— Не думаю, дорогая, что ты способна это понять, — вздрогнула Полгара. — Почему бы тебе не принести мне твое серое платье? Я заметила, что оно порвалось, а раз уж я все равно достала коробку с шитьем…
Так прошел день. После ужина они остались за столом поговорить.
Шелк покосился на дверь, за которой стояли часовые.
— Как там дела у Белдина? — шепнул он Белгарату.
— Все еще работает — думаю, над чем-то весьма экзотическим. Сейчас он оттачивает детали плана и расскажет мне все, когда соберет их воедино.
— А не лучше ли вам работать вместе?
— Белдин знает, что делает. Я бы только путался у него под ногами. — Старик зевнул и поднялся. — Не знаю, как вы, но я, пожалуй, пойду спать.
На следующее утро Гарион потихоньку встал, оделся и, стараясь не разбудить Сенедру, вышел из занавешенного отсека.
Белгарат, Дарник и Тоф уже сидели за столом.
— Не спрашивайте меня, как ему это удалось, — говорил Белгарат. — Белдин сообщил мне лишь то, что Цирадис согласна прибыть сюда, когда ее вызовет Тоф.
Дарник и Тоф обменялись несколькими жестами.
— Он говорит, что может это сделать, — перевел кузнец. — Хотите, чтобы она пришла прямо сейчас?
Белгарат покачал головой.
— Подождем, пока сюда не явится Закет. Я знаю, как утомительно для нее проецировать свой образ на далекие расстояния. — Он скорчил гримасу. — Белдин предлагает, чтобы мы довели разговор до высшей точки, прежде чем посылать за ней. Иногда горбун бывает склонен к театральности. Мы часто упрекали его за это, но он нет-нет да и возьмется за старое. Доброе утро, Гарион.
Гарион кивнул всем присутствующим и сел за стол.
— Что может сделать Цирадис, чего бы не смогли мы сами? — спросил он.
— Не знаю, — ответил Белгарат. — Она имеет какое-то влияние на Закета. При виде ее у всесильного императора ослабевает хватка. Белдин не рассказал мне подробностей того, что задумал, но, судя по голосу, он доволен собой до тошноты. Гарион, в тебе этим утром случайно не проснулись актерские дарования?
— В общем, нет, но я сделаю все, что в моих силах.
— Тебе надо будет подначивать Закета — не слишком, но так, чтобы вынудить его перейти к угрозам. Вот тогда мы и вызовем Цирадис. Только доводи его до этого постепенно. — Старик посмотрел на Тофа. — Смотри на меня, когда Гарион и Закет начнут спорить, — велел он ему. — Я прикрою рот и кашляну — это будет означать, что нам нужна твоя хозяйка.
Тоф кивнул.
— А остальным мы расскажем? — спросил Гарион. Белгарат задумался.
— Нет, — решил он. — Они поведут себя более естественно, если не будут знать, что происходит.
Дарник улыбнулся.
— Я бы сказал, что к театральным жестам склонен не только Белдин.
— Ведь я всегда был профессиональным рассказчиком, Дарник, — напомнил ему Белгарат. Я могу играть на публике, как на лютне.
Когда остальные проснулись и подали завтрак, генерал Атеска зашел в палатку.
— Его императорское величество велел, чтобы вы приготовились к отъезду. Через час вас отправят в Мал-Зэт.
Гарион покачал головой.
— Передайте его императорскому величеству, что мы никуда не поедем, пока не закончим разговор, который начали вчера.
Атеска кинул на пленников испуганный взгляд, но быстро пришел в себя.
— С императором так не говорят, ваше величество, — заявил он.
— В таком случае пусть это будет для него приятным разнообразием.
Атеска выпрямился.
— Так или иначе, император сейчас занят.
Гарион откинулся на спинку стула и положил ногу на ногу.
— Значит, мы подождем, генерал, — спокойно сказал он.
Лицо Атески помрачнело, но он молча поклонился и вышел.
— Гарион! — воскликнула Сенедра. — Мы все зависим от милости Закета, а ты позволяешь себе быть грубым!
— Он тоже не был со мной особенно вежлив, — пожал плечами Гарион. — Я говорил ему, что мы не собираемся назад в Мал-Зэт, а он не обратил на это никакого внимания.
Полгара, прищурившись, посмотрела на Гариона, а потом повернулась к Белгарату.
— Что вы там задумали, отец? — осведомилась она.
Белгарат подмигнул ей, но промолчал.
Каль Закет явился через две минуты. Лицо его было красным, а взгляд — свирепым.
— Что вы себе позволяете? — рявкнул он на Гариона.
— А вы?
— Император отдал вам приказ!
— Вот как? Я не являюсь вашим подданным.
— Это невыносимо!
