— Я готова на все!
Она стащила пилотку, и ее темные, пышные волосы рассыпались по плечам.
— Ничтожество, — процедил Туво Авзоний. — Наверное, ты выглядела бы гораздо лучше, стоя на коленях.
Она дико взглянула на него. Он не походил на варвара, не взял ее силой и не заковал в цепи.
— Нет, — прошептала она.
В самом деле, он не принадлежал к тем мужчинам, перед которыми женщины стоят на коленях и знают, что они должны повиноваться.
— Как вы можете просить об этом? Ведь вы с Митона!
— Я только сказал «наверное», — возразил он.
— Но вы из «одинаковых» — высшие по природе, они презирают пол и тому подобные низкие проблемы, они благородны и чувствительны, эти истиннейшие из мужчин!
— Это было просто замечание, — спокойно сказал он.
— Нет, нет, — шептала стюардесса.
Он нетерпеливо взглянул на нее, и она опустилась на колени.
— Я в ваших руках, — сказала она. — Я сделаю все, что вы хотите.
— Я дам тебе мой адрес на летней планете, — объяснил Туво Авзоний. — Там я пробуду несколько дней.
Выходя, он оглянулся — женщина все еще стояла на коленях, держа в руках листок бумаги, на котором аккуратным, изящным почерком был написан адрес.
— Сейчас я возьму выпить, — сказал он, — и не заплачу.
— Да, — кивнула она.
— Вытри лицо.
Туво Авзоний вернулся на свое место. Некоторое время он перелистывал блокнот, а потом загляделся в окно, на черноту космоса, в которой сияла россыпь звезд.
Рассмотрев в стекле собственное лицо, он принялся оглядывать салон, а потом включил экран, укрепленный на спинке переднего кресла. Там не было ничего интересного, и Туво Авзоний выключил его.
Туво Авзоний был исполнителем финансовой службы первого провинциального квадранта, расположенной на Митоне. Он занимал четвертый уровень по табелю о рангах гражданских служб, в его подчинении находилось несколько имперских служащих. Конечно, он, как и большинство гражданских служащих, был из сословия хонестори. К неудовольствию Туво Авзония, назначение на гражданскую службу выше второго уровня сопровождалось автоматическим причислением к сословию хонестори, независимо от происхождения служащего. Более того, сам Туво Авзоний происходил из младших патрициев, был потомком рода Авзониев в сто третьем колене. Он был еще не женат и успешно уклонялся от давления, которое оказывали на холостяков и непосредственные начальники, и имперские директивы. Число имперской аристократии за последние несколько поколений по вполне понятным и приемлемым многочисленным причинам постоянно уменьшалось. Однако сенат и имперские власти уже взялись задело. Авзоний не знал, почему его вызвали на летнюю планету, а не в столицу, да еще в такое напряженное время года. Он боялся, что это связано с объяснением перед брачной комиссией, созданной матерью-императрицей, вместе с сотнями других холостяков, и опять ему придется излагать причины затянувшегося безбрачия. Не то, чтобы Туво Авзонию никогда не приходилось давать такие объяснения. На этот случай у него был продуман веский довод. Некогда состоялась его помолвка, которой предшествовало утомительное и раздражающее изучение рекомендаций обеих сторон, долгие и подробные переговоры и даже обмен портретами. Удачливая невеста — ибо по положению она была ниже Туво Авзония, приходясь потомком рода Аврезиев только в сто пятом колене — состояла судебным исполнителем на Тереннии, этот пост она заняла по протекции своей матери, судьи города в северном полушарии планеты. Кроме того, помощь в помолвке ей оказала другая важная персона этого же города, мэр. Дело зашло довольно далеко. Предполагаемая невеста даже отправилась на Митон на борту имперского круизного корабля «Алария». Однако «Алария» так и не достигла орбиты Митона, ее судьба оставалась неясной. Говорили, что корабль был уже безнадежно устаревшим и что ввиду поломки датчиков он попал в метеоритный поток такой силы, что все маневры оказались бесполезными, а броня корабля сильно пострадала от ударов. Как известно читателю, судьба «Аларии» была совсем иной; об этом знали на имперских, крейсерах, посланных по сигналу бедствия, но даже в высших кругах не все были