совсем скоро обе они заболеют и почти наверняка умрут.
– Все мы в руках Божьих. Но, пожалуйста, не тратьте время впустую на всякие глупости. Толку от такого шарлатанства не будет, один вред.
– А мой муж? Для него вы ничего не можете сделать?
– Ничего, – сокрушенно ответил Алехандро. – Все в руках судьбы. Вытирайте ему пот, обмывайте его прохладной водой, чтобы уменьшить жар, и старайтесь не шуметь, поскольку любые звуки очень болезненны для его ушей.
– Как долго…
– Один день, возможно, два, но не больше трех. Он может много пить или полностью отказываться от воды. Одно несомненно: он не должен покидать этот дом. Так же, как и вы.
* * *
Провожая взглядом де Куси, отбывающего с отрядом и заболевшим следопытом, сэр Джон Шандос ломал голову, что на самом деле произошло с беднягой. Факт оставался фактом – Эдуард Плантагенет предпочел бы погибнуть в сражении, но не быть обвиненным в недостатке гостеприимства за то, что, пригласив дворян со всей Европы на свадьбу дочери, обрек их на смерть от чумы в стенах своего замка. И не сама их гибель страшила монарха, а бесславие, поскольку, если быть честным, среди гостей насчитывалось немало таких, кого он предпочел бы видеть мертвыми.
Сэр Джон положил голову на жесткую землю и накрылся тонким одеялом. По другую сторону костра Бенуа храпел и сопел, а потом что-то забормотал во сне. Уплывая в дремоту, Шандос думал о том, как события, которым предстояло разворачиваться в Виндзоре, скажутся на судьбе Британии. И пришел к выводу, что предугадать это невозможно и его беспокойство ничего не изменит. Человек, компанию которого навязали Шандосу, был ему глубоко противен, и все же он предпочитал спать под открытым небом, а не в роскошной палатке на мягких подушках, как приходилось делать, когда он сопровождал короля. На жесткой земле спать неудобно, но это послужит ему наказанием за то, что он собирается сделать, за грех, который готов совершить в отношении своего монарха. Человека, которому он завидовал, да, но и любил как брата.
* * *
Когда Алехандро вернулся в таверну, старейшины Эйама снова усадили его за стол.
– У портного и впрямь чума.
К этому времени вокруг уже собралось несколько десятков людей; они загомонили и запричитали. Кэт стояла за их спинами, рядом с миссис Блэкуэлл, лицо которой превратилось в маску ужаса.
– Когда будете расходиться отсюда, – продолжал Алехандро, – идите прямо по своим домам и не покидайте их. Это предотвратит распространение болезни.
Один из старейшин сказал:
– Многие безвылазно сидели по своим домам прежде, но все равно умерли. Нас ничто не спасет.
Перекрывая полные страха восклицания, Алехандро возвысил голос.
– Нет, это не так.
В таверне воцарилась тишина. Он помолчал.
– Я слышал, вам рассказывали о лекаре, который спас от чумы Виндзор, не позволяя никому ни входить, ни выходить из него.
Со всех сторон послышались поддакивания, но один из старейшин сказал:
– Слухи – это одно, а жизнь совсем другое. Как нам узнать, правда это или нет?
– Очень просто, – ответил Алехандро.
В этот момент он не испытывал страха перед тем, что обнаруживает себя; в Эйаме нужно было делать дело, и это главное.
– Вы можете спросить его сами. Этот лекарь – я.
Глава 28
– У меня есть основания предполагать, что встречи подобного рода происходят по всему миру, но достоверно мы знаем лишь о здешней. И пока нам неизвестно, как «Коалиция» реагирует на организацию «дельт», хотя, похоже, они не оставили ее без внимания. Однако, если они рассылают по миру новую болезнь, разумно сделать вывод, что на этот раз их мишенью стали и «дельты».