— Придется привыкать. Вам следовало бы знать, что я всегда выполняю свои намерения. Мне казалось, я ясно дал вам это понять, когда мы покидали Мал-Зэт. Я сказал вам, что мы собираемся в Ашабу, что мы и сделали.
Император с усилием взял себя в руки.
— Я пытался защитить тебя и твоих друзей, идиот! — процедил он сквозь зубы. — Вы скакали прямо в пасть Менху.
— С Менхом у нас не возникло никаких особых проблем.
— Атеска рассказал мне, что вы убили его. Хотя подробности мне неизвестны. — Закет отчасти сумел справиться с собой и говорил почти ровным голосом.
— Вообще-то его убил не я. Это сделала графиня Лизелль.
Подняв брови, Закет устремил взгляд на Бархотку.
— Его величество слишком великодушен, — пробормотала она, присев в реверансе. — Одной бы мне не справиться.
— Вам помогли? Кто?
— Разумеется, Зит. Менх был очень удивлен.
— Может быть, кто-нибудь расскажет мне, что произошло, не пытаясь острить?
— Все очень просто, ваше величество, — начал Шелк. — У нас произошло маленькое недоразумение с чандимом и некоторыми другими в старом Тронном зале Торака в Ашабе. Менх отдал приказ своим людям схватить нас, но Лизелль вытащила из-за корсажа Зит и швырнула зеленую малышку прямо ему в физиономию. Зит куснула его несколько раз, он застыл как вкопанный и помер, прежде чем рухнул на пол.
— Вы в самом деле носили змею под платьем? — недоверчиво спросил Закет у Бархотки. — Как это у вас получается?
— Дело привычки, — скромно отозвалась Бархотка, положив руку на корсаж.
— Неужели все произошло именно так?
— Описание, данное принцем Хелдаром, в высшей степени точно, ваше императорское величество, — заверил его Сади. — Думаю, Зит спала, когда графиня бросила ее в Менха, и внезапное пробуждение вызвало гнев змейки, что закончилось бесславной гибелью одного из прихвостней Урвона.
— Как выяснилось, Закет, — заговорил Белгарат, — Менх был одним из чандимов и главным подручным апостола Торака.
— Да, Атеска рассказал мне. Выходит, Урвон стоит за всем, что происходит в Каранде?
— Только отчасти, — ответил Белгарат. — У него бы не хватило ума осуществить все это. Он полностью пребывает под властью Повелителя демонов по имени Нахаз, а общение с демонами скверно влияет на способность соображать. Сейчас Урвон искренне считает себя богом.
— Если он настолько безумен, то кто же руководит тамошней кампанией? Атеска утверждает, что обход с флангов даршивской армии и их боевых слонов свидетельствует о тактическом гении.
— Думаю, что командование в основном осуществляет Нахаз. Повелители демонов не считают потери и к тому же умеют заставить людей бежать очень быстро.
— Никогда не воевал с Повелителем демонов, — пробормотал Закет. — Чего он хочет?
— Сардион, — ответил Гарион. — Все хотят заполучить его — и я в том числе.
— Чтобы создать нового бога Ангарака?
— Полагаю, это его предназначение.
— Мне это не нравится. Вы освободили нас от Торака, и я вовсе не желаю видеть его преемника в Мал-Зэте или Мал-Яске. Ангарак не нуждается в боге — у него есть я. Кто ваш кандидат?
— Не знаю. Мне еще не сообщили.
— Что же мне с тобой делать, Белгарион? — вздохнул Закет.
— Позволить нам уйти, чтобы мы смогли осуществить наши намерения. Возможно, вам не по душе идея нового бога, но думаю, вы найдете мой выбор более предпочтительным, нежели выбор Зандрамас, Урвона или Агахака.
— Агахака?
— Иерарха Рэк-Урги. Он тоже здесь, в Маллорее.
— Придется заняться и им. Но как быть с тобой?
— Я уже сказал вам, что сделать со мной.
На губах Закета мелькнула усмешка.
— Не думаю, что мне нравится твое предложение. Ты ненадежный союзник.
— А какова ваша цель? — спросил Белгарат.
— Я намерен восстановить порядок в Маллорее, даже если мне придется истребить население нескольких королевств. Коль скоро этот Сардион вызывает у всех такое возбуждение, то думаю, лучше всего найти его и уничтожить.
— Отлично, — промолвил Гарион, вставая. — Тогда отправляйтесь с нами.
— О нет, ваше величество. — В голосе Закета вновь послышались холодные властные нотки. — Я больше вам не доверяю. Довольно с меня одной ошибки. Я могу исключить, по крайней мере, одного из тех, кто охотится за Сардионом, отправив вас и ваших друзей назад в Мал-Зэт под надежной охраной, а потом спокойно заняться поисками Сардиона.