осведомлены о катастрофе. В интересах общественного спокойствия было решено объяснить исчезновение «Аларии» какой-либо из аварий, а не признаваться, что в нем повинны незваные гости Империи. Во всяком случае, Трибоний Аврезий — ибо таково было безобразное имя невесты — не прибыла на Митон, и Туво Авзоний не только вздохнул с облегчением, но и пришел в некоторое раздражение, ибо потерял много времени и денег на переговоры. Конечно, «Трибоний Аврезий» — это было мужское имя, но его обладательница, как позднее выяснилось, оказалась лишенной всякого мужества. Таким именем наградила ее мать — несомненно, из желания помочь дочери почувствовать свою принадлежность к высшему обществу Тереннии, которое, как мы заметим, не слишком отличалось от высшего общества Митона. Именно поэтому судья и мэр начали свои матримониально-экономические поиски на Митоне, надеясь улучшить собственное положение за счет брака молодой женщины. Дочь, как можно вспомнить по первой части повествования, не испытывала энтузиазма от перспективы поездки на Митон и брака с Туво Авзонием. Она заранее наполнилась к нему презрением и поклялась разбить его жизнь, истощая его средства и выставляя на посмешище. Но в силу обстоятельств ей, к счастью для Туво Авзония, никогда не удалось выполнить задуманное. Благодаря все тому же стечению обстоятельств она потеряла цену на брачном рынке, зато, вероятно, приобрела немалую цену на рынке совсем другого рода. — Ваш напиток, — сказала стюардесса.
— Благодарю, — отозвался Туво Авзоний.
Стюардесса опасливо поглядывала на него.
— В семь вечера, в первый день после посадки, — произнес Туво Авзоний.
Так у него оставалось время, чтобы сделать необходимые приготовления.
— Да, господин, — тихо сказала она.
— Вот тут все и начнется, — усмехнулся Туво Авзоний.
— Начнется? — удивилась она.
— Да. Кроме того, — добавил он, — вы должны прийти подготовленной — надушенной, надлежащим образом одетой, с украшениями и макияжем — словом, вы понимаете.
— Да, господин, — отозвалась стюардесса.
Глава 14
Стены зала почти полностью скрывали богатые драпировки, и это не ускользнуло от внимания Отто, который следовал за Юлианом и слугой к большим дверям, расположенным впереди на расстоянии пятнадцати футов. Дверь с пурпурными бархатными портьерами вела в зал для аудиенций самого императора.
— Мы ждали слишком долго, — раздраженно сказал слуге Юлиан.
— Прошу прощения, ваше превосходительство. В зале на подставках высились огромные золотые и серебряные сосуды. Отто подумал, что на этой планете можно было бы повсюду заполучить богатую добычу. Конечно, больше всего его интересовали другие трофеи — живые, которые можно купить на торгах по всей галактике. В Империи было немало подобной добычи. Иногда варварским кораблям, немногочисленным, но хорошо вооруженным, удавалось поживиться в каком-нибудь провинциальном квадранте. Порой в своих налетах они добирались до древних имперских планет. Они вселяли ужас в сердца людей.
Множество женщин Империи по ночам просыпалось в страхе от любого странного звука.
— Ваша аудиенция должна быть краткой, — предупредил слуга, — государь император быстро утомляется.
— Она будет краткой, — сухо пообещал Юлиан. Отто заметил сбоку бронзовую статую Орака, верховного бога Телнарианского пантеона. Орак стоял, глядя вперед, зажав в руке тяжелое копье, поставленное на землю. У его ног, глядя в ту же сторону, сидела на коленях Дира, покровительница рабынь, нагая, в ошейнике и цепях. Она выглядела так, как будто ее только что позвал хозяин.
Множество рабынь молятся Дире, думал Отто, чтобы она помогла им угодить хозяевам. Конечно, она не всегда слушает их молитвы — должно быть, время от времени Диру тоже призывают хозяева. Часто она бывает занята, разливая вино и прислуживая за столом. Должно быть, ее не раз наказывал сам Орак и другие за то, что она не могла как следует угодить им. Прекрасная спина Диры знала вкус плети. Иногда ее наказывали за заступничество в отношении какой-нибудь недостойной рабыни — неудивительно, что у Диры столько поклонниц.
— Подождите здесь, — попросил слуга.
