— Ты выбрал отличный дом, — сказала она Белдину.
— Рад, что он тебе понравился, — ответил горбун. Волшебник сидел на скамье у окна и подвязывал ремнем оторванный рукав.
— Насколько далеко от нас река? — спросил его Белгарат.
— Порядочно — по меньшей мере день езды верхом. Точнее сказать не могу. Ветер едва не сдул все мои перья.
— Впереди местность по-прежнему пуста?
— Кто знает? Я летел довольно высоко, а если там остались люди, то они спрятались от бури.
— Придется взглянуть утром. — Белгарат откинулся на спинку стула и протянул ноги к камину. — Хорошо, что удалось развести огонь. Там в вышине чертовски холодно.
— Неудивительно — земля покрыта толстой ледяной коркой из градин. — Белдин задумчиво нахмурился. — Если такие бури постоянно происходят здесь во второй половине дня, то нам нужно переправиться через Маган утром. Мне не улыбается попасть под град, сидя в лодке.
— Прекрати! — прикрикнул Сади, обращаясь к глиняному кувшинчику, где находилась Зит.
— В чем дело? — спросила Сенедра.
— Я хотел посмотреть, все ли с ней в порядке, — ответил евнух, — а она зашипела на меня.
— Она ведь часто так делает, не так ли?
— Не совсем так. Сейчас она откровенно дала мне понять, чтобы я держался от нее подальше.
— Может, она заболела?
— Не думаю. Зит — молодая змея, и я внимательно слежу за ее питанием.
— Возможно, она нуждается в тонизирующем. — Сенедра вопросительно взглянула на Полгару.
— Сожалею, Сенедра, — улыбнулась Полгара, — но у меня нет опыта в лечении рептилий.
— Не можем ли мы поговорить о чем-нибудь еще? — взмолился Шелк. — Зит — славное существо, но она всего лишь змея.
Сенедра резко повернулась к нему, сверкнув глазами.
— Как ты можешь так говорить? — сердито осведомилась она. — Зит дважды спасла наши жизни — один раз в Рэк-Урге, когда она укусила гролима Сорхака, а второй в Ашабе, когда укусила Харакана. Без нее нас бы здесь не было. Ты мог бы проявить хотя бы немного признательности!
— Возможно, ты права, — промямлил Шелк, — но, черт возьми, Сенедра, я не люблю змей.
— А я даже не думаю о ней как о змее.
— Сенедра, — настаивал Шелк, — Зит — длинная, скользкая, чешуйчатая, без рук и ног и к тому же ядовитая. Следовательно, она змея.
— Ты находишься во власти предубеждений, — упрекнула она его.
— Ну… может, и так.
— Я разочарована в вас, принц Хелдар. Зит — ласковое, любящее и храброе маленькое существо, а вы оскорбляете ее.
Шелк некоторое время внимательно смотрел на Сенедру, потом поднялся и отвесил поклон глиняному кувшинчику.
— Прошу прощения, дорогая Зит, — извинился он. — Не знаю, что на меня нашло. Сможет ли твое холодное зеленое сердечко простить меня?
Зит сердито зашипела.
— Она говорит, чтобы ее оставили в покое, — объяснил Сади.
— Неужели ты действительно понимаешь, что она говорит?
— В общем, да. У змей очень ограниченный словарный запас, поэтому нетрудно понять отдельные фразы. — Евнух нахмурился. — В последнее время Зит часто ругается, а это на нее не похоже. Обычно она ведет себя как хорошо воспитанная маленькая змейка.
— Не могу поверить, что в самом деле всерьез обсуждаю положительные качества зеленой змеи. — Шелк покачал головой и направился по коридору в заднюю часть дома.
Дарник вернулся с Тофом и Эриондом. Они несли мешки с едой и посудой. Полгара окинула камин критическим взглядом.
— В последние дни мы питались кое-как, — заметила она. — А здесь есть настоящая кухня, так почему бы нам ею не воспользоваться? — Полгара открыла мешок с продуктами и порылась в нем. — Хотела бы я иметь что-нибудь, кроме нашего дорожного рациона.
