Снег стремительно надвигался на нее. При приземлении она наверняка расшиблась бы. Не дожидаясь этого, Таллия оттолкнулась от ствола, как при прыжке с шестом. Дерево резко выпрямилось, а Таллия описала дугу в воздухе и, когда Феламора обернулась на шум, ударила феллемку коленями в грудь, вложив всю силу в этот удар.
Феламора рухнула лицом в снег как подкошенная. Таллия связала ей руки за спиной.
– Карана, с тобой все в порядке? Быстрее, она в любую секунду может очнуться.
Карана села. У нее был изумленный вид. Голова кружилась, но тошнота прошла. Деревья больше не стояли сплошной стеной – иллюзия исчезла. Теперь Таллия и Карана могли идти в любом направлении.
– Что нам с ней делать?
– Я знаю, что мы должны сделать, – ответила Карана. Таллия молча подала ей нож.
– Я сказала «должны сделать», но не «сделаем». Я не могу убить беззащитного человека – даже ее.
Они перевернули Феламору на спину. Та была без сознания, но дышала.
– Тогда давай оставим ее здесь, – предложила Таллия. – Заткнем ей рот и завяжем глаза. Это обуздает ее силу.
Так они и поступили, а когда закончили, Феламора начала приходить в себя.
– Пошли! – закричала Таллия.
Они пробежали через поляну, подобрали рюкзак Караны и нырнули в лес. Здесь они остановились и оглянулись. Феламора шевелила руками и ногами – по-видимому, проверяла веревки, которыми была связана.
Карана помогла Таллии поднять с земли рюкзак. Только сейчас Карана заметила, что ноги у Таллии сильно поранены. При каждом ее шаге на снегу оставалась кровь.
– Твои бедные ноги!.. – воскликнула Карана.
– Ужасно болят.
Таллия надела носки и натянула сапоги. Когда она была готова, они пустились бежать. Не успели они уйти далеко, как за спиной раздался крик. Карана похолодела. Феламора беспомощна, и она умирает одна, в мучениях. Карана ощутила смятение, ей стало не по себе. Она остановилась, ей хотелось вернуться.
– Нет! – сказала ей Таллия, сжав запястье Караны железной хваткой.
– Но ей больно. Она ужасно мучается. Я не могу бросить ее умирать в одиночестве.
– Не смеши меня! – Таллия сплюнула и потащила Карану за собой. – Это она тебя зовет. С помощью голоса Феламора создает иллюзии, не менее сильные, чем зрительные. Как только мы окажемся за пределами слышимости, она не сможет причинить тебе вреда.
У Караны был расстроенный вид: она была уверена, что не ответила на отчаянную, искреннюю мольбу о помощи. Но они с Таллией все бежали и бежали, и наконец до них перестали доноситься крики. Но и после этого Карана ощущала своим нутром чувствительницы жалобные призывы. И вдруг все прекратилось. Они были в безопасности.
То и дело увязая, Карана с Таллией шли по заснеженной вересковой пустоши, пока не добрались до утеса, – эту веху ни с чем нельзя было спутать. Они шли по изрезанному оврагами краю весь день, и следующий тоже. Когда они увидели перед собой горную тропинку, уже стемнело. Однако Карана продолжала идти вперед. Беспокоясь за Лиана, она рысью спускалась по опасной тропе.
– Подожди! – крикнула Таллия. – Это безумие! Ты же разобьешься.
– Я нужна Лиану.
– Но не в разбитом виде, дурочка!
Карана остановилась и подождала. Грудь ее тяжело вздымалась. Таллия догнала Карану, и они пошли помедленнее. Добравшись до подножия утеса, Карана снова понеслась опрометью, а Таллия тащилась за ней без единой жалобы, хотя ноги у нее ужасно болели. Около полуночи они были в Готриме.
В поместье светилось лишь одно окно – слабый свет пробивался сквозь ставни в кабинете Караны, где старый Рахис вел записи в бухгалтерском гроссбухе. Двери были заперты, так что Карана постучала дважды, потом еще раз, а затем – трижды – она всегда так стучала в дверь.
