Если я нанимаю всяких сопляков себе в провожатые, это еще не значит, что я предпочитаю мальчишек в постели! Понял? Заруби себе это на носу!
– Но я совсем не за этим пришел! – запротестовал тот.
– Вор! – осенило Яльмара.
– Нет, нет!
– Врешь!
– Вообще-то, да, – поспешно сознался паренек. – Только у вас я ничего не собирался красть.
– Опять ведь врешь.
– Не вру, ей богу!
– Тогда я вообще ничего не понимаю… – Яльмар развел руками, обнаружил, что все еще сжимает в руке топор и положил его на стол. – Кто ты такой?
– Янко я. Цыган.
– Цыган? – варяг наморщил лоб. – А! Один из тех бродяг из страны фараонов… Ну и что же ты хотел?
– Я сказать пришел. Кое-что важное.
– Ну так говорил бы сразу! Что, меня внизу трудно было найти, что ли?
Паренек замялся.
– Я там не хотел говорить. Там… в общем… там, внизу…
– Да говори же!
Мальчишка помедлил в нерешительности и, словно прыгая с обрыва, единым духом выпалил:
– Сотоварищи твои в беде.
Яльмар замер, переменившись в лице.
– Какие еще сотоварищи? – с подозрением спросил он.
– Ну, рыжий – Жуга, и этот еще… с арбалетом который, не помню, как зовут.
Норвег постоял в молчаливом раздумье, затем подвинул табуретку ближе к кровати и уселся напротив.
– Рассказывай, – потребовал он.
* * *
Янко, как и другие цыгане, много в своей жизни видел, но мало имел. Две лошади да повозка, в которой ютилось его семейство – вот и все имущество. Мать и три его сестры промышляли гаданием, отец крал коней. Так было всегда, сколько Ян себя помнил, но однажды и этой немудреной жизни пришел конец.
– Мы в степи заночевали, – не глядя на викинга, расказывал парнишка, – от города невдалеке… Ужин сготовили да спать полезли. А ночью проснулся я – горит кибитка! Остальных растолкал, еле выскочить успели; подчистую все сгорело, а как загорелось и отчего – так и не прознали. Коней отец вечером стреножил, да и костер мы затушили… Так вот в город и пришлось податься.
В Галлене и без них всяких бродяг хватало. Работы не было, денег – тоже. Пришлось воровать. А вчера вдруг случай подвернулся – на площади у рыбного рынка подошли три моряка. Ганзейцы. Посулили хорошо заплатить. Да и работа оказалась, прямо сказать – никакая: проследить кое за кем. Янко сразу согласился.
– С утра я за вами троими шел, – говорил он, – а когда приятели твои вдвоем остались, за ними увязался. Ну, их сперва на маяк занесло, а потом к дому какому-то сгоревшему. И разговоры промеж них какие-то странные были – все про огонь, да про огонь… А потом те моряки заявились. Я и указал, что и где… Я ж не знал, что там драка будет! В общем, повязали друзей твоих и на корабль увезли… вот.
– Давно?
– Часа четыре уж прошло…
Некоторое время Яльмар молчал.
– Одного я не пойму, – сказал он наконец. – Дело ты свое сделал, плату получил… ведь получил? Получил… Чего ж ты еще и ко мне-то приволокся? Или думаешь, что я тебе тоже заплачу?
– Не надо мне платы, – Янко помотал головой. Посмотрел викингу в глаза. – Мне с тем парнем, с рыжим, поговорить надо, узнать, от чего в степи огонь зажегся. Сдается мне, что неспроста все это.
– А ну, как врешь ты все? – вдруг усомнился викинг. – И все твои разговоры – только чтоб в ловушку меня заманить?
– Мне врать резона нет, – просто и как-то необычно по-взрослому ответил тот и замолчал.
Яльмар встал и принялся одеваться. Натянул сапоги, сунул за пояс топор.
– Значит так, – сказал он, нахлобучивая шлем. – Тех двоих мне терять никак нельзя, но и тебе я не очень-то верю. Пойдешь со мной.
– Но я…
– Пойдешь, я сказал!
– Ладно, – кивнул тот, встал с кровати и подобрал кнут. – Что, прямо сейчас пойдем?
– Прямо сейчас.
