Именно Майкл, довольный своими прошлыми дипломатическими успехами, высказал идею, что это не обязательно должна быть их свинья или корова.
– Правда, возвращаться за их животным времени нет. Значит, пусть это будет наше, но с условием возмещения. Не знаю, впрочем, можно ли верить им на слово.
– Они сдержали свое обещание насчет костюма и пистолета.
Дискуссия продолжалась еще несколько минут, становясь все жарче. В конце концов все согласились с тем, что люди вроде бы приличные и можно им поверить.
– Еще кое-что, – сказала Джейни. – Эта женщина, Лейни Дунбар… мне все время кажется, что я уже встречалась с ней, только не помню где.
Может, пациентка или родственница пациента? Или они когда-то учились вместе? Посыпались разные предположения, но они ничем не помогли.
– Спроси ее, – посоветовал Майкл. – Она достаточно дружелюбная особа.
– Не сейчас, – помотала головой Джейни. – Хочу попытаться вспомнить самостоятельно. Или, может, она сама заговорит об этом.
Вскоре все снова сидели за столом. Майкл, уже успевший завоевать доверие гостей, объяснил, что они предлагают, и изложил условия.
– У нас лишних животных нет, а ехать сейчас за вашим – пустая трата времени. Мы готовы приступить немедленно, если вы пообещаете возместить нам животное.
Гости не стали удаляться для обсуждения, оно происходило прямо на глазах у хозяев. Те внимательно слушали, надеясь получить из этой дискуссии лучшее представление о своих возможных союзниках.
Первый вопрос был обращен к Кристине:
– Насколько вероятность успеха зависит от рода животного?
– Из того, что я прочла, это неясно.
– Свинья дает приплод, корова одного теленка, – сказал кто-то из гостей.
– Кто у вас, самцы или самки?
– И того и другого по одному, – ответил Том. – Но свинья беременна, значит, придется взять борова, если решим остановиться на свинье.
– У нас в новом приплоде три самца-поросенка. Можем дать вам одного.
На том и порешили.
Глава 11
Гильом уснул, едва его уложили в комнатке особняка де Шальяка; не то что во время путешествия, когда он часто долго ворочался и метался. Какое-то время Алехандро наблюдал за ним при свете свечи, наслаждаясь зрелищем мирно спящего ребенка. И все же мысли о будущем беспокойно кружились в сознании лекаря, и было ясно, что ему не уснуть. Какой тут сон, когда у него столько вопросов к де Шальяку!
Алехандро встал и снова выглянул в окно. Улица внизу была пуста и темна; никаких признаков дневной жизнедеятельности. Неслышно ступая, чтобы не разбудить мальчика, он спустился по лестнице со свечой в руке, гадая, спит де Шальяк или еще нет. Было уже поздно, и все слуги ушли. Он заглянул в фойе, в обеденный зал, в салон… везде пусто.
«Библиотека», – мелькнула мысль.
Если де Шальяк еще не спит, он, скорее всего, среди своих обожаемых книг.
Вместо него, однако, Алехандро обнаружил там Филомену. Впервые со времени их первой встречи она была в женской одежде – никакого плаща, брюк и сапог. Каштановые волосы волнами ниспадали по спине. Увидев входящего Алехандро, девушка тепло улыбнулась ему.
Ободренный этим, он спросил:
– Можно присесть, мадемуазель?
Она кивнула, снова улыбнулась, и он сел рядом. На столе перед ней лежала книга, открытая на странице с изображением репродуктивных женских органов.
– Какие тончайшие детали! – воскликнул Алехандро. – Кто это рисовал?
– Отец Ги, естественно, – ответила она. – Это же его библиотека, не так ли?
– У него здесь такое множество книг, и некоторые сделаны руками других или скопированы…
– Это, – Филомена коснулась рисунка, – его рука. Я всегда узнаю ее.
– Матка.
Она кивнула.
– Мне не дает покоя то, что я сделала. Я уже тысячу раз мысленно воспроизводила все свои действия, но не вижу способа, как можно было добиться лучшего результата.
– Может, его и не существует.
– Не верю! Конечно, настанет день, когда можно будет сохранить и мать, и дитя, даже недоношенное.
– Если этого захочет Бог. А пока перестаньте заниматься самоистязанием. Ни к чему хорошему это не приведет.
– А что не дает покоя вам, в час, когда, кажется, даже сам Господь отдыхает? Может, у вас есть собственные демоны?
– Вы, без сомнения, и прекрасны, и умны.
Алехандро накрыл своей рукой руку Филомены. По всему телу прокатилась волна возбуждения – ощущение, которого он не испытывал на протяжении многих лет. Она не отдернула руку, пристально глядя на него.
