Его секреты спрятаны от всех, кроме Одного – Хозяина ключа.
Возьми кольцо. Я сделала его своими руками из руды, которую добыла и очистила здесь, в Хависсарде, – это соединение золота, серебра и платины. Кольцо – ключ к Хависсарду и форма защиты от моего врага, а также подарок на память, который придаст тебе мужества во мраке и напомнит тебе о моей вечной любви.
Меня печалит, что придется исчезнуть вот так, но мне нужно уходить.
Прощай навсегда.
Ялкара».
Шанд держал Зеркало в руке, нежно поглаживая выгравированный символ. Внезапно оно начало испускать яркий свет, при котором стала видна каждая морщинка на лице Шанда, каждый волосок в бороде. Он уронил Зеркало на стол, словно оно было раскалено докрасна. И все увидели в нем изображение.
Это было изображение красивой женщины. Ярко-красные глаза, лицо с правильными чертами обрамляли длинные темные волосы, тронутые сединой. Казалось, она посмотрела на Шанда и печально улыбнулась. Это было то самое лицо, которое Карана увидела в Зеркале в библиотеке Иггура в Фиц-Горго.
– Магрета! – вскричал Иггур. – Магрета, что с тобой случилось? Ты так постарела! – Потом его взгляд выразил изумление. – Магрета?!
– Нет, – спокойно поправил Шанд. – Это Ялкара! О Ялкара, моя возлюбленная, как я тоскую по тебе!
Двое мужчин пристально смотрели друг на друга.
– Это Ялкара, – повторил Шанд, снова взглянув на Зеркало. В его старых глазах блестели слезы. – Мы были любовниками целую вечность. Вот такой я видел ее в последний раз – когда она меня покинула.
– Думаю, ты не можешь больше скрывать свой секрет, Шанд, – с удивительной мягкостью произнес Иггур.
– Не могу, – согласился Шанд. – Это хуже, чем поделиться им. – Он вытер слезы. – Ну что же, я расскажу вам свою историю. Я – Джиллиас, по крайней мере был им.
Мендарк уставился на него, от изумления приоткрыв рот.
– Так это ты – великий Джиллиас? – Ничего не ответив, Шанд продолжал:
– Ялкара и Феламора были извечными соперницами, но силы у них были равные, и потому ни одна не могла окончательно победить. Лет триста тому назад Ялкара нашла в Непреодолимой Преграде какую-то лазейку, через которую можно было сбежать с Сантенара. Феламоре отчаянно хотелось узнать этот секрет. Их последняя битва началась на руинах Тар Гаарна, возле Хависсарда – могучей твердыни Ялкары. Для Ялкары эта битва была нежелательна по многим причинам. Наиболее же важная причина заключалась в том, что Ялкара была беременна и в скором времени ей предстояло родить. Никто не подозревал, что она беременна, и меньше всех – Феламора. Ее бы такая новость вдохновила.
И все же Ялкара победила Феламору. В той ужасной битве Ялкара сильно пострадала. Почувствовав приближение родов, она призвала меня, и я примчался издалека. К несчастью, роды были преждевременными. В своей крепости, так и не дождавшись меня, Ялкара родила красивую девочку. Она плакала о ребенке и о нас, поскольку не могла оставаться на Сантенаре, но не могла и пронести девочку через врата. На приготовление у нее ушло несколько дней. Она все надеялась, что я вот-вот вернусь, но я задержался в пути на целую неделю.
Когда я прибыл, Ялкара уже ждала возле врат. Я подбежал, чтобы обнять ее, но она сказала: «Прости, Джиллиас». – «В чем дело?» – воскликнул я. «Я очень сильно ранена, и никто в этом мире не сможет мне помочь. Я нежно люблю тебя, но еще больше я люблю свой народ. Я не могу умереть здесь, так далеко от моих сородичей, и не могу взять тебя с собой на Аркан. Увы, мы должны расстаться навеки. Но у меня есть для тебя подарок. Самый большой подарок, какой только может сделать женщина любимому мужчине».