Часы на башне пробили три. Постоялый двор спал. Не зажигая огня, оба выбрались наружу, перелезли через запертые ворота и вскоре уже шагали вниз по улицам, туда, где в просветах меж домов серебрилась под луной водная гладь.
* * *
До порта добрались без особых происшествий, лишь раз у какого-то кабака к Яльмару прицепились две девицы подозрительной наружности. Было сыро и холодно, но на удивление светло – сквозь тонкие снежные облака ярко светила луна. В переулках и подворотнях то и дело шевелились тени, блестела сталь, но личности, там сидевшие, видимо сочли за благо с варягом не связываться.
Два ганзейских корабля по-прежнему стояли на рейде, еле различимые в густом тумане.
– Который? – хмуро спросил Яльмар, оборачиваясь к мальчишке.
– Этот, – Ян указал рукой.
Пришлось плыть. Лодку позаимствовали у рыбачьих причалов – всего-то и делов оказалось, что канат отвязать. Будь лодка прикована цепью, викингу пришлось бы повозиться, но цепь и хороший замок иной раз стоили целого состояния, и рыбаки попросту уносили на ночь весла домой. Недолго думая, Яльмар разрубил пополам длинный шест и, вставив половинки в уключины, уселся на скамью. Спутник его примостился на корме.
Светало. Грязная вода бухты была холодна и неподвижна. Янко сидел молча, нахохлившись как воробей, и изредка косился на викинга. Яльмар греб мощно и размеренно, почти не оборачиваясь, и вскоре из тумана возникла темная громада корабля. Стараясь не шуметь, Яльмар обогнул его кругом и направил лодку к носу корабля, как вдруг на палубе хлопнула дверь, кто-то крикнул сдавленно, а через миг тишину зимнего утра заполнили звуки яростной потасовки. Яльмар расплылся в злорадной улыбке.
– Ха! – вскричал он, схватил веревку и одним движением привязал лодку к якорному канату. – Да мы вовремя! Они таки задали им жару!
Яльмар сунул топор за пояс и полез вверх по канату.
– А мне что делать?! – крикнул ему вслед Ян.
– Жди здесь, – буркнул тот, не оборачиваясь. – Я скоро!
И перевалившись через борт, исчез из виду.
* * *
Трое матросов замерли, ошеломленно глядя на топор, а через миг на палубе черной тенью возник и сам викинг с огромным ножом в руке. Первое оцепенение прошло. Жуга опустил взгляд, увидел, как один из моряков силится выдернуть застрявшую секиру, и ударил, не раздумывая. Тот упал. За рукоять тут же ухватился второй. Секира не поддавалась.
– Не трожь топор, дурак, – негромко и даже как-то ласково сказал Яльмар, медленно приближаясь. – Мне ведь и ножа хватит…
С кормы донеслись крики и топот ног.
– Зерги! – с трудом выдохнул Жуга и бросился туда.
Яльмар понимающе мотнул головой:
– Иди, я справлюсь.
У трюмного люка дрались – пятый моряк поймал-таки мальчишку, и теперь тот вырывался, кусаясь и царапаясь. Силы были явно неравны. Жуга рванулся на помощь, но на полпути с ужасом увидел, что опоздал: весь в крови, моряк в бешенстве оттолкнул паренька прочь.
Люк был раскрыт.
Зерги зашатался, ощутив ногою пустоту, какое-то мгновение держался на краю, нелепо взмахивая руками, и со сдавленным криком рухнул вниз.
Глухой удар совпал с коротким «Хак!»выбитого из легких воздуха, и воцарилась тишина, лишь изредка нарушаемая криками и тяжелым пыхтением – где-то на носу корабля охотился Яльмар.
– Зерги… – запоздало повторил Жуга и смолк.
Моряк обернулся и переменился в лице.
– Сволочь… – Жуга сжал кулаки и двинулся вперед. – Мальчишку… Сволочь.
– Не подходи! – крикнул тот, отступая к борту. – Не подходи, слышишь, ты!
Словно не слыша, Жуга придвинулся ближе и замер в двух шагах от моряка. Облизнул пересохшие губы.
