Сдавленный хрип, чьи-то пальцы стискивают горло. Удар и кровь из раны на виске: «На, получи!»До боли стиснутые зубы… Удар! Теперь – рывок…
Вырвался! Бегом по склону – здесь уже не до разговоров…
Кровь течет. Уходят силы. Темнота в глазах.
Короткий свист, пронзившая колено боль, падение, кувырок, примятая трава. Стрела, застрявшая в ноге.
И яростный вой позади.
А– аа! Ненавижу! Ненавижу!!!
«Добей его!»В огонь его! В огонь!"
Костер все ближе. Тащат. Нога бессильно волочится по земле – застрявший наконечник кованого серебра остался там, внутри, хоть древко и отломилось, но это уже никого не заботит… Колено вновь пронзает боль, на сей раз – от огня. И снова – чей-то крик: «Какого черта тащите в костер?! Забыли? он же по углям, как по траве гуляет! Вниз, со скалы его!»
Толпа восторженно орет и злобно воет, страшно воет.
Ужасна горецкая месть…
Подхватывают под руки, несут… Боль затопляет все вокруг… Край обрыва уже рядом… Последнее усилие, крик – слова приходят сами. В ответ опять удар, хотя толпа на миг смешалась. И вдруг – рывок, откуда только силы и взялись… Но путь остался лишь один:
До боли стиснутые зубы.
Смех.
Огонь.
Отчаянный прыжок.
И – темнота.
* * *
– Жуга! Не надо! Ну проснись! Ну, миленький, пожалуйста! Пожалуйста проснись! Ой, господи, да что ж это такое…
Чьи– то руки трясут и тормошат. Испуганное, все в слезах лицо склоняется над ним в кромешной тьме. Запекшиеся губы сами прошептали имя.
– Аннабель… Ли…
– Я, я, Жуга! Ну успокойся, ну пожалуйста… Вот так, вот так… Это всего лишь сон, плохой сон. Хочешь воды? Я мигом… На, на…
В губы ткнулся холодный краешек медного помятого ковша. Травник сделал несколько глотков, кивнул благодарно, и медленно сел, пытаясь унять бешено стучащее сердце. Посмотрел на девушку.
– Что… со мной было?
– Ты кричал. Метался, стонал. Так страшно! Тебе что-то приснилось? Что-нибудь плохое, да? Ну скажи же, Жуга! Не молчи!
Травник потер шрам на запястье и нахмурился. Кивнул.
– Да. Сон. – Он встал и подошел к окну. – Ужасный сон.
Снаружи бился мотылек, метался вдоль обшарпанной фрамуги, пытаясь проникнуть внутрь. Белые крылья трепетали. Стекло приятно холодило потный воспаленный лоб. Из черной и блестящей глубины, из зеркала полночного окна на травника смотрело скуластое лицо со шрамом на виске. Разметавшиеся во сне волосы теперь свисали пегими космами. Серебряными точками искрился пот. Глаза, обычно голубые, казались серыми на фоне темноты. Неровное дыхание никак не хотело униматься. Время шло, а травник все также молча стоял и смотрел на свое отражение с той стороны зеркального стекла, когда Линора подошла и неслышно обняла его за плечи.
– Ну успокойся. Пожалуйста… Не надо.
Травник лишь кивнул и промолчал.
Он думал.
Сон был, конечно, сном. Но только воспроизводил он подлинно произошедшее. Вчерашний разговор с Золтаном как будто пробудил в усталой памяти дела давно минувшие, то, что Жуга старался позабыть.
Убийство. Смерть.
Свою.
Не счесть, сколько раз за последние несколько месяцев он падал, разбивался, насмерть замерзал, тонул, горел, был ранен и задавлен камнем, травился черт-те чем, и даже – подорвался на гремучем порошке Бертольда Шварца, и все таки был жив. Он до сих пор был жив.
Или…
Девяносто девять лет кукушки.
«У меня было такое чувство, словно бы ты уже умер,»– когда-то говорила ему Аннабель. Да и борода у мертвецов не растет…
Но раз так, то – можно ли убить того, кто и так уже мертв? Иначе говоря: «Можем ли мы быть мертвее, чем сегодня?»Что значили слова жонглера-Роджера, шута и сумасшедшего, которого теперь уже нельзя спросить ни о чем? Зачем все это? Для чего? Он словно бы остановился, замер, не старея телом, и только глубоко внутри…
«Там словно бы стена и пустота. И будто что-то есть еще… но только я не понимаю, что.»