В ее глазах он увидел то, о чем тосковал так долго: одобрение, понимание и, возможно, даже некоторую толику восхищения.
– Мадемуазель, – прошептал он, – могу я попросить позволения поцеловать вас?
Она еле заметно улыбнулась и придвинулась ближе.
– Можете, месье.
Их губы соприкоснулись, сначала легко, потом более уверенно. Тепло ее нежной кожи обожгло его.
Позже, лежа в постели, он провел пальцами по тому месту на груди, где когда-то было клеймо. На коже остался слабый след круга – там, где к ней прижали раскаленное железо.
«Это могло оказаться и на лице», – мелькнула мысль.
Такой шрам на лице… это было бы ужасно.
Он заснул с ощущением поцелуя на губах и вскоре увидел сон.
Он шел по лесной дороге, и ему явился дух Адели.
– Любимый! – окликнула она его.
Однако это был не горестный зов, как в прошлых снах, когда она умоляюще протягивала к нему руки. У спящего Алехандро возникло чувство, будто она появилась лишь для того, чтобы приветствовать его, провести несколько мгновений в его обществе. Потом она ускользнула прочь и растаяла среди деревьев.
Проснувшись утром, он обнаружил, что у постели стоит слуга. Гильом все еще крепко спал на своем тюфяке.
– Месье де Шальяк желает видеть вас, – сказал слуга.
Алехандро быстро привел себя в порядок и оделся. Взгляд в зеркало позволил обнаружить новую седину в темных волнистых волосах; он связал их сзади кожаным ремешком, в очередной раз удивляясь, как это женщины могут находить хоть что-нибудь привлекательное в таких стариках, как он. Спустившись вслед за слугой по лестнице, он обнаружил де Шальяка в обеденном зале.
Посреди стола стояло блюдо с фруктами и хлебом.
– Присоединяйтесь, коллега.
Алехандро сел за стол напротив своего наставника и друга.
– Надеюсь, вы хорошо отдохнули.
– Не сказал бы. Я слишком поздно заснул, думая о том, что мне предстоит, – ответил Алехандро, не упомянув о встрече с Филоменой.
– Ах! Естественно, вы волнуетесь. Я удивился бы, если бы дело обстояло иначе.
– Я спустился вниз, надеясь найти вас, но вы, наверное, уже спали.
– Да, – ответил де Шальяк. – Долгое путешествие, вы же понимаете. Оно сильно утомило меня. Да и ревматизм разыгрался. Но не стоит беспокоиться; это просто возраст.
– Раньше или позже он доберется до каждого из нас.
– Если что-нибудь другое не доберется раньше. Однако у вас впереди еще одно путешествие, – продолжал де Шальяк. – Вот почему я и хотел поговорить с вами.
– Я так и полагал.
– Я получил сообщение от одного из своих коллег.
– Ах, ваши «коллеги»! Это всегда были способные люди.
– Вы даже не представляете, до какой степени. – Де Шальяк криво улыбнулся. – И новости, пришедшие сейчас, в особенности важны. Они из Виндзора.
– Из Виндзора!
– Да. Похоже, король разослал своих солдат на «учения». И эти «учения» будут происходить во Франции, что в высшей степени любопытно и даже удивительно, учитывая, что он вроде как стремится к согласию между нашими странами. К тому же эта свадьба на горизонте… зачем ему понадобилась демонстрация силы именно в такой момент? Странно, не правда ли?
– Человеку свойственны странности и безрассудство. Поверьте, я знаю это не понаслышке, – сказал Алехандро. – Может, он хочет напомнить де Куси, что того ждет в случае провала затеи с браком. В конце концов, не так давно де Куси в союзе с Наваррой выступал против французской короны, а ведь Эдуард сам имеет на нее виды!
– Ну, мы можем только гадать. – Де Шальяк вздохнул. – Не стоит тратить на это умственные усилия. Пусть события развиваются так, как суждено, а мы будем планировать свои действия в соответствии с ними. Однако безотносительно к тому, как будет складываться ситуация, в данный момент путешествие в Англию опасно для вас. Какое-то время вы должны оставаться здесь – пока эти «учения» не прекратятся или, по крайней мере, не пойдут на убыль.
– Кэт? – с тревогой спросил Алехандро.
– Мы еще успеем вывезти ее оттуда… пожалуйста, перестаньте волноваться. Папа пока не дал своего согласия на брак Изабеллы, только подтвердил законность положения Кэт, и, значит, у нас есть время разработать план действий. Может, это и хорошо, что я привез вас в Париж чуть раньше времени. Прошу прощения за этот просчет, но в таких делах всегда есть элемент непредсказуемости.