Он стоял недвижно, изодранный, страшный, весь какой-то скособоченный. Один его глаз заплыл синяком, рыжие волосы побурели от крови. Рубаха была разодрана на груди, и там, на загорелой коже белел огромный давний шрам.
Жуга молчал, и моряк приободрился.
– Только попробуй тронь! – осклабился он. – Вся команда на берегу. Случись что со мной – и тебе не жить. А твоей родне и друзьям тем более.
– У меня нет родичей, – хрипло сказал Жуга и поднял голову. В глазах его была пустота. – У меня нет друзей.
И коротко, без замаха ударил его в лицо.
В воздухе мелькнули обтянутые сукном ноги в башмаках, снизу донесся всплеск, и ганзеец скрылся под водой. На мгновение показалась голова – моряк забарахтался, крича, в ледяной воде Галленской бухты, вынырнул раз, другой, и погрузился снова, теперь уже навсегда.
Жуга постоял, бездумно глядя на гаснущие круги, подошел к трюму и начал спускаться, осторожно нашаривая ступеньки узкой деревянной лестницы.
Зыбкий свет раннего утра не в силах был разогнать темноту в трюме. Пахло перцем, вином, свежей кровью и еще чем-то, непонятно чем. Жуга пошарил вокруг себя руками, наткнулся на что-то большое и мягкое и придвинулся ближе.
– Зерги!
Ответа не было.
– Зер… – Снова позвал он и осекся, ощутив, как шевельнулись под пальцами раздробленные кости затылка. Грубую ткань капюшона пропитала кровь. Жуга затаил дыхание и склонился к его груди, прислушиваясь.
Сердце не билось.
Помедлив, Жуга поднял на руки безжизненное тело, встал и медленно полез наверх.
* * *
– Эй!
…
– Э-эй!
Жуга медленно повернулся на голос.
Прямо перед ним стоял невысокий, ладно сбитый чернявый паренек с серьгою в ухе и свернутым кнутом в руке, одетый в черные широкие штаны и красную поддевку с чужого плеча. Волосы курчавились неровными черными завитками. На вид ему было лет десять. Черные глаза смотрели прямо, не мигая.
– Ты откуда тут взялся? – спросил Жуга.
Вытирая о штанину окровавленный нож, подошел Яльмар. Посмотрел на Жугу, на цыганенка, снова – на Жугу. Нахмурился.
– После объясню… – сказал он. – Больше никого нет? Это кто лежит?
Жуга помотал головой: «никого», и покосился на черный квадрат открытого люка.
– Зерги.
– Что? – машинально спросил Яльмар и вытаращился на распростертое на палубе тело. – Зерги?!
Тело погибшего мальчишки как-то странно преобразилось. Прибавилось роста. Плечи стали уже, бедра шире. Совсем чуть-чуть, но и этого было достаточно, чтобы фигура Зерги изменилась до неузнаваемости. Жуга стер кровь и грязь с его разбитой головы. Исчезли серые мышиные волосы. Исчезли оспины и рябь. Ничего не осталось от неказистой мальчишечьей физиономии. Перед ними, раскинув руки, лежала девушка лет семнадцати, стройная, с золотистыми, неровно обрезаными волосами и задорным, слегка вздернутым носиком. Невидящие серые глаза застывшим взором смотрели в светлеющее небо.
– Баба! – ошеломленно пробормотал норвег, сдвинул шлем и почесал в затылке. Посмотрел на Жугу. – Клянусь Имиром – баба! Где же были мои глаза?
Жуга кивнул, и на лице викинга снова проступило удивление.
– Ты знал?!
– Догадывался… – Он запустил пятерню в свои рыжие, слипшиеся от крови волосы и поморщился от боли. – Чертова дыра… – Он поднял взгляд на Яльмара. В глазах его были слезы. – Голову она разбила. А я… Не успел я. Просто не успел…
Некоторое время все молчали.
– Я тут пошарил немного, – Яльмар протянул Жуге зеленоватый браслет с подвесками и камнем. – Твой, что ли?
– Мой.
Он взял его, не глядя, и привычным движением надел на руку.
В молчании шло время, и вдруг…
Сперва просто показалось, будто что-то непонятное разливается в воздухе. Жуга вздрогнул и обернулся, ощутив за спиной чей-то тяжелый пристальный взгляд, а в следующий миг почувствовал, как некая живая, неведомая и бесконечно чуждая сила заполняет все тело, примеряя его на себя, как человек примеряет рукавицу, пошевеливая пальцами. Жуга похолодел.
