— Я еще могу постоять за себя, Белгарат.
— Уверен, что можете, но лучше не рисковать. Цирадис разочаруется, не увидев вас с нами, когда мы прибудем в Келль.
Пожав плечами, Закет опустился на скамью рядом с Гарионом. Король Ривы был одет в кольчугу и полировал кожаным рукавом рукоятку меча Железной Хватки. Закет улыбнулся, и улыбка словно омолодила его на десять лет. Гариону он напомнил Лелдорина.
— Вы, кажется, наслаждаетесь происходящим? — спросил Гарион.
— Я почему-то вновь ощущаю себя молодым и полным сил, — ответил Закет. — Это всегда происходит таким образом — уловки, немного опасности и чувство радостного возбуждения?
— Более или менее, — промолвил Гарион. — Хотя опасность иногда не такая уж маленькая.
— Это я могу пережить. До сих пор моя жизнь текла слишком уж спокойно.
— Даже когда Нарадас отравил вас в Хтол-Мургосе?
— Я был слишком болен, чтобы понимать происходящее. — Закет вздохнул. — Я завидую тебе, Гарион. У тебя была такая интересная жизнь. — Он слегка нахмурился. — Странное дело! С тех пор как я согласился встретиться с Цирадис в Келле, у меня как будто камень упал с души. Весь мир кажется мне свежим и обновленным. Я больше не владею собой и своей жизнью и при этом счастлив, как рыба в проточной воде. Это неразумно, но я ничего не могу поделать.
— Не заблуждайтесь, — сказал Гарион. — Я не хочу казаться мистиком, но вы счастливы, возможно, именно потому, что делаете то, что вам было предназначено сделать. Такое случается со всеми нами. Это одна из наград, о которых говорила тетушка Пол.
— Для меня это слишком мудрено, — признался Закет.
— Со временем вы все поймете, — промолвил Гарион.
Генерал Атеска и Брадор вошли в палатку.
— Лошади готовы, ваше величество, — доложил Атеска бесстрастным тоном.
По выражению его лица Гарион понимал, что он сильно разочарован оборотом дела. Генерал повернулся к Дарнику.
— Я добавил еще несколько вьючных животных. Ваши и так тяжело нагружены.
— Благодарю вас, генерал, — отозвался Дарник.
— Я окажусь вне досягаемости, Атеска, — сказал Закет, — поэтому оставляю командование вам. Время от времени я постараюсь посылать вам сообщения, но возможно, от меня долго не будет известий.
— Да, ваше величество, — кивнул Атеска.
— Вы знаете, что делать. Пускай Брадор занимается гражданскими делами, а вы занимайтесь военными. Соберите войска в этом лагере, как только Урвон и Зандрамас начнут сражение. И поддерживайте связь с Мал-Зэтом. — Он стянул с пальца перстень с печатью. — Для официальных документов используйте вот это.
— Такие документы требуют подписи вашего величества, — напомнил ему Атеска.
— Брадор может ее подделать. Он подписывается моим именем лучше, чем я сам.
— Ваше величество! — запротестовал Брадор.
— Не изображайте передо мной святую невинность, Брадор. Мне известно о ваших опытах в каллиграфии. Во время моего отсутствия позаботьтесь о моей кошке и постарайтесь пристроить оставшихся котят.
— Да, ваше величество.
— Что-нибудь еще требует моего внимания, прежде чем я уеду?
— Только одно, ваше величество, — ответил Атеска. — Это вопрос… э-э… дисциплины.
— А вы не могли бы сами им заняться? — с раздражением осведомился Закет. Ему явно не терпелось отправиться в путь.
— Мог бы, ваше величество, — сказал Атеска, — но вы в некотором роде приняли на себя ответственность за этого человека, поэтому я счел необходимым посоветоваться с вами, прежде чем принимать меры.
— За кого это я взял на себя ответственность? — Закет выглядел озадаченным.
— Капрал из мал-зэтского гарнизона по имени Актас, ваше величество. Он был пьян на дежурстве.
— Актас? Не припоминаю.
— Этого капрала понизили в звании перед нашим прибытием в Мал-Зэт, — напомнила ему Сенедра. — Его жена устроила скандал в переулке.
— Ах да! — спохватился Закет. — Теперь я вспомнил. Пьян, говорите? Вроде он обещал больше не пить.
— Теперь он уж точно больше не выпьет, ваше величество, — улыбнулся Атеска. — Больше просто некуда.
— Где он?
— Ждет снаружи, ваше величество.
— Ну так приведите его сюда, — вздохнул Закет и посмотрел на Белгарата. — Это займет всего несколько минут.
Гарион вспомнил тощего капрала, как только тот, шатаясь, вошел в палатку. Парень безуспешно попытался стать по стойке «смирно», а потом попробовал хлопнуть себя по кирасе в качестве салюта, но вместо этого заехал себе кулаком по носу.