— И откуда же вы собираетесь начать? — напрямик осведомился Гарион. Ему казалось, что беседа приближается к тому моменту, о котором говорил Белгарат.
— Вы даже не знаете, что искать, и не имеете ни малейшего представления, где приступать к поискам. Вы будете просто барахтаться, как беспомощный щенок.
— Осторожнее, Гарион, мне не нравятся твои слова!
— Тем хуже для вас. Правда глаза режет, не так ли?
— Полагаю, тебе известно, где Сардион?
— Я могу это узнать.
— Если можешь ты, то могу и я. Уверен, что ты дашь мне несколько ключей.
— Ни единого.
— Ты станешь более сговорчивым, когда я брошу на дыбу твоих друзей. Я даже позволю тебе при этом присутствовать.
— Тогда наймите палача, которого вам не жаль. Неужели вы не помните о моих многочисленных талантах? Я был о вас лучшего мнения.
— С меня довольно, Белгарион! — рявкнул Закет. — Готовьтесь! Вас отправят в Мал-Зэт и будут содержать порознь. Это даст мне достаточное количество заложников, если кто-то из вас решится на опрометчивый поступок. Разговор окончен!
Белгарат прикрыл ладонью рот и кашлянул. Тоф кивнул и опустил голову.
Закет ошеломленно отступил перед внезапно возникшим мерцающим видением. Он сердито уставился на Гариона.
— Что это за фокусы?
— Никаких фокусов, Закет, — ответил Гарион. — Она хочет сказать вам кое-что, и я советую вам это выслушать.
— Ты выслушаешь мои слова, Закет? — осведомилась келльская пророчица с повязкой на глазах.
На лице Закета все еще было написано подозрение.
— Что тебе нужно, Цирадис? — осведомился он.
— У меня мало времени, император Маллореи. Я уже говорила тебе о перекрестке на твоем жизненном пути. Сейчас ты приближаешься к нему. Отбрось свои властные манеры и исполни по доброй воле поручение, которое я должна возложить на тебя. Ты говорил о заложниках.
— Это всего лишь обычай, Цирадис, — заюлил император. — Просто удобное средство оградить людей от необдуманных поступков.
— Неужели ты чувствуешь себя настолько немощным, что должен грозить невинному обрушить твой гнев на его друзей? — В ее голосе прозвучало презрение.
— Немощным? Я?
— А что еще могло сподвигнуть тебя на столь трусливые поступки? Слушай меня внимательно, Каль Закет, ибо речь идет о твоей жизни. В тот момент, когда ты поднимешь руку на Дитя Света или кого-нибудь из его спутников, твое сердце разорвется и ты умрешь.
— Пусть так. Я правлю в Маллорее, и склониться перед угрозой — даже твоей — означает для меня стать ничем в собственных глазах.
— Тогда ты умрешь, а после твоей смерти твоя империя обратится в пыль, — заявила Цирадис.
Он уставился на нее; его и без того бледное лицо побледнело еще сильнее.
— Ты не прислушиваешься к моим предупреждениям, император Маллореи, поэтому я сделаю тебе предложение. Если тебе необходим заложник, я стану им. Дитя Света знает, что если я уйду из этой жизни, прежде чем моя задача будет выполнена, то его дело обречено на неудачу.
— Я не могу причинить тебе вред, святая пророчица, — неуверенно заявил Закет.
— А почему нет, могущественный Закет?
— Это не пойдет, — отрезал он. — Больше тебе нечего мне сказать? У меня много дел.
— Они подождут. Самое важное дело — то, которое я намерена тебе поручить. Исполнение этой задачи — цель твоей жизни. Ты был рожден только для этого. Если ты откажешься, то не доживешь до зимы.
— Ты уже второй раз грозишь мне смертью, Цирадис. Неужели ты так меня ненавидишь?
— Я не ненавижу тебя, Закет, и не угрожаю тебе. Я всего лишь открываю тебе твою судьбу. Примешь ли ты на себя твою задачу?
— Нет, покуда не узнаю о ней побольше.
— Хорошо. Я открою тебе ее первую часть. Ты должен прибыть ко мне в Келль, где я подчинюсь тебе. Я буду твоим заложником, но и ты станешь моим. Дитя Света и его спутники направляются в Келль, и ты, Закет, присоединись к ним, ибо, как было предсказано в начале отсчета времени, ты принадлежишь к их лагерю.
— Но…
Цирадис подняла руку.
— Оставь здесь твою свиту, твою армию и твои символы власти. Они тебе не понадобятся. — Она сделала паузу. — Или ты боишься, о могущественный Закет, путешествовать по своей империи без солдат, вынуждающих упрямые колени преклониться, а мятежников подчиниться твоей воле?
Закет побагровел от гнева.
— Я ничего не боюсь, о святая пророчица, — холодно ответил он.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47