– Жуга, ты чего? – забеспокоился Яльмар. Янко на всякий случай поспешно оступил назад. – Ты чего, Жуга!?
– Нет… – прошептал тот. – Нет… Нет! Я не хочу!!!
Он вскочил и тут же рухнул на колени. Голова взорвалась болью. Мысли свернулись тугим клубком, и Жуга, по крохам теряя себя, сделал единственное, что смог – забился в уголок, и уже оттуда, со стороны беспомощно смотрел, как…
* * *
Двинулись!
Они все таки решились на штурм…
Окно распахнулось, впуская крылатого гонца: «Они идут, хозяин! Идут!», и – рухнул бессильно на каменный пол. Поворот. Отражение в стекле – лицо мертвеца в глубинах зеркал. Снова Башня – черный камень стен. Снова ветер – свежий, яростный.
Неси меня, ветер, неси!
Штурм!
Пошли, повалили неровной тучей. Красные, синие, белые… Все громче звучит набат… А Рее нету сна. Рядов уже двадцать пехоты полегло, а они все лезут и лезут. И в воздухе – твари, твари – глазастые, злые, оскаленные морды… Надо быстрее на вираже! Они готовы все отдать за пару крыльев. Они не остановятся ни перед чем.
Взмах руки – брешь, еще взмах – еще брешь. Неси меня, ветер, неси! Ты единственный, кто не предал меня!
Кто, кто, кто же им помогает?!
«Боги, как я устал!»
Вцепились. Снова и снова… Ну нет, я просто так не дамся!
Рея! Рея!
* * *
Жуга сидел молча, не шевелясь, остекленевшим взором глядя перед собой. Камень на браслете бешено пульсировал.
Мертвое тело вздрогнуло.
Еще раз.
Еще.
Янко взвизгнул, и спешно полез рукою под рубаху, нащупывая крест.
С телом Зерги что-то происходило.
Кровь на досках запузырилась. Мышцы свело судорогой, сжались пальцы на руке.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86
– Но я совсем не за этим пришел! – запротестовал тот.
– Вор! – осенило Яльмара.
– Нет, нет!
– Врешь!
– Вообще-то, да, – поспешно сознался паренек. – Только у вас я ничего не собирался красть.
– Опять ведь врешь.
– Не вру, ей богу!
– Тогда я вообще ничего не понимаю… – Яльмар развел руками, обнаружил, что все еще сжимает в руке топор и положил его на стол. – Кто ты такой?
– Янко я. Цыган.
– Цыган? – варяг наморщил лоб. – А! Один из тех бродяг из страны фараонов… Ну и что же ты хотел?
– Я сказать пришел. Кое-что важное.
– Ну так говорил бы сразу! Что, меня внизу трудно было найти, что ли?
Паренек замялся.
– Я там не хотел говорить. Там… в общем… там, внизу…
– Да говори же!
Мальчишка помедлил в нерешительности и, словно прыгая с обрыва, единым духом выпалил:
– Сотоварищи твои в беде.
Яльмар замер, переменившись в лице.
– Какие еще сотоварищи? – с подозрением спросил он.
– Ну, рыжий – Жуга, и этот еще… с арбалетом который, не помню, как зовут.
Норвег постоял в молчаливом раздумье, затем подвинул табуретку ближе к кровати и уселся напротив.
– Рассказывай, – потребовал он.
* * *
Янко, как и другие цыгане, много в своей жизни видел, но мало имел. Две лошади да повозка, в которой ютилось его семейство – вот и все имущество. Мать и три его сестры промышляли гаданием, отец крал коней. Так было всегда, сколько Ян себя помнил, но однажды и этой немудреной жизни пришел конец.
– Мы в степи заночевали, – не глядя на викинга, расказывал парнишка, – от города невдалеке… Ужин сготовили да спать полезли. А ночью проснулся я – горит кибитка! Остальных растолкал, еле выскочить успели; подчистую все сгорело, а как загорелось и отчего – так и не прознали. Коней отец вечером стреножил, да и костер мы затушили… Так вот в город и пришлось податься.