Ставень приоткрылся.
– Карана! – прохрипел старик. – Это действительно ты?
– Это я, – ответила она. – Целая и невредимая. – Она вскочила на подоконник и легко спрыгнула на пол. – И Таллия тоже вернулась.
Рахис проковылял к своему креслу и снова плюхнулся в него.
– Это просто сон, – сказал он. – После хайта и новостей из Каркарона…
– Новости были неверными. Как хорошо быть дома! – Она помогла Таллии влезть в окно, после чего та со стонами упала на пол.
– О Таллия, – виновато произнесла Карана, – я совсем забыла о твоих бедных ногах. – Наклонившись, она стала расшнуровывать ей сапоги. – У нас есть горячая вода, Рахис?
– В кухне на огне стоит котел, – ответил Рахис и вышел. Носки Таллии присохли к ее окровавленным ногам, и их пришлось отмачивать. Раны были неглубокие, но болезненные. Карана хихикнула, когда накладывала на раны мазь и перевязывала ноги Таллии.
– Не вижу тут ничего смешного, – мрачно заметила Таллия.
– Я сейчас снова лежала в снегу в лощине. Взглянула вверх и увидела падающее дерево и тебя, в ужасе цепляющуюся за него.
– Галлюцинация, – кисло сказала Таллия, – связанная с иллюзией Феламоры.
– Дерево прогнулось, – усмехнулась Карана, – ты висела на нем с широко раскрытым от ужаса ртом.
– Ничего подобного, – возразила Таллия. Карана снова хихикнула, и Рахис улыбнулся.
– Самое потрясающее зрелище, какое мне приходилось видеть, – продолжала Карана. – Мне показалось, что ты пытаешься отвлечь Феламору, летя головой вперед в снег, предоставив мне спасать нас обеих. Но в последнюю минуту она очутилась прямо под тобой. Как я тобой восхищалась! Если бы ты захлопала крыльями, то наверняка взлетела бы.
– Кто-то же должен выручать тебя из неприятностей, в которые ты постоянно влипаешь, – заметила Таллия. – Так что тебе нечего подтрунивать надо мной.
Карана громко расхохоталась.
– Не могу дождаться, чтобы рассказать Лиану. Где он? – Карана жаждала упасть в его объятия и не могла больше думать ни о чем.
– Лиана забрали в Туркад, – ответил Рахис.
– Забрали? Что ты имеешь в виду?
– За то, что он выдал тебя Рульку.
Часть 2
16
НЕОБЫЧНАЯ ФОРМА ЛЕЧЕНИЯ
Поездка в Туркад была мучительной, и не в последнюю очередь оттого, что Лиан знал: он подвел Карану и, вероятно, никогда ее больше не увидит. И все же надежда не покидала его. Каждое утро он просыпался, ожидая, что уж сегодня Таллия и Шанд появятся вместе с Караной или хотя бы с новостью, что она жива. И каждую ночь он засыпал в отчаянии оттого, что этого не произошло.
Лиана везли в повозке, запряженной лошадьми, и любая выбоина на дороге мучительной болью отдавалась в его ногах. Правила лошадьми Лилиса, а Джеви сидел рядом, докучая дочери советами, в которых не было необходимости. Чуть позади верхом ехала сопровождавшая повозку Малиена. Иггур, Мендарк, Надирил и их люди отбыли в Туркад накануне. Другие аркимы остались в Готриме с Ксарой, состояние здоровья которой не позволяло ей путешествовать.
– А какова твоя позиция в этом деле, Малиена?
Этот вопрос давно интересовал Лиана, поскольку вот уже несколько месяцев Малиена не принимала никакого участия в борьбе с Рульком. Она стала почти совсем незаметной, с тех пор как провалилась попытка заточить Рулька в Ночной Стране, предпринятая прошлым летом.
Малиена подъехала к повозке.
– После безумств Тензора и наших бед в башне над пропастью я была в растерянности и не знала, что делать. И потому решила подождать, пока не пойму, что к чему.
– Теперь уже все ясно, – заметил Лиан.