Все ее тело сковали судороги. Она согнулась пополам, прикрыв лицо руками. Когда Ялкара выпрямилась, у нее был измученный вид. Она достала из корзины маленький сверток, обернутый в меха, и протянула мне. Я был так потрясен, что стоял молча, не сводя с нее глаз. Наконец я взглянул на врученный мне сверток и откинул покрывало. Под ним я увидел личико крошечного младенца. Это была красивая девочка, мой единственный ребенок, и у нее были глаза матери.
«Это наша дочь, – сказала Ялкара. – Ее имя Элиора. Заботься и береги ее, а когда она вырастет, дай ей Зеркало и научи, как им пользоваться. Я оставила в нем послание для нее. Оно утешит нашу дочь и будет руководить ею, поскольку у нее есть предназначение в жизни, но прежде должно сбыться одно предсказание. Возьми для нее этот подарок – мое золото. Отдай его Элиоре, когда она повзрослеет, и попроси его носить».
С этими словами Ялкара сняла с себя ожерелье из красного золота, диадему, браслет и вложила в мою руку. «Я также дам тебе меру моей силы и моей жизни. Надеюсь, это не будет слишком тяжким бременем в будущем».
Ялкара обхватила мой лоб руками (они были холодными и сильными, все в ужасных шрамах). Она задрожала, и что-то перешло от нее ко мне. Затем Ялкара поцеловала меня, осторожно коснувшись обеих щек и лба. «Не забывай: всегда охраняй Элиору, а когда она подрастет, дай ей право первородства. Но до тех пор оставайся здесь, в Хависсарде. Я устроила так, что здесь вы оба будете защищены. У меня для тебя маленький подарок – кольцо, которое позволит тебе приходить и уходить. Куда я его положила?» Она искала подарок – это кольцо, Мендарк, и письмо, – но не могла вспомнить, где их оставила. А я в тот миг вообще больше не мог ни о чем думать.
Я поклялся беречь и охранять Элиору, с удивлением глядя на крохотное существо у меня на руках.
Никогда прежде я не видел Ялкару плачущей, но теперь слезы катились у нее по щекам. Она заключила меня в объятия, коснулась пальцами моего лица, и я почувствовал, что она дрожит. Только тогда я понял, как она слаба и как близка к смерти. Ялкара улыбнулась мне, поцеловала Элиору и снова вошла во врата. Как завывал ветер во вратах, которые отняли ее у меня! Прокричав какие-то слова, смысл которых я не уловил, она исчезла из моей жизни.
Я еще долго смотрел на врата, после того как они закрылись, но наконец заплакала Элиора, и я очнулся. Мне нужно было осваивать новое искусство.
В тот вечер я вышел с дочерью из пустынного, покинутого Хависсарда, потому что хотел показать ей закат над Тар Гаарном, аркимским городом, который даже в руинах был самым прекрасным местом на всем Сантенаре. Однако когда мы попытались вернуться, Хависсард был закрыт. Я вышел без подарка Ялкары – этого кольца, – и защита сработала, она не снята и по сей день.
Это была моя первая ошибка. Элиора и я оказались одни в большом мире. Но в то время это меня не беспокоило. Я был могуществен. Никто не смог бы причинить вреда мне!
Итак, мы жили и путешествовали вместе – Элиора и я. Я охранял ее, как бесценное сокровище, да она им и была. Я находил в ней утешение после потери своей любимой. Но в те времена я еще считал себя значительным – одним из тех, кто формирует Сантенар. Мне часто приходилось отправляться туда, куда небезопасно или неразумно было брать дочь. Я оставлял ее на попечение друзей, которым всецело доверял. Но однажды, когда я вернулся, исполненный гордости и сознания собственной значимости, я обнаружил, что мои друзья мертвы, а Элиора исчезла!
Прости, Лиан, – обратился Шанд к летописцу, бросив на того холодный взгляд, – но я всегда обвинял в этом преступлении дзаинян. На месте преступления оказались явные улики против них, у них к тому же был мотив. В те дни я считался одним из злейших врагов дзаинян. Из-за меня твой народ преследуют и по сей день.