Что происходит там? Кто он сейчас? Мертвец?
Мотылек за темным стеклом, и внезапная мысль: а может, вовсе не мертвец? А может быть…
Личинка?
Или даже – куколка?
Жугу передернуло. От таких мыслей и впрямь становилось не по себе. Он покосился на стоявший в углу Хриз. Вспомнились слова: «Я знаю, ты – оружие…»
И еще: «Я твое оружие, но я тебе не принадлежу.»
И вдруг – еще, совсем некстати: «Продай меч, Рыжий!»
Продай меч…
Травник вздохнул, повернулся к Линоре и обнял ее в ответ. Посмотрел в глаза, провел рукой по тонким темным волосам, коснулся ожерелья. Жемчуг на нем переливчато мерцал.
– Все хорошо, – сказал он ей. – Все хорошо.
И снова посмотрел в окно.
За стеклом был мрак.
И в их будущем – тоже.
* * *
Как Золтан и предполагал, помочь им викинг согласился сразу (подраться Яльмар был всегда не прочь), однако к идее организовать отряд для поисков всего лишь одного, пусть даже и опасного убийцы, отнесся с изрядной долей нездорового цинизма.
– Втроем на одного? – скептически хмыкнул он. – Ты должно быть, шутишь, друг Жуга. На кой нам трое человек? Если у Золтана и впрямь полно своих людей, пусть выследят его, а там уж я с ним сам, один поговорю.
Линора было уж раскрыла рот, чтобы напомнить Яльмару, как его поколотил вчера об пол тщедушный и увечный Золтан, но вовремя одумалась, потерла кожу под полоской ожерелья и промолчала. Золтан же в ответ лишь улыбнулся и подлил себе вина. Сегодня он был при оружии – из-за плеча его торчала рукоять меча. Жуга взглянул на них, вздохнул и понял, что опять придется объяснять.
– Похоже, ты не понял, Яльмар, – сказал он. – Этот человек не просто опасен. Мы не знаем, что он может, и не знаем, чего хочет. Знаем только, что он убивает людей и ищет Линору.
Яльмар хмыкнул и подлил себе пива из кувшина.
Корчма была пуста. Похоже было, что напуганные столь внезапным разгромом корчмы горожане решили от греха подальше переждать дома пару дней, и только после, убедившись, что дальнейших разрушений больше не предвидится, наверстать упущенное. Во всяком случае, Жуга хотел бы думать, что дурная слава закрепится за корчмой у Ванды ненадолго, и даже наоборот – со временем добавит заведению популярности. Может, даже вывеску сменят. Назовутся, скажем: «Упавшая труба»или «У рухнувшей Ванды». Вообще же травник чувствовал себя несколько неловко, внезапно став причиной этаких убытков, однако признаваться хозяйке в содеянном не спешил. Золтан, хоть и знал все, хранил на сей счет молчание, пусть Агата даже и работала на тайное ведомство. Так или иначе, но сейчас в корчме было лишь четверо – трое мужчин и одна девушка. Впрочем, Агате грех было жаловаться на сегодняшнюю выручку, вот и сейчас служанка принесла еще один поднос с колбасами. Яльмар одобрительно кивнул и потянул его к себе – колбасы в Цурбаагене варили изумительные.
Золтан вдруг отодвинул кружку – он вообще пил мало, и задумчиво поскреб небритый подбородок.
– Мы толчем воду в ступе, – сказал он.
– Что? – Травник поднял голову.
– Я говорю: мы за деревьями не видим леса.
– Интере-есно! – протянул Яльмар. Поправил топор за поясом. – Жуга! гляди – твой тайный друг родил идею… Что ты хочешь этим сказать, Хагг?
– Мы строим планы, как его убить, – ответил Золтан, – а нам вместо этого надо выяснить, зачем он вас преследует. – Он повернулся к Жуге. – Чем ты мог ему досадить?
Жуга пожал плечами.