Несколько мгновений Лейни молчала, раздираемая противоречиями. Рассказать ему или нет? Рассказать.
– По-моему, мы наткнулись на что-то важное.
Брюс подтянул кресло поближе к ней и сел.
– Говорите.
Лейни задумалась, подбирая слова. Как рассказать ему достаточно, но не слишком много?
– Когда мы направлялись сюда, то обнаружили тело мужчины. Оно разложилось, но не слишком сильно… кожа рыхлая, как будто была заморожена, а потом оттаяла. Примерно как если бы сломалась морозильная камера. Мы, насколько смогли, сняли с него одежду… Моя спутница…
– Вы были не одна?
– Нет.
– Где теперь ваша спутница?
– Не знаю. Мы расстались непосредственно перед тем, как вы нашли меня. Будь я на ее месте, так давно бы уехала. Надеюсь, с ней все в порядке. В любом случае, по ее словам, это выглядело как чума, хотя естественных источников заражения поблизости нет, в особенности на исходе зимы.
– Она права, – кивнул Брюс.
– Получается, что мужчина подцепил это – что бы оно ни было – как угодно, только не естественным путем. – Лейни помолчала. – На пути сюда мы миновали поселение на старой фабрике. Там были свежие могилы, три.
– Можете оценить, насколько велико поселение?
– Нет. Мы видели только женщину и двоих детей. Однако здание огромное; если все оно заселено, в нем, возможно, живут сотни людей. – Она задумалась над тем, как это соотносится всего с тремя могилами. – Если там действительно живут сотни людей, то, по-моему, три одновременные смерти хотя и высокий показатель, но в пределах нормы. С другой стороны, если поселение меньше…
– То это много.
Несколько минут они молчали. Потом Лейни снова заговорила.
– Еще мы обнаружили новый штамм бактерии в той местности, где живем. Во многих местах, часто весьма отдаленных. Мы посчитали, что ее естественным путем разносят грызуны.
– Если это та же бактерия, какую отследили мы, то вот что я скажу вам: да, ее разносят грызуны, но ведь откуда-то она к ним попала, верно? Я предполагаю, через птиц; они не требуют особого ухода и быстро размножаются. Но вот какой вид для этого может быть использован? Этого я не знаю. Факт, что болезнь развивается очень медленно.
– Может, этот человек… в смысле покойник… был одним из членов «Коалиции»? Мы еще тогда подумали: что, если его изгнали из поселения? Хотя, судя по могилам, они заботятся о своих больных или, по крайней мере, пытаются. А что, если поблизости есть группы «Коалиции» и это одна из них? – Лейни вспомнила жуткий сайт в Интернете об общине, где умерли все до последнего. – Если этот парень был из «Коалиции» и подхватил гадость, которую они состряпали – не важно, каким образом, – он мог создать для них проблему. И допустим, они попытались устранить его. Рядом с телом лежало каноэ; зачем больному человеку зимой плыть по реке на каноэ кроме как с целью сбежать?
– Может, вы и правы, – задумчиво произнес Брюс. – Некоторые группы «Коалиции» в течение многих лет приносили своих членов в жертву во имя достижения высшей цели. Возможно, этот человек был заражен в порядке эксперимента – чтобы на его примере проследить, как будет развиваться болезнь. Возможно даже, он знал об этом, был вроде террориста-смертника. И не исключено, что в какой-то момент он передумал.
– Может, это было то, что называют подтасованным несчастным случаем. Помните Рестона?
– Кто не помнит? – сказал Брюс. – Они переписали процедурный журнал после того, как заболели обезьяны. – Он помолчал. – Я лично знал одного члена «Коалиции», в Лондоне.
Во взгляде Лейни вспыхнуло подозрение.
– А я-то удивляюсь, откуда у вас вся эта информация о них. Ничего ведь не было опубликовано.