Элиора была еще ребенком, когда я ее потерял. Дети каронов медленно взрослеют, и ее можно было принять за двенадцатилетнюю девочку, хотя она была гораздо старше. Элиора как две капли воды походила на Ялкару.
Итак, когда я вернулся, ее не было на месте. Ее хорошо охраняли, но не так, как это сделал бы я сам. Недостаточно хорошо!
Я долго, очень долго ее искал – месяцы, годы! Иногда мне удавалось ее почувствовать, а пару раз я чуть не дотянулся до нее в своих снах. Но что-то всегда препятствовало мне. Я десятилетиями искал ее, и вдруг однажды ночью услышал, как она зовет меня, – ее крики звенели в моих кошмарах. Ее ужас, ее муки были безмерны! А потом она исчезла навсегда.
Охраняйте своих детей ценой собственной жизни, – сказал Шанд, глядя на Лиана и остальных отсутствующим взглядом, исполненным горя.
Лиан отвернулся, занявшись записями для сказания. Шанд же продолжил свой горестный рассказ.
– Я поклялся защищать Элиору и сохранять для нее Зеркало, но мое легкомыслие все погубило. Я не сберег дочь. Итак, я навсегда отрекся от своей прежней жизни. Я спрятал Зеркало и золото Ялкары, принадлежавшие Элиоре. Отказался от Тайного Искусства и от своей силы и странствовал в горе и безвестности.
Он опустил голову на руки, и голос его зазвучал приглушенно.
– Мое горе было больше, чем если бы Ялкара, уйдя, ничего мне не оставила. И в конце концов у меня отобрали даже Зеркало. Оно оказалась у тебя, Иггур. Я не виню тебя, хотя предсказание о Рульке начинает сбываться. Элиоры нет с нами, чтобы она могла использовать свое право первородства, как на то надеялась Ялкара. Моя дочь исчезла, и я остался ни с чем. Ялкара отдала мне часть своей жизни, но теперь я так стар, что не хочу больше жить. Моя сила исчезла, а вместе с ней и ум. Я жажду смерти, но жизнь продолжает меня мучить.
Шанд замолчал. Он выглядел совершенно разбитым. Никто не произнес ни слова. Да и говорить, казалось, было нечего. И вдруг Шанд резко выпрямился.
– Иггур, ты назвал ее Магретой. Почему? Кто такая Магрета? Ученица Феламоры, о которой мы так много слышали?
– Нет, это не Магрета, – сказал Иггур, пристально рассматривая изображение в Зеркале. – Теперь я это вижу, хотя сходство поразительное! Тем не менее мне кажется, что я могу рассказать тебе остальную часть твоей истории, ту часть, которая тебе неизвестна, – продолжил он мягко. – Это печальная история. Впервые я услышал о ней, когда искал Зеркало, а двадцать лет спустя узнал кое-что еще. После моей встречи с Магретой я поручил своим шпионам разузнать о ней все возможное. И только теперь, выслушав тебя, я могу составить картину ее жизни в целом.
Ты был не прав, обвиняя дзаинян, Шанд. Они не имели к этому делу никакого отношения, хотя все было хитроумно подстроено именно таким образом, чтобы улики указывали на них. Это Феламора отняла у тебя Элиору.
– Феламора? – прошептал Шанд. – Ты уверен?
– Тут не может быть никаких сомнений. В последней битве с Ялкарой Феламора так сильно пострадала, что была вынуждена долгие месяцы провести в постели. Она горела ненавистью к Ялкаре, полагая, что именно Ялкара является причиной всех бед феллемов. Поправившись, Феламора каким-то образом разузнала об Элиоре, и у нее возник план, как отомстить Ялкаре, а если повезет, то и продвинуться к достижению собственной цели. Как тебе известно, Феламора мечтала о том, чтобы вернуть свой народ на Таллалам. Она разрушит Непреодолимую Преграду, и к черту последствия! Старое предсказание феллемов указало ей путь:
Таллалам, Таллалам,
Твоя судьба зависит от того, кого три.
