Он знал Алехандро как человека чести и большого мужества, для которого истина превыше почти всего в мире. Но… какое это имеет значение? Шандос поклялся верно служить своему властелину до тех пор, пока надобность в его служении не отпадет.
«Дай бог, – про себя взмолился он, – чтобы такой день никогда не настал».
– Сэр Джон, собаки взяли след, – объявил егермейстер. – Он ведет на север.
– Не на восток?
– Нет, сэр. На север.
Кэт заманивала их, понял Шандос, подталкивая в направлении, в котором не было никакой логики. Он много раз играл с ней в шахматы; она была блестящим игроком, и теперь им предстоял едва ли не самый яркий поединок. Независимо от результата, подумал Шандос, эта охота надолго сохранится в памяти.
Все внутри протестовало против такого решения, но он приказал:
– Что же, значит, на север. И да поможет нам Бог, если мы ошибаемся.
* * *
Солнце стояло прямо над головой, когда Алехандро и Кэт остановились у ручья, чтобы отдохнуть и перекусить. Алехандро привязал коня к дереву и обтер его куском замши, а Кэт отправилась на ближайшее поле в поисках каких-нибудь овощей и корешков. Она вернулась, наполнив загнутый край рубашки всякими съедобными корнеплодами – однако все они были незрелые и грязные. Наклонившись над ручьем, она высыпала их в воду и принялась мыть.
– Тут есть марь белая, – сказала она. – Плохо, что мы не можем сварить их.
– Придется съесть сырыми, а потом терпеть, когда животы заболят.
Они поели в тени деревьев, пятна солнечного света играли на земле вокруг. Прислонившись к дереву, Кэт смотрела, как ее обожаемый p?re незаметно для себя задремал. Потом она встала и отошла в сторону, не выпуская его, однако, из поля зрения. Поискала среди деревьев, нашла подходящую ветку, срезала ее ножом и вернулась к Алехандро.
Сдирая кору с ветки, она заметила, что он время от времени вздрагивает.
«Какие сны ему снятся? – спрашивала она себя. – Может, какая-нибудь женщина?»
Надо будет задать ему этот вопрос, выбрав подходящий момент, решила она. Ей самой часто снился Гильом Каль, его нежные прикосновения к ее коже. Он не был простым работягой, в юности вел счета у хозяина, хитрость и лживость которого в конечном счете и подтолкнули Каля к мятежу, стоившему ему жизни. Он являлся Кэт во сне и осыпал ее поцелуями – такими нежными, такими теплыми, что и не описать. Гильом был обычным человеком, но обладал таким множеством необычных качеств и такой редкой проницательностью, что его товарищам оставалось только удивляться его талантам. «Черная смерть» изменила не только жизнь всех, на чьих глазах она буйствовала, но и сам ход истории; крепостные, никогда прежде не осмеливавшиеся подняться против своих хозяев, осознали собственную ценность и силу, которая из нее проистекает. Без их труда не было бы ни земледелия, ни торговли, ни путешествий. Впервые им пришло в голову потребовать заработка, на который можно прилично жить. Гильом Каль понял это и собрал их в боеспособную армию, под его руководством сделавшую первые шаги к свободе. Увы, его план потерпел неудачу. Кэт нередко задавалась вопросом: сколько времени пройдет, прежде чем народ Франции и Британии снова поднимется против своих поработителей?
«Столетия», – отвечала она себе.
Грустная мысль.
Почувствовав, что ее подбородок тоже клонится к груди, она стряхнула с себя дремоту; солнце уже перевалило через зенит и начало скользить вниз.
– P?re! – Она мягко прикоснулась к плечу Алехандро.
Он вздрогнул и проснулся.
– Пора отправляться, – сказала она, в то время как он поднимался, стряхивая с себя остатки сна. – И нужно поторопиться. Они наверняка пустят по нашему следу гончих.
– Что это? – спросил Алехандро, кивнув на обструганную ветку.
– Часть лука. Остальное будем высматривать по дороге. Мы вооружены только ножами, этого мало.
Он кивнул.
– Ну, тогда на север.
– Да, на север.
Они уселись на коня и поскакали дальше.
* * *
– Они вошли в ручей, а потом вышли из него, – доложил егермейстер Шандосу. – Вы уверены, что тот, кто ее сопровождает, еврей?