— Сзади есть курятник, Пол, — с надеждой сообщил Белдин.
Полгара улыбнулась и произнесла почти мечтательным тоном:
— Дарник, дорогой.
— Сейчас займусь этим, Пол. Три штуки?
— Лучше четыре. Тогда мы сможем взять с собой немного холодной курятины. Сенедра, пойди с ним и собери все яйца, какие сможешь найти.
Сенедра изумленно уставилась на нее.
— Я никогда не собирала яйца, госпожа Полгара, — запротестовала она.
— Это нетрудно, дорогая. Следи, чтобы они не разбились, — вот и все.
— Но…
— Пожалуй, я приготовлю на завтрак омлет с сыром.
Взгляд Сенедры тотчас же прояснился.
— Я возьму корзину, — быстро сказала она.
— Отличная идея, дорогая. Дядюшка, тут есть еще что-нибудь интересное?
— Позади дома стоит амбар. — Белдин пожал плечами. — У меня не было времени заглянуть туда. Может быть, там найдется что-нибудь хмельное, чтобы промочить горло.
Белгарат поднялся на ноги.
— Почему бы нам не удостовериться в этом сейчас? — предложил он.
— В деревнях не варят хороший эль, Белгарат.
— Может быть, мы нарвались на исключение. Нельзя судить, пока не попробуешь, верно?
— Тут ты прав.
Два старых волшебника направились в амбар, покуда Эрионд подбрасывал дров в очаг.
Вернулась Сенедра, сердитая и нахмуренная.
— Куры не отдают мне яйца, госпожа Полгара, — пожаловалась она. — Они сидят на них.
— Ты должна подлезть под них и забрать яйца, дорогая.
— А это их не рассердит?
— Ты боишься кур?
Сердито сверкнув глазами, маленькая королева решительно вышла.
В погребе позади дома хранился запас овощей, а Белгарат и Белдин притащили бочонок эля. Пока куры поджаривались, Полгара шарила по горшкам и банкам на кухне. Она нашла муку и другие продукты и, деловито закатав рукава, начала замешивать тесто.
— Вечером у нас будут бисквиты, — сообщила Полгара, — а к утру я испеку свежий хлеб.
Такого ужина Гарион не ел уже несколько месяцев. Правда, он за это время побывал на приемах, обедал в гостиницах и придорожных харчевнях, но стряпня тетушки Пол обладала качествами, которыми не могла похвастаться больше ни одна кухарка в мире. Наевшись, он отодвинул тарелку и со вздохом откинулся на спинку стула.
— Спасибо, что ты хоть что-то оставил и для нас, — ядовито заметила Сенедра.
— Ты за что-то сердишься на меня? — спросил ее Гарион.
— Нет, Гарион. Просто я немного раздражена.
— Почему?
— Меня клюнула курица. — Сенедра указала на остатки жареной курицы, лежащие на большой тарелке. — Вот эта. — Протянув руку, она схватила куриную ножку и свирепо впилась в нее маленькими белыми зубами. — Вот тебе! — мстительно произнесла Сенедра.
Хорошо зная свою жену, Гарион счел за благо удержаться от смеха.
После ужина они сидели за столом, прислушиваясь к шуму затихающей снаружи бури.
Внезапно раздался негромкий почтительный стук в дверь. Гарион вскочил и схватился за меч.
— Я не собирался вас беспокоить, — послышался за дверью старческий голос, — а просто хотел убедиться, что у вас есть все необходимое.
Белгарат поднялся со стула, подошел к двери и открыл ее.
— Святой Белгарат, — с низким поклоном произнес стоявший на пороге человек. Это был глубокий старик с седыми волосами и худым, морщинистым лицом.
К тому же это был гролим.
Белгарат настороженно смотрел на него.
— Вы знаете меня? — осведомился он.
— Конечно. Я знаю всех вас. Могу я войти?
Белгарат молча шагнул в сторону, и старый гролим проковылял в комнату, опираясь на кривую палку.
— Госпожа Полгара, — пробормотал он, кланяясь ей. Потом повернулся к Гариону. — Ваше величество, могу я молить вас о прощении?