– Но я не могу сражаться с машиной Рулька.
– В таком случае что же ты намерена делать, если намерена вообще?
– Прошлой осенью я послала скита с депешей на восток – я просила всех аркимов собраться на Совет. После того как мы прибудем в Туркад, я отправлюсь за море, на встречу с ними. А как насчет тебя, летописец? Что будешь делать ты? Где твое место?
– Рядом с Караной, конечно!
Малиена, взявшись за подбородок Лиана, повернула его лицо к себе и пристально посмотрела ему в глаза. Наконец она его отпустила со словами:
– Я верю, что ты говоришь правду.
– Разумеется! – вмешалась Лилиса. – Лиан не стал бы лгать, когда речь идет о ней!
– Помолчи, Лилиса, – посоветовал ей Джеви. – Это не наше дело.
– Все, что происходит с моими друзьями, – мое дело! – яростно возразила девочка.
Малиена отъехала от повозки, и они продолжили путь в молчании.
– Осторожно, впереди большой камень! – внезапно закричал Джеви.
Поджав губы, Лилиса спокойно объехала препятствие.
– Мне уже не пять лет, Джеви, – с легким раздражением заметила она.
– Мы уже во владениях Мендарка? – спросил Лиан у Малиены.
– Не думаю, летописец. А почему ты спрашиваешь?
– Ни в одном другом государстве не тратится так много денег на правителя и так мало – на дороги. – И Лиан издал душераздирающий стон.
– Пожалуйста, сделай остановку, – попросила Малиена Лилису.
Девочка свернула повозку с дороги и остановила ее под деревом, с которого уже опала вся листва. Лиан повалился на бок.
– В чем дело? – спросила Малиена.
– При каждом толчке мне словно стеклом режет ноги. – Закатав штанины, Малиена начала разбинтовывать ноги Лиана. Левая нога уже выглядела лучше, тогда как правая ужасно распухла и покраснела.
– Что ты об этом думаешь, Джеви? Полагаю, в свое время ты повидал немало ран.
– Сотни! Мне не нравится его нога: в рану попала инфекция. Лилиса, пожалуйста, разожги костер и вскипяти воду. И будь осторожна…
Глаза Лилисы сверкнули, но она послушно начала собирать хворост. Они промыли рану и смазали ее медом, смешанным с толченым чесноком и остатками красного вина из фляжки.
– У нас кончилось вино, – сказала Малиена. – Надо бы купить в следующем городе. Как ты думаешь, ты сможешь помочь нам его выпить, летописец? Чтобы мы могли вылить остатки на твои раны! – Она засмеялась: пристрастие Лиана к крепким и не очень напиткам любого сорта было хорошо известно.
– Это моя единственная радость в жизни! – огрызнулся Лиан.
Вскоре повозка снова тронулась, и мучения Лиана возобновились. Так прошел этот день и следующий; каждые несколько часов они останавливались, чтобы промыть и обработать раны юноши. Остановки становились все чаще, Малиена с Джеви все дольше совещались, качая головами. Лиан пытался читать свои записи, но внутренний жар мешал ему сосредоточиться.
На третий день во время ленча Малиена и Лилиса снова разбинтовали больную ногу, и Лилиса издала сдавленный крик. Малиена замерла, пристально глядя на ногу Лиана.
– Что там такое? – спросил Лиан, пытаясь сесть. Затем ветерок донес до него отвратительный запах, и он понял. Это был запах гниющего мяса. У него гангрена, и Малиене придется ампутировать ему ногу. Правда, не исключено, что и в этом случае он умрет.
Малиена и Джеви снова устроили тайное совещание. Лилисе явно было не по себе, но она подошла и взяла Лиана за руку.
– Я уверена, что ты скоро поправишься, Лиан. – Девочка знала, что это далеко не так, знал это и Лиан, но оба они продолжали притворяться.
– Полагаю, ты права, Лилиса. Ты не поверишь, как часто Малиена меня чинила.
Вскоре к ним подошла Малиена. Обычно подшучивавшая над ранами Лиана, в этот раз она была чрезвычайно серьезна.