– Да, и очень умный и хитрый, как все они. Но скорее всего, это придумала она. Нужно действовать так, будто мы преследуем двух мужчин, а иначе нам их не поймать.
В обращенных на него взглядах читалось сомнение.
– В конце концов, она дочь нашего короля, значит, унаследовала многие его качества. Наш король человек умный, не правда ли?
Все хором выразили свое согласие.
– И владеет военными навыками.
Люди Шандоса еще более энергично закричали: «Да!»
– Тогда что же удивительного, что и его дочь владеет ими? Во всяком случае, в большей степени, чем ее сестра. Возможно, даже наравне с братьями.
Он бросил взгляд на де Куси и Бенуа, но те промолчали.
«Конечно, – думал Шандос, разглядывая жалкого, низкорослого графа, – земли Бретани не могут быть настолько важны для короля Эдуарда, чтобы он отдал собственную дочь этому…»
Солдаты зашушукались, явно недоверчиво – Черный Принц был талантливым воином, и сравнение Кэт с ним граничило с богохульством.
– Бросьте, друзья мои, – добрые английские женщины не раз брали в руки меч и прекрасно управлялись с ним. – Шандос повел взглядом по лицам своих людей. – Многие из вас наверняка помнят графиню Солсбери, которая больше двух недель сдерживала осаду поместий своего мужа, пока он сражался во Франции. А некоторые из вас, если память мне не изменяет, видели все это собственными глазами.
Все пристыженно смолкли. Шандосу не было нужды напоминать им, что эта храбрая, прекрасная женщина успешно отбивала нападение войск человека, стремившегося захватить земли и богатства ее мужа, – самого короля Эдуарда – до тех пор, пока не закончились вода и продовольствие.
Снова прошелестело негромкое «да». Шандос дал сигнал продолжить погоню.
– На север, – пробормотал он. – Хотя один Бог знает почему.
Глава 24
Кристина засунула прядь волос за ухо и нервно откашлялась.
– «Дубль-дельта» – генетическая мутация, – сказала она. – Очень необычная.
– И к чему она приводит? – спросил Стив.
– Много к чему. Попробую объяснить, как смогу, некоторые детали мне неизвестны. Однако за этим стоит целая история. На севере Англии есть деревня под названием Эйам. Вы знаете, что во времена Средневековья свирепствовала «черная смерть»… ну, она нагрянула и туда тоже, примерно в то же время, что и в других местах. Теоретически ее занесли блохи, оказавшиеся в рулонах ткани из Лондона.
Услышав это, Джейни напряженно выпрямилась и подумала: «Ткань из Лондона… опасная вещь».
– Хотя с тем же успехом чума могла прийти из другого источника. Однако согласно историческим записям партия рулонов ткани прибыла из Лондона как раз перед началом вспышки. Ну, до тех пор жителям Эйама удавалось избегать чумы. Они считали это милостью Божьей и в благодарность за нее сделали нечто поразительно правильное и высоконравственное – наглухо закрыли деревню, чтобы чума не вырвалась за ее пределы. Не понимая механизма ее распространения, они просто знали, что она идет все дальше и дальше по стране. Все были согласны в том, что, пока чума не угаснет, никто не должен покидать деревню или входить в нее. Если заболевал кто-то из жителей, этого человека и всю его семью полностью изолировали в тюрьме или в каком-то другом подобном месте. Точно мне неизвестно, где конкретно их запирали… это была маленькая деревушка, и как-то не верится, что у них имелась достаточно большая тюрьма. Может, они использовали для этих целей церковь или другое общественное здание.
– Господи… – пробормотал Стив. – Интересно, сколько людей умерли только потому, что оказались взаперти с заболевшими чумой.
– Немало, не сомневайся, – ответила Кристина. – Однако вот тут и начинается самое интересное. Напрашивается мысль, что в таких обстоятельствах очень многие из них должны были заразиться чумой. Существуют сотни отчетов, согласно которым в закрытых системах заболевали все… в монастырях, аббатствах, церковных общинах…
Джейни мгновенно отключилась, припомнив отрывок из дневника Алехандро с описанием монастыря, на который он наткнулся во время своего первого путешествия в Англию. Среди нескольких дюжин тамошних монахов выжил лишь один, и, когда Алехандро нашел его, безумно лепечущего что-то, тот только что похоронил последнего из своих братьев. Но он выжил.
В дневнике говорилось и о местечке Эйам. Тут Кристина снова произнесла это название, что заставило Джейни очнуться.