— Почему? — отозвался Гарион. — Вы не сделали мне ничего плохого.
— Сделал, ваше величество. Когда я услышал о том, что произошло в Городе Ночи, я возненавидел вас. Можете вы простить мне это?
— Тут нечего прощать. Ваши чувства были вполне естественны. В вашем сердце произошла перемена, не так ли?
— Его изменили, король Белгарион. Новый бог Ангарака будет добрее, чем Торак. Я живу лишь для того, чтобы служить ему, и молюсь о дне его пришествия.
— Садитесь, друг мой, — пригласил Белгарат. — Очевидно, вы перенесли какое-то сильное религиозное переживание?
Старый гролим опустился на стул с просветленной улыбкой на сморщенном лице.
— Мое сердце было тронуто, святой Белгарат, — просто сказал он. — Я посвятил всю жизнь служению Тораку в храме этой деревни. Я горько оплакивал его смерть. Но теперь я удалил его изображения со стен храма и украшаю алтарь цветами вместо крови жертв. Я горько сожалею о том, что держал нож во время обрядов жертвоприношения.
— И что же вас так изменило? — спросила Полгара.
— Голос, который говорил с моей душой, госпожа Полгара, и наполнил меня такой радостью, что мне казалось, будто весь мир купается в ярком свете.
— Что же сказал вам этот голос?
Старый жрец пошарил под черной мантией и извлек лист пергамента.
— Я в точности записал его слова, — ответил он, — ибо таковыми были данные мне указания. Человек может неправильно их понять или изменить в свою пользу. — Старик улыбнулся. — Впрочем, я записал это на благо другим, ибо эти слова запечатлелись в моем сердце надежнее, чем на бумаге. — Он начал читать надтреснутым голосом: — «В дни, которые последуют за встречей Дитя Света и Дитя Тьмы в Городе Ночи, великое отчаяние снизойдет на жрецов бога Тьмы, ибо он падет и более не появится среди своего народа. Но изгони печаль из своего сердца, ибо твое отчаяние всего лишь ночь, которую сменит восход солнца. Говорю тебе: Ангарак возродится с приходом истинного бога, которому предназначалось вести его к свету со времен зарождения жизни. Ибо бог Тьмы был рожден из ничего, в момент того события, которое разделило все сущее, и не ему было предназначено вести и защищать Ангарак. Во время последней встречи Дитя Тьмы и Дитя Света откроется истинный бог Ангарака, и ты обратишь на него свою любовь и преданность.
Путь, которым последует Ангарак, будет определен ВЫБОРОМ, и этот ВЫБОР останется навечно. Ибо внемли: двое появятся в Месте, которого больше нет, но лишь один будет избран. Дитя Света и Дитя Тьмы каждый несет свое бремя, которое приведет их к двоим, стоящим в ожидании ВЫБОРА. И если ВЫБОР падет на одну руку, то мир погрузится во тьму, но если он падет на другую, мир будет, купаться в свете, как и было предопределено в начале отсчета времени.
Посему надейся и относись к ближним своим с добротой и любовью, ибо это угодно истинному богу, который, будучи избранным, благословит тебя, и ноша твоя будет легка». — Старый гролим опустил пергамент и благоговейно склонил голову.
— Так говорил голос, наполнивший мое сердце радостью и изгнавший из него отчаяние.
— Мы благодарны вам за то, что вы поделились этим с нами, — сказал Белгарат. — Не откажетесь ли вы разделить с нами трапезу?
Гролим покачал головой.
— Я больше не ем мяса, — промолвил он. — Я не должен оскорблять моего бога. Я выбросил мой нож и больше не буду проливать кровь до конца дней. — Старик поднялся. — Теперь я покину вас. Я пришел, чтобы передать слова, которые говорил мне голос, и заверить вас, что, по крайней мере, один человек во всем Ангараке будет молиться за ваш успех.
— Мы благодарим вас, — искренне произнес Белгарат. Подойдя к двери, он раскрыл ее перед стариком.
— Любопытно, не так ли? — заметил Белдин, когда гролим удалился. — Впервые я услышал пророчество, в котором все говорится прямо.