Чтобы сломать Непреодолимую Преграду, требовалось особое устройство, приводимое в действие с помощью Тайного Искусства, – такое, как Золотая флейта или машина Рулька. Однако феллемам запрещено пользоваться подобными устройствами. Тогда Феламора придумала, как обойти этот запрет: создать подобное устройство на основе человеческого материала, создать троекровницу – «одну, которой три». В жизни троекровники встречаются крайне редко, и чаще всего они страдают безумием. Ими почти невозможно управлять. Единственное решение, найденное Феламорой, – это создать такое существо самой и обучать его с рождения. И тут она узнала об Элиоре. Феламоре было известно, что она дитя Аркана и Сантенара, то есть двоекровница, значит, в дальнейшем с ее помощью можно получить троекровницу и отомстить таким образом Ялкаре.
Феламора похитила Элиору и, как мне ни грустно говорить тебе это, Шанд, жестоко с ней обращалась. Когда девочка подросла, она насильно выдала ее замуж за феллема. Родился ребенок. Элиора назвала девочку Магретой и, как доложил мне мой шпион, нашла в ней радость и утешение. Однако Феламоре было невыгодно, чтобы ребенок привязался к матери, и она оторвала Магрету от материнской груди. Вне себя от горя и стыда, Элиора убила отца ребенка и покончила с собой.
– Я знал, что случилось что-то ужасное, когда мне приснилось, что она зовет меня, – со слезами вымолвил Шанд. – Элиора, Элиора!
Иггур что-то тихо сказал одному из стражников, и скоро слуги внесли кружки с ларсом.
Шанд залпом осушил свою, потом спросил Иггура:
– Что сделала Феламора с моей внучкой?
– Феламора сама занялась Магретой и стала готовить ее к великой цели. Но феллемы отвернулись от Феламоры.
Магрета долгое время прожила вместе с ней и была очень одинока. Будучи умнее и сильнее всех вокруг, она боялась применять свою силу или свою волю. Когда она это делала, то всегда перебарщивала и тем самым привлекала к себе всеобщее внимание.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79
Возьми кольцо. Я сделала его своими руками из руды, которую добыла и очистила здесь, в Хависсарде, – это соединение золота, серебра и платины. Кольцо – ключ к Хависсарду и форма защиты от моего врага, а также подарок на память, который придаст тебе мужества во мраке и напомнит тебе о моей вечной любви.
Меня печалит, что придется исчезнуть вот так, но мне нужно уходить.
Прощай навсегда.
Ялкара».
Шанд держал Зеркало в руке, нежно поглаживая выгравированный символ. Внезапно оно начало испускать яркий свет, при котором стала видна каждая морщинка на лице Шанда, каждый волосок в бороде. Он уронил Зеркало на стол, словно оно было раскалено докрасна. И все увидели в нем изображение.
Это было изображение красивой женщины. Ярко-красные глаза, лицо с правильными чертами обрамляли длинные темные волосы, тронутые сединой. Казалось, она посмотрела на Шанда и печально улыбнулась. Это было то самое лицо, которое Карана увидела в Зеркале в библиотеке Иггура в Фиц-Горго.
– Магрета! – вскричал Иггур. – Магрета, что с тобой случилось? Ты так постарела! – Потом его взгляд выразил изумление. – Магрета?!
– Нет, – спокойно поправил Шанд. – Это Ялкара! О Ялкара, моя возлюбленная, как я тоскую по тебе!
Двое мужчин пристально смотрели друг на друга.
– Это Ялкара, – повторил Шанд, снова взглянув на Зеркало. В его старых глазах блестели слезы. – Мы были любовниками целую вечность. Вот такой я видел ее в последний раз – когда она меня покинула.
– Думаю, ты не можешь больше скрывать свой секрет, Шанд, – с удивительной мягкостью произнес Иггур.
– Не могу, – согласился Шанд. – Это хуже, чем поделиться им. – Он вытер слезы. – Ну что же, я расскажу вам свою историю. Я – Джиллиас, по крайней мере был им.