– Значительное число жителей деревни не заразились чумой.
На мгновение взгляд Кристины задержался на лице Джейни.
– И это в высшей степени удивительно, учитывая, как легко она передается. Было и еще кое-что – многие люди заболели чумой, но выжили, гораздо больше в процентном отношении, чем в других местах. Жители Эйама вели подробные записи, поэтому было бы странно, если бы они не упомянули о такой важной вещи, как лекарство. Жила там одна женщина, которая в бредовом состоянии приняла свиной жир за воду и, страдая от жажды, пила его. Она выжила, и остальные тоже пытались прибегнуть к этому средству, сочтя, что оно и есть лекарство. Они опробовали в качестве лекарства множество странных вещей – глаза летучих мышей, размолотые кости и прочие гадости в том же духе. На самом же деле единственное, что действительно было способно помочь, – это «прах мертвых», подстегивающий иммунную реакцию, но о нем нет никаких упоминаний. Некоторые люди, которые тоже пили свиной жир, выжили, но не он спас их, а что-то другое.
Тут в Лейни взыграл бывший полицейский.
– Каким образом все это стало известно? Скорее всего, это были не реальные свидетельства, а всего лишь слухи.
– Ни о каких слухах речи не идет, – возразила Кристина. – Жители Эйама были помешаны на записях – рождения, смерти, все более или менее значительные события. Однако эти данные никогда не выплыли бы на свет, если бы не то, что произошло в девяностых годах в Сан-Франциско. Где-то в конце семидесятых и начале восьмидесятых, когда никто толком не понимал, что такое СПИД, там объявился один гей. По его собственным словам, он имел множество контактов в банях и, безусловно, относился к группе риска, однако так и не заболел. Его проверяли десятки раз, но ВИЧ не обнаружили. Вокруг него любовники и друзья умирали один за другим, но, насколько известно, он жив и сейчас.
Все слушали точно завороженные, непроизвольно подавшись в сторону Кристины.
– В конце концов кто-то из медиков Сан-Франциско решил, что, наверно, стоит разобраться, почему этот тип так защищен. Проделали все возможные анализы, включая ДНК. И вот оно! В клеточном хемокиновом рецепторе с номером пять у него обнаружились две копии генетической мутации под названием «дельта тридцать два».
– Дубль-дельта, – прошептала Джейни.
– Да. – Кристина посмотрела на нее, на этот раз чуть дольше задержав взгляд. – Сделав анализ ДНК сохранившихся останков давно умерших людей, медики пришли к выводу, что впервые эта мутация резко обнаружила себя где-то около семи веков назад, незадолго до первой пандемии чумы в тысяча трехсотых годах.
Слушатели взволнованно зашептались.
– Тогда они расширили исследования, включив в них пациентов на последней стадии СПИДа, тех, кто заразился, но хорошо поддавался лечению, и людей, относящихся к группе риска, но так и не заболевших. Результаты оказались удивительными – у многих людей группы риска, так и не заразившихся, обнаружилась та же самая двойная мутация, и, напротив, никто из заболевших ее не имел. Однако самое интересное состояло в том, что люди даже с одной мутацией, заразившись СПИДом, хорошо реагировали на медикаментозное лечение и жили гораздо дольше тех, кто такой мутации не имел. Похоже, это единственная причина, почему среди людей не белой расы процент заболевших СПИДом выше – первоначально мутация возникла среди населения Северной Европы. Расширяя тестируемую группу, исследователи не выявили этой мутации у негров, уроженцев Азии и южноамериканских испанцев. У них полностью отсутствует генетическая защита, в то время как процент имеющих ее среди людей кельтского и скандинавского происхождения приближается к четырнадцати.
– Но при чем тут чума? – спросил Эван.
– Выяснилось, что механизм заражения у чумы и СПИДа один и тот же. И вирус иммунодефицита, и чумная бактерия прикрепляются к иммунным клеткам одних и тех же рецепторов и таким образом вводят в заблуждение иммунную систему, заставляя разносить микроб по всему телу. Чума сначала устремляется в лимфатические узлы, вот почему у заболевших возникают опухоли и синяки на шее и в паху. Потом она проникает повсюду. При наличии «дубль-дельты» микроб не может захватить рецептор и, следовательно, обмануть иммунную систему. Человек с такой мутацией, по существу, полностью невосприимчив к чуме и в значительной степени к ВИЧ.