— Ты хочешь сказать, что он действительно пророк? — спросил Шелк.
— Конечно. Это почти классический случай. У него есть все симптомы — экстаз, коренное изменение сущности и тому подобное.
— И все же тут что-то не так, — нахмурился Белгарат. — Я провел целые эпохи, читая пророчества, но то, что он говорил, не походит ни на одно из тех, с которыми мне приходилось сталкиваться. — Он посмотрел на Гариона. — Ты мог бы связаться со своим другом? Мне нужно потолковать с ним.
— Я могу попытаться, — ответил Гарион. — Он не всегда отвечает на вызов.
— Все-таки попробуй. Скажи ему, что это очень важно.
— Сделаю все, что смогу, дедушка.
Гарион сел и закрыл глаза.
— Ты здесь? — спросил он.
— Пожалуйста, не кричи, — отозвался недовольный голос. — Это терзает мой слух.
— Прости, — извинился Гарион. — Я не сознавал, что говорю слишком громко. Дедушка хочет побеседовать с тобой.
— Хорошо. Открой глаза, Гарион. Я не вижу, когда они закрыты.
Как и прежде, Гарион почувствовал себя загнанным в какой-то темный угол своего мозга. Сухо звучащий голос произнес его устами:
— Ну, Белгарат? Что тебе нужно теперь?
— У меня есть парочка вопросов, — ответил старик.
— Тут нет ничего нового. У тебя всегда есть вопросы.
— Ты слышал, что сказал гролим?
— Разумеется.
— Это был ты? Я имею в виду, это твой голос говорил его устами?
— Ну, вообще-то нет.
— Значит, это был другой дух?
— Нет, это был и не он.
— Тогда кто же?
— Иногда мне не верится, что Алдур избрал тебя первым апостолом. Твои мозги завернуты в вату?
— Говори по существу, а оскорбления оставь при себе, — обиженно произнес Белгарат, а Белдин разразился неприятным трескучим смехом.
— Хорошо, — вздохнул голос. — Я объясню все подробно. Постарайся ничего не пропустить. Мой противник и я появились в тот момент, когда Судьба была разделена.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47
— Рад, что он тебе понравился, — ответил горбун. Волшебник сидел на скамье у окна и подвязывал ремнем оторванный рукав.
— Насколько далеко от нас река? — спросил его Белгарат.
— Порядочно — по меньшей мере день езды верхом. Точнее сказать не могу. Ветер едва не сдул все мои перья.
— Впереди местность по-прежнему пуста?
— Кто знает? Я летел довольно высоко, а если там остались люди, то они спрятались от бури.
— Придется взглянуть утром. — Белгарат откинулся на спинку стула и протянул ноги к камину. — Хорошо, что удалось развести огонь. Там в вышине чертовски холодно.
— Неудивительно — земля покрыта толстой ледяной коркой из градин. — Белдин задумчиво нахмурился. — Если такие бури постоянно происходят здесь во второй половине дня, то нам нужно переправиться через Маган утром. Мне не улыбается попасть под град, сидя в лодке.
— Прекрати! — прикрикнул Сади, обращаясь к глиняному кувшинчику, где находилась Зит.
— В чем дело? — спросила Сенедра.
— Я хотел посмотреть, все ли с ней в порядке, — ответил евнух, — а она зашипела на меня.
— Она ведь часто так делает, не так ли?
— Не совсем так. Сейчас она откровенно дала мне понять, чтобы я держался от нее подальше.
— Может, она заболела?
— Не думаю. Зит — молодая змея, и я внимательно слежу за ее питанием.
— Возможно, она нуждается в тонизирующем. — Сенедра вопросительно взглянула на Полгару.
— Сожалею, Сенедра, — улыбнулась Полгара, — но у меня нет опыта в лечении рептилий.
— Не можем ли мы поговорить о чем-нибудь еще? — взмолился Шелк. — Зит — славное существо, но она всего лишь змея.
Сенедра резко повернулась к нему, сверкнув глазами.
— Как ты можешь так говорить? — сердито осведомилась она. — Зит дважды спасла наши жизни — один раз в Рэк-Урге, когда она укусила гролима Сорхака, а второй в Ашабе, когда укусила Харакана. Без нее нас бы здесь не было. Ты мог бы проявить хотя бы немного признательности!