В Галлене и без них всяких бродяг хватало. Работы не было, денег – тоже. Пришлось воровать. А вчера вдруг случай подвернулся – на площади у рыбного рынка подошли три моряка. Ганзейцы. Посулили хорошо заплатить. Да и работа оказалась, прямо сказать – никакая: проследить кое за кем. Янко сразу согласился.
– С утра я за вами троими шел, – говорил он, – а когда приятели твои вдвоем остались, за ними увязался. Ну, их сперва на маяк занесло, а потом к дому какому-то сгоревшему. И разговоры промеж них какие-то странные были – все про огонь, да про огонь… А потом те моряки заявились. Я и указал, что и где… Я ж не знал, что там драка будет! В общем, повязали друзей твоих и на корабль увезли… вот.
– Давно?
– Часа четыре уж прошло…
Некоторое время Яльмар молчал.
– Одного я не пойму, – сказал он наконец. – Дело ты свое сделал, плату получил… ведь получил? Получил… Чего ж ты еще и ко мне-то приволокся? Или думаешь, что я тебе тоже заплачу?
– Не надо мне платы, – Янко помотал головой. Посмотрел викингу в глаза. – Мне с тем парнем, с рыжим, поговорить надо, узнать, от чего в степи огонь зажегся. Сдается мне, что неспроста все это.
– А ну, как врешь ты все? – вдруг усомнился викинг. – И все твои разговоры – только чтоб в ловушку меня заманить?
– Мне врать резона нет, – просто и как-то необычно по-взрослому ответил тот и замолчал.
Яльмар встал и принялся одеваться. Натянул сапоги, сунул за пояс топор.
– Значит так, – сказал он, нахлобучивая шлем. – Тех двоих мне терять никак нельзя, но и тебе я не очень-то верю. Пойдешь со мной.
– Но я…
– Пойдешь, я сказал!
– Ладно, – кивнул тот, встал с кровати и подобрал кнут. – Что, прямо сейчас пойдем?
– Прямо сейчас.
Часы на башне пробили три. Постоялый двор спал. Не зажигая огня, оба выбрались наружу, перелезли через запертые ворота и вскоре уже шагали вниз по улицам, туда, где в просветах меж домов серебрилась под луной водная гладь.
* * *
До порта добрались без особых происшествий, лишь раз у какого-то кабака к Яльмару прицепились две девицы подозрительной наружности. Было сыро и холодно, но на удивление светло – сквозь тонкие снежные облака ярко светила луна. В переулках и подворотнях то и дело шевелились тени, блестела сталь, но личности, там сидевшие, видимо сочли за благо с варягом не связываться.
Два ганзейских корабля по-прежнему стояли на рейде, еле различимые в густом тумане.
– Который? – хмуро спросил Яльмар, оборачиваясь к мальчишке.
– Этот, – Ян указал рукой.
Пришлось плыть. Лодку позаимствовали у рыбачьих причалов – всего-то и делов оказалось, что канат отвязать. Будь лодка прикована цепью, викингу пришлось бы повозиться, но цепь и хороший замок иной раз стоили целого состояния, и рыбаки попросту уносили на ночь весла домой. Недолго думая, Яльмар разрубил пополам длинный шест и, вставив половинки в уключины, уселся на скамью. Спутник его примостился на корме.
Светало. Грязная вода бухты была холодна и неподвижна. Янко сидел молча, нахохлившись как воробей, и изредка косился на викинга. Яльмар греб мощно и размеренно, почти не оборачиваясь, и вскоре из тумана возникла темная громада корабля. Стараясь не шуметь, Яльмар обогнул его кругом и направил лодку к носу корабля, как вдруг на палубе хлопнула дверь, кто-то крикнул сдавленно, а через миг тишину зимнего утра заполнили звуки яростной потасовки. Яльмар расплылся в злорадной улыбке.
– Ха! – вскричал он, схватил веревку и одним движением привязал лодку к якорному канату. – Да мы вовремя! Они таки задали им жару!
Яльмар сунул топор за пояс и полез вверх по канату.
– А мне что делать?! – крикнул ему вслед Ян.
– Жди здесь, – буркнул тот, не оборачиваясь. – Я скоро!