– Ума не приложу. Стрелы заставлял меня ловить, было, но что с того? Замок у Эшера я не разрушал – там и так все еле держалось… Может, Хриз ему покоя не дает?
Золтан покивал, рассеянно думая о чем-то своем. Все молчали. Линора нервно теребила ожерелье.
– Может быть, из-за дротика? – осторожно предположила она. – Я ранила его тогда… В руку.
– Глупости, – сказал варяг. – Из-за какой-то царапины? Скажи лучше, кто просил его тогда вас изловить?
– Эшер… – В глазах Линоры проступило понимание. – Мой бог! Его же вызвали – он получил приказ, а отменить его потом уже было некому! – Она нахмурилась. – Я, кажется, припоминаю. Роджер говорил, что этот серый из этих… из дравидов.
– Кто такие? – спросил Жуга. – Кто-то вроде ведьмаков?
Линора промолчала. Потерла шею под ожерельем.
– Он убивает, чтобы колдовать, – сказала вдруг она.
– Зачем… – начал было травник, опустил взгляд и осекся: на шее девушки, под ожерельем багровела темная полоса. Кожа вокруг золотого кольца покраснела от расчесов.
Жуга похолодел.
– Золтан… – позвал он.
– Что?
– Глянь-ка сюда. Ты и впрямь не знаешь, для чего эта штука?
– Ожерелье? – Хагг прищурился и вдруг вскочил, переменившись в лице. – Шайтан! Девочка, давно это с тобой?
– Зудит? Да со вчерашнего… А что?
Жуга и Хагг вскочили, обнажив мечи. Яльмар обалдело завертел головой, глядя то на одного, то на другого. Проглотил застрявший в горле кусок.
– Эй, вы чего?…
Договорить он не успел – дверь распахнулась, и на пороге вдруг возникла высокая фигура в сером плаще. Возникла, постояла и двинулась вперед. Слуга обрадованно выпрыгнул ему навстречу, мекнул: «Чего изво…»– и получил в ответ такой холодный взгляд, что поспешил убраться прочь, за занавеску.
Незнакомец вытащил меч.
– Эй, парень! – викинг встал из-за стола. – Спятил? Спрячь железку!
Ответа не последовало. Вместо этого Охотник вскинул меч и плавным разворотом перешел в атаку. Клинки двоих друзей вспороли воздух. Без толку. Охотник перешел на бег, скамья упала Яльмару под ноги – варяг мгновенно потерял равновесие. Подпрыгнув, Золтан сделал финт, ушел от выпада и чуть не упал в горящий камин. Жуга парировал. «Беги!!!»– крик травника взвился в вечерней тишине. Клинок смахнул посуду со стола, хвостом взметнулись рыжие волосы. Через мгновенье драка закружила по корчме безумной каруселью. Линора бросилась наверх по лестнице, помедлила и скрылась за обшарпанной чердачной дверью.
Жуга не понимал, что происходит. Схватка двинулась по кругу, и теперь уже непонятно было, кто кого преследует. Охотник двигался быстро, заставляя всех троих не нападать, а защищаться. Что что, а обращаться с мечом он умел. Была в его движениях какая-то неловкость, скованность, но все равно его клинок неизменно всякий раз оказывался там, где надо. «Гоните на меня!»– вскричал варяг, и через несколько мгновений оказался вдруг с лицом к лицу с Охотником. «Один!» – рявкнул он. Ударил топором наотмашь, сокрушая и меч, и руку, что его держала. Мгновенно закрутил секиру и ударил снова – перехватом, снизу вверх. Хрустнули ребра, грудная клетка разошлась. Ни звука не издав, Охотник выронил меч и медленно осел на пол.
Воцарилась тишина.
– Готов! – сказал варяг и вытер пот со лба. – Один! Вот это боец!
Подоспевший Золтан отшвырнул пинком клинок Охотника подальше, концом меча отбросил серый плащ и покосился на Жугу.
– Он?
Травник подошел поближе. Камень на его браслете пылал. «Что-то здесь не так,»– мелькнула беспокойная мысль. Он присел, перехватил свой меч под мышку и всмотрелся в лицо убитого. Тронул за руку и вздрогнул, ощутив под пальцами застывший холод смерти. Посмотрел на рану – кровь оттуда не текла.