Над дверью, скрытый в пурпурных портьерах, находился объектив, и сейчас он был направлен прямо на Юлиана, Отто и слугу. По-видимому, оператор за пультом просвечивающего детектора не заметил ничего подозрительного. Во всяком случае, он не подал сигнал тревоги, что обязан был сделать, если бы заподозрил опасность. При обнаружении любого постороннего предмета в складках одежды посетителей на пульте невидимого оператора раздавался тихий сигнал. После этого могли быть задействованы различные виды приспособлений — от смертоносных лучей до внезапно открывающихся люков, ловушек и прочных клеток. Отто отогнал от лица муху.
— Входите, — сказал слуга.
Двустворчатая тяжелая дверь за пурпурной портьерой отворилась, и Отто увидел впереди, в конце длинной ковровой дорожки помост, а на нем, на высоких резных тронах — четырех человек.
— Это императрица-мать, — шепнул Юлиан, — сам император и две его сестры.
В зале находилось немало приближенных. Через узкие высокие окна падал свет, освещая лица; в его лучах плясало множество пылинок. Прежде всего внимание Отто привлекла сидящая на помосте императорская семья.
— Ваше величество, вот ваш кузен Юлиан, — доложил слуга, — и гость из рода Оттониев, наемник имперской армии.
— Ты принес мне игрушку? — тонким голосом спросил сидящий на троне мальчик.
— Нет, — сердито покачал головой Юлиан и обратился к императрице: — Нам пришлось слишком долго ждать.
Слуга и все приближенные затаили дыхание.
— Так что, игрушки не будет? — разочарованно проговорил мальчик, поворачиваясь к одному из мужчин, стоящему в стороне от толпы, у самого помоста.
— Вот, смотрите, ваше величество, — и мужчина извлек из складок своей черной одежды прозрачный шар, наполненный множеством ярких крошечных разноцветных стеклышек. Он повернул шар, и стеклышки посыпались, крутясь и падая, создавая при каждом движении совершенно новую, удивительную картину.
— Дай! — сразу же закричал император и схватил шар.
— Видите, кузен Юлиан любит вас, — сказал мужчина в черной одежде. — Он привез вам игрушку.
— Нет, — возразил мальчик, не отрывая глаз от новой забавы, — это ты. Ты принес ее, Иаак.
— Вы правы, ваше величество, — сдержанно вмешался Юлиан. — Это подарок вашего дорогого Иаака. Я не привез никаких игрушек.
— Вы должны были что-нибудь ему привезти, — наставительно произнесла императрица, низкорослая полноватая женщина со строгим морщинистым лицом, простота которого странно контрастировала с напыщенной роскошью ее одежды. — Вы же знаете, он обожает игрушки.
Сестры императора обменялись насмешливыми взглядами.
Трон императрицы находился справа от императорского, немного позади него.
— Вот здорово! — воскликнул император, вертя шарик в руках.
Отто предположил, что императору не больше пятнадцати-шестнадцати лет. Мальчик был довольно толстым и рыхлым, в углу его рта блестело что-то похожее на слюну.
— Я пришел сюда по делу государственной важности, — отчетливо произнес Юлиан, обращаясь к императрице, — делу, которое, как я уверен, вам разъяснили заранее.
Отто с любопытством оглядел зал. Здесь была шеренга вооруженных стражников, но большинство присутствующих казались гражданскими лицами, богатыми и высокопоставленными — это Отто сразу понял по их одежде и манере держаться. Но ничья одежда по богатству и изяществу не могла сравниться с платьями императрицы, императора и его сестер. Отто решил, что женщины в зале порочны и капризны, а мужчины — слабы и скучны. Отто не думал, что придворные дамы знают, как доставить мужчине удовольствие, но был уверен, что при необходимости их можно научить плетью. Внешность мужчин, которые, по-видимому, были цветом имперской аристократии, изумила его. Как они отличались от аристократии варваров — властных, сильных, смелых, похотливых, решительных, безжалостных, тщеславных, воинственных мужчин! Теперь понятно, думал Отто, почему таким мужчинам нужны армия и флот — чтобы за них сражались другие. Похоже, некоторые из придворных не смогли бы даже поднять тяжелый двуручный меч, с помощью двух ударов которого сильный человек мог бы перерубить тушу коня, или боевой топор, рассекающий дерево в фут толщиной. Единственным человеком, кроме стражников, который казался живым и решительным, был здесь Иаак. Отто предположил, что этот человек очень умен и хитер, а его влияние — неограниченно.
— Да, — ответила императрица, — ваше прошение было рассмотрено.
Мать императора звали Аталана.