Алехандро помолчал, мысленно вернувшись в Авиньон, к своему больному отцу.
«Дай бог, чтобы он дожил до моего возвращения».
– Кроме того что у нас теперь есть время для разработки плана, существует еще один поистине благословенный аспект этой отсрочки, – продолжал де Шальяк.
– А именно?
– Мне нужна ваша помощь.
– Как всегда, – сказал Алехандро. – Но что конкретно вы имеете в виду?
– «Хирургию», которую я показывал вам в Авиньоне. Именно она помогла убедить Папу отпустить меня в Париж. Тут еще работы немерено, и ваша помощь может оказаться для меня бесценной. Начиная этот труд, я часто думал о вас. Хотелось, чтобы вы принимали участие в его создании. У меня, конечно, хватает учеников, но доверить эту работу я могу лишь двоим – вам и женщине, на которую, как мне кажется, вы положили глаз.
Этот человек был каким-то сверхъестественным образом осведомлен обо всем, что происходит в его «королевстве». У Алехандро мелькнула мысль: может, слуга следит за ним, а потом докладывает де Шальяку? Ну, если так, что же поделаешь; остается принять ситуацию такой, какая она есть, и вести себя соответственно.
– Однако вскоре мне, так или иначе, придется уехать.
– Ну, сколько сделаете, столько сделаете, все благо. Послушайте, Алехандро, не разочаровывайте меня.
– Это предложение – честь для меня. Не знаю, что и ответить.
– Тогда просто скажите «да». Теперь вот еще что. Я позволил себе кое-что организовать для вашего мальчика. У одного из слуг есть сын того же возраста. Он будет каждое утро приводить его сюда, чтобы ваш внук не скучал.
Такого случая могло больше не представиться. Алехандро воспрял духом, но тут же опять поник, поскольку отдавал себе отчет в том, что в любой момент его могут оторвать от работы.
К тому же, когда настанет время уезжать, придется расстаться и с Филоменой. Так много потерь!
– Мне нужно обдумать все это, – сказал он.
* * *
Когда, измотанная долгой охотой, Кэт вернулась на женскую половину, няня шепотом сообщила ей:
– Мастер Чосер снова пожаловал, леди. И похоже, так и рвется поговорить с вами. Наверно, уже желоб протоптал на балконе!
По пути к балкону Кэт развязала тесемки плаща и сбросила его на скамью. Заслышав ее шаги, Чосер обернулся и расплылся в широкой улыбке. Она быстро пересекла балкон и бросилась в объятия молодого человека. Заметив это, один из стражников ринулся к двери на балкон, но путь ему преградила няня. Он остановился, удивленно глядя на нее.
– Оставьте их в покое! – резким, приказным тоном воскликнула старая женщина. – Каково это – ухаживать за девушкой в присутствии других, а? И куда, по-вашему, они могут деться? Спрыгнут со стены замка?
Ошарашенный стражник отступил, словно под градом упреков собственной матери.
«Благослови тебя Бог, дорогая няня», – подумала Кэт.
Обнимая своего вновь обретенного друга, одним глазом она следила за охранником, чтобы удостовериться, что он все видит. Освободившись из объятий Чосера, она опустилась на скамью и потянула его за собой, приглашая сесть рядом.
– Поцелуй, – прошептала она, придвинулась ближе и закрыла глаза.
Чосер не отрывал от нее взгляда, но тем не менее не наклонился и не поцеловал Кэт. Спустя несколько мгновений она открыла глаза.
И только тогда он поцеловал ее; поцелуй длился чуть дольше, чем того требовала необходимость.
– Ваши глаза… – сказал он, оторвавшись от нее. – Такие изумительно голубые.
Она покраснела, как во время их первого поцелуя, чувствуя, что жар приливает к щекам.
– Думаю, представление у нас получилось убедительное. Скоро король начнет одолевать вас вопросами. И что вы ему скажете?
– Что вы необыкновенно привлекательны и достойны восхищения.
– Тогда нам нужно разработать план до того, как он запретит вам встречаться со мной. А он непременно сделает это, и скоро, поскольку ваше «ухаживание» идет вразрез с его планами. Весь этот долгий, во многих отношениях ужасный день я только и делала, что обдумывала, как можно сбежать отсюда. И в голову приходит лишь один способ. Тут есть ход, которым я пользовалась еще девочкой. По нему можно выбраться за пределы замка.
Чосер оторопело посмотрел на нее.
– Боже всемогущий, почему же вы уже не попытались воспользоваться им, леди?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69