– Плохо дело, Лиан, и я не знаю, что предпринять. Гангрену нельзя вылечить с помощью лекарств. Но пока что не сдавайся. Иногда все проходит само, так что мы проедем еще несколько часов и посмотрим…
– А если не станет лучше? – в отчаянии спросил Лиан.
– Дольше мы не сможем оставить ногу в таком виде.
– Ты собираешься ее отрезать?
– Не всю, – слабым голосом ответила Малиена.
К следующей остановке пораженный участок заметно расширился. Малиена покачала головой:
– Бесполезно, Лиан. Мне придется ампутировать ногу!
– Как… как ты собираешься это сделать? – в ужасе пролепетал он.
– Тебе действительно хочется это знать?
– Да!
– Я разрежу мясо на ноге до кости вот здесь, под коленом, и зашью кровеносные сосуды. Потом отпилю кость.
Лиан смотрел на свою ногу. Через несколько минут он простится о ней навсегда, и ее бросят в костер, как мусор. Он не мог с этим смириться.
Малиена беседовала с Джеви. Кивнув, он с трудом забрался на ее лошадь (рука у него была на перевязи) и ускакал.
– Он поехал искать пилу, – пояснила Малиена. Они прождали Джеви целую вечность.
– Можно жить даже с одной ногой, – сказала Малиена Лиану.
– А сколько их у тебя? – с горечью спросил он.
На дороге показался Джеви. К спине его была привязана двуручная пила. Малиена помогла ему спешиться.
– Это все, что мне удалось найти, – сказал Джеви. Редкие зубы пилы больше подходили для того, чтобы валить деревья, а не пилить кости.
– Придется использовать ее, – нахмурилась Малиена.
Они снова устроили с Джеви совещание, украдкой поглядывая на Лиана. Юноша предположил, что они решают, кто будет его держать, а кто – пилить. Наконец они подошли к повозке.
– У Джеви появилась одна идея, – сказала Малиена. – Возможно, тебе захочется ее рассмотреть, хотя… Я не уверена, предпочла бы я такое решение сама… – Она легонько вздрогнула.
Джеви молчал, время от времени бросая взгляды на Лиана и снова отводя глаза.
– О чем вы? – спросил Лиан.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79
Феламора рухнула лицом в снег как подкошенная. Таллия связала ей руки за спиной.
– Карана, с тобой все в порядке? Быстрее, она в любую секунду может очнуться.
Карана села. У нее был изумленный вид. Голова кружилась, но тошнота прошла. Деревья больше не стояли сплошной стеной – иллюзия исчезла. Теперь Таллия и Карана могли идти в любом направлении.
– Что нам с ней делать?
– Я знаю, что мы должны сделать, – ответила Карана. Таллия молча подала ей нож.
– Я сказала «должны сделать», но не «сделаем». Я не могу убить беззащитного человека – даже ее.
Они перевернули Феламору на спину. Та была без сознания, но дышала.
– Тогда давай оставим ее здесь, – предложила Таллия. – Заткнем ей рот и завяжем глаза. Это обуздает ее силу.
Так они и поступили, а когда закончили, Феламора начала приходить в себя.
– Пошли! – закричала Таллия.
Они пробежали через поляну, подобрали рюкзак Караны и нырнули в лес. Здесь они остановились и оглянулись. Феламора шевелила руками и ногами – по-видимому, проверяла веревки, которыми была связана.
Карана помогла Таллии поднять с земли рюкзак. Только сейчас Карана заметила, что ноги у Таллии сильно поранены. При каждом ее шаге на снегу оставалась кровь.
– Твои бедные ноги!.. – воскликнула Карана.
– Ужасно болят.
Таллия надела носки и натянула сапоги. Когда она была готова, они пустились бежать. Не успели они уйти далеко, как за спиной раздался крик. Карана похолодела. Феламора беспомощна, и она умирает одна, в мучениях. Карана ощутила смятение, ей стало не по себе. Она остановилась, ей хотелось вернуться.
– Нет! – сказала ей Таллия, сжав запястье Караны железной хваткой.