— Надеюсь, решение будет благоприятным?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40
Она стащила пилотку, и ее темные, пышные волосы рассыпались по плечам.
— Ничтожество, — процедил Туво Авзоний. — Наверное, ты выглядела бы гораздо лучше, стоя на коленях.
Она дико взглянула на него. Он не походил на варвара, не взял ее силой и не заковал в цепи.
— Нет, — прошептала она.
В самом деле, он не принадлежал к тем мужчинам, перед которыми женщины стоят на коленях и знают, что они должны повиноваться.
— Как вы можете просить об этом? Ведь вы с Митона!
— Я только сказал «наверное», — возразил он.
— Но вы из «одинаковых» — высшие по природе, они презирают пол и тому подобные низкие проблемы, они благородны и чувствительны, эти истиннейшие из мужчин!
— Это было просто замечание, — спокойно сказал он.
— Нет, нет, — шептала стюардесса.
Он нетерпеливо взглянул на нее, и она опустилась на колени.
— Я в ваших руках, — сказала она. — Я сделаю все, что вы хотите.
— Я дам тебе мой адрес на летней планете, — объяснил Туво Авзоний. — Там я пробуду несколько дней.
Выходя, он оглянулся — женщина все еще стояла на коленях, держа в руках листок бумаги, на котором аккуратным, изящным почерком был написан адрес.
— Сейчас я возьму выпить, — сказал он, — и не заплачу.
— Да, — кивнула она.
— Вытри лицо.
Туво Авзоний вернулся на свое место. Некоторое время он перелистывал блокнот, а потом загляделся в окно, на черноту космоса, в которой сияла россыпь звезд.
Рассмотрев в стекле собственное лицо, он принялся оглядывать салон, а потом включил экран, укрепленный на спинке переднего кресла. Там не было ничего интересного, и Туво Авзоний выключил его.
Туво Авзоний был исполнителем финансовой службы первого провинциального квадранта, расположенной на Митоне. Он занимал четвертый уровень по табелю о рангах гражданских служб, в его подчинении находилось несколько имперских служащих. Конечно, он, как и большинство гражданских служащих, был из сословия хонестори. К неудовольствию Туво Авзония, назначение на гражданскую службу выше второго уровня сопровождалось автоматическим причислением к сословию хонестори, независимо от происхождения служащего. Более того, сам Туво Авзоний происходил из младших патрициев, был потомком рода Авзониев в сто третьем колене. Он был еще не женат и успешно уклонялся от давления, которое оказывали на холостяков и непосредственные начальники, и имперские директивы. Число имперской аристократии за последние несколько поколений по вполне понятным и приемлемым многочисленным причинам постоянно уменьшалось. Однако сенат и имперские власти уже взялись задело. Авзоний не знал, почему его вызвали на летнюю планету, а не в столицу, да еще в такое напряженное время года. Он боялся, что это связано с объяснением перед брачной комиссией, созданной матерью-императрицей, вместе с сотнями других холостяков, и опять ему придется излагать причины затянувшегося безбрачия. Не то, чтобы Туво Авзонию никогда не приходилось давать такие объяснения. На этот случай у него был продуман веский довод. Некогда состоялась его помолвка, которой предшествовало утомительное и раздражающее изучение рекомендаций обеих сторон, долгие и подробные переговоры и даже обмен портретами. Удачливая невеста — ибо по положению она была ниже Туво Авзония, приходясь потомком рода Аврезиев только в сто пятом колене — состояла судебным исполнителем на Тереннии, этот пост она заняла по протекции своей матери, судьи города в северном полушарии планеты. Кроме того, помощь в помолвке ей оказала другая важная персона этого же города, мэр. Дело зашло довольно далеко. Предполагаемая невеста даже отправилась на Митон на борту имперского круизного корабля «Алария». Однако «Алария» так и не достигла орбиты Митона, ее судьба оставалась неясной. Говорили, что корабль был уже безнадежно устаревшим и что ввиду поломки датчиков он попал в метеоритный поток такой силы, что все маневры оказались бесполезными, а броня корабля сильно пострадала от ударов. Как известно читателю, судьба «Аларии» была совсем иной; об этом знали на имперских, крейсерах, посланных по сигналу бедствия, но