствовав, видимо, торжественность момента. Я принял информацию к сведению: не стоит мне маячить под звездным небом слишком часто. Особенно после того, как, раздобыв сапоги, я не захочу делиться ими со Стожаром…
«Спей же к ведьме своей, ибо полуночь в раздолье уже, и краток сон Чурилин…» – как и полагается в подобных случаях, последнее напутствие божественного покровителя еще надсадно гудело в голове, когда я выбрался из метро на поверхность. Услужливый Стожар саморучно затянул на Метанкином пояске последний, четвертый узел – и я ничуть не испугался, когда…
Глава шестая.
Пикник в Дымном урочище
"Вперед, мсье, двигайтесь в этом направлении!
Я здесь, я здесь – Посланец смерти!
«Призрак Оперы»
…Перешагнув границу святилища у ручья, под первым же деревом обнаружил мою несовершеннолетнюю Маргариту. Полуобнаженное дитятко сидело в мокрой траве и… ужинало.
– Ну и что у нас сегодня на ужин? – осторожно спросил я, прислоняясь к стволу и создавая на лице улыбку.
Я приготовился к разному – приступ ярости, бешеная психическая атака, истерика? Разумеется, девочка в курсе, что я отдал Стожару драгоценную опоясть – а после этого еще набрался наглости загадывать четвертое желание, сверх лимита! Но Метаночка по-настоящему радовала своим поведением. Кажется, она была не только красивая, но и глупенькая – одним словом, идеал девушки.
– На ужин? – лукаво переспросила она, отрывая довольную мордочку от ладоней, в которых что-то невнятно блестело. – Ясное дело, мед. Сегодня медовый день.
И снова приникла лицом к густой сладости, размазанной в пальцах.
– Ах ты прелесть! – умилился я, но тут же посерьезнел. – Кончай питаться: на работу пора. Последнее желание воплощать.
Аккуратно слизав с гладкой кожи все до последнего сахарного сгустка, она мечтательно вздохнула и возвела к Стожарам лунно зеленеющий взгляд.
– А ты… хочешь чего-нибудь?
– Н-ну да! – Я закашлялся. – То есть нет. Я хочу исполнения желаний. Немедля.
– А… меду? – Ведьмин голос музыкально скользнул по кривой вопросительной интонации. – Не желаешь ли ты – меду?
– Не издевайся, – посоветовал я. – Ты же все съела. Обжора медовая. – Чтобы хоть как-то расслабить нагруженные кольчугой мышцы ног, я присел рядом на травку – и весьма опрометчиво. Ведьма змеисто переместилась ко мне и, ощутив воздушную тяжесть ее бедер на своих коленях, я слегка перенапрягся. Блудливые пальчики скользнули по стальным кольцам доспеха и уютно углубились в прореху на груди – кажется, они были еще липкими от меда.
– У меня еще осталось немного меду, – радостно сообщила Метанка, и я закрыл глаза, потому что ее волосы кололи лицо. – Вот здесь… Совсем мало, но тебе хватит, правда?
Сквозь ресницы я увидел, что между раскрывшихся розовых губ и правда осталось еще предостаточно… Тонкие ручки охватили мою буйну голову, и Метанкина грудь, стесненная влажным платьицем, сладко вздохнула у самого лица… Секунда – и любой из конкурентов мог спокойно прикладываться к моему темени тупым предметом: я был беспомощен, как княжич Рогволод. Но – на дробную долю этой роковой секунды совсем уже близкое нежное личико как-то нехорошо осветилось – ярко и пронзительно вспыхнули вверху звезды, и в их яростном свете слишком глубоко пролегли тени под черно-зелеными глазами и возле влажных губ. И – как будто выключили диапроектор – Метанка была уже где-то в стороне, наполовину в тени: только коленки торчат наружу.
Все-таки я – сильная личность – аскетизм так и бьет из меня при удобном случае. Я немедля вообразил, что чуть было не переспал с ведьмой… Свежее впечатление, не правда ли? Энергично и удивительно легко поднявшись на ноги, я покосился на пламенеющее вверху созвездие и переменил тему:
– Спасибо за предложение. Я сыт. Теперь к делу. Ты готова выслушать последнее задание?
Девчонка под деревом тихо качнула головой, и я продолжил:
– Поведешь меня к Чуриле.
Удивительно: она не сопротивлялась – только еще раз головой кивнула. Молча протянула руку. Призывая на помощь всех молодежных богов, я ухватился за прохладные пальчики и углубился в темноту. Нам как-то нехорошо молчалось – только однажды, приостановившись и, наверное, еще раз обреченно тряхнув во мраке своим светлым каре (я могу только догадываться: мы давно уже не видели друг друга), моя ведьма сказала:
– Я так и думала: последнее задание будет самым глупым. Я не ответил, так как в этот момент отбил себе палец на ноге о какой-то неловкий камень – в абсолютной темноте отказывал даже славянский инстинкт самосохранения. Стало промозгло и безветренно – как в холодной темной комнате, ужасно нежилой и неуютной. Даже звезды затянуло сыростью – только скользкие корни под ногами и запотевшие стволы невидимых деревьев. Наверное, мы идем слишком медленно – почти на ощупь.
Она снова заговорила – непривычно громко в этой тишине:
– Чурила притормозил где-то в Дымном урочище. Сестры провожали его от самой Санды, но подойти боялись – вокруг него целая толпа фанаток с венками и портретами.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84