Два глаза, каждый размером с флягу, уставились на лодку. Эманация хаоса и ненависти ледяной волной прокатилась над поверхностью воды. Огромный, вдвое длиннее лодки, ящер, вспенивая воду, устремился на перехват суденышка.
Вспомнив испытание на опушке Великого Леса, Джастин сконцентрировался, готовясь встретить чудовище импульсом гармонической энергии.
Вода забурлила, лодка заплясала на волнах, и в Джастина ударил тончайший белый луч. Новоявленный друид вскинул руку – ему казалось, что она поднималась ужасающе медленно, – и направил вдоль луча, прямо в голову гигантского ящера, стремительную нить тьмы.
Однако и белый луч достиг своей цели. Джастину показалось, что голова его разлетелась вдребезги, а когда фрагменты сложились снова, сознание оказалось погруженным в уже знакомый зеркальный тоннель, простиравшийся из земных недр к высоким небесам.
Потом он упал на дно лодки и провалился в небытие.
Он пришел в себя, почувствовав мягкую ладонь на ноющем лбу и прохладный ветерок на горящих щеках. Солнце уже клонилось к закату.
Холодный ветерок забрался под мокрую рубашку. Джастин прокашлялся, открыл глаза и увидел выщербленный борт – явное свидетельство того, что нападение ящера ему не померещилось.
Он повернулся, чтобы увидеть Дайалу. Ее присутствие ощущалось им, но не столь отчетливо, как обычно.
– Я здесь, – подала она голос. – Кто-то должен следить за лодкой.
Джастин попытался подняться, но вдруг понял, что не чувствует под собой ног. Посмотрев на них и не увидев никаких ран, он попытался выявить повреждение чувствами, но не ощутил ничего, словно на него напала магическая слепота.
– Дайала, я ничего не вижу. В том смысле, что…
– Все в порядке, это пройдет. Водные ящеры оглушают таким образом свою добычу. Тебе лучше оградиться щитом.
– Интересно, надолго? На восьмидневку или еще дольше?
– Ненадолго, не беспокойся, – отозвалась Дайала, приблизившись сзади и обняв его. – Обычно это проходит за день. Правда, головная боль держится дольше.
– Всякий раз, когда я начинаю думать, будто чему-то научился, – со вздохом сказал Джастин, – меня подстерегает очередная неприятная неожиданность
– Похоже, ты их притягиваешь. Я в жизни не видела такого здоровенного ящера.
– Но чем я могу их привлекать?
– Да тем, дорогой, что представляешь собой живой источник гармонии, а противоположности притягиваются.
– Ты хочешь сказать, что это будет происходить со мной все время?
– Конечно, нет. Со временем равновесие установится, и такого не будет случаться даже в Наклосе.
– Приятно слышать, но на сей счет мне трудно избавиться от сомнений. А что стало с нашим здоровенным приятелем?
– С ящером? У черепах и карпов сегодня пиршество.
– Спасибо.
– Не за что, я ничего не сделала. Ты оглушил его, и он пошел ко дну.
Джастин глубоко вздохнул. Его онемевшие ноги стало покалывать, и он решил, что это хороший знак.
Отпущенное Дайалой рулевое весло вильнуло, и лодка накренилась.
– Мы ничего не имеем против ящеров, даже если они размером с лесных котов, – промолвила она, – но этот… Сдается мне, он родился еще до основания Дила.
Джастин потер лоб и обратил внимание на то, что Дайала повторила его жест.
– О-о-о… – простонал он. – У кого это так голова болит, у тебя или у меня?
– Думаю, у нас обоих.
Джастин снова вздохнул и бросил взгляд на темную воду.
– Боюсь, к сегодняшнему вечеру мы до Дила не доберемся, – заявила Дайала.
– Знаешь, я почему-то так и предполагал.
Дайала рассмеялась, и он потянулся к ее руке.