даже в высших кругах не все были осведомлены о катастрофе. В интересах общественного спокойствия было решено объяснить исчезновение «Аларии» какой-либо из аварий, а не признаваться, что в нем повинны незваные гости Империи. Во всяком случае, Трибоний Аврезий — ибо таково было безобразное имя невесты — не прибыла на Митон, и Туво Авзоний не только вздохнул с облегчением, но и пришел в некоторое раздражение, ибо потерял много времени и денег на переговоры. Конечно, «Трибоний Аврезий» — это было мужское имя, но его обладательница, как позднее выяснилось, оказалась лишенной всякого мужества. Таким именем наградила ее мать — несомненно, из желания помочь дочери почувствовать свою принадлежность к высшему обществу Тереннии, которое, как мы заметим, не слишком отличалось от высшего общества Митона. Именно поэтому судья и мэр начали свои матримониально-экономические поиски на Митоне, надеясь улучшить собственное положение за счет брака молодой женщины. Дочь, как можно вспомнить по первой части повествования, не испытывала энтузиазма от перспективы поездки на Митон и брака с Туво Авзонием. Она заранее наполнилась к нему презрением и поклялась разбить его жизнь, истощая его средства и выставляя на посмешище. Но в силу обстоятельств ей, к счастью для Туво Авзония, никогда не удалось выполнить задуманное. Благодаря все тому же стечению обстоятельств она потеряла цену на брачном рынке, зато, вероятно, приобрела немалую цену на рынке совсем другого рода. — Ваш напиток, — сказала стюардесса.
— Благодарю, — отозвался Туво Авзоний.
Стюардесса опасливо поглядывала на него.
— В семь вечера, в первый день после посадки, — произнес Туво Авзоний.
Так у него оставалось время, чтобы сделать необходимые приготовления.
— Да, господин, — тихо сказала она.
— Вот тут все и начнется, — усмехнулся Туво Авзоний.
— Начнется? — удивилась она.
— Да. Кроме того, — добавил он, — вы должны прийти подготовленной — надушенной, надлежащим образом одетой, с украшениями и макияжем — словом, вы понимаете.
— Да, господин, — отозвалась стюардесса.
Глава 14
Стены зала почти полностью скрывали богатые драпировки, и это не ускользнуло от внимания Отто, который следовал за Юлианом и слугой к большим дверям, расположенным впереди на расстоянии пятнадцати футов. Дверь с пурпурными бархатными портьерами вела в зал для аудиенций самого императора.
— Мы ждали слишком долго, — раздраженно сказал слуге Юлиан.
— Прошу прощения, ваше превосходительство. В зале на подставках высились огромные золотые и серебряные сосуды. Отто подумал, что на этой планете можно было бы повсюду заполучить богатую добычу. Конечно, больше всего его интересовали другие трофеи — живые, которые можно купить на торгах по всей галактике. В Империи было немало подобной добычи. Иногда варварским кораблям, немногочисленным, но хорошо вооруженным, удавалось поживиться в каком-нибудь провинциальном квадранте. Порой в своих налетах они добирались до древних имперских планет. Они вселяли ужас в сердца людей.
Множество женщин Империи по ночам просыпалось в страхе от любого странного звука.
— Ваша аудиенция должна быть краткой, — предупредил слуга, — государь император быстро утомляется.
— Она будет краткой, — сухо пообещал Юлиан. Отто заметил сбоку бронзовую статую Орака, верховного бога Телнарианского пантеона. Орак стоял, глядя вперед, зажав в руке тяжелое копье, поставленное на землю. У его ног, глядя в ту же сторону, сидела на коленях Дира, покровительница рабынь, нагая, в ошейнике и цепях. Она выглядела так, как будто ее только что позвал хозяин.
Множество рабынь молятся Дире, думал Отто, чтобы она помогла им угодить хозяевам. Конечно, она не всегда слушает их молитвы — должно быть, время от времени Диру тоже призывают хозяева. Часто она бывает занята, разливая вино и прислуживая за столом. Должно быть, ее не раз наказывал сам Орак и другие за то, что она не могла как следует угодить им. Прекрасная спина Диры знала вкус плети. Иногда ее наказывали за заступничество в отношении какой-нибудь недостойной рабыни — неудивительно, что у Диры столько поклонниц.
— Подождите здесь, — попросил слуга.