Слушателям потребовалось несколько минут, чтобы обдумать услышанное.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69
«Дай бог, – про себя взмолился он, – чтобы такой день никогда не настал».
– Сэр Джон, собаки взяли след, – объявил егермейстер. – Он ведет на север.
– Не на восток?
– Нет, сэр. На север.
Кэт заманивала их, понял Шандос, подталкивая в направлении, в котором не было никакой логики. Он много раз играл с ней в шахматы; она была блестящим игроком, и теперь им предстоял едва ли не самый яркий поединок. Независимо от результата, подумал Шандос, эта охота надолго сохранится в памяти.
Все внутри протестовало против такого решения, но он приказал:
– Что же, значит, на север. И да поможет нам Бог, если мы ошибаемся.
* * *
Солнце стояло прямо над головой, когда Алехандро и Кэт остановились у ручья, чтобы отдохнуть и перекусить. Алехандро привязал коня к дереву и обтер его куском замши, а Кэт отправилась на ближайшее поле в поисках каких-нибудь овощей и корешков. Она вернулась, наполнив загнутый край рубашки всякими съедобными корнеплодами – однако все они были незрелые и грязные. Наклонившись над ручьем, она высыпала их в воду и принялась мыть.
– Тут есть марь белая, – сказала она. – Плохо, что мы не можем сварить их.
– Придется съесть сырыми, а потом терпеть, когда животы заболят.
Они поели в тени деревьев, пятна солнечного света играли на земле вокруг. Прислонившись к дереву, Кэт смотрела, как ее обожаемый p?re незаметно для себя задремал. Потом она встала и отошла в сторону, не выпуская его, однако, из поля зрения. Поискала среди деревьев, нашла подходящую ветку, срезала ее ножом и вернулась к Алехандро.
Сдирая кору с ветки, она заметила, что он время от времени вздрагивает.
«Какие сны ему снятся? – спрашивала она себя. – Может, какая-нибудь женщина?»
Надо будет задать ему этот вопрос, выбрав подходящий момент, решила она. Ей самой часто снился Гильом Каль, его нежные прикосновения к ее коже. Он не был простым работягой, в юности вел счета у хозяина, хитрость и лживость которого в конечном счете и подтолкнули Каля к мятежу, стоившему ему жизни. Он являлся Кэт во сне и осыпал ее поцелуями – такими нежными, такими теплыми, что и не описать. Гильом был обычным человеком, но обладал таким множеством необычных качеств и такой редкой проницательностью, что его товарищам оставалось только удивляться его талантам. «Черная смерть» изменила не только жизнь всех, на чьих глазах она буйствовала, но и сам ход истории; крепостные, никогда прежде не осмеливавшиеся подняться против своих хозяев, осознали собственную ценность и силу, которая из нее проистекает. Без их труда не было бы ни земледелия, ни торговли, ни путешествий. Впервые им пришло в голову потребовать заработка, на который можно прилично жить. Гильом Каль понял это и собрал их в боеспособную армию, под его руководством сделавшую первые шаги к свободе. Увы, его план потерпел неудачу. Кэт нередко задавалась вопросом: сколько времени пройдет, прежде чем народ Франции и Британии снова поднимется против своих поработителей?
«Столетия», – отвечала она себе.
Грустная мысль.
Почувствовав, что ее подбородок тоже клонится к груди, она стряхнула с себя дремоту; солнце уже перевалило через зенит и начало скользить вниз.
– P?re! – Она мягко прикоснулась к плечу Алехандро.
Он вздрогнул и проснулся.
– Пора отправляться, – сказала она, в то время как он поднимался, стряхивая с себя остатки сна. – И нужно поторопиться. Они наверняка пустят по нашему следу гончих.
– Что это? – спросил Алехандро, кивнув на обструганную ветку.
– Часть лука. Остальное будем высматривать по дороге. Мы вооружены только ножами, этого мало.
Он кивнул.
– Ну, тогда на север.
– Да, на север.
Они уселись на коня и поскакали дальше.
* * *
– Они вошли в ручей, а потом вышли из него, – доложил егермейстер Шандосу. – Вы уверены, что тот, кто ее сопровождает, еврей?
– Да, и очень умный и хитрый, как все они. Но скорее всего, это придумала она. Нужно действовать так, будто мы преследуем двух мужчин, а иначе нам их не поймать.