93

Миновав последнюю излучину реки, Дайала направила лодку к единственному длинному причалу. У этой пристани могли бы одновременно встать, самое меньшее, два океанских парохода. Но сейчас там была пришвартована лишь одинокая рыбачья скорлупка.
Стоя на носу лодки с линем в руках, Джастин ждал, когда суденышко подойдет к пирсу достаточно близко, чтобы можно было туда забраться. С берега тянуло водорослями и отсыревшим деревом.
Взобравшись наверх по склизкому трапу, он привязал линь к причальной тумбе, наклонился и принял поданные ему Дайалой котомки. Как только она тоже поднялась на причал, Джастин коснулся губами ее щеки.
– Что, голова все еще болит?
– То перестанет, то опять разноется, – признался Джастин.
– А сейчас? – она устремила на него сосредоточенный взгляд.
– Сейчас лучше. Спасибо.
– Я тоже не люблю головную боль.
Джастин рассмеялся и забросил котомку на спину.
Позади длинного причала находилось одноэтажное здание конторы начальника порта. Позади нее, на перекрестке начинавшихся от конторы улиц стояло другое – судя по вывеске со скрещенными свечами в кольце из свернутого каната, то была мелочная лавка.
Гулявший по заливу ветер вздымал пыль и песок из-под ног шагавшей к перекрестку четы.
– А куда мы идем? – спросил Джастин.
– К Марине. Она содержит гостевой дом, который находится на противоположной окраине Дила. Той, что обращена к Великому Лесу.
Под козырьком, нависавшим над фасадом мелочной лавки, стояли мужчина и женщина, оба в пурпурных штанах и золотистых туниках. Морщинистое лицо коротко стриженной женщины отмечали белые тени возраста и хаоса.
– Еще один красавчик-друид, – проворчала женщина. – Все они хороши собой, но такие нелюдимы, что просто срам.
– Ихние женщины тоже по большей части красотки, – хмыкнул бородатый торговец. – Но можешь оставить себе и тех и других, а меня уволь. Не больно-то мне охота оказаться превращенным в дерево.
Джастин задумался о том, по каким признакам эти люди признали в нем друида. Только ли по коричневой одежде, или его внешность действительно претерпела изменения?
Он ощутил тяжелый, прогорклый запах и нахмурился. Мгновением спустя Джастин сообразил, что пахнет жарящейся на вертеле бараниной. Правда, раньше этот запах не казался ему таким противным.
Видимо, дело в том, что за все время пребывания в Наклосе ему ни разу не случалось есть мясо. Хлеб, фрукты, орехи, сыр, даже яйца, причем разных птиц, – но только не мясо.
На следующем перекрестке Дайала свернула на улицу, уходившую в строну от гавани. Джастин последовал за ней, вбирая в себя ауру городка. Дил ощущался совсем не так, как Мерта или Рибатта.
Дома и лавки были выстроены из кирпича, на кифриенский манер – с глухими фасадами и окнами, обращенными во внутренний двор. Городок казался вполне упорядоченным, без явных признаков хаоса, однако тревожное ощущение сохранялось.
Он покосился на Дайалу, подумав, чувствует ли она то же самое.
– Конечно. Мог бы и догадаться.
Джастин покачал головой, а потом усмехнулся и кивнул, сообразив, что ощущавшееся им беспокойство отчасти исходило от нее. Он еще не успел свыкнуться со взаимопроникновением их мыслей и чувств.
«Поверхностная» – вот слово, которым можно было точнее всего описать упорядоченность Дила. В сравнении с глубинным равновесием Великого Леса присущий городку налет гармонии казался ни в чем не укорененным, лишенным какого-либо реального основания. Не покажется ли ему таким же и Отшельничий? Джастин потер подбородок и поправил лямки торбы, набитой главным образом изделиями Дайалы. Они предназначались в подарок его родным и друзьям на острове.
В отличие от Рнбатты Дил был застроен скученно. Улицы, состоявшие из теснившихся один к другому домов, резко обрывались в одном кай от гавани и в паре сотен локтей от опушки Великого Леса, раскинувшегося к северо-востоку от городка. Там, у самой кромки лесных исполинов, находился гостевой дом, сформированный двумя дубами.
При виде его Джастин облегченно вздохнул, не сразу сообразив, что ему передалось облегчение Дайалы.
Чуть ли не вприпрыжку они взбежали по мощеной дорожке ко входной арке. Дайала позвонила в колокольчик, висевший на плетеном ремешке.
– Иду…
Как и все друиды, Марина имела серебристые волосы, но глаза ее были не зелеными, а карими; ростом же она едва доходила Джастину до плеча.
– Дайала! Давненько же мы не виделись.
– Да все недосуг было. Познакомься, это Джастин.
– Весьма рад, – с поклоном промолвил новоявленный друид.
– Я рада куда больше, – со смехом отозвалась Марина. – Рада за вас обоих. Проходите, пожалуйста. Шерша проводит вас в вашу комнату, а я, с вашего позволения, закончу свои дела у печи. Потом мы сможем посидеть на веранде.
За арочным входом гостей уже поджидала крохотная девочка с очень серьезным лицом.
– Шерша, узнаешь Дайалу? С ней Джастин, – промолвила Марина, жестом указав на гостей. – Они займут большую комнату над террасой, ту, что с окном в сад.
– Это самая лучшая, – подтвердила Шерша и повела их за угол, потом наверх по широкой пологой лестнице и в коридор за очередным арочным проемом.
– Надеюсь, вам здесь понравится, – скромно промолвила Шерша, остановившись у входа.
Джастин раздвинул занавеси и шагнул внутрь. Окно выходило в сад. Посреди комнаты стояла большая двуспальная кровать. Джастин почувствовал, что при виде этой кровати Дайала смутилась.
– Спасибо, Шерша. Передай Марине, что мы очень довольны, – сказал он, стараясь не рассмеяться.
– Приятно это слышать. Мы всегда рады угодить гостям, – откликнулась девочка и повернулась к выходу.
– Надеюсь, мы сможем пожить здесь некоторое время, – сказал Джастин ей вдогонку.
– Матушка будет очень рада.
Проводив взглядом ясноглазую девчушку, вприпрыжку убежавшую по коридору, Джастин задернул занавеси и обнял Дайалу. Губы их встретились, и они, не разжимая объятий, направились к широкому ложу.