— Возможно, ты права, — промямлил Шелк, — но, черт возьми, Сенедра, я не люблю змей.
— А я даже не думаю о ней как о змее.
— Сенедра, — настаивал Шелк, — Зит — длинная, скользкая, чешуйчатая, без рук и ног и к тому же ядовитая. Следовательно, она змея.
— Ты находишься во власти предубеждений, — упрекнула она его.
— Ну… может, и так.
— Я разочарована в вас, принц Хелдар. Зит — ласковое, любящее и храброе маленькое существо, а вы оскорбляете ее.
Шелк некоторое время внимательно смотрел на Сенедру, потом поднялся и отвесил поклон глиняному кувшинчику.
— Прошу прощения, дорогая Зит, — извинился он. — Не знаю, что на меня нашло. Сможет ли твое холодное зеленое сердечко простить меня?
Зит сердито зашипела.
— Она говорит, чтобы ее оставили в покое, — объяснил Сади.
— Неужели ты действительно понимаешь, что она говорит?
— В общем, да. У змей очень ограниченный словарный запас, поэтому нетрудно понять отдельные фразы. — Евнух нахмурился. — В последнее время Зит часто ругается, а это на нее не похоже. Обычно она ведет себя как хорошо воспитанная маленькая змейка.
— Не могу поверить, что в самом деле всерьез обсуждаю положительные качества зеленой змеи. — Шелк покачал головой и направился по коридору в заднюю часть дома.
Дарник вернулся с Тофом и Эриондом. Они несли мешки с едой и посудой. Полгара окинула камин критическим взглядом.
— В последние дни мы питались кое-как, — заметила она. — А здесь есть настоящая кухня, так почему бы нам ею не воспользоваться? — Полгара открыла мешок с продуктами и порылась в нем. — Хотела бы я иметь что-нибудь, кроме нашего дорожного рациона.
— Сзади есть курятник, Пол, — с надеждой сообщил Белдин.
Полгара улыбнулась и произнесла почти мечтательным тоном:
— Дарник, дорогой.
— Сейчас займусь этим, Пол. Три штуки?
— Лучше четыре. Тогда мы сможем взять с собой немного холодной курятины. Сенедра, пойди с ним и собери все яйца, какие сможешь найти.
Сенедра изумленно уставилась на нее.
— Я никогда не собирала яйца, госпожа Полгара, — запротестовала она.
— Это нетрудно, дорогая. Следи, чтобы они не разбились, — вот и все.
— Но…
— Пожалуй, я приготовлю на завтрак омлет с сыром.
Взгляд Сенедры тотчас же прояснился.
— Я возьму корзину, — быстро сказала она.
— Отличная идея, дорогая. Дядюшка, тут есть еще что-нибудь интересное?
— Позади дома стоит амбар. — Белдин пожал плечами. — У меня не было времени заглянуть туда. Может быть, там найдется что-нибудь хмельное, чтобы промочить горло.
Белгарат поднялся на ноги.
— Почему бы нам не удостовериться в этом сейчас? — предложил он.
— В деревнях не варят хороший эль, Белгарат.
— Может быть, мы нарвались на исключение. Нельзя судить, пока не попробуешь, верно?
— Тут ты прав.
Два старых волшебника направились в амбар, покуда Эрионд подбрасывал дров в очаг.
Вернулась Сенедра, сердитая и нахмуренная.
— Куры не отдают мне яйца, госпожа Полгара, — пожаловалась она. — Они сидят на них.
— Ты должна подлезть под них и забрать яйца, дорогая.
— А это их не рассердит?
— Ты боишься кур?
Сердито сверкнув глазами, маленькая королева решительно вышла.
В погребе позади дома хранился запас овощей, а Белгарат и Белдин притащили бочонок эля. Пока куры поджаривались, Полгара шарила по горшкам и банкам на кухне. Она нашла муку и другие продукты и, деловито закатав рукава, начала замешивать тесто.