В обращенных на него взглядах читалось сомнение.
– В конце концов, она дочь нашего короля, значит, унаследовала многие его качества. Наш король человек умный, не правда ли?
Все хором выразили свое согласие.
– И владеет военными навыками.
Люди Шандоса еще более энергично закричали: «Да!»
– Тогда что же удивительного, что и его дочь владеет ими? Во всяком случае, в большей степени, чем ее сестра. Возможно, даже наравне с братьями.
Он бросил взгляд на де Куси и Бенуа, но те промолчали.
«Конечно, – думал Шандос, разглядывая жалкого, низкорослого графа, – земли Бретани не могут быть настолько важны для короля Эдуарда, чтобы он отдал собственную дочь этому…»
Солдаты зашушукались, явно недоверчиво – Черный Принц был талантливым воином, и сравнение Кэт с ним граничило с богохульством.
– Бросьте, друзья мои, – добрые английские женщины не раз брали в руки меч и прекрасно управлялись с ним. – Шандос повел взглядом по лицам своих людей. – Многие из вас наверняка помнят графиню Солсбери, которая больше двух недель сдерживала осаду поместий своего мужа, пока он сражался во Франции. А некоторые из вас, если память мне не изменяет, видели все это собственными глазами.
Все пристыженно смолкли. Шандосу не было нужды напоминать им, что эта храбрая, прекрасная женщина успешно отбивала нападение войск человека, стремившегося захватить земли и богатства ее мужа, – самого короля Эдуарда – до тех пор, пока не закончились вода и продовольствие.
Снова прошелестело негромкое «да». Шандос дал сигнал продолжить погоню.
– На север, – пробормотал он. – Хотя один Бог знает почему.
Глава 24
Кристина засунула прядь волос за ухо и нервно откашлялась.
– «Дубль-дельта» – генетическая мутация, – сказала она. – Очень необычная.
– И к чему она приводит? – спросил Стив.
– Много к чему. Попробую объяснить, как смогу, некоторые детали мне неизвестны. Однако за этим стоит целая история. На севере Англии есть деревня под названием Эйам. Вы знаете, что во времена Средневековья свирепствовала «черная смерть»… ну, она нагрянула и туда тоже, примерно в то же время, что и в других местах. Теоретически ее занесли блохи, оказавшиеся в рулонах ткани из Лондона.
Услышав это, Джейни напряженно выпрямилась и подумала: «Ткань из Лондона… опасная вещь».
– Хотя с тем же успехом чума могла прийти из другого источника. Однако согласно историческим записям партия рулонов ткани прибыла из Лондона как раз перед началом вспышки. Ну, до тех пор жителям Эйама удавалось избегать чумы. Они считали это милостью Божьей и в благодарность за нее сделали нечто поразительно правильное и высоконравственное – наглухо закрыли деревню, чтобы чума не вырвалась за ее пределы. Не понимая механизма ее распространения, они просто знали, что она идет все дальше и дальше по стране. Все были согласны в том, что, пока чума не угаснет, никто не должен покидать деревню или входить в нее. Если заболевал кто-то из жителей, этого человека и всю его семью полностью изолировали в тюрьме или в каком-то другом подобном месте. Точно мне неизвестно, где конкретно их запирали… это была маленькая деревушка, и как-то не верится, что у них имелась достаточно большая тюрьма. Может, они использовали для этих целей церковь или другое общественное здание.
– Господи… – пробормотал Стив. – Интересно, сколько людей умерли только потому, что оказались взаперти с заболевшими чумой.
– Немало, не сомневайся, – ответила Кристина. – Однако вот тут и начинается самое интересное. Напрашивается мысль, что в таких обстоятельствах очень многие из них должны были заразиться чумой. Существуют сотни отчетов, согласно которым в закрытых системах заболевали все… в монастырях, аббатствах, церковных общинах…
Джейни мгновенно отключилась, припомнив отрывок из дневника Алехандро с описанием монастыря, на который он наткнулся во время своего первого путешествия в Англию. Среди нескольких дюжин тамошних монахов выжил лишь один, и, когда Алехандро нашел его, безумно лепечущего что-то, тот только что похоронил последнего из своих братьев. Но он выжил.
В дневнике говорилось и о местечке Эйам. Тут Кристина снова произнесла это название, что заставило Джейни очнуться.
– Значительное число жителей деревни не заразились чумой.