— Ваше импраторшкое величштво, — заплетающимся языком произнес он.
— Что же мне с вами делать, Актас? — устало осведомился Закет.
— Я вел шебя как пошледняя шкотина, ваше величштво, — признался Актас.
— Что верно, то верно. — Закет отвернулся. — Пожалуйста, Актас, не дышите в мою сторону. У вас изо рта пахнет, как из разрытой могилы. Уведите его, Атеска, и заставьте протрезветь.
— Я лично брошу его в реку, ваше величество, — пообещал Атеска, скрывая усмешку.
— Вам это доставит удовольствие, верно?
— Мне, ваше величество?
Закет хитро прищурился.
— Ну, Сенедра? — сказал он. — Вы ведь тоже за него отвечаете. Что мне с ним делать?
Сенедра небрежно махнула рукой.
— Повесьте его, — равнодушно произнесла она и внезапно воскликнула, разглядывая свою руку: — Великий Недра! Я сломала еще один ноготь!
Выпучив глаза и дрожа всем телом, капрал Актас рухнул на колени.
— Пощадите, ваше величество! — взмолился он, тотчас же протрезвев.
Закет посмотрел на королеву Ривы, печально разглядывающую сломанный ноготь.
— Уберите его, Атеска, — распорядился он. — Через пару минут я сообщу вам окончательное решение.
Атеска отдал честь и поставил на ноги все еще лепечущего Актаса.
— Вы ведь говорили не всерьез, Сенедра? — спросил Закет, когда генерал и капрал вышли.
— Конечно нет, — ответила она. — Я ведь не чудовище, Закет. Вымойте его как следует и отправьте домой к жене. — Сенедра задумчиво постучала пальцем по подбородку. — Только установите возле его дома виселицу, чтобы он подумал, прежде чем напиваться в следующий раз.
— Неужели ты по собственной воле женился на этой женщине? — воскликнул Закет, обернувшись к Гариону.
— Это было условлено между нашими семьями, — тут же ответил Гарион. — Мы не имели права голоса.
— Не говори гадости, Гарион, — упрекнула его Сенедра.
Выйдя из палатки, они сели на приготовленных лошадей и поскакали по направлению к подъемному мосту через глубокий, утыканный кольями ров, образующий часть внешних укреплений. Когда они очутились на противоположной стороне рва, Закет облегченно вздохнул.
— В чем дело? — спросил у него Гарион.
— Я боялся, что кто-нибудь найдет способ удержать меня здесь. — Он бросил тревожный взгляд через плечо. — Как по-твоему, мы не могли бы сразу пуститься в галоп? Не хотел бы, чтобы кто-то из них догнал меня.
У Гариона снова появились дурные предчувствия.
— Вы уверены, что с вами все в порядке? — с подозрением спросил он.
— За всю жизнь я никогда не чувствовал себя более свободным! — ответил Закет.
— Этого я и боялся, — пробормотал Гарион.
— Что-что?
— Лучше не будем особенно торопиться, Закет. Мне нужно кое-что обсудить с Белгаратом. Я сейчас вернусь. — Он поскакал назад, к своему деду и тетушке Пол, погруженным в беседу. — Закет абсолютно вышел из-под контроля, — сообщил им Гарион. — Что с ним случилось?
— Впервые в жизни он не чувствует тяжести половины мира, лежащей на своих плечах, Гарион, — спокойно объяснила Полгара. — Скоро он придет в себя. Дай ему день или два.
— А у нас есть эти день или два? Он ведет себя совсем как Лелдорин или даже Мандореллен. Можем мы это позволить?
— Поговори с ним, — предложил Белгарат. — Процитируй ему «Книгу алорийца», если понадобится.
— Но я не знаю «Книгу алорийца», дедушка, — возразил Гарион.
— Знаешь. Она у тебя в крови. Ты даже лежа в колыбели мог в точности цитировать ее. А теперь возвращайся к нему и постарайся вразумить, прежде чем он окончательно отобьется от рук.
Гарион выругался и поскакал к Закету.
— Неприятности? — окликнул его Шелк.
— Не хочу об этом говорить.
За следующим поворотом их поджидал Белдин.
— Кажется, все сработало, — заметил маленький горбун. — Но зачем вы потащили его с собой?
— Цирадис убедила его ехать с нами, — ответил Белгарат. — А тебе как пришло в голову обратиться к ней?
— Стоило попытаться. Пол сообщила мне несколько вещей, о которых Цирадис говорила Закету в Хтол-Мургосе. Она как будто заинтересована в нем. Хотя я не думал, что он должен присоединиться к нам. Что она ему сказала?
— Что он умрет, если не поедет с нами.
— Разумеется, это показалось ему увлекательным. Привет, Закет!