– Я понятия не имел, что он в это замешан. Он сам рассказал мне, незадолго до того, как умер. От чего-то, кстати, что он, по иронии судьбы, подцепил в процессе как раз подтасованного несчастного случая. – Брюс невесело усмехнулся. – Не знаю, почему рассказываю вам все это. До сих пор я никому не рассказывал, даже человеку, с которым был… очень близок. – Он помолчал. – Этот парень пытался завербовать меня, но я сказал «нет».
– Надо полагать.
– Я был в полной растерянности, когда это произошло. В те времена я смотрел на него снизу вверх.
– Мне хотелось бы сказать «как жаль!» по поводу его смерти, – заметила Лейни, – но, выражаясь высоким стилем, в данном случае восторжествовала справедливость.
– Да. И нет. Это грустно.
На мгновение он, казалось, погрузился в печальные воспоминания, но потом взял себя в руки.
– А теперь вы расскажите мне, каким образом узнали о «Коалиции».
«О черт!» – пронеслось у нее в голове. Но сделка есть сделка.
– Я была биокопом. В «Команде А».
Брюс сложил на груди руки.
– Бог мой!
Его заинтересованность не вызывала сомнений, но история была слишком длинная, чтобы рассказывать ее сейчас, со всеми внезапно навалившимися на них проблемами.
– Об этом можно поговорить и позже, сейчас это вряд ли уместно, – заметила Лейни. – Давайте сосредоточимся на насущных делах. Вроде этой заразы, которую, по-вашему, они могли «состряпать».
– Жуткая штука. Мы подозреваем, что в отношении ее «дельты» тоже попадают в группу риска. Значит, среди вас тоже есть «дубль-дельты», – добавил Брюс, заметив, что Лейни непроизвольно вздрогнула.
Мысли вихрем закружились у нее в голове, но инстинкт полицейского снова возобладал и быстро выделил главное: здесь можно многое узнать, а этот незнакомец – хороший человек и заслуживает доверия.
– Двое, – ответила она. – Одна из них я.
– Ладно, давайте подойдем к этому делу так – мир сейчас в большой степени зависит от вас, как и от всех остальных «дельт». На данном отрезке времени «Коалиция» уязвима. Когда все начало распадаться на части, их это тоже затронуло. Теперь это совсем не та группа, с которой все начиналось. О, глубинная философия та же – смести с лица земли всех неверных, – но сейчас все инициаторы умерли. Только не обманывайтесь – силенок у них еще хватает, и, несмотря на то что вы обнаружили, спорю, сами они научились избегать заражения. Они прибрали к рукам все отколовшиеся, оказавшиеся на периферии группы – других безумцев, также убежденных, что Бог на их стороне. Им пришлось сделать это, поскольку их численность падала. Повсюду есть сумасшедшие, размахивающие топорами и только и ждущие своей очереди, чтобы это колесо их перемололо. Сейчас приближается время решающего поединка. Похоже, они скрестили двух убийц – чуму и стафилококк. И этой новой модели не важно, есть или нет рецепторы, к которым можно прицепиться, – она полностью игнорирует их. В результате болезнь развивается медленнее, но, достигнув пика, выглядит и ведет себя как чума. Вот почему «дубль-дельты» не имеют к ней иммунитета – этот организм, в отличие от бактерии стафилококка, не использует для внедрения такие места специфической абсорбции, как рецепторы. А развивается он гораздо медленнее потому, что, если можно так выразиться, всю работу выполняет сам.
– Мы нашли образчик несколько месяцев назад, вроде того, как это произошло с вами. Я считаю, они уже некоторое время проводят полевые испытания – таким образом, скорее всего, бактерия и была занесена туда, где ваши друзья нашли ее. Мы ее не искали; это произошло чисто случайно. – Он повесил голову. – При этом мы потеряли одного из своих людей; в противном случае мы даже не подозревали бы, что эта дрянь существует. Как утверждает ваша подруга, она очень похожа на чуму.
– Он что, преследовал кого-то из них?