94

Время клонилось к вечеру, когда Джастин и Дайала встали, умылись и спустились на террасу, где Шерша проводила их к столу с четырьмя стульями, на который поставила три большие коричневые кружки.
Джастин увидел ярко-зеленую птицу с черной головой и желтым клювом. Она пролетела над террасой и опустилась на уголок кухонной крыши.
– О, а вот и мой друг! – сказала Марина.
– И часто он сюда наведывается? – полюбопытствовал Джастин.
– Да, считай, каждый вечер, перед сумерками. Прощебечет одну-две песенки и ждет награды.
– И получает?
– Конечно, но чаще не от меня, а от Шершы. Думаю, для нее-то он и поет, но мне тоже нравятся его песни.
Зеленая птаха склонила головку набок, потом дважды опустила и подняла ее, словно кланяясь публике, и издала мелодичную трель. Это было похоже и на звон серебряных колокольчиков, и на летящие золотые ноты Верлинна. Когда птица умолкла, Джастин огорчился. Такое пение он с радостью слушал бы гораздо дольше.
Шерша прибежала на террасу и кинула певчей птице несколько ягод, которые мигом оказались склеванными.
– Тебе известно, чем закончилась война в Сарроннине? – осведомился Джастин у хозяйки странноприимного дома.
– Торговцы рассказывают, что Белые заняли всю страну, – ответила Марина. – А по весне следует ожидать вторжения в Сутию.
– Тогда останутся лишь Южный Оплот и Наклос.
– К нам они не придут никогда.
– А как насчет Южного Оплота?
– Оплот может и пасть, но мы не в силах этому воспрепятствовать. За переделами Великого Леса наши возможности ничтожны.
– Но почему? Я этого так и не понял.
– Большинство народов отвергло Предание и стоящую за ним истину, – пожала плечами Марина. – К тому же у нас нет армии. Как мы можем вмешаться в распри внешнего мира?
– И тем не менее у вас, похоже, совсем не боятся Фэрхэвена!
– А чего нам бояться? Их маги настолько далеки от равновесия, что любая попытка использовать хаос в Великом Лесу уничтожит их самих. То же самое, – с улыбкой добавила хозяйка, – относится и к вашим Мастерам гармонии.
Шерша вынесла и поставила на середину стола блюдо, на котором красовалась длинная буханка, обложенная нарезанным сыром и несколькими ябрушами.
Джастин поднял брови: нарезать сыр такими ломтиками можно было только ножом.
– Некоторые из нас могут пользоваться ножами, – с улыбкой промолвила Марина.
– Это те, у кого карие глаза?
– Чаще всего, но необязательно. У Тургала глаза зеленые, а он кузнец.
Дайала с легкой улыбкой покачала головой и потянулась за сыром.
– Присаживайся, дитя.
Марина поманила к столу Шершу.
Дайала повернулась к Джастину:
– Завтра тебе нужно будет побывать у торговцев, а я потолкую с Диерой. Она начальник порта.
– Диера – она ух какая умная! Все на свете знает! – подала голос Шерша.
– Ну, не совсем уж все, – с улыбкой поправила ее Марина.
– Наверное, мне стоит попытаться разузнать у торговцев, какие еще перемены произошли в мире, – сказал Джастин, отламывая большой кусок теплого хлеба. – Хотя, думаю, они не столь уж велики.


95

– Нападать на них в конце года не имеет смысла, – заявил Белтар, бросив взгляд за окно кареты. – Пусть пройдет некоторое время. Хорошо, если сутианцы немного понервничают. Кроме того, прежде чем вторгаться в Сутию, нам не мешало бы убедить сарроннинцев в том, что мы – не «Белые дьяволы», как они говорят.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86