Мендарк уставился на него, от изумления приоткрыв рот.
– Так это ты – великий Джиллиас? – Ничего не ответив, Шанд продолжал:
– Ялкара и Феламора были извечными соперницами, но силы у них были равные, и потому ни одна не могла окончательно победить. Лет триста тому назад Ялкара нашла в Непреодолимой Преграде какую-то лазейку, через которую можно было сбежать с Сантенара. Феламоре отчаянно хотелось узнать этот секрет. Их последняя битва началась на руинах Тар Гаарна, возле Хависсарда – могучей твердыни Ялкары. Для Ялкары эта битва была нежелательна по многим причинам. Наиболее же важная причина заключалась в том, что Ялкара была беременна и в скором времени ей предстояло родить. Никто не подозревал, что она беременна, и меньше всех – Феламора. Ее бы такая новость вдохновила.
И все же Ялкара победила Феламору. В той ужасной битве Ялкара сильно пострадала. Почувствовав приближение родов, она призвала меня, и я примчался издалека. К несчастью, роды были преждевременными. В своей крепости, так и не дождавшись меня, Ялкара родила красивую девочку. Она плакала о ребенке и о нас, поскольку не могла оставаться на Сантенаре, но не могла и пронести девочку через врата. На приготовление у нее ушло несколько дней. Она все надеялась, что я вот-вот вернусь, но я задержался в пути на целую неделю.
Когда я прибыл, Ялкара уже ждала возле врат. Я подбежал, чтобы обнять ее, но она сказала: «Прости, Джиллиас». – «В чем дело?» – воскликнул я. «Я очень сильно ранена, и никто в этом мире не сможет мне помочь. Я нежно люблю тебя, но еще больше я люблю свой народ. Я не могу умереть здесь, так далеко от моих сородичей, и не могу взять тебя с собой на Аркан. Увы, мы должны расстаться навеки. Но у меня есть для тебя подарок. Самый большой подарок, какой только может сделать женщина любимому мужчине».
Все ее тело сковали судороги. Она согнулась пополам, прикрыв лицо руками. Когда Ялкара выпрямилась, у нее был измученный вид. Она достала из корзины маленький сверток, обернутый в меха, и протянула мне. Я был так потрясен, что стоял молча, не сводя с нее глаз. Наконец я взглянул на врученный мне сверток и откинул покрывало. Под ним я увидел личико крошечного младенца. Это была красивая девочка, мой единственный ребенок, и у нее были глаза матери.
«Это наша дочь, – сказала Ялкара. – Ее имя Элиора. Заботься и береги ее, а когда она вырастет, дай ей Зеркало и научи, как им пользоваться. Я оставила в нем послание для нее. Оно утешит нашу дочь и будет руководить ею, поскольку у нее есть предназначение в жизни, но прежде должно сбыться одно предсказание. Возьми для нее этот подарок – мое золото. Отдай его Элиоре, когда она повзрослеет, и попроси его носить».
С этими словами Ялкара сняла с себя ожерелье из красного золота, диадему, браслет и вложила в мою руку. «Я также дам тебе меру моей силы и моей жизни. Надеюсь, это не будет слишком тяжким бременем в будущем».
Ялкара обхватила мой лоб руками (они были холодными и сильными, все в ужасных шрамах). Она задрожала, и что-то перешло от нее ко мне. Затем Ялкара поцеловала меня, осторожно коснувшись обеих щек и лба. «Не забывай: всегда охраняй Элиору, а когда она подрастет, дай ей право первородства. Но до тех пор оставайся здесь, в Хависсарде. Я устроила так, что здесь вы оба будете защищены. У меня для тебя маленький подарок – кольцо, которое позволит тебе приходить и уходить. Куда я его положила?» Она искала подарок – это кольцо, Мендарк, и письмо, – но не могла вспомнить, где их оставила. А я в тот миг вообще больше не мог ни о чем думать.
Я поклялся беречь и охранять Элиору, с удивлением глядя на крохотное существо у меня на руках.