– Она. И нет. Она заразилась, просто выйдя наружу. С тех пор мы стараемся делать это только в случае крайней необходимости. Сегодня, к примеру, мы поступили так единственно из желания незаметно проследить за прибытием «дельт». А вас схватили, поскольку, казалось, вы делаете то же самое, и мы не понимали зачем. Мы считали своей обязанностью защитить их и понятия не имели, что у вас на уме.
– Но если вы редко выходите наружу, откуда у вас вся эта информация? Вряд ли вы сумели извлечь ее из болезни одного-единственного человека.
– К нам поступают дистанционные показания.
Лейни это показалось совершенной бессмыслицей.
– Что, рассылаете крошечных роботов или что-то в этом роде? – не без ехидства спросила она.
Брюс грустно усмехнулся.
– Если бы. С ними легче договориться. Но да, мы рассылаем шпионов, в некотором роде… Мы используем орлов.
– Что?
– Орлов. – Брюс увидел на лице Лейни ошеломленное выражение. – Пошли, я вам покажу.
Он достал ключ и отомкнул наручники, которыми она была прикована к креслу.
– Я рассчитываю, что вы будете вести себя хорошо. И не стройте никаких иллюзий – пока вы останетесь здесь, с нами.
– Послушайте, – сказала Лейни, – я же вам не враг. Можно мне, по крайней мере, отправить сообщение своим людям? Чтобы они знали, что я в безопасности.
Он устремил на нее долгий взгляд.
– Может быть, попозже.
Как только они вышли за дверь, за их спинами пристроились два молодых человека, которые сопровождали их на всем пути через лабиринт тоннелей. Они проходили мимо лабораторий, классных комнат и ответвлений коридоров, которые когда-то, по мнению Лейни, вели в спальни; все это выглядело смутно знакомым. Наконец, спустя примерно пять минут, они остановились перед металлической дверью. Заглянув через стеклянное окошко, Лейни увидела несколько десятков клеток.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69
– Все мы в руках Божьих. Но, пожалуйста, не тратьте время впустую на всякие глупости. Толку от такого шарлатанства не будет, один вред.
– А мой муж? Для него вы ничего не можете сделать?
– Ничего, – сокрушенно ответил Алехандро. – Все в руках судьбы. Вытирайте ему пот, обмывайте его прохладной водой, чтобы уменьшить жар, и старайтесь не шуметь, поскольку любые звуки очень болезненны для его ушей.
– Как долго…
– Один день, возможно, два, но не больше трех. Он может много пить или полностью отказываться от воды. Одно несомненно: он не должен покидать этот дом. Так же, как и вы.
* * *
Провожая взглядом де Куси, отбывающего с отрядом и заболевшим следопытом, сэр Джон Шандос ломал голову, что на самом деле произошло с беднягой. Факт оставался фактом – Эдуард Плантагенет предпочел бы погибнуть в сражении, но не быть обвиненным в недостатке гостеприимства за то, что, пригласив дворян со всей Европы на свадьбу дочери, обрек их на смерть от чумы в стенах своего замка. И не сама их гибель страшила монарха, а бесславие, поскольку, если быть честным, среди гостей насчитывалось немало таких, кого он предпочел бы видеть мертвыми.
Сэр Джон положил голову на жесткую землю и накрылся тонким одеялом. По другую сторону костра Бенуа храпел и сопел, а потом что-то забормотал во сне. Уплывая в дремоту, Шандос думал о том, как события, которым предстояло разворачиваться в Виндзоре, скажутся на судьбе Британии. И пришел к выводу, что предугадать это невозможно и его беспокойство ничего не изменит. Человек, компанию которого навязали Шандосу, был ему глубоко противен, и все же он предпочитал спать под открытым небом, а не в роскошной палатке на мягких подушках, как приходилось делать, когда он сопровождал короля. На жесткой земле спать неудобно, но это послужит ему наказанием за то, что он собирается сделать, за грех, который готов совершить в отношении своего монарха. Человека, которому он завидовал, да, но и любил как брата.