— Мы с вами знакомы?
— Я вас знаю — по крайней мере в лицо. Я не раз видел вас прогуливающимся по улицам Мал-Зэта.
— Это мой брат Белдин. — Белгарат представил Закету уродливого горбуна.
— Не знал, что у вас есть братья.
— Родство между нами сомнительно, но мы служим одному хозяину, что делает нас в некотором роде братьями. Нас было семь человек, но осталось только четверо.
Закет слегка нахмурился.
— Ваше имя звучит знакомо, господин Белдин, — сказал он. — Это не ваши изображения вывешены на всех деревьях на шесть лиг во всех направлениях от Мал-Яска?
— Думаю, мои. Я заставил Урвона слегка понервничать. Он, кажется, думает, что я намерен расщепить его надвое.
— А это и в самом деле так?
— Вообще-то такие мысли пару раз приходили мне в голову. Но, пожалуй, я бы предпочел вытянуть из него кишки, развесить их на колючем кустарнике и пригласить туда стервятников. Уверен, что его позабавило бы наблюдение за их трапезой.
Закет слегка побледнел.
— Стервятникам тоже нужно есть, — пожал плечами горбун. — Кстати, о еде. Пол, у тебя имеется что-нибудь съестное? В последние несколько дней мне удалось съесть только тощую крысу и пяток вороньих яиц. Похоже, во всей Даршиве не осталось ни одного кролика или голубя.
— Занятный тип, — сказал Закет Гариону.
— Он покажется еще более занятным, когда вы узнаете его получше, — улыбнулся Гарион. — В Ашабе Белдин напугал Урвона почти до полусмерти.
— Он преувеличивает, не так ли? Я имею в виду насчет стервятников?
— Может, и нет. Он действительно не прочь выпотрошить последнего апостола Торака, как свинью.
— Ты не думаешь, что ему может понадобиться помощь? — оживился Закет.
— Среди ваших предков случайно не было арендийцев? — с подозрением осведомился Гарион.
— А что?
— Нет, ничего, — вздохнул Гарион.
Присев на корточки в дорожную грязь, Белдин впился зубами в холодного цыпленка.
— Ты пережарила его, Пол, — упрекнул он Полгару.
— Его готовила не я, дядюшка, — ответила она.
— Почему? Забыла, как это делается?
— У меня есть чудесный рецепт приготовления вареных грубиянов, — сказала Полгара. — Уверена, что кто-нибудь захочет попробовать.
— Опять ты злишься, Пол, — промолвил Белдин, вытирая жирные пальцы о рваную тунику. — Твой ум становится таким же дряблым, как твой зад.
Лицо императора Маллореи вспыхнуло от гнева, но Гарион удержал его.
— Не вмешивайтесь, — сказал он. — Они уже тысячи лет переругиваются между собой. Все уже привыкли. Очевидно, это своеобразное проявление любви.
— Любви?
— Алорийцы не похожи на ангараканцев, — продолжал Гарион. — Мы редко кланяемся друг другу и прячем свои чувства под шутками.
— Разве Полгара алорийка? — удивленно спросил Закет.
— Посмотрите на нее как следует. У нее темные волосы, но ее сестра-близнец светловолосая, как пшеничное поле. Взгляните на ее скулы и челюсти. Я правлю Алорийским королевством и знаю, как они выглядят. Она и Лизелль могли бы быть сестрами.
— Они в самом деле похожи, не так ли? Как я этого раньше не замечал?
— Вы поручили Брадору быть вашими глазами, — ответил Гарион, поправляя кольчугу. — А я не очень-то полагаюсь на глаза других.
— А Белдин тоже алориец?
— Никому не известно, кто такой Белдин. Он так изуродован, что по его внешности ничего не определишь.
— Бедняга!
— Не тратьте на Белдина свою жалость, — усмехнулся Гарион. — Ему шесть тысяч лет, и он может превратить вас в лягушку, если захочет. Он умеет вызывать снег и дождь, и к тому же его ум гораздо более гибкий, чем у Белгарата.
— Но он такой неопрятный, — промолвил Закет, разглядывая грязного горбуна.
— Он неопрятный, потому что его это не заботит, — отозвался Гарион. — Белдин привык находиться среди нас в таком виде. Его другой облик настолько великолепен, что ослепил бы вас.
— Другой облик?
— Это наша особенность. Иногда человеческий облик становится для нас непрактичным. Белдин любит летать, поэтому большую часть времени он пребывает в облике синекрылого ястреба.
— Я соколиный охотник, Гарион, и не верю в существование такой птицы.
— Скажите это ему. — Гарион указал на горбуна, разрывающего зубами жареного цыпленка.
— Ты мог бы его сначала разрезать, дядя, — заметила Полгара.
— Зачем?
— На тебя будет приятно смотреть.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47