— Вечером у нас будут бисквиты, — сообщила Полгара, — а к утру я испеку свежий хлеб.
Такого ужина Гарион не ел уже несколько месяцев. Правда, он за это время побывал на приемах, обедал в гостиницах и придорожных харчевнях, но стряпня тетушки Пол обладала качествами, которыми не могла похвастаться больше ни одна кухарка в мире. Наевшись, он отодвинул тарелку и со вздохом откинулся на спинку стула.
— Спасибо, что ты хоть что-то оставил и для нас, — ядовито заметила Сенедра.
— Ты за что-то сердишься на меня? — спросил ее Гарион.
— Нет, Гарион. Просто я немного раздражена.
— Почему?
— Меня клюнула курица. — Сенедра указала на остатки жареной курицы, лежащие на большой тарелке. — Вот эта. — Протянув руку, она схватила куриную ножку и свирепо впилась в нее маленькими белыми зубами. — Вот тебе! — мстительно произнесла Сенедра.
Хорошо зная свою жену, Гарион счел за благо удержаться от смеха.
После ужина они сидели за столом, прислушиваясь к шуму затихающей снаружи бури.
Внезапно раздался негромкий почтительный стук в дверь. Гарион вскочил и схватился за меч.
— Я не собирался вас беспокоить, — послышался за дверью старческий голос, — а просто хотел убедиться, что у вас есть все необходимое.
Белгарат поднялся со стула, подошел к двери и открыл ее.
— Святой Белгарат, — с низким поклоном произнес стоявший на пороге человек. Это был глубокий старик с седыми волосами и худым, морщинистым лицом.
К тому же это был гролим.
Белгарат настороженно смотрел на него.
— Вы знаете меня? — осведомился он.
— Конечно. Я знаю всех вас. Могу я войти?
Белгарат молча шагнул в сторону, и старый гролим проковылял в комнату, опираясь на кривую палку.
— Госпожа Полгара, — пробормотал он, кланяясь ей. Потом повернулся к Гариону. — Ваше величество, могу я молить вас о прощении?
— Почему? — отозвался Гарион. — Вы не сделали мне ничего плохого.
— Сделал, ваше величество. Когда я услышал о том, что произошло в Городе Ночи, я возненавидел вас. Можете вы простить мне это?
— Тут нечего прощать. Ваши чувства были вполне естественны. В вашем сердце произошла перемена, не так ли?
— Его изменили, король Белгарион. Новый бог Ангарака будет добрее, чем Торак. Я живу лишь для того, чтобы служить ему, и молюсь о дне его пришествия.
— Садитесь, друг мой, — пригласил Белгарат. — Очевидно, вы перенесли какое-то сильное религиозное переживание?
Старый гролим опустился на стул с просветленной улыбкой на сморщенном лице.
— Мое сердце было тронуто, святой Белгарат, — просто сказал он. — Я посвятил всю жизнь служению Тораку в храме этой деревни. Я горько оплакивал его смерть. Но теперь я удалил его изображения со стен храма и украшаю алтарь цветами вместо крови жертв. Я горько сожалею о том, что держал нож во время обрядов жертвоприношения.
— И что же вас так изменило? — спросила Полгара.
— Голос, который говорил с моей душой, госпожа Полгара, и наполнил меня такой радостью, что мне казалось, будто весь мир купается в ярком свете.
— Что же сказал вам этот голос?
Старый жрец пошарил под черной мантией и извлек лист пергамента.
— Я в точности записал его слова, — ответил он, — ибо таковыми были данные мне указания. Человек может неправильно их понять или изменить в свою пользу. — Старик улыбнулся. — Впрочем, я записал это на благо другим, ибо эти слова запечатлелись в моем сердце надежнее, чем на бумаге. — Он начал читать надтреснутым голосом: — «В дни, которые последуют за встречей Дитя Света и Дитя Тьмы в Городе Ночи, великое отчаяние снизойдет на жрецов бога Тьмы, ибо он падет и более не появится среди своего народа. Но изгони печаль из своего сердца, ибо твое отчаяние всего лишь ночь, которую сменит восход солнца. Говорю тебе: Ангарак возродится с приходом истинного бога, которому предназначалось вести его к свету со времен зарождения жизни. Ибо бог Тьмы был рожден из ничего, в момент того события, которое разделило все сущее, и не ему было предназначено вести и защищать Ангарак. Во время последней встречи Дитя Тьмы и Дитя Света откроется истинный бог Ангарака, и ты обратишь на него свою любовь и преданность.