– Но ей больно. Она ужасно мучается. Я не могу бросить ее умирать в одиночестве.
– Не смеши меня! – Таллия сплюнула и потащила Карану за собой. – Это она тебя зовет. С помощью голоса Феламора создает иллюзии, не менее сильные, чем зрительные. Как только мы окажемся за пределами слышимости, она не сможет причинить тебе вреда.
У Караны был расстроенный вид: она была уверена, что не ответила на отчаянную, искреннюю мольбу о помощи. Но они с Таллией все бежали и бежали, и наконец до них перестали доноситься крики. Но и после этого Карана ощущала своим нутром чувствительницы жалобные призывы. И вдруг все прекратилось. Они были в безопасности.
То и дело увязая, Карана с Таллией шли по заснеженной вересковой пустоши, пока не добрались до утеса, – эту веху ни с чем нельзя было спутать. Они шли по изрезанному оврагами краю весь день, и следующий тоже. Когда они увидели перед собой горную тропинку, уже стемнело. Однако Карана продолжала идти вперед. Беспокоясь за Лиана, она рысью спускалась по опасной тропе.
– Подожди! – крикнула Таллия. – Это безумие! Ты же разобьешься.
– Я нужна Лиану.
– Но не в разбитом виде, дурочка!
Карана остановилась и подождала. Грудь ее тяжело вздымалась. Таллия догнала Карану, и они пошли помедленнее. Добравшись до подножия утеса, Карана снова понеслась опрометью, а Таллия тащилась за ней без единой жалобы, хотя ноги у нее ужасно болели. Около полуночи они были в Готриме.
В поместье светилось лишь одно окно – слабый свет пробивался сквозь ставни в кабинете Караны, где старый Рахис вел записи в бухгалтерском гроссбухе. Двери были заперты, так что Карана постучала дважды, потом еще раз, а затем – трижды – она всегда так стучала в дверь.
Ставень приоткрылся.
– Карана! – прохрипел старик. – Это действительно ты?
– Это я, – ответила она. – Целая и невредимая. – Она вскочила на подоконник и легко спрыгнула на пол. – И Таллия тоже вернулась.
Рахис проковылял к своему креслу и снова плюхнулся в него.
– Это просто сон, – сказал он. – После хайта и новостей из Каркарона…
– Новости были неверными. Как хорошо быть дома! – Она помогла Таллии влезть в окно, после чего та со стонами упала на пол.
– О Таллия, – виновато произнесла Карана, – я совсем забыла о твоих бедных ногах. – Наклонившись, она стала расшнуровывать ей сапоги. – У нас есть горячая вода, Рахис?
– В кухне на огне стоит котел, – ответил Рахис и вышел. Носки Таллии присохли к ее окровавленным ногам, и их пришлось отмачивать. Раны были неглубокие, но болезненные. Карана хихикнула, когда накладывала на раны мазь и перевязывала ноги Таллии.
– Не вижу тут ничего смешного, – мрачно заметила Таллия.
– Я сейчас снова лежала в снегу в лощине. Взглянула вверх и увидела падающее дерево и тебя, в ужасе цепляющуюся за него.
– Галлюцинация, – кисло сказала Таллия, – связанная с иллюзией Феламоры.
– Дерево прогнулось, – усмехнулась Карана, – ты висела на нем с широко раскрытым от ужаса ртом.
– Ничего подобного, – возразила Таллия. Карана снова хихикнула, и Рахис улыбнулся.
– Самое потрясающее зрелище, какое мне приходилось видеть, – продолжала Карана. – Мне показалось, что ты пытаешься отвлечь Феламору, летя головой вперед в снег, предоставив мне спасать нас обеих. Но в последнюю минуту она очутилась прямо под тобой. Как я тобой восхищалась! Если бы ты захлопала крыльями, то наверняка взлетела бы.
– Кто-то же должен выручать тебя из неприятностей, в которые ты постоянно влипаешь, – заметила Таллия. – Так что тебе нечего подтрунивать надо мной.
Карана громко расхохоталась.