И перевалившись через борт, исчез из виду.
* * *
Трое матросов замерли, ошеломленно глядя на топор, а через миг на палубе черной тенью возник и сам викинг с огромным ножом в руке. Первое оцепенение прошло. Жуга опустил взгляд, увидел, как один из моряков силится выдернуть застрявшую секиру, и ударил, не раздумывая. Тот упал. За рукоять тут же ухватился второй. Секира не поддавалась.
– Не трожь топор, дурак, – негромко и даже как-то ласково сказал Яльмар, медленно приближаясь. – Мне ведь и ножа хватит…
С кормы донеслись крики и топот ног.
– Зерги! – с трудом выдохнул Жуга и бросился туда.
Яльмар понимающе мотнул головой:
– Иди, я справлюсь.
У трюмного люка дрались – пятый моряк поймал-таки мальчишку, и теперь тот вырывался, кусаясь и царапаясь. Силы были явно неравны. Жуга рванулся на помощь, но на полпути с ужасом увидел, что опоздал: весь в крови, моряк в бешенстве оттолкнул паренька прочь.
Люк был раскрыт.
Зерги зашатался, ощутив ногою пустоту, какое-то мгновение держался на краю, нелепо взмахивая руками, и со сдавленным криком рухнул вниз.
Глухой удар совпал с коротким «Хак!»выбитого из легких воздуха, и воцарилась тишина, лишь изредка нарушаемая криками и тяжелым пыхтением – где-то на носу корабля охотился Яльмар.
– Зерги… – запоздало повторил Жуга и смолк.
Моряк обернулся и переменился в лице.
– Сволочь… – Жуга сжал кулаки и двинулся вперед. – Мальчишку… Сволочь.
– Не подходи! – крикнул тот, отступая к борту. – Не подходи, слышишь, ты!
Словно не слыша, Жуга придвинулся ближе и замер в двух шагах от моряка. Облизнул пересохшие губы.
Он стоял недвижно, изодранный, страшный, весь какой-то скособоченный. Один его глаз заплыл синяком, рыжие волосы побурели от крови. Рубаха была разодрана на груди, и там, на загорелой коже белел огромный давний шрам.
Жуга молчал, и моряк приободрился.
– Только попробуй тронь! – осклабился он. – Вся команда на берегу. Случись что со мной – и тебе не жить. А твоей родне и друзьям тем более.
– У меня нет родичей, – хрипло сказал Жуга и поднял голову. В глазах его была пустота. – У меня нет друзей.
И коротко, без замаха ударил его в лицо.
В воздухе мелькнули обтянутые сукном ноги в башмаках, снизу донесся всплеск, и ганзеец скрылся под водой. На мгновение показалась голова – моряк забарахтался, крича, в ледяной воде Галленской бухты, вынырнул раз, другой, и погрузился снова, теперь уже навсегда.
Жуга постоял, бездумно глядя на гаснущие круги, подошел к трюму и начал спускаться, осторожно нашаривая ступеньки узкой деревянной лестницы.
Зыбкий свет раннего утра не в силах был разогнать темноту в трюме. Пахло перцем, вином, свежей кровью и еще чем-то, непонятно чем. Жуга пошарил вокруг себя руками, наткнулся на что-то большое и мягкое и придвинулся ближе.
– Зерги!
Ответа не было.
– Зер… – Снова позвал он и осекся, ощутив, как шевельнулись под пальцами раздробленные кости затылка. Грубую ткань капюшона пропитала кровь. Жуга затаил дыхание и склонился к его груди, прислушиваясь.
Сердце не билось.
Помедлив, Жуга поднял на руки безжизненное тело, встал и медленно полез наверх.
* * *
– Эй!
…
– Э-эй!
Жуга медленно повернулся на голос.
Прямо перед ним стоял невысокий, ладно сбитый чернявый паренек с серьгою в ухе и свернутым кнутом в руке, одетый в черные широкие штаны и красную поддевку с чужого плеча. Волосы курчавились неровными черными завитками. На вид ему было лет десять. Черные глаза смотрели прямо, не мигая.
– Ты откуда тут взялся? – спросил Жуга.
Вытирая о штанину окровавленный нож, подошел Яльмар. Посмотрел на Жугу, на цыганенка, снова – на Жугу. Нахмурился.