Никогда прежде я не видел Ялкару плачущей, но теперь слезы катились у нее по щекам. Она заключила меня в объятия, коснулась пальцами моего лица, и я почувствовал, что она дрожит. Только тогда я понял, как она слаба и как близка к смерти. Ялкара улыбнулась мне, поцеловала Элиору и снова вошла во врата. Как завывал ветер во вратах, которые отняли ее у меня! Прокричав какие-то слова, смысл которых я не уловил, она исчезла из моей жизни.
Я еще долго смотрел на врата, после того как они закрылись, но наконец заплакала Элиора, и я очнулся. Мне нужно было осваивать новое искусство.
В тот вечер я вышел с дочерью из пустынного, покинутого Хависсарда, потому что хотел показать ей закат над Тар Гаарном, аркимским городом, который даже в руинах был самым прекрасным местом на всем Сантенаре. Однако когда мы попытались вернуться, Хависсард был закрыт. Я вышел без подарка Ялкары – этого кольца, – и защита сработала, она не снята и по сей день.
Это была моя первая ошибка. Элиора и я оказались одни в большом мире. Но в то время это меня не беспокоило. Я был могуществен. Никто не смог бы причинить вреда мне!
Итак, мы жили и путешествовали вместе – Элиора и я. Я охранял ее, как бесценное сокровище, да она им и была. Я находил в ней утешение после потери своей любимой. Но в те времена я еще считал себя значительным – одним из тех, кто формирует Сантенар. Мне часто приходилось отправляться туда, куда небезопасно или неразумно было брать дочь. Я оставлял ее на попечение друзей, которым всецело доверял. Но однажды, когда я вернулся, исполненный гордости и сознания собственной значимости, я обнаружил, что мои друзья мертвы, а Элиора исчезла!
Прости, Лиан, – обратился Шанд к летописцу, бросив на того холодный взгляд, – но я всегда обвинял в этом преступлении дзаинян. На месте преступления оказались явные улики против них, у них к тому же был мотив. В те дни я считался одним из злейших врагов дзаинян. Из-за меня твой народ преследуют и по сей день.
Элиора была еще ребенком, когда я ее потерял. Дети каронов медленно взрослеют, и ее можно было принять за двенадцатилетнюю девочку, хотя она была гораздо старше. Элиора как две капли воды походила на Ялкару.
Итак, когда я вернулся, ее не было на месте. Ее хорошо охраняли, но не так, как это сделал бы я сам. Недостаточно хорошо!
Я долго, очень долго ее искал – месяцы, годы! Иногда мне удавалось ее почувствовать, а пару раз я чуть не дотянулся до нее в своих снах. Но что-то всегда препятствовало мне. Я десятилетиями искал ее, и вдруг однажды ночью услышал, как она зовет меня, – ее крики звенели в моих кошмарах. Ее ужас, ее муки были безмерны! А потом она исчезла навсегда.
Охраняйте своих детей ценой собственной жизни, – сказал Шанд, глядя на Лиана и остальных отсутствующим взглядом, исполненным горя.
Лиан отвернулся, занявшись записями для сказания. Шанд же продолжил свой горестный рассказ.
– Я поклялся защищать Элиору и сохранять для нее Зеркало, но мое легкомыслие все погубило. Я не сберег дочь. Итак, я навсегда отрекся от своей прежней жизни. Я спрятал Зеркало и золото Ялкары, принадлежавшие Элиоре. Отказался от Тайного Искусства и от своей силы и странствовал в горе и безвестности.
Он опустил голову на руки, и голос его зазвучал приглушенно.
– Мое горе было больше, чем если бы Ялкара, уйдя, ничего мне не оставила. И в конце концов у меня отобрали даже Зеркало. Оно оказалась у тебя, Иггур. Я не виню тебя, хотя предсказание о Рульке начинает сбываться. Элиоры нет с нами, чтобы она могла использовать свое право первородства, как на то надеялась Ялкара. Моя дочь исчезла, и я остался ни с чем. Ялкара отдала мне часть своей жизни, но теперь я так стар, что не хочу больше жить. Моя сила исчезла, а вместе с ней и ум. Я жажду смерти, но жизнь продолжает меня мучить.