– Не могу дождаться, чтобы рассказать Лиану. Где он? – Карана жаждала упасть в его объятия и не могла больше думать ни о чем.
– Лиана забрали в Туркад, – ответил Рахис.
– Забрали? Что ты имеешь в виду?
– За то, что он выдал тебя Рульку.
Часть 2
16
НЕОБЫЧНАЯ ФОРМА ЛЕЧЕНИЯ
Поездка в Туркад была мучительной, и не в последнюю очередь оттого, что Лиан знал: он подвел Карану и, вероятно, никогда ее больше не увидит. И все же надежда не покидала его. Каждое утро он просыпался, ожидая, что уж сегодня Таллия и Шанд появятся вместе с Караной или хотя бы с новостью, что она жива. И каждую ночь он засыпал в отчаянии оттого, что этого не произошло.
Лиана везли в повозке, запряженной лошадьми, и любая выбоина на дороге мучительной болью отдавалась в его ногах. Правила лошадьми Лилиса, а Джеви сидел рядом, докучая дочери советами, в которых не было необходимости. Чуть позади верхом ехала сопровождавшая повозку Малиена. Иггур, Мендарк, Надирил и их люди отбыли в Туркад накануне. Другие аркимы остались в Готриме с Ксарой, состояние здоровья которой не позволяло ей путешествовать.
– А какова твоя позиция в этом деле, Малиена?
Этот вопрос давно интересовал Лиана, поскольку вот уже несколько месяцев Малиена не принимала никакого участия в борьбе с Рульком. Она стала почти совсем незаметной, с тех пор как провалилась попытка заточить Рулька в Ночной Стране, предпринятая прошлым летом.
Малиена подъехала к повозке.
– После безумств Тензора и наших бед в башне над пропастью я была в растерянности и не знала, что делать. И потому решила подождать, пока не пойму, что к чему.
– Теперь уже все ясно, – заметил Лиан.
– Но я не могу сражаться с машиной Рулька.
– В таком случае что же ты намерена делать, если намерена вообще?
– Прошлой осенью я послала скита с депешей на восток – я просила всех аркимов собраться на Совет. После того как мы прибудем в Туркад, я отправлюсь за море, на встречу с ними. А как насчет тебя, летописец? Что будешь делать ты? Где твое место?
– Рядом с Караной, конечно!
Малиена, взявшись за подбородок Лиана, повернула его лицо к себе и пристально посмотрела ему в глаза. Наконец она его отпустила со словами:
– Я верю, что ты говоришь правду.
– Разумеется! – вмешалась Лилиса. – Лиан не стал бы лгать, когда речь идет о ней!
– Помолчи, Лилиса, – посоветовал ей Джеви. – Это не наше дело.
– Все, что происходит с моими друзьями, – мое дело! – яростно возразила девочка.
Малиена отъехала от повозки, и они продолжили путь в молчании.
– Осторожно, впереди большой камень! – внезапно закричал Джеви.
Поджав губы, Лилиса спокойно объехала препятствие.
– Мне уже не пять лет, Джеви, – с легким раздражением заметила она.
– Мы уже во владениях Мендарка? – спросил Лиан у Малиены.
– Не думаю, летописец. А почему ты спрашиваешь?
– Ни в одном другом государстве не тратится так много денег на правителя и так мало – на дороги. – И Лиан издал душераздирающий стон.
– Пожалуйста, сделай остановку, – попросила Малиена Лилису.
Девочка свернула повозку с дороги и остановила ее под деревом, с которого уже опала вся листва. Лиан повалился на бок.
– В чем дело? – спросила Малиена.
– При каждом толчке мне словно стеклом режет ноги. – Закатав штанины, Малиена начала разбинтовывать ноги Лиана. Левая нога уже выглядела лучше, тогда как правая ужасно распухла и покраснела.
– Что ты об этом думаешь, Джеви? Полагаю, в свое время ты повидал немало ран.
– Сотни! Мне не нравится его нога: в рану попала инфекция. Лилиса, пожалуйста, разожги костер и вскипяти воду. И будь осторожна…
Глаза Лилисы сверкнули, но она послушно начала собирать хворост. Они промыли рану и смазали ее медом, смешанным с толченым чесноком и остатками красного вина из фляжки.