– Ч-черт… Да это же мертвяк!
– Еще бы! – Яльмар утвердительно кивнул. – Топор, он это…
– Я не об этом!
Черты лица убитого вдруг замерцали, расплылись, как будто только этого и ждали, и вскоре на полу вместо худого долговязого Охотника уже лежал совсем другой человек – темноволосый, невысокий, смуглый, с короткой, клинышком, бородкой, и впридачу – с изрядным брюшком.
– Дьявольщина! – потрясенно выдохнул Золтан. – Это же Вальтер, торговец побрякушками!
Жуга и Хагг переглянулись и опрометью бросились наверх.
И в этот миг раздался крик.
* * *
Линора закрыла за собою дверь и огляделась.
В корчме у Ванды не было мансарды. Чердак был низким, темным и донельзя захламленным, а встряска, что задал корчме Жуга, перемешала здесь все еще сильнее. Коническая крыша уходила вверх высоким гребнем, с пыльных и растресканных стропил свисала паутина. Шум снизу и не думал утихать. Медлить больше было нельзя. Подпрыгнув, девушка уцепилась за потолочную балку, подтянулась рывком и уселась на нее верхом. Распахнула слуховое окно.
Над городом висел туман. Издалека чуть слышно доносился шум прибоя. Над островерхим частоколом темных крыш мерцали звезды. Линора выбралась на крышу, ловким движеньем бросила свое тело вверх, застыла на мгновение и выпрямилась во весь рост. Шагнула раз, другой и снова замерла.
Уходить ей не хотелось. Ни высота, ни ночь, ни узкий гребень крыши под ногами ее нисколько не пугали; канатная танцовщица, она могла бы здесь пройти даже с завязанными глазами. Ей просто не хотелось оставлять своих спутников одних. Помочь она ничем им не могла, и оставалось только лишь надеяться, что Яльмар, Золтан и Жуга сумеют справиться с врагом.
В тумане слева от нее возникло шевеление. Кто-то шел. Линора напрягла свой взгляд и похолодела.
Это было невозможно, попросту немыслимо! Но это – было.
Охотник (как он оказался здесь, на крыше? как?!) шагнул вперед и обнажил свой меч.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86
Вырвался! Бегом по склону – здесь уже не до разговоров…
Кровь течет. Уходят силы. Темнота в глазах.
Короткий свист, пронзившая колено боль, падение, кувырок, примятая трава. Стрела, застрявшая в ноге.
И яростный вой позади.
А– аа! Ненавижу! Ненавижу!!!
«Добей его!»В огонь его! В огонь!"
Костер все ближе. Тащат. Нога бессильно волочится по земле – застрявший наконечник кованого серебра остался там, внутри, хоть древко и отломилось, но это уже никого не заботит… Колено вновь пронзает боль, на сей раз – от огня. И снова – чей-то крик: «Какого черта тащите в костер?! Забыли? он же по углям, как по траве гуляет! Вниз, со скалы его!»
Толпа восторженно орет и злобно воет, страшно воет.
Ужасна горецкая месть…
Подхватывают под руки, несут… Боль затопляет все вокруг… Край обрыва уже рядом… Последнее усилие, крик – слова приходят сами. В ответ опять удар, хотя толпа на миг смешалась. И вдруг – рывок, откуда только силы и взялись… Но путь остался лишь один:
До боли стиснутые зубы.
Смех.
Огонь.
Отчаянный прыжок.
И – темнота.
* * *
– Жуга! Не надо! Ну проснись! Ну, миленький, пожалуйста! Пожалуйста проснись! Ой, господи, да что ж это такое…
Чьи– то руки трясут и тормошат. Испуганное, все в слезах лицо склоняется над ним в кромешной тьме. Запекшиеся губы сами прошептали имя.
– Аннабель… Ли…
– Я, я, Жуга! Ну успокойся, ну пожалуйста… Вот так, вот так… Это всего лишь сон, плохой сон. Хочешь воды? Я мигом… На, на…
В губы ткнулся холодный краешек медного помятого ковша. Травник сделал несколько глотков, кивнул благодарно, и медленно сел, пытаясь унять бешено стучащее сердце. Посмотрел на девушку.
– Что… со мной было?