* * *
Когда Алехандро вернулся в таверну, старейшины Эйама снова усадили его за стол.
– У портного и впрямь чума.
К этому времени вокруг уже собралось несколько десятков людей; они загомонили и запричитали. Кэт стояла за их спинами, рядом с миссис Блэкуэлл, лицо которой превратилось в маску ужаса.
– Когда будете расходиться отсюда, – продолжал Алехандро, – идите прямо по своим домам и не покидайте их. Это предотвратит распространение болезни.
Один из старейшин сказал:
– Многие безвылазно сидели по своим домам прежде, но все равно умерли. Нас ничто не спасет.
Перекрывая полные страха восклицания, Алехандро возвысил голос.
– Нет, это не так.
В таверне воцарилась тишина. Он помолчал.
– Я слышал, вам рассказывали о лекаре, который спас от чумы Виндзор, не позволяя никому ни входить, ни выходить из него.
Со всех сторон послышались поддакивания, но один из старейшин сказал:
– Слухи – это одно, а жизнь совсем другое. Как нам узнать, правда это или нет?
– Очень просто, – ответил Алехандро.
В этот момент он не испытывал страха перед тем, что обнаруживает себя; в Эйаме нужно было делать дело, и это главное.
– Вы можете спросить его сами. Этот лекарь – я.
Глава 28
– У меня есть основания предполагать, что встречи подобного рода происходят по всему миру, но достоверно мы знаем лишь о здешней. И пока нам неизвестно, как «Коалиция» реагирует на организацию «дельт», хотя, похоже, они не оставили ее без внимания. Однако, если они рассылают по миру новую болезнь, разумно сделать вывод, что на этот раз их мишенью стали и «дельты».
Несколько мгновений Лейни молчала, раздираемая противоречиями. Рассказать ему или нет? Рассказать.
– По-моему, мы наткнулись на что-то важное.
Брюс подтянул кресло поближе к ней и сел.
– Говорите.
Лейни задумалась, подбирая слова. Как рассказать ему достаточно, но не слишком много?
– Когда мы направлялись сюда, то обнаружили тело мужчины. Оно разложилось, но не слишком сильно… кожа рыхлая, как будто была заморожена, а потом оттаяла. Примерно как если бы сломалась морозильная камера. Мы, насколько смогли, сняли с него одежду… Моя спутница…
– Вы были не одна?
– Нет.
– Где теперь ваша спутница?
– Не знаю. Мы расстались непосредственно перед тем, как вы нашли меня. Будь я на ее месте, так давно бы уехала. Надеюсь, с ней все в порядке. В любом случае, по ее словам, это выглядело как чума, хотя естественных источников заражения поблизости нет, в особенности на исходе зимы.
– Она права, – кивнул Брюс.
– Получается, что мужчина подцепил это – что бы оно ни было – как угодно, только не естественным путем. – Лейни помолчала. – На пути сюда мы миновали поселение на старой фабрике. Там были свежие могилы, три.
– Можете оценить, насколько велико поселение?
– Нет. Мы видели только женщину и двоих детей. Однако здание огромное; если все оно заселено, в нем, возможно, живут сотни людей. – Она задумалась над тем, как это соотносится всего с тремя могилами. – Если там действительно живут сотни людей, то, по-моему, три одновременные смерти хотя и высокий показатель, но в пределах нормы. С другой стороны, если поселение меньше…
– То это много.
Несколько минут они молчали. Потом Лейни снова заговорила.
– Еще мы обнаружили новый штамм бактерии в той местности, где живем. Во многих местах, часто весьма отдаленных. Мы посчитали, что ее естественным путем разносят грызуны.