– У нас кончилось вино, – сказала Малиена. – Надо бы купить в следующем городе. Как ты думаешь, ты сможешь помочь нам его выпить, летописец? Чтобы мы могли вылить остатки на твои раны! – Она засмеялась: пристрастие Лиана к крепким и не очень напиткам любого сорта было хорошо известно.
– Это моя единственная радость в жизни! – огрызнулся Лиан.
Вскоре повозка снова тронулась, и мучения Лиана возобновились. Так прошел этот день и следующий; каждые несколько часов они останавливались, чтобы промыть и обработать раны юноши. Остановки становились все чаще, Малиена с Джеви все дольше совещались, качая головами. Лиан пытался читать свои записи, но внутренний жар мешал ему сосредоточиться.
На третий день во время ленча Малиена и Лилиса снова разбинтовали больную ногу, и Лилиса издала сдавленный крик. Малиена замерла, пристально глядя на ногу Лиана.
– Что там такое? – спросил Лиан, пытаясь сесть. Затем ветерок донес до него отвратительный запах, и он понял. Это был запах гниющего мяса. У него гангрена, и Малиене придется ампутировать ему ногу. Правда, не исключено, что и в этом случае он умрет.
Малиена и Джеви снова устроили тайное совещание. Лилисе явно было не по себе, но она подошла и взяла Лиана за руку.
– Я уверена, что ты скоро поправишься, Лиан. – Девочка знала, что это далеко не так, знал это и Лиан, но оба они продолжали притворяться.
– Полагаю, ты права, Лилиса. Ты не поверишь, как часто Малиена меня чинила.
Вскоре к ним подошла Малиена. Обычно подшучивавшая над ранами Лиана, в этот раз она была чрезвычайно серьезна.
– Плохо дело, Лиан, и я не знаю, что предпринять. Гангрену нельзя вылечить с помощью лекарств. Но пока что не сдавайся. Иногда все проходит само, так что мы проедем еще несколько часов и посмотрим…
– А если не станет лучше? – в отчаянии спросил Лиан.
– Дольше мы не сможем оставить ногу в таком виде.
– Ты собираешься ее отрезать?
– Не всю, – слабым голосом ответила Малиена.
К следующей остановке пораженный участок заметно расширился. Малиена покачала головой:
– Бесполезно, Лиан. Мне придется ампутировать ногу!
– Как… как ты собираешься это сделать? – в ужасе пролепетал он.
– Тебе действительно хочется это знать?
– Да!
– Я разрежу мясо на ноге до кости вот здесь, под коленом, и зашью кровеносные сосуды. Потом отпилю кость.
Лиан смотрел на свою ногу. Через несколько минут он простится о ней навсегда, и ее бросят в костер, как мусор. Он не мог с этим смириться.
Малиена беседовала с Джеви. Кивнув, он с трудом забрался на ее лошадь (рука у него была на перевязи) и ускакал.
– Он поехал искать пилу, – пояснила Малиена. Они прождали Джеви целую вечность.
– Можно жить даже с одной ногой, – сказала Малиена Лиану.
– А сколько их у тебя? – с горечью спросил он.
На дороге показался Джеви. К спине его была привязана двуручная пила. Малиена помогла ему спешиться.
– Это все, что мне удалось найти, – сказал Джеви. Редкие зубы пилы больше подходили для того, чтобы валить деревья, а не пилить кости.
– Придется использовать ее, – нахмурилась Малиена.
Они снова устроили с Джеви совещание, украдкой поглядывая на Лиана. Юноша предположил, что они решают, кто будет его держать, а кто – пилить. Наконец они подошли к повозке.
– У Джеви появилась одна идея, – сказала Малиена. – Возможно, тебе захочется ее рассмотреть, хотя… Я не уверена, предпочла бы я такое решение сама… – Она легонько вздрогнула.
Джеви молчал, время от времени бросая взгляды на Лиана и снова отводя глаза.
– О чем вы? – спросил Лиан.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79