Путь, которым последует Ангарак, будет определен ВЫБОРОМ, и этот ВЫБОР останется навечно. Ибо внемли: двое появятся в Месте, которого больше нет, но лишь один будет избран. Дитя Света и Дитя Тьмы каждый несет свое бремя, которое приведет их к двоим, стоящим в ожидании ВЫБОРА. И если ВЫБОР падет на одну руку, то мир погрузится во тьму, но если он падет на другую, мир будет, купаться в свете, как и было предопределено в начале отсчета времени.
Посему надейся и относись к ближним своим с добротой и любовью, ибо это угодно истинному богу, который, будучи избранным, благословит тебя, и ноша твоя будет легка». — Старый гролим опустил пергамент и благоговейно склонил голову.
— Так говорил голос, наполнивший мое сердце радостью и изгнавший из него отчаяние.
— Мы благодарны вам за то, что вы поделились этим с нами, — сказал Белгарат. — Не откажетесь ли вы разделить с нами трапезу?
Гролим покачал головой.
— Я больше не ем мяса, — промолвил он. — Я не должен оскорблять моего бога. Я выбросил мой нож и больше не буду проливать кровь до конца дней. — Старик поднялся. — Теперь я покину вас. Я пришел, чтобы передать слова, которые говорил мне голос, и заверить вас, что, по крайней мере, один человек во всем Ангараке будет молиться за ваш успех.
— Мы благодарим вас, — искренне произнес Белгарат. Подойдя к двери, он раскрыл ее перед стариком.
— Любопытно, не так ли? — заметил Белдин, когда гролим удалился. — Впервые я услышал пророчество, в котором все говорится прямо.
— Ты хочешь сказать, что он действительно пророк? — спросил Шелк.
— Конечно. Это почти классический случай. У него есть все симптомы — экстаз, коренное изменение сущности и тому подобное.
— И все же тут что-то не так, — нахмурился Белгарат. — Я провел целые эпохи, читая пророчества, но то, что он говорил, не походит ни на одно из тех, с которыми мне приходилось сталкиваться. — Он посмотрел на Гариона. — Ты мог бы связаться со своим другом? Мне нужно потолковать с ним.
— Я могу попытаться, — ответил Гарион. — Он не всегда отвечает на вызов.
— Все-таки попробуй. Скажи ему, что это очень важно.
— Сделаю все, что смогу, дедушка.
Гарион сел и закрыл глаза.
— Ты здесь? — спросил он.
— Пожалуйста, не кричи, — отозвался недовольный голос. — Это терзает мой слух.
— Прости, — извинился Гарион. — Я не сознавал, что говорю слишком громко. Дедушка хочет побеседовать с тобой.
— Хорошо. Открой глаза, Гарион. Я не вижу, когда они закрыты.
Как и прежде, Гарион почувствовал себя загнанным в какой-то темный угол своего мозга. Сухо звучащий голос произнес его устами:
— Ну, Белгарат? Что тебе нужно теперь?
— У меня есть парочка вопросов, — ответил старик.
— Тут нет ничего нового. У тебя всегда есть вопросы.
— Ты слышал, что сказал гролим?
— Разумеется.
— Это был ты? Я имею в виду, это твой голос говорил его устами?
— Ну, вообще-то нет.
— Значит, это был другой дух?
— Нет, это был и не он.
— Тогда кто же?
— Иногда мне не верится, что Алдур избрал тебя первым апостолом. Твои мозги завернуты в вату?
— Говори по существу, а оскорбления оставь при себе, — обиженно произнес Белгарат, а Белдин разразился неприятным трескучим смехом.
— Хорошо, — вздохнул голос. — Я объясню все подробно. Постарайся ничего не пропустить. Мой противник и я появились в тот момент, когда Судьба была разделена.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47