– Если это та же бактерия, какую отследили мы, то вот что я скажу вам: да, ее разносят грызуны, но ведь откуда-то она к ним попала, верно? Я предполагаю, через птиц; они не требуют особого ухода и быстро размножаются. Но вот какой вид для этого может быть использован? Этого я не знаю. Факт, что болезнь развивается очень медленно.
– Может, этот человек… в смысле покойник… был одним из членов «Коалиции»? Мы еще тогда подумали: что, если его изгнали из поселения? Хотя, судя по могилам, они заботятся о своих больных или, по крайней мере, пытаются. А что, если поблизости есть группы «Коалиции» и это одна из них? – Лейни вспомнила жуткий сайт в Интернете об общине, где умерли все до последнего. – Если этот парень был из «Коалиции» и подхватил гадость, которую они состряпали – не важно, каким образом, – он мог создать для них проблему. И допустим, они попытались устранить его. Рядом с телом лежало каноэ; зачем больному человеку зимой плыть по реке на каноэ кроме как с целью сбежать?
– Может, вы и правы, – задумчиво произнес Брюс. – Некоторые группы «Коалиции» в течение многих лет приносили своих членов в жертву во имя достижения высшей цели. Возможно, этот человек был заражен в порядке эксперимента – чтобы на его примере проследить, как будет развиваться болезнь. Возможно даже, он знал об этом, был вроде террориста-смертника. И не исключено, что в какой-то момент он передумал.
– Может, это было то, что называют подтасованным несчастным случаем. Помните Рестона?
– Кто не помнит? – сказал Брюс. – Они переписали процедурный журнал после того, как заболели обезьяны. – Он помолчал. – Я лично знал одного члена «Коалиции», в Лондоне.
Во взгляде Лейни вспыхнуло подозрение.
– А я-то удивляюсь, откуда у вас вся эта информация о них. Ничего ведь не было опубликовано.
– Я понятия не имел, что он в это замешан. Он сам рассказал мне, незадолго до того, как умер. От чего-то, кстати, что он, по иронии судьбы, подцепил в процессе как раз подтасованного несчастного случая. – Брюс невесело усмехнулся. – Не знаю, почему рассказываю вам все это. До сих пор я никому не рассказывал, даже человеку, с которым был… очень близок. – Он помолчал. – Этот парень пытался завербовать меня, но я сказал «нет».
– Надо полагать.
– Я был в полной растерянности, когда это произошло. В те времена я смотрел на него снизу вверх.
– Мне хотелось бы сказать «как жаль!» по поводу его смерти, – заметила Лейни, – но, выражаясь высоким стилем, в данном случае восторжествовала справедливость.
– Да. И нет. Это грустно.
На мгновение он, казалось, погрузился в печальные воспоминания, но потом взял себя в руки.
– А теперь вы расскажите мне, каким образом узнали о «Коалиции».
«О черт!» – пронеслось у нее в голове. Но сделка есть сделка.
– Я была биокопом. В «Команде А».
Брюс сложил на груди руки.
– Бог мой!
Его заинтересованность не вызывала сомнений, но история была слишком длинная, чтобы рассказывать ее сейчас, со всеми внезапно навалившимися на них проблемами.
– Об этом можно поговорить и позже, сейчас это вряд ли уместно, – заметила Лейни. – Давайте сосредоточимся на насущных делах. Вроде этой заразы, которую, по-вашему, они могли «состряпать».
– Жуткая штука. Мы подозреваем, что в отношении ее «дельты» тоже попадают в группу риска. Значит, среди вас тоже есть «дубль-дельты», – добавил Брюс, заметив, что Лейни непроизвольно вздрогнула.
Мысли вихрем закружились у нее в голове, но инстинкт полицейского снова возобладал и быстро выделил главное: здесь можно многое узнать, а этот незнакомец – хороший человек и заслуживает доверия.
– Двое, – ответила она. – Одна из них я.