Шанд замолчал. Он выглядел совершенно разбитым. Никто не произнес ни слова. Да и говорить, казалось, было нечего. И вдруг Шанд резко выпрямился.
– Иггур, ты назвал ее Магретой. Почему? Кто такая Магрета? Ученица Феламоры, о которой мы так много слышали?
– Нет, это не Магрета, – сказал Иггур, пристально рассматривая изображение в Зеркале. – Теперь я это вижу, хотя сходство поразительное! Тем не менее мне кажется, что я могу рассказать тебе остальную часть твоей истории, ту часть, которая тебе неизвестна, – продолжил он мягко. – Это печальная история. Впервые я услышал о ней, когда искал Зеркало, а двадцать лет спустя узнал кое-что еще. После моей встречи с Магретой я поручил своим шпионам разузнать о ней все возможное. И только теперь, выслушав тебя, я могу составить картину ее жизни в целом.
Ты был не прав, обвиняя дзаинян, Шанд. Они не имели к этому делу никакого отношения, хотя все было хитроумно подстроено именно таким образом, чтобы улики указывали на них. Это Феламора отняла у тебя Элиору.
– Феламора? – прошептал Шанд. – Ты уверен?
– Тут не может быть никаких сомнений. В последней битве с Ялкарой Феламора так сильно пострадала, что была вынуждена долгие месяцы провести в постели. Она горела ненавистью к Ялкаре, полагая, что именно Ялкара является причиной всех бед феллемов. Поправившись, Феламора каким-то образом разузнала об Элиоре, и у нее возник план, как отомстить Ялкаре, а если повезет, то и продвинуться к достижению собственной цели. Как тебе известно, Феламора мечтала о том, чтобы вернуть свой народ на Таллалам. Она разрушит Непреодолимую Преграду, и к черту последствия! Старое предсказание феллемов указало ей путь:
Таллалам, Таллалам,
Твоя судьба зависит от того, кого три.
Чтобы сломать Непреодолимую Преграду, требовалось особое устройство, приводимое в действие с помощью Тайного Искусства, – такое, как Золотая флейта или машина Рулька. Однако феллемам запрещено пользоваться подобными устройствами. Тогда Феламора придумала, как обойти этот запрет: создать подобное устройство на основе человеческого материала, создать троекровницу – «одну, которой три». В жизни троекровники встречаются крайне редко, и чаще всего они страдают безумием. Ими почти невозможно управлять. Единственное решение, найденное Феламорой, – это создать такое существо самой и обучать его с рождения. И тут она узнала об Элиоре. Феламоре было известно, что она дитя Аркана и Сантенара, то есть двоекровница, значит, в дальнейшем с ее помощью можно получить троекровницу и отомстить таким образом Ялкаре.
Феламора похитила Элиору и, как мне ни грустно говорить тебе это, Шанд, жестоко с ней обращалась. Когда девочка подросла, она насильно выдала ее замуж за феллема. Родился ребенок. Элиора назвала девочку Магретой и, как доложил мне мой шпион, нашла в ней радость и утешение. Однако Феламоре было невыгодно, чтобы ребенок привязался к матери, и она оторвала Магрету от материнской груди. Вне себя от горя и стыда, Элиора убила отца ребенка и покончила с собой.
– Я знал, что случилось что-то ужасное, когда мне приснилось, что она зовет меня, – со слезами вымолвил Шанд. – Элиора, Элиора!
Иггур что-то тихо сказал одному из стражников, и скоро слуги внесли кружки с ларсом.
Шанд залпом осушил свою, потом спросил Иггура:
– Что сделала Феламора с моей внучкой?
– Феламора сама занялась Магретой и стала готовить ее к великой цели. Но феллемы отвернулись от Феламоры.
Магрета долгое время прожила вместе с ней и была очень одинока. Будучи умнее и сильнее всех вокруг, она боялась применять свою силу или свою волю. Когда она это делала, то всегда перебарщивала и тем самым привлекала к себе всеобщее внимание.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79