– Ты кричал. Метался, стонал. Так страшно! Тебе что-то приснилось? Что-нибудь плохое, да? Ну скажи же, Жуга! Не молчи!
Травник потер шрам на запястье и нахмурился. Кивнул.
– Да. Сон. – Он встал и подошел к окну. – Ужасный сон.
Снаружи бился мотылек, метался вдоль обшарпанной фрамуги, пытаясь проникнуть внутрь. Белые крылья трепетали. Стекло приятно холодило потный воспаленный лоб. Из черной и блестящей глубины, из зеркала полночного окна на травника смотрело скуластое лицо со шрамом на виске. Разметавшиеся во сне волосы теперь свисали пегими космами. Серебряными точками искрился пот. Глаза, обычно голубые, казались серыми на фоне темноты. Неровное дыхание никак не хотело униматься. Время шло, а травник все также молча стоял и смотрел на свое отражение с той стороны зеркального стекла, когда Линора подошла и неслышно обняла его за плечи.
– Ну успокойся. Пожалуйста… Не надо.
Травник лишь кивнул и промолчал.
Он думал.
Сон был, конечно, сном. Но только воспроизводил он подлинно произошедшее. Вчерашний разговор с Золтаном как будто пробудил в усталой памяти дела давно минувшие, то, что Жуга старался позабыть.
Убийство. Смерть.
Свою.
Не счесть, сколько раз за последние несколько месяцев он падал, разбивался, насмерть замерзал, тонул, горел, был ранен и задавлен камнем, травился черт-те чем, и даже – подорвался на гремучем порошке Бертольда Шварца, и все таки был жив. Он до сих пор был жив.
Или…
Девяносто девять лет кукушки.
«У меня было такое чувство, словно бы ты уже умер,»– когда-то говорила ему Аннабель. Да и борода у мертвецов не растет…
Но раз так, то – можно ли убить того, кто и так уже мертв? Иначе говоря: «Можем ли мы быть мертвее, чем сегодня?»Что значили слова жонглера-Роджера, шута и сумасшедшего, которого теперь уже нельзя спросить ни о чем? Зачем все это? Для чего? Он словно бы остановился, замер, не старея телом, и только глубоко внутри…
«Там словно бы стена и пустота. И будто что-то есть еще… но только я не понимаю, что.»
Что происходит там? Кто он сейчас? Мертвец?
Мотылек за темным стеклом, и внезапная мысль: а может, вовсе не мертвец? А может быть…
Личинка?
Или даже – куколка?
Жугу передернуло. От таких мыслей и впрямь становилось не по себе. Он покосился на стоявший в углу Хриз. Вспомнились слова: «Я знаю, ты – оружие…»
И еще: «Я твое оружие, но я тебе не принадлежу.»
И вдруг – еще, совсем некстати: «Продай меч, Рыжий!»
Продай меч…
Травник вздохнул, повернулся к Линоре и обнял ее в ответ. Посмотрел в глаза, провел рукой по тонким темным волосам, коснулся ожерелья. Жемчуг на нем переливчато мерцал.
– Все хорошо, – сказал он ей. – Все хорошо.
И снова посмотрел в окно.
За стеклом был мрак.
И в их будущем – тоже.
* * *
Как Золтан и предполагал, помочь им викинг согласился сразу (подраться Яльмар был всегда не прочь), однако к идее организовать отряд для поисков всего лишь одного, пусть даже и опасного убийцы, отнесся с изрядной долей нездорового цинизма.
– Втроем на одного? – скептически хмыкнул он. – Ты должно быть, шутишь, друг Жуга. На кой нам трое человек? Если у Золтана и впрямь полно своих людей, пусть выследят его, а там уж я с ним сам, один поговорю.
Линора было уж раскрыла рот, чтобы напомнить Яльмару, как его поколотил вчера об пол тщедушный и увечный Золтан, но вовремя одумалась, потерла кожу под полоской ожерелья и промолчала. Золтан же в ответ лишь улыбнулся и подлил себе вина. Сегодня он был при оружии – из-за плеча его торчала рукоять меча. Жуга взглянул на них, вздохнул и понял, что опять придется объяснять.