– Ладно, давайте подойдем к этому делу так – мир сейчас в большой степени зависит от вас, как и от всех остальных «дельт». На данном отрезке времени «Коалиция» уязвима. Когда все начало распадаться на части, их это тоже затронуло. Теперь это совсем не та группа, с которой все начиналось. О, глубинная философия та же – смести с лица земли всех неверных, – но сейчас все инициаторы умерли. Только не обманывайтесь – силенок у них еще хватает, и, несмотря на то что вы обнаружили, спорю, сами они научились избегать заражения. Они прибрали к рукам все отколовшиеся, оказавшиеся на периферии группы – других безумцев, также убежденных, что Бог на их стороне. Им пришлось сделать это, поскольку их численность падала. Повсюду есть сумасшедшие, размахивающие топорами и только и ждущие своей очереди, чтобы это колесо их перемололо. Сейчас приближается время решающего поединка. Похоже, они скрестили двух убийц – чуму и стафилококк. И этой новой модели не важно, есть или нет рецепторы, к которым можно прицепиться, – она полностью игнорирует их. В результате болезнь развивается медленнее, но, достигнув пика, выглядит и ведет себя как чума. Вот почему «дубль-дельты» не имеют к ней иммунитета – этот организм, в отличие от бактерии стафилококка, не использует для внедрения такие места специфической абсорбции, как рецепторы. А развивается он гораздо медленнее потому, что, если можно так выразиться, всю работу выполняет сам.
– Мы нашли образчик несколько месяцев назад, вроде того, как это произошло с вами. Я считаю, они уже некоторое время проводят полевые испытания – таким образом, скорее всего, бактерия и была занесена туда, где ваши друзья нашли ее. Мы ее не искали; это произошло чисто случайно. – Он повесил голову. – При этом мы потеряли одного из своих людей; в противном случае мы даже не подозревали бы, что эта дрянь существует. Как утверждает ваша подруга, она очень похожа на чуму.
– Он что, преследовал кого-то из них?
– Она. И нет. Она заразилась, просто выйдя наружу. С тех пор мы стараемся делать это только в случае крайней необходимости. Сегодня, к примеру, мы поступили так единственно из желания незаметно проследить за прибытием «дельт». А вас схватили, поскольку, казалось, вы делаете то же самое, и мы не понимали зачем. Мы считали своей обязанностью защитить их и понятия не имели, что у вас на уме.
– Но если вы редко выходите наружу, откуда у вас вся эта информация? Вряд ли вы сумели извлечь ее из болезни одного-единственного человека.
– К нам поступают дистанционные показания.
Лейни это показалось совершенной бессмыслицей.
– Что, рассылаете крошечных роботов или что-то в этом роде? – не без ехидства спросила она.
Брюс грустно усмехнулся.
– Если бы. С ними легче договориться. Но да, мы рассылаем шпионов, в некотором роде… Мы используем орлов.
– Что?
– Орлов. – Брюс увидел на лице Лейни ошеломленное выражение. – Пошли, я вам покажу.
Он достал ключ и отомкнул наручники, которыми она была прикована к креслу.
– Я рассчитываю, что вы будете вести себя хорошо. И не стройте никаких иллюзий – пока вы останетесь здесь, с нами.
– Послушайте, – сказала Лейни, – я же вам не враг. Можно мне, по крайней мере, отправить сообщение своим людям? Чтобы они знали, что я в безопасности.
Он устремил на нее долгий взгляд.
– Может быть, попозже.
Как только они вышли за дверь, за их спинами пристроились два молодых человека, которые сопровождали их на всем пути через лабиринт тоннелей. Они проходили мимо лабораторий, классных комнат и ответвлений коридоров, которые когда-то, по мнению Лейни, вели в спальни; все это выглядело смутно знакомым. Наконец, спустя примерно пять минут, они остановились перед металлической дверью. Заглянув через стеклянное окошко, Лейни увидела несколько десятков клеток.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69