На мгновение взгляд Кристины задержался на лице Джейни.
– И это в высшей степени удивительно, учитывая, как легко она передается. Было и еще кое-что – многие люди заболели чумой, но выжили, гораздо больше в процентном отношении, чем в других местах. Жители Эйама вели подробные записи, поэтому было бы странно, если бы они не упомянули о такой важной вещи, как лекарство. Жила там одна женщина, которая в бредовом состоянии приняла свиной жир за воду и, страдая от жажды, пила его. Она выжила, и остальные тоже пытались прибегнуть к этому средству, сочтя, что оно и есть лекарство. Они опробовали в качестве лекарства множество странных вещей – глаза летучих мышей, размолотые кости и прочие гадости в том же духе. На самом же деле единственное, что действительно было способно помочь, – это «прах мертвых», подстегивающий иммунную реакцию, но о нем нет никаких упоминаний. Некоторые люди, которые тоже пили свиной жир, выжили, но не он спас их, а что-то другое.
Тут в Лейни взыграл бывший полицейский.
– Каким образом все это стало известно? Скорее всего, это были не реальные свидетельства, а всего лишь слухи.
– Ни о каких слухах речи не идет, – возразила Кристина. – Жители Эйама были помешаны на записях – рождения, смерти, все более или менее значительные события. Однако эти данные никогда не выплыли бы на свет, если бы не то, что произошло в девяностых годах в Сан-Франциско. Где-то в конце семидесятых и начале восьмидесятых, когда никто толком не понимал, что такое СПИД, там объявился один гей. По его собственным словам, он имел множество контактов в банях и, безусловно, относился к группе риска, однако так и не заболел. Его проверяли десятки раз, но ВИЧ не обнаружили. Вокруг него любовники и друзья умирали один за другим, но, насколько известно, он жив и сейчас.
Все слушали точно завороженные, непроизвольно подавшись в сторону Кристины.
– В конце концов кто-то из медиков Сан-Франциско решил, что, наверно, стоит разобраться, почему этот тип так защищен. Проделали все возможные анализы, включая ДНК. И вот оно! В клеточном хемокиновом рецепторе с номером пять у него обнаружились две копии генетической мутации под названием «дельта тридцать два».
– Дубль-дельта, – прошептала Джейни.
– Да. – Кристина посмотрела на нее, на этот раз чуть дольше задержав взгляд. – Сделав анализ ДНК сохранившихся останков давно умерших людей, медики пришли к выводу, что впервые эта мутация резко обнаружила себя где-то около семи веков назад, незадолго до первой пандемии чумы в тысяча трехсотых годах.
Слушатели взволнованно зашептались.
– Тогда они расширили исследования, включив в них пациентов на последней стадии СПИДа, тех, кто заразился, но хорошо поддавался лечению, и людей, относящихся к группе риска, но так и не заболевших. Результаты оказались удивительными – у многих людей группы риска, так и не заразившихся, обнаружилась та же самая двойная мутация, и, напротив, никто из заболевших ее не имел. Однако самое интересное состояло в том, что люди даже с одной мутацией, заразившись СПИДом, хорошо реагировали на медикаментозное лечение и жили гораздо дольше тех, кто такой мутации не имел. Похоже, это единственная причина, почему среди людей не белой расы процент заболевших СПИДом выше – первоначально мутация возникла среди населения Северной Европы. Расширяя тестируемую группу, исследователи не выявили этой мутации у негров, уроженцев Азии и южноамериканских испанцев. У них полностью отсутствует генетическая защита, в то время как процент имеющих ее среди людей кельтского и скандинавского происхождения приближается к четырнадцати.
– Но при чем тут чума? – спросил Эван.
– Выяснилось, что механизм заражения у чумы и СПИДа один и тот же. И вирус иммунодефицита, и чумная бактерия прикрепляются к иммунным клеткам одних и тех же рецепторов и таким образом вводят в заблуждение иммунную систему, заставляя разносить микроб по всему телу. Чума сначала устремляется в лимфатические узлы, вот почему у заболевших возникают опухоли и синяки на шее и в паху. Потом она проникает повсюду. При наличии «дубль-дельты» микроб не может захватить рецептор и, следовательно, обмануть иммунную систему. Человек с такой мутацией, по существу, полностью невосприимчив к чуме и в значительной степени к ВИЧ.
Слушателям потребовалось несколько минут, чтобы обдумать услышанное.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69