– Похоже, ты не понял, Яльмар, – сказал он. – Этот человек не просто опасен. Мы не знаем, что он может, и не знаем, чего хочет. Знаем только, что он убивает людей и ищет Линору.
Яльмар хмыкнул и подлил себе пива из кувшина.
Корчма была пуста. Похоже было, что напуганные столь внезапным разгромом корчмы горожане решили от греха подальше переждать дома пару дней, и только после, убедившись, что дальнейших разрушений больше не предвидится, наверстать упущенное. Во всяком случае, Жуга хотел бы думать, что дурная слава закрепится за корчмой у Ванды ненадолго, и даже наоборот – со временем добавит заведению популярности. Может, даже вывеску сменят. Назовутся, скажем: «Упавшая труба»или «У рухнувшей Ванды». Вообще же травник чувствовал себя несколько неловко, внезапно став причиной этаких убытков, однако признаваться хозяйке в содеянном не спешил. Золтан, хоть и знал все, хранил на сей счет молчание, пусть Агата даже и работала на тайное ведомство. Так или иначе, но сейчас в корчме было лишь четверо – трое мужчин и одна девушка. Впрочем, Агате грех было жаловаться на сегодняшнюю выручку, вот и сейчас служанка принесла еще один поднос с колбасами. Яльмар одобрительно кивнул и потянул его к себе – колбасы в Цурбаагене варили изумительные.
Золтан вдруг отодвинул кружку – он вообще пил мало, и задумчиво поскреб небритый подбородок.
– Мы толчем воду в ступе, – сказал он.
– Что? – Травник поднял голову.
– Я говорю: мы за деревьями не видим леса.
– Интере-есно! – протянул Яльмар. Поправил топор за поясом. – Жуга! гляди – твой тайный друг родил идею… Что ты хочешь этим сказать, Хагг?
– Мы строим планы, как его убить, – ответил Золтан, – а нам вместо этого надо выяснить, зачем он вас преследует. – Он повернулся к Жуге. – Чем ты мог ему досадить?
Жуга пожал плечами.
– Ума не приложу. Стрелы заставлял меня ловить, было, но что с того? Замок у Эшера я не разрушал – там и так все еле держалось… Может, Хриз ему покоя не дает?
Золтан покивал, рассеянно думая о чем-то своем. Все молчали. Линора нервно теребила ожерелье.
– Может быть, из-за дротика? – осторожно предположила она. – Я ранила его тогда… В руку.
– Глупости, – сказал варяг. – Из-за какой-то царапины? Скажи лучше, кто просил его тогда вас изловить?
– Эшер… – В глазах Линоры проступило понимание. – Мой бог! Его же вызвали – он получил приказ, а отменить его потом уже было некому! – Она нахмурилась. – Я, кажется, припоминаю. Роджер говорил, что этот серый из этих… из дравидов.
– Кто такие? – спросил Жуга. – Кто-то вроде ведьмаков?
Линора промолчала. Потерла шею под ожерельем.
– Он убивает, чтобы колдовать, – сказала вдруг она.
– Зачем… – начал было травник, опустил взгляд и осекся: на шее девушки, под ожерельем багровела темная полоса. Кожа вокруг золотого кольца покраснела от расчесов.
Жуга похолодел.
– Золтан… – позвал он.
– Что?
– Глянь-ка сюда. Ты и впрямь не знаешь, для чего эта штука?
– Ожерелье? – Хагг прищурился и вдруг вскочил, переменившись в лице. – Шайтан! Девочка, давно это с тобой?
– Зудит? Да со вчерашнего… А что?
Жуга и Хагг вскочили, обнажив мечи. Яльмар обалдело завертел головой, глядя то на одного, то на другого. Проглотил застрявший в горле кусок.
– Эй, вы чего?…
Договорить он не успел – дверь распахнулась, и на пороге вдруг возникла высокая фигура в сером плаще. Возникла, постояла и двинулась вперед. Слуга обрадованно выпрыгнул ему навстречу, мекнул: «Чего изво…»– и получил в ответ такой холодный взгляд, что поспешил убраться прочь, за занавеску.
Незнакомец вытащил меч.
– Эй, парень! – викинг встал из-за стола. – Спятил? Спрячь железку!