– После объясню… – сказал он. – Больше никого нет? Это кто лежит?
Жуга помотал головой: «никого», и покосился на черный квадрат открытого люка.
– Зерги.
– Что? – машинально спросил Яльмар и вытаращился на распростертое на палубе тело. – Зерги?!
Тело погибшего мальчишки как-то странно преобразилось. Прибавилось роста. Плечи стали уже, бедра шире. Совсем чуть-чуть, но и этого было достаточно, чтобы фигура Зерги изменилась до неузнаваемости. Жуга стер кровь и грязь с его разбитой головы. Исчезли серые мышиные волосы. Исчезли оспины и рябь. Ничего не осталось от неказистой мальчишечьей физиономии. Перед ними, раскинув руки, лежала девушка лет семнадцати, стройная, с золотистыми, неровно обрезаными волосами и задорным, слегка вздернутым носиком. Невидящие серые глаза застывшим взором смотрели в светлеющее небо.
– Баба! – ошеломленно пробормотал норвег, сдвинул шлем и почесал в затылке. Посмотрел на Жугу. – Клянусь Имиром – баба! Где же были мои глаза?
Жуга кивнул, и на лице викинга снова проступило удивление.
– Ты знал?!
– Догадывался… – Он запустил пятерню в свои рыжие, слипшиеся от крови волосы и поморщился от боли. – Чертова дыра… – Он поднял взгляд на Яльмара. В глазах его были слезы. – Голову она разбила. А я… Не успел я. Просто не успел…
Некоторое время все молчали.
– Я тут пошарил немного, – Яльмар протянул Жуге зеленоватый браслет с подвесками и камнем. – Твой, что ли?
– Мой.
Он взял его, не глядя, и привычным движением надел на руку.
В молчании шло время, и вдруг…
Сперва просто показалось, будто что-то непонятное разливается в воздухе. Жуга вздрогнул и обернулся, ощутив за спиной чей-то тяжелый пристальный взгляд, а в следующий миг почувствовал, как некая живая, неведомая и бесконечно чуждая сила заполняет все тело, примеряя его на себя, как человек примеряет рукавицу, пошевеливая пальцами. Жуга похолодел.
– Жуга, ты чего? – забеспокоился Яльмар. Янко на всякий случай поспешно оступил назад. – Ты чего, Жуга!?
– Нет… – прошептал тот. – Нет… Нет! Я не хочу!!!
Он вскочил и тут же рухнул на колени. Голова взорвалась болью. Мысли свернулись тугим клубком, и Жуга, по крохам теряя себя, сделал единственное, что смог – забился в уголок, и уже оттуда, со стороны беспомощно смотрел, как…
* * *
Двинулись!
Они все таки решились на штурм…
Окно распахнулось, впуская крылатого гонца: «Они идут, хозяин! Идут!», и – рухнул бессильно на каменный пол. Поворот. Отражение в стекле – лицо мертвеца в глубинах зеркал. Снова Башня – черный камень стен. Снова ветер – свежий, яростный.
Неси меня, ветер, неси!
Штурм!
Пошли, повалили неровной тучей. Красные, синие, белые… Все громче звучит набат… А Рее нету сна. Рядов уже двадцать пехоты полегло, а они все лезут и лезут. И в воздухе – твари, твари – глазастые, злые, оскаленные морды… Надо быстрее на вираже! Они готовы все отдать за пару крыльев. Они не остановятся ни перед чем.
Взмах руки – брешь, еще взмах – еще брешь. Неси меня, ветер, неси! Ты единственный, кто не предал меня!
Кто, кто, кто же им помогает?!
«Боги, как я устал!»
Вцепились. Снова и снова… Ну нет, я просто так не дамся!
Рея! Рея!
* * *
Жуга сидел молча, не шевелясь, остекленевшим взором глядя перед собой. Камень на браслете бешено пульсировал.
Мертвое тело вздрогнуло.
Еще раз.
Еще.
Янко взвизгнул, и спешно полез рукою под рубаху, нащупывая крест.
С телом Зерги что-то происходило.
Кровь на досках запузырилась. Мышцы свело судорогой, сжались пальцы на руке.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86