Над дверью, скрытый в пурпурных портьерах, находился объектив, и сейчас он был направлен прямо на Юлиана, Отто и слугу. По-видимому, оператор за пультом просвечивающего детектора не заметил ничего подозрительного. Во всяком случае, он не подал сигнал тревоги, что обязан был сделать, если бы заподозрил опасность. При обнаружении любого постороннего предмета в складках одежды посетителей на пульте невидимого оператора раздавался тихий сигнал. После этого могли быть задействованы различные виды приспособлений — от смертоносных лучей до внезапно открывающихся люков, ловушек и прочных клеток. Отто отогнал от лица муху.
— Входите, — сказал слуга.
Двустворчатая тяжелая дверь за пурпурной портьерой отворилась, и Отто увидел впереди, в конце длинной ковровой дорожки помост, а на нем, на высоких резных тронах — четырех человек.
— Это императрица-мать, — шепнул Юлиан, — сам император и две его сестры.
В зале находилось немало приближенных. Через узкие высокие окна падал свет, освещая лица; в его лучах плясало множество пылинок. Прежде всего внимание Отто привлекла сидящая на помосте императорская семья.
— Ваше величество, вот ваш кузен Юлиан, — доложил слуга, — и гость из рода Оттониев, наемник имперской армии.
— Ты принес мне игрушку? — тонким голосом спросил сидящий на троне мальчик.
— Нет, — сердито покачал головой Юлиан и обратился к императрице: — Нам пришлось слишком долго ждать.
Слуга и все приближенные затаили дыхание.
— Так что, игрушки не будет? — разочарованно проговорил мальчик, поворачиваясь к одному из мужчин, стоящему в стороне от толпы, у самого помоста.
— Вот, смотрите, ваше величество, — и мужчина извлек из складок своей черной одежды прозрачный шар, наполненный множеством ярких крошечных разноцветных стеклышек. Он повернул шар, и стеклышки посыпались, крутясь и падая, создавая при каждом движении совершенно новую, удивительную картину.
— Дай! — сразу же закричал император и схватил шар.
— Видите, кузен Юлиан любит вас, — сказал мужчина в черной одежде. — Он привез вам игрушку.
— Нет, — возразил мальчик, не отрывая глаз от новой забавы, — это ты. Ты принес ее, Иаак.
— Вы правы, ваше величество, — сдержанно вмешался Юлиан. — Это подарок вашего дорогого Иаака. Я не привез никаких игрушек.
— Вы должны были что-нибудь ему привезти, — наставительно произнесла императрица, низкорослая полноватая женщина со строгим морщинистым лицом, простота которого странно контрастировала с напыщенной роскошью ее одежды. — Вы же знаете, он обожает игрушки.
Сестры императора обменялись насмешливыми взглядами.
Трон императрицы находился справа от императорского, немного позади него.
— Вот здорово! — воскликнул император, вертя шарик в руках.
Отто предположил, что императору не больше пятнадцати-шестнадцати лет. Мальчик был довольно толстым и рыхлым, в углу его рта блестело что-то похожее на слюну.
— Я пришел сюда по делу государственной важности, — отчетливо произнес Юлиан, обращаясь к императрице, — делу, которое, как я уверен, вам разъяснили заранее.
Отто с любопытством оглядел зал. Здесь была шеренга вооруженных стражников, но большинство присутствующих казались гражданскими лицами, богатыми и высокопоставленными — это Отто сразу понял по их одежде и манере держаться. Но ничья одежда по богатству и изяществу не могла сравниться с платьями императрицы, императора и его сестер. Отто решил, что женщины в зале порочны и капризны, а мужчины — слабы и скучны. Отто не думал, что придворные дамы знают, как доставить мужчине удовольствие, но был уверен, что при необходимости их можно научить плетью. Внешность мужчин, которые, по-видимому, были цветом имперской аристократии, изумила его. Как они отличались от аристократии варваров — властных, сильных, смелых, похотливых, решительных, безжалостных, тщеславных, воинственных мужчин! Теперь понятно, думал Отто, почему таким мужчинам нужны армия и флот — чтобы за них сражались другие. Похоже, некоторые из придворных не смогли бы даже поднять тяжелый двуручный меч, с помощью двух ударов которого сильный человек мог бы перерубить тушу коня, или боевой топор, рассекающий дерево в фут толщиной. Единственным человеком, кроме стражников, который казался живым и решительным, был здесь Иаак. Отто предположил, что этот человек очень умен и хитер, а его влияние — неограниченно.
— Да, — ответила императрица, — ваше прошение было рассмотрено.
Мать императора звали Аталана.
— Надеюсь, решение будет благоприятным?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40