Ответа не последовало. Вместо этого Охотник вскинул меч и плавным разворотом перешел в атаку. Клинки двоих друзей вспороли воздух. Без толку. Охотник перешел на бег, скамья упала Яльмару под ноги – варяг мгновенно потерял равновесие. Подпрыгнув, Золтан сделал финт, ушел от выпада и чуть не упал в горящий камин. Жуга парировал. «Беги!!!»– крик травника взвился в вечерней тишине. Клинок смахнул посуду со стола, хвостом взметнулись рыжие волосы. Через мгновенье драка закружила по корчме безумной каруселью. Линора бросилась наверх по лестнице, помедлила и скрылась за обшарпанной чердачной дверью.
Жуга не понимал, что происходит. Схватка двинулась по кругу, и теперь уже непонятно было, кто кого преследует. Охотник двигался быстро, заставляя всех троих не нападать, а защищаться. Что что, а обращаться с мечом он умел. Была в его движениях какая-то неловкость, скованность, но все равно его клинок неизменно всякий раз оказывался там, где надо. «Гоните на меня!»– вскричал варяг, и через несколько мгновений оказался вдруг с лицом к лицу с Охотником. «Один!» – рявкнул он. Ударил топором наотмашь, сокрушая и меч, и руку, что его держала. Мгновенно закрутил секиру и ударил снова – перехватом, снизу вверх. Хрустнули ребра, грудная клетка разошлась. Ни звука не издав, Охотник выронил меч и медленно осел на пол.
Воцарилась тишина.
– Готов! – сказал варяг и вытер пот со лба. – Один! Вот это боец!
Подоспевший Золтан отшвырнул пинком клинок Охотника подальше, концом меча отбросил серый плащ и покосился на Жугу.
– Он?
Травник подошел поближе. Камень на его браслете пылал. «Что-то здесь не так,»– мелькнула беспокойная мысль. Он присел, перехватил свой меч под мышку и всмотрелся в лицо убитого. Тронул за руку и вздрогнул, ощутив под пальцами застывший холод смерти. Посмотрел на рану – кровь оттуда не текла.
– Ч-черт… Да это же мертвяк!
– Еще бы! – Яльмар утвердительно кивнул. – Топор, он это…
– Я не об этом!
Черты лица убитого вдруг замерцали, расплылись, как будто только этого и ждали, и вскоре на полу вместо худого долговязого Охотника уже лежал совсем другой человек – темноволосый, невысокий, смуглый, с короткой, клинышком, бородкой, и впридачу – с изрядным брюшком.
– Дьявольщина! – потрясенно выдохнул Золтан. – Это же Вальтер, торговец побрякушками!
Жуга и Хагг переглянулись и опрометью бросились наверх.
И в этот миг раздался крик.
* * *
Линора закрыла за собою дверь и огляделась.
В корчме у Ванды не было мансарды. Чердак был низким, темным и донельзя захламленным, а встряска, что задал корчме Жуга, перемешала здесь все еще сильнее. Коническая крыша уходила вверх высоким гребнем, с пыльных и растресканных стропил свисала паутина. Шум снизу и не думал утихать. Медлить больше было нельзя. Подпрыгнув, девушка уцепилась за потолочную балку, подтянулась рывком и уселась на нее верхом. Распахнула слуховое окно.
Над городом висел туман. Издалека чуть слышно доносился шум прибоя. Над островерхим частоколом темных крыш мерцали звезды. Линора выбралась на крышу, ловким движеньем бросила свое тело вверх, застыла на мгновение и выпрямилась во весь рост. Шагнула раз, другой и снова замерла.
Уходить ей не хотелось. Ни высота, ни ночь, ни узкий гребень крыши под ногами ее нисколько не пугали; канатная танцовщица, она могла бы здесь пройти даже с завязанными глазами. Ей просто не хотелось оставлять своих спутников одних. Помочь она ничем им не могла, и оставалось только лишь надеяться, что Яльмар, Золтан и Жуга сумеют справиться с врагом.
В тумане слева от нее возникло шевеление. Кто-то шел. Линора напрягла свой взгляд и похолодела.
Это было невозможно, попросту немыслимо! Но это – было.
Охотник (как он оказался здесь, на крыше? как?!) шагнул вперед и